Особенности политики государства по отношению к церкви в 70-е годы ХХ века (на материалах Рязанской области)

Ю.В. Гераськин

ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИКИ ГОСУДАРСТВА ПО ОТНОШЕНИЮ К ЦЕРКВИ В 70-е ГОДЫ ХХ ВЕКА (на материалах Рязанской области)

Эпоха после смещения с руководящих постов Н.С. Хрущёва - неоднозначный период в истории церкви. Его нельзя рассматривать в отрыве от социально-политических, демографических процессов, протекавших в советском обществе, а также от особенностей международной политики. В это время положение Русской церкви улучшилось, но, тем не менее, было гораздо хуже, чем в конце правления И.В. Сталина. Борьба с институтом церкви переместилась из области политической в область идеологическую.

В начале 1970-х годов в СССР начало разворачиваться религиозное диссидентство. В 1972 году А.И. Солженицын пишет «Великопостное письмо» патриарху Пимену», где критикует священноначалие за семилетний период пассивного развития института церкви \ За отказ выступить в «Журнале Московской патриархии» против писателя

А.И. Солженицына, проживающего в Рязани, подвергся гонениям один из персонажей произведения «Архипелаг Гулаг» Виктор Георгиевич Шиповальников, рязанский протоиерей, ключарь кафедрального собора 2. С середины 1960-х годов стал более активным протест против посягательств на церковные памятники со стороны Общества охраны памятников истории и культуры. В 1970-е годы на средства организаций и граждан были отреставрированы: церковь Рождества Богородицы в городе Михайлове, Казанская церковь в селе Константинове Рыбновского района, церковь Успения на реке Воже, настоятельский корпус Солотчинского монастыря, певческий корпус и Архангельский собор Рязанского кремля 3.

В 1970-е годы в трудовую и общественную жизнь вступали поколения, рожденные в новой, Советской России. Заметно снизилась по сравнению с послевоенным десятилетием посещаемость храмов прихожанами, поскольку из жизни уходило поколение старой России. Сокращались сельские приходы, которые в связи с оттоком сельских жителей в города и уменьшением естественного прироста населения, теряли прихожан. Плотность сельского населения в Рязанской области в 1959 году составила 48,9 процента этого показателя в 1939 году, а в 1979 году - 25,7 процента 4. Из-за ускоренной урбанизации религиозная жизнь стала перемещаться в приходы поселков городского типа, районных городов и областного центра.

В общественное производство вливалось послевоенное поколение. Экстенсивное развитие экономики Советского Союза требовало новых рабочих рук. Однако уравнительный характер оплаты вызывал негативное отношение к труду, разрушая трудовые ценности, деформировал не только социально-экономический механизм, но и влиял на духовность людей. Если в 50-е годы в стране не хватало технических средств, а трудолюбия и добросовестности было в избытке, то в 70-е годы, наоборот, дефицитом стала культура инициативного, добросовестного труда. Поэтому потребовались такие пропагандистские кампании, как «пятилетка эффективности и качества», акцентирующие внимание на необходимости отхода только от валовых показателей. Более открытое по сравнению с прошлой историей советское общество столкнулось с новыми социальными настроениями. Для вступающих в общественное производство поколений характерны расцвет иждивенчества, распространение культа потребительства и накопительства. Растущая деморализация «самого гуманного общества» не могла не тревожить власть. Некоторые официальные идеологи начинали осознавать ценность религии как фактора, способствующего укреплению морали и социальных начал в жизни общества.

Переход Советского Союза к индустриальному обществу, сокращение степени трудоемкости сельского хозяйства, недостатки материального стимулирования сельскохозяйственного труда вызвали массовые и динамичные процессы раскрестьянивания, сопровождающиеся миграцией из деревни молодого и трудоспособного населения, утратой любви к земле и желания трудиться на ней. Под влиянием городской социокультуры снизилась рождаемость в сельских семьях, изменился состав семьи. Началось угасание сельских приходов, текучесть кадров священников из-за низких материальных поступлений, обеспечивавших лишь выживание.

Состоявшийся в 1971 году Поместный собор Русской православной церкви подтвердил постановление Архиерейского собора 1961 года «О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни», оставив определяющей роль церковной «двадцатки», которая фактически отстраняла настоятеля от руководства церковноприходской деятельностью 5. Церковных старост вызывали в исполкомы местных Советов и настоятельно рекомендовали им самостоятельно управлять финансово-хозяйственной деятельностью общины. Вмешательство священников не допускалось. Отчетно-выборные собрания «двадцатки» проводились только с разрешения райисполкомов. Ощущение одиночества, духовной изоляции, пессимизма вызывали порой халатное отношение к пастырским обязанностям. Разрушились прежние священнические династии на селе. Но перед реальностью закрытия приходов конфликты, злоупотребления и деморализация внутри общин прекращались. Это была естественная реакция православной провинции, направленная на выживание и спасение православной традиции. Русская деревня изо всех сил пыталась сохранять религиозную жизнь.

С середины 70-х годов роль церкви в общественной жизни страны возрастает, особенно после принятия Конституции СССР 1977 года. В статье 52 декларировался принцип свободы совести и вероисповедания как неотъемлемый для развитого социалистического государства, соблюдающего нормы советской демократии и гражданские права. После подписания Хельсинских соглашений с этим обстоятельством нельзя было не считаться. В церковь стали чаще приходить люди (в особенности интеллигенция), выросшие в атеистических семьях. Это было связано, как ни парадоксально, с повышением грамотности населения, увеличением доли имеющих среднее (ставшее всеобщим) и особенно высшее образование. Интерес к духовной жизни вырастал из интереса к духовным началам православия. Следует учитывать и постепенное нарастание недовольства своим положением инженерно-технической интеллигенции, занятой в различных научно-исследовательских институтах. Эта поначалу закрытая и престижная группа интеллигенции постепенно становится довольно большим новым социальным слоем советского общества, так называемыми инженерно-техническими работниками. Меняется ее социальный статус, уменьшается размер оплаты труда по сравнению с квалифицированными рабочими. Поскольку во второй половине 1970-х годов идея создания комплексной системы АСУ была отодвинута и несостоявшаяся революция в области информатизации стала очевидной, усилились критические настроения в этой группе интеллигенции, оказавшейся более всего восприимчивой к религиозному диссидентству.

С 1970 года впервые за советское время продолжилась канонизация святых Русской церкви. В месяцеслов было внесено имя преподобного Германа Аляскинского 6. В проповедях и публикациях священникам запрещалось упоминать имена Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского и, конечно же, царственных мучеников и новомучеников Русской церкви. Поэтому служение многих священников, хотя и ограниченное пределами церковной ограды, носило подвижнический характер.

Немаловажную роль сыграло так называемое «неисповедное православие», когда носители его тайно свято хранили в душе своей веру и открывали ее молодому поколению лишь на смертном одре. Не всегда тайная форма исповедания была пассивной, особенно

в вопросах верности обрядам. Как только наступила постхрущевская церковная оттепель, эти исповедники веры повели в храм креститься своих внуков.

Заметно выросла обрядовая деятельность церкви, особенно крещения. Реальные цифры ее превышают официальную статистику (не менее 33 процентов в Рязанской области 7), поскольку церковные общины занижали цифры регистрации, скрывая финансовые поступления, а уполномоченных заботила больше всего благополучная статистика. В ряде сельских территорий, например, в Скопинском районе Рязанской области, крестили более половины детей 8. Лишь отчасти это можно объяснить крещением детей, приезжающих вместе с родителями на лето в родные места из Москвы или из граничащих с Рязанской областью соседних областей, где церкви не действовали.

Начинается борьба за внедрение новой обрядовости, которая ведется не в столь воинственных формах, как в 1920-е годы или в середине 1960-х. Однако уполномоченные по делам религий на местах требовали регистрировать требы, исполняемые священниками. Нередко это приводило к ущемлению прав и унижению достоинства людей. Так, в 1971 году в Рязани имела место попытка суицида со стороны отца, доведенного до отчаяния административными придирками по факту крещения им своего ребенка 9. В целях вытеснения церковных обрядов под лозунгом укрепления института семьи в 1971 году Рязанскому городскому ЗАГСу передается здание бывшего Дворянского собрания, открываются салоны товаров для новобрачных и новорожденных. К 1980 году в торжественной обстановке светского ритуала регистрировалось 82 процента бракосочетаний и 42 процента новорожденных 10

Новые советские ритуалы, которыми отмечались важнейшие события личной и общественной жизни, имели определенный успех, но все равно не могли полностью вытеснить старые православные обряды и церковные праздники. В 1971-1972 годах в Борисоглебском соборе на пасхальную службу собиралось до 8 тысяч верующих 11.

В 1975 году Указом Президиума Верховного Совета СССР были внесены изменения в сохранявшее силу постановление ВЦИК и СНК РСФСР 1929 года «О религиозных объединениях». Этим Указом церковь наделялась признаками юридического лица, а именно: разрешалось приобретение церковной утвари, предметов религиозного культа, транспортных средств, аренда, строительство и покупка строений 12. Кардинально правовой статус Русской православной церкви изменился только в 1990 году Законом СССР «О свободе совести и религиозных организациях».

Мощный пропагандистский натиск времен Н.С. Хрущева, помноженный на меры административного преследования, сказался на состоянии духовенства. Упрощались службы, обряды, таинства. Хотя дискредитация священства прекратилась, возникла кадровая проблема. С 1971 года по 1981год число приходов в стране сократилось с 7247 до 7007. В первой половине 1970-х годов в среднем закрывалось по 50 приходов в год, в дальнейшем темпы закрытия снизились до 6 приходов в год. На 7 тысяч приходов приходилось около 6 тысяч священников 13.

Ситуация в Рязанской епархии по кадровому обеспечению несколько отличалась от общесоюзной. В 1970 году здесь насчитывался 51 приход и 73 штатных священника. По сравнению с 1959 годом количество приходов сократилось на 30 процентов 14. Немалую роль играл фактор географической близости к Москве. Тем не менее, клир Рязанской епархии, за исключением 2-3 человек, составляли люди старше 60-70 лет, на долю которых выпали тяжелейшие испытания. Среди священников были выходцы из Западной Малороссии - территории, вступившей в состав СССР в 1939 году, где в связи с этим оставалась нетронутой религиозная жизнь населения. Невысоким был образовательный уровень священников. Только в конце 1970-х годов среда священства перестала быть

сословно замкнутой и началось ее омоложение. Стали приходить люди, имевшие опыт светской деятельности, настойчивость и карьерные устремления.

Кадры священнослужителей — от рядового клирика до высокопреосвященства — находились под пристальным вниманием уполномоченного по делам религий. Так, переписка рязанского уполномоченного по делам религий со своим вышестоящим начальством за 1969-1970 годы содержит информационное донесение о визите накануне Рождества в Рязань митрополита Никодима (Ротова), который посетил свою родину в связи со смертью матери. В сообщении не только фиксировалось количество сопровождавших митрополита лиц, но и все остальные подробности пребывания его в Рязани. Митрополит Никодим вместе с 16 духовными лицами провел три службы в Борисоглебском соборе и Скорбященской церкви и двух человек посвятил в духовный сан. Особой подробностью отличалась информация о поминальной трапезе 15.

В 1972 году в связи болезнью рязанского епископа Бориса (Скворцов), за полгода до его кончины, начался подбор преемника. Об этом свидетельствует письмо уполномоченного Совета по делам религий в Рязанской области П.С. Малиева Председателю Совета по делам религий при Совете Министров СССР В.А. Куроедову от 10 февраля

Созданный в 1965 году новый орган осуществления вероисповедной политики государства - Совет по делам религий при Совете Министров СССР - столкнулся с потоком заявлений и жалоб граждан. Немалый объем заявлений содержал просьбы об открытии церквей, которые были сняты с регистрации в первой половине 60-х годов. Выявились случаи создания искусственных препятствий для деятельности зарегистрированных церковных обществ, попытки самовольного закрытия церквей без согласования с Советом. В постановлении от 31 октября 1979 года «О состоянии работы с письмами и жалобами граждан» указывалось на необходимость обеспечения внимательного и чуткого подхода к разбору каждого письма со стороны уполномоченных 18.

К 1970-м годам прошлого столетия в подавляющем большинстве прежний состав сельских приходских «двадцаток» распался по причине смерти учредителей, а храмы стояли закрытыми или использовались не по назначению. Верующие, почувствовав определенное смягчение вероисповедной политики государства, стали предпринимать попытки восстановления православных религиозных объединений и ходатайствовать перед властью об открытии закрытых в хрущевский период храмов. Однако прежняя политика закрытия церквей в 1970-1980-е годы сменилась практикой затяжного рассмотрения заявлений, вплоть до отказа в регистрации и открытии церквей. Сама регистрация после отмены в 1959 году возобновилась лишь в 1972 году. В первом полугодии

ния политического курса партии и правительства по отношению к церкви. В речи патриарха Пимена, посвященной 60-летию патриаршества, 29 мая 1978 года, указывался факт постройки 4 церквей и открытия 7 новых приходов. Таким образом, в 1970-е годы произошла условная легитимация лояльной советскому государству церкви.

Вследствие отказа и снятия с регистрации религиозных обществ на протяжении хрущевского десятилетия обнаружились тенденции перекрещивания православных верующих, пробуждения интереса населения к баптистскому движению и, как следствие, роста нелегальных сектантских общин. Вошли в практику нелегальные межобластные съезды евангельских христиан-баптистов. Об этом свидетельствует проведение в ноябре 1966 года судебного процесса с участием группы баптистов, а также слушание в народном суде Железнодорожного района города Рязани в сентябре 1969 года уголовного дела в отношении руководителя местной общины евангельских христиан-баптистов Г олева 20. В октябре 1978 года судебной коллегией областного суда был осужден за изготовление и распространение в рукописном и печатном виде материалов, содержащих критику церковной политики государства, один из руководителей евангельских христиан-баптистов С. Попов. В 1975 году в Рязанской области появляются члены церкви адвентистов седьмого дня, которые начиная с 1982 года предпринимают попытки зарегистрировать свою религиозную общину 21.

Бесправное положение церкви в 1970-е годы вызвало несравненно более острую, чем в предшествующее десятилетие, реакцию общественности на Западе и в самой России. Так, 26 октября 1977 года епископ Полтавский Феодосий (Дикун) обратился к главе партии и государства Л.И. Брежневу с письмом, в котором выразил протест против практики закрытия приходов, создания препятствий делу реставрации храмов, диктата уполномоченных, регистрации треб, исполняемых приходскими священниками и т.п. В 19791980 годах открывается ряд уголовных дел в отношении религиозных инакомыслящих -членов Христианского комитета по защите прав верующих. За рубежом публикуется доклад «О современном положении Русской православной церкви и перспективах религиозного возрождения России» 22. В июне 1980 года на страницах советской прессы появляется вынужденное покаянное заявление арестованного властями религиозного диссидента о. Д. Дудко, на местах разворачивается идеологическая кампания по дискредитации религиозных правозащитников. 22 июня 1980 года заявление Дудко было опубликовано в областной газете «Приокская правда» под заголовком «Запад ищет сенсации». От рязанского священства, настоятелей городских храмов потребовали высказать в прессе одобрение по факту опубликования этого материала 23.

В условиях роста числа радикально настроенных нелегальных религиозных обществ, представлявших нетрадиционные конфессии и идеологически тесно связанных с Западом, политическое руководство ограниченную легализацию православных религиозных обществ не считало серьезной угрозой. Функцию ослабления протестных настроений православной провинции в отношении волокиты в регистрации религиозных обществ и открытии церквей со стороны местных властей брал на себя Совет по делам религий при Совете Министров СССР. Более того, финансовые ресурсы церкви использовались в государственных интересах. В Фонд мира и Фонд охраны памятников истории и культуры шло более 10 процентов дохода церквей. В 1981 году в Фонд мира Рязанской епархией было перечислено 45 тысяч рублей 24.

В 1970-е годы возрастает поток обращений верующих граждан Рязанской области в адрес Президиума Верховного Совета, съездов КПСС, Совета по делам религий при Совете Министров СССР. Более 40 процентов обращений составляли ходатайства граждан о возобновлении деятельности местных церквей 25. Особую настойчивость в своих обращениях проявили верующие села Малинки Михайловского района, села Большое

Самарино Ряжского района, села Инякино Шиловского района, села Черная Слобода Шацкого района.

Церковь Михаила Архангела в селе Малинки была закрыта 5 октября 1965 года под предлогом распада «двадцатки» 26 К 1970 году из 20 человек, подписавших учредительный договор в 1945 году, в живых осталось только трое. Председатель сельсовета навесил на двери храма свой замок 27, а 31 декабря 1965 года от Рязанского облисполкома в Совет по делам религий при Совете Министров СССР было направлено письмо с просьбой дать согласие на снятие с регистрации религиозного общества в Малинках как прекратившего свою деятельность. Совет по делам религий, рассмотрев данное ходатайство 13 июля 1966 года, вынес решение, что согласие на снятие с регистрации дать не может ввиду активности и высоких денежных доходов церкви 28. Невзирая на подобное решение, облисполком, трижды рассматривал последующие просьбы верующих села Малинки об открытии церкви (12 июля и 2 декабря 1967 года, 21 декабря 1970 года) и выносил отрицательные решения 29. Семь лет церковь оставалась закрытой без разрешения Совета по делам религий, и на протяжении этого срока повторно вопрос о снятии ее с регистрации перед Советом со стороны облисполкома не ставился.

За 6 лет после закрытия церкви верующие села Малинки с помощью земляков, проживавших в Москве и приезжавших в село в летнее время, написали 11 жалоб на должностных лиц Михайловского райисполкома в адрес Святейшего Патриарха, лично председателю Совета по делам религий 30. В январе и марте 1973 года направляют жалобы в адрес В.А. Куроедова. В них авторы просят утвердить новый состав «двадцатки» 31. Всего за 16 лет на неправомерные действия властей было подано верующими во все инстанции 48 жалоб 32. В январе 1981 года в Совет по делам религий было передано ходатайство, подписанное 32 верующими, с просьбой возобновить деятельность зарегистрированного православного общества и пополнить состав учредителей. В апреле 1981 года жительница села Малинки П.Е. Максимова пишет жалобу в адрес Г енерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. Исполняющий обязанности председателя Совета по делам религий В.Г. Фуров просит рязанского уполномоченного по делам религий Е.И. Борисова ускорить решение вопроса о возобновлении деятельности зарегистрированной общины 33.

Просителей подвергают местному административному давлению. Факты давления были вскрыты старшим инспектором по культам Совета по делам религий В.Г. Подши-бякиным во время командировки в Рязанскую область в апреле 1979 года и отражены в докладной записке «О ходе выполнения постановления Совета по делам религий от

В.А. Фролову и А.М. Крючкову вызывали к помощнику прокурора Михайловского района Семушкиной, где «уговаривали» прекратить писать заявления о возобновлении деятельности православного общества. Первый секретарь Михайловского райкома КПСС А.А. Семин в беседе с В.Г. Подшибякиным безапелляционно заявил: «С жалобщиками вы в Совете поступайте следующим образом: заявления бросайте в мусорную корзину, а заявителей гоните вон! А если будут сильно шуметь, мы под этот шум закроем еще

„ ,, 34

парочку церквей. У нас их пять штук, закрыть есть что» .

Чтобы нейтрализовать активность просителей, еще в 1978 году был сфабрикован акт о якобы аварийном состоянии здания церкви. Повторный акт технического состояния, составленный в 1980 году и подписанный уполномоченным и представителями облисполкома, по многим позициям разошелся с предыдущим, но в целом подтверждал неправомерный акт 1978 года 35. Михайловский райисполком все-таки незаконно приостановил деятельность православной религиозной общины 36 В октябре 1981 года на станции Дно Псковской области автор жалобы на имя В.А. Куроедова, написанной в январе

области А. Клочкова была задержана органами внутренних дел за провоз 112 экземпляров книг православной тематики, предназначенной для передачи в Псково-Печерский монастырь 37.

Религиозное общество села Большое Самарино было снято с регистрации решением бывшего Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР

В 1962 году прихожане храма села Большое Самарино отправили письмо на имя Председателя Президиума Верховного Совета Л.И. Брежнева с жалобой на рязанского уполномоченного по делам Русской православной церкви, осуждая намерения властей конфисковать деньги, лежащие на счете общества, в доход государства. Следуют жалобы и в адрес В.А. Куроедова. В своих обращениях А.А. Пронкина, мать 9 детей, Л.Ф. Носкова и другие просили «открыть храм, красавицу церкву Казанской Божией

Матери» 39.

В 1970 году верующая П.А. Колганова от нескольких сотен человек пишет Генеральному прокурору СССР, выражая протест против закрытия церкви 40. В этом письме содержится типичная аргументация, характерная для многих других жалоб и обращений верующих в правительственные инстанции. Как правило, эти жалобы на затягивание процедуры рассмотрения, волокиту. Письмам пожилых женщин присущ эмоциональный характер, отход от регламентированного порядка и официального языка изложения. Практиковалась также массовая отправка писем во все инстанции, причастные к решению этих вопросов. Для большей убедительности просители заявляли о решимости прибыть в Москву лично в составе целой делегации.

Поскольку возможности для реализации инициативы нередко ограничивались ветхим, аварийным состоянием церквей, верующие порой ссылались на значимость здания храма как памятника архитектуры. В некоторых письмах в качестве убедительного довода ограничения прав православных христиан на реализацию храмовой жизни приводились примеры функционирующих молитвенных домов баптистов. Основной причиной обращения прямо указывалась потребность в посещении литургии, в предсмертном покаянии и принятии церковных таинств. Особо акцентировался мотив поминания погибших в годы Великой Отечественной войны, что, по мнению просителей, помогает забыть боль и излить горечь утраты. Характерны ссылки на отсутствие близлежащих храмов. Поэтому трата времени на поездку в отдаленную церковь в ущерб общественно полезному труду также выступала доводом в пользу просителей. Указанный в рассматриваемом письме аргумент многочисленности церковной общины тоже был немаловажным. Закрытие храма верующие ни в коем случае не связывали с распадом общины.

Нередко в письмах встречаются политические мотивы, ссылки на конституционные права и свободы, которые нередко трактовались конкретно и квалифицированно. Местная власть обвинялась в игнорировании общегосударственных актов, в намеренном возбуждении общественного недовольства. Случались намеки на возможность распространения информации о зажиме свободы совести.

В написании ходатайств и продвижении их по инстанциям активную роль играли односельчане, проживавшие основную часть года в Москве. Православные общины сел Ижеславль и Печерниковские Выселки Михайловского района имели опыт отстаивания своих интересов через юриста 41. В Михайловском районе с 1960-х годов сложилась це-

лая народная традиция подачи постоянных ходатайств во властные структуры с просьбой возобновления регистрации закрытых храмов (село Пушкари, село Прудские Выселки). Появились неформальные лидеры, консолидирующие сельское общество на возобновление приходской жизни.

Выражая недовольство незаконными действиями местной власти, верующие нередко заверяли центральную власть в том, что религия сама скоро отомрет вместе с ними, а потому форсировать наступление на верующих не надо.

В качестве аргумента в пользу открытия церкви в селе Большое Самарино упоминался регулярно проводившийся ремонт и наличие на эти нужды денег на счете (около

Верующие села Инякино Шиловского района подали множество жалоб в адрес Президиума Верховного Совета, Совета по делам религий по факту закрытия местной Успенской церкви районными властями в 1969 году под предлогом нарушения законодательства о культах и невыполнения распоряжений райисполкома. По данным о религиозной обрядовости, за 8 месяцев 1969 года в Инякинской церкви крестилось 42 человека, совершено 11 очных отпеваний. В 1970 году гражданка М.И. Бодрикова обратилась в Совет по делам религий с ходатайством о возобновлении деятельности церкви в селе Инякино 44. Противостояние закончилось характерной для того времени демонстрацией «воли народа». Председатель сельсовета В.П. Изранцев и сопровождающие его депутаты 5 июня 1972 года в присутствии церковного старосты Н.Д. Есейкиной составили акт

о сдаче и приемке имущества Инякинской церкви. Лишь 29 июня договор, заключенный райисполкомом с религиозным обществом села Инякино, о передаче церковного здания в 1948 году, был расторгнут 45.

В 1973 году рязанский уполномоченный обращается в ведомство В.А. Куроедова с просьбой дать согласие на удовлетворение ходатайства облисполкома о снятии с регистрации религиозного общества в селе Инякино. Здание церкви планировалось передать колхозу под хозяйственные нужды без права изменения внешнего облика 46.

После закрытия храма с расчетного счета церковной общины еще 8 лет взимались в государственный бюджет различные отчисления. Для оказания морального давления на православную общину села Инякино газета «Приокская правда» в номере от 13 марта 1977 года в статье «Путы с души» поведала историю о том, как попадья села Инякино порвала с религией и стала работать телятницей.

В Совет по делам религий поступило несколько заявлений от верующих села Черная Слобода Шацкого района с ходатайством о возобновлении деятельности зарегистрированного православного религиозного общества, функционирование которого было незаконно прекращено райисполкомом в 1964 году под предлогом распада «двадцатки» (16 человек, зарегистрированных в 1944 году, к этому времени умерло). В кассу этого

общества еще в 1961 году поступило около 8 тысяч рублей. Церковный староста умерла в 1965 году, но ключи от церкви остались в руках верующих 4 . В церкви продолжалась религиозная жизнь, шли и совершались крещения, отпевания. 28 марта 1979 года на основании акта технического состояния здания, согласно которому оно могло быть использовано «только в интересах народного хозяйства», последовало решение Шацкого райисполкома о снятии церкви с учета. По мнению Совета по делам религий, деятельность религиозного общества была прекращена незаконно. Переждав волну вышестоящей критики, 27 апреля 1983 года Рязанский облисполком вновь обращается в Совет по делам религий с просьбой принять постановление о снятии с регистрации религиозного общества села Черная Слобода и предоставить возможность использовать здание церкви

«в интересах народного хозяйства» .

Типичными причинами отклонений ходатайств о возобновлении регистрации храмов были: распад религиозного общества и его исполнительного органа, аварийное состояние церкви, отсутствие потенциальных средств у религиозной общины на ее капитальный ремонт, близость храма в соседнем селе. В отношении тех населенных пунктов и районов, откуда поступали настойчивые ходатайства об открытии храмов, активизировалась пропагандистская атеистическая работа с привлечением лекторов из областного центра, расширялась подготовка собственных лекторских кадров.

К концу 1970-х годов участились случаи краж из сельских храмов. Это повлекло дополнительные меры контроля проверяющих инстанций на предмет защищенности церквей от краж, наличия охранной сигнализации. Под предлогом сохранности предметов церковного имущества, представляющего ценность в качестве произведений искусства, за период 1974-1978 годов в фонды Рязанского художественного музея было доставлено около одной тысячи произведений древнерусского искусства 50.

В поле зрения уполномоченного по делам религий были вопросы финансовой деятельности церковных обществ, в частности, законность приобретения стройматериалов для ремонтных работ, выплаты за их проведение, соответствие сметной стоимости, уплата налогов, законность оформления вновь построенных церковных строений и частных домов священников. Как правило, за нарушения следовали административные взыскания и штрафы. Нередко нарушения носили взаимный характер. Например, исполнительный орган православного общества города Ряжска приобрел за 3,5 тысячи рублей финский дом под обряд крещения и без разрешения райисполкома начал его сборку в ограде церкви. Однако секретарь Ряжского райисполкома Ю.И. Пупков вместо того, чтобы добиться от исполнительного органа церкви законного оформления дома, приказал забить его и использовать как сарай 51.

Исследование государственной вероисповедной политики в 1970-е годы на территории Рязанской области показывает, что, не будучи явно репрессивной, эта политика характеризовалась стратегией «разумного ограничения», тотального сбора информации, правового, финансового контроля и надзора, идеологического сдерживания и частичных уступок. Нередко центральные органы власти и управления были менее подвержены проявлениям рецидивов воинствующего атеизма, нежели местные. Местным органам исполнительной власти была присуща большая консервативность. Об этом свидетельствует практика необоснованного снятия ими с регистрации религиозных объединений и реакция на это Совета по делам религий, вынужденного консультировать и поправлять местную власть.

Серьезную озабоченность властей вызывали рост религиозной обрядовости, создание нелегальных религиозных объединений и проявления религиозного диссидентства. Была выстроена система многочисленных согласований, сбора информации через рассмотрение жалоб и заявлений граждан. Бесправные в своих приходах священники, столкнувшись с реалиями всеобъемлющего государственного контроля над институтами церкви, притоком неофитов, вынуждены были демонстрировать лояльность к политическому устройству общества. Несмотря на отток населения русской деревни в города

и перемещение в них центра церковной жизни, верующие сельских приходов проявляли большую стойкость в борьбе за свои религиозные права.

ПРИМЕЧАНИЯ

13 См.: Цыпин, В. Указ. соч. - С.187; Православная энциклопедия: Русская Православная Церковь / под общ. ред. Патриарха Московского и В