Социокультурная политика СССР в годы великой Отечественной войны

Ольга ЖУКОВА

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА СССР В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

В статье освещаются малоизвестные факты социального строительства и культурного созидания в годы Великой Отечественной войны. Социокультурная политика СССР рассматривается как один из важнейших аспектов жизни страны. The article highlights the little known facts of social and cultural construction during the Great Patriotic War. The socio-cultural policy of the USSR is regarded as one of the most important aspects of country life.

Великая Отечественная война, СССР, социокультурная политика, власть, народ, общество; Great Patriotic War, Soviet Union, social and cultural politics, power, people, society.

Уникальность социокультурного аспекта развития любого общества в том, что он включает в себя одновременно как высокие проявления духовной культуры (искусство в широком смысле, образование), так и проявления материальной культуры (здравоохранение, торговлю, службу быта). Образно говоря, социокультурная политика — это и высокая поэзия духа, и самая обыденная проза жизни. А война — та экстремальная ситуация, когда «поэзия» и «проза» жизни соединяются, чтобы помочь простому труженику войны остаться цивилизованным человеком в чрезвычайных и антигуманных военных условиях.

Приказы, постановления и директивы военного времени отличались четкостью поставленных целей и задач. Язык, на котором власть разговаривала с обществом в ту пору, был крайне лаконичен и убедителен. Но важно отметить и обратную тенденцию — многие свершения в области культуры и социального строительства начинались по инициативе снизу: представители интеллигенции, рабочего класса, крестьянства писали в газеты, в местные органы власти и в правительство с предложением открыть, построить, создать. И создавалось! На высоком энтузиазме широких слоев трудового народа и творческой интеллигенции.

Созидательный социокультурный процесс не прекращался и в прифронтовой полосе, и в глубоком тылу. Каждым проявлением этого процесса власть и народ будто заверяли друг друга: «Не поддадимся! Выстоим! Победим!»

Не секрет, что именно на недовольство значительной части населения, пострадавшего в годы революции, раскулачивания, коллективизации, делал ставку Гитлер. Но его прогнозы не оправдались. Очевидно также, что одной пропагандой, не подкрепленной реальными делами и заботами о положении народа, советскому правительству было бы невозможно вдохновить его на сопротивление врагу. Нужна была целая система мероприятий, тонко воздействующих на психику, а вернее сказать, на душу людей (psychikos с греч. — душевный). И правильный тон обращения к народу был найден, произошло удивительное единение народа в борьбе против фашизма.

В военные годы в Москве продолжалось строительство метрополитена. Были сданы в эксплуатацию красивейшие станции — Новокузнецкая, Павелецкая, Автозавод им. Сталина (ныне — Автозаводская), Измайловский парк (ныне — Партизанская), Сталинская (ныне — Семеновская), Электрозаводская, Бауманская. Безусловно, метро было необходимо, прежде всего, как объект стратегический, но при этом станции выполняли и социокультур-

ЖУКОВА

Ольга

Германовна —

&клен Союза писателей России, член Союза журналистов Москвы

letchikova@matt.ru

ную функцию. На Курской был открыт филиал Публичной исторической библиотеки. На многих других во время вражеских бомбежек москвичи могли не только укрыться, но и прослушать политинформации, лекции, концерты, даже увидеть кино и выставки, а дети — позаниматься в кружках рисования, лепки, вышивки. Для самых маленьких жителей столицы было организовано молочное питание. А на станции Охотный ряд была устроена выставка «Героизм и патриотизм русского народа по произведениям Л.Н. Толстого», которую дополнила картина художника Василия Верещагина, посвященная бегству из Москвы французов в 1812 г.1 Даже в военную пору метро строилось не только добротно и надежно, но и красиво. В блокадном Ленинграде мозаичист Владимир Фролов без устали работал над мозаичными панно по эскизам художника Александра Дейнеки для станции Новокузнецкая. Закончив труд, отправив огромные тяжеловесные ящики в столицу, он умер от истощения2.

Советские архитекторы провели колоссальную работу по маскировке художественных объектов, проектированию недорогого и быстровозводимого жилья в местах массовой эвакуации и на освобожденных территориях, по благоустройству городов, и одновременно — по подготовке всесоюзных конкурсов, выставок, смотров. Находясь в ленинградской блокаде, архитектор А.С. Никольский писал 22 января 1942 г.: «За три недели по статистике Союза умерло 40 архитекторов — членов Союза. Это по два человека в день. Смерти уже не потрясают. Нервы притупились... Но сдавать город нельзя. Лучше умереть, чем сдать. Я твердо верю в скорое снятие осады и начал думать о проекте триумфальных арок для встречи Героев — войск, освободивших Ленинград. Специалист должен быть готов всегда, — я и готовлюсь, не ожидая понукания извне, не ожидая заказов. Арки, я думаю, правильно проектировать с учетом отсутствия всего: материалов, физической силы у рабочих, а главное времени. Поэтому я придумал временные триумфарки из комбинации гигантских — 20-метровых — знамен, декорированных под арку. Основа

конструкции — или трос, перекинутый через улицу с дома на дом, или пожарные лестницы «магирус», по два, по три маги-руса на арку. Такую арку легко сделать в 3—4 дня, максимум в неделю. Т.е. сшить красную материю, пришить бахрому, кисти, написать лозунги и слова приветствия, вшить трос и сделать наконечники копий древков. .Работать хочется до черта, а не выходит, и досадно, что время уходит даром»3.

Можно понять психологию творца, оказавшегося в экстремальной ситуации блокады. Размышления, работа над новыми творческими проектами вытесняла из сознания мысли о голоде, о смерти, возвращала в жизненную колею и этим помогала выжить. «Возврат» к обычной жизни, пусть даже призрачный, обманчивый, иллюзорный, к привычному ее ритму был очень важен в те дни. И представители творческих профессий — артисты, художники, кинематографисты, писатели, журналисты становились «стихийными» психологами, словом и образом укрепляющими моральный дух людей. Врачевали они души не только высоким искусством, но и на самом простом, бытовом уровне. Об этом вспоминала Татьяна Федорова: «Моей приятельнице — радиожурналистке, ветерану “Последних известий” было поручено составлять сначала пяти-, а потом десятиминутные объявления о всякого рода починочных мастерских, о покупке и продаже тары магазинами. Причем было сказано, что делать это нужно не формально, а с душой. Прошла одна передача, вторая, третья. и с фронтов пошли письма. Сначала десятки, потом сотни. Содержание их было примерно одинаковым: “Спасибо, товарищи радиоработники, за нечаянную радость. "Фриц" прет на Москву, а вы там так мобилизовали население, что оно не только строит окопы и противотанковые рвы, но и живет нормальной жизнью: починяет хозяйственную утварь, ходит в театр” (в этих объявлениях потом сообщалось о предстоящих концертах и спектаклях). Были и совсем короткие письма-треугольники: “Привет крепкому тылу!”»4.

Любые проявления повседневной жизни в ту пору ценились высоко. Поэтому нару-

- М., 1978, с. 16.

шение обычного хода жизни воспринималось болезненно. Это хорошо понимала власть, старалась оперативно реагировать на ЧП даже самых незначительных масштабов. Примечателен пример, приведенный военкором Евгением Воробьевым о тяжелейших днях лета 1941 г.: «В начале августа во время налета у Никитских ворот упала бомба весом в тонну. Зияла огромная воронка глубиной в 10 метров. Коммуникации разрушены, трамвайные вагоны смяты и отброшены в сторону, разбита грузовая платформа, груженная мешками с мукой. Надолго повисло облако мучной пыли, взрывная волна выбелила все мукой, как порошей... Памятник К.А. Тимирязеву сбит с пьедестала и поврежден. Инженерная разведка, возглавляемая архитектором города Москвы Д.Н. Чечулиным, определила на месте характер разрушений, и аварийно-восстановительный полк принялся за работу. На следующий день были устранены повреждения, заасфальтирована площадь. Памятник стоял на прежнем месте. Пожарные из брандспойтов смыли со статуи остатки известки и мучную пыль»1. В самый разгар войны, 7 ноября 1943 г., в тыловом г. Горьком был открыт памятник заступнику земли русской Кузьме Минину. Как только советские войска освободили Великий Новгород, в городе появились реставраторы — первым их делом стало воссоздание разрушенного фашистами памятника «Тысячелетие России». Его вновь открыли уже 4 ноября 1944 г.

В течение всего военного времени Комиссия по истории Отечественной войны, организованная при АН СССР, собирала документы, свидетельства очевидцев, готовила экспонаты для будущих музейных экспозиций, оценивала ущерб, нанесенный фашистами культурным и историческим памятникам СССР. На оккупированных территориях захватчики вели беспощадное истребление не только народа, но и его культурных ценностей. Самое ценное вывозилось в Германию, то, что вывезти не представлялось возможным, безжалостно уничтожалось. Были разрушены дворцы-музеи в пригородах Ленинграда, древние храмы Новгорода, Пскова, музей П. Чайковского в Клину, музей Л. Толстого в Ясной Поляне,

- М., 1989, с. 46-47.

усадьба И. Репина «Пенаты» под Питером, Пушкиногорье, Ново-Иерусалимский монастырь и многие другие культурные памятники страны. Но сразу же после освобождения этих святых для русского народа мест туда приходили реставраторы. Воюющая страна находила средства и возможности срочно восстанавливать и реставрировать свои культурные реликвии, что-то хотя бы консервировать до лучших времен.

Одновременно с проявлениями настоящего героизма людей культуры и искусства случались, казалось бы, совсем незначительные события: и в 1941, и в 1942, и в победном 1945 г. продолжали выходить журналы мод! На их страницах публиковались модели комбинезонов, рабочей одежды для военного времени, выходные наряды и даже зарубежные модели роскошных вечерних платьев. А в 1945 г. журнал мод вышел в свет в цвете. Еще раньше, в 1944 г., в Москве начал работу Дом моделей на Кузнецком мосту.

В 1942 г. в Москве был открыт завод шампанских вин. Потомственный дворянин, известный шампанист Антон Михайлович Фролов-Багреев получил орден Ленина и Сталинскую премию за создание технологии производства шампанских вин резервуарным способом. И если до войны, в 1936 г., в стране было выпущено 300 тыс. бутылок шампанского, то в 1942 г. — 12 млн бутылок!2 Шампанское традиционно предназначается для празднования серьезных торжеств, побед, триумфов. Так в самые суровые военные дни гражданам страны словно было дано понять: впереди нас ждут победы! И потому знаменитый стекольный завод в городе Гусь-Хрустальном уже в 1943 г., наряду с выпуском продукции, необходимой фронту, медицинской посуды, возобновил также производство товаров широкого потребления, в т.ч. хрустальных фужеров и рюмок.

Такого масштабного социокультурного созидания в период тяжелейшей войны не знала мировая история. Представление его ретроспективы в неожиданном ключе объясняет истоки великой Победы. И дает много поводов для размышлений о дне сегодняшнем и завтрашнем.