Спросить
Войти
Чвыкалов В.В.
Исторический опыт развития гендерного равноправия в России
Равенство мужчин и женщин в государстве и обществе - особая проблема. В современной ситуации актуальность и значимость приобретают исследования, связанные с гендерной проблематикой, с изучением особенностей статусных ролей женщин и мужчин в обществе на разных этапах его развития. В этих условиях совершенствование реализации принципов гендерного равноправия должно опираться на использование накопленного в прошлом опыта. Поэтому представляется логичным обратиться к такому аспекту, как правовой статус женщины, его развитие на протяжении столетий нашей истории, и на этой основе сделать выводы об особенностях реализации принципа гендерного равноправия.
Правовой статус женщины на протяжении всего существования Российского государства постоянно изменялся, постепенно приближая общество к осознанию необходимости развития гендерного равноправия.
По мнению Н.Л. Пушкаревой, самобытность исторического пути России - пространственно-географическая роль оси «Восток-Запад», два века монголо-татарского ига, слабая урбанизация, века крепостного права, самодержавие, сила традиций и норм обычного права, наконец, православие, ставшее на несколько веков почти монопольным регулятором брачно-семейных отношений, -отразилась на истории русских женщин, их положении между свободой и закабаленностью, правоспособностью (дееспособностью) и бесправием [1, с. 188].
Истоки гендерных аспектов развития права следует искать еще в Древней Руси, где правовое положение женщины было достаточно тяжелым, что проявляется при анализе как гражданского, так и уголовного законодательства. «По древнерусскому праву, дочери не получали наследства, и общество было заинтересовано в том, чтобы они были обеспечены браком еще при жизни содержавших их родителей, в противном случае они оказывались без материальной поддержки и их должна была содержать община или они должны были нищенствовать» [2, с. 109].
В соответствии с Русской Правдой убийство женщины высокого рода влекло за собой «виру» (штраф) в половину того, что следовало выплатить за убийство мужчины того же ранга: 40 гривен за мужчину, 20 - за женщину. В качестве сравнения вспомним о Салической Правде - источнике права франков, которая создавалась на том же этапе развития общественных отношений, что и Русская Правда. По Салической Правде, жизнь женщины ценилась выше, чем жизнь мужчины, - в случае убийства женщины, которая могла иметь детей, взимался штраф в размере 600 солидов, в то время как за убийство мужчины штраф составлял 200 солидов.
Тяжелым было и семейное положение русской женщины. Как отмечал известный дореволюционный историк В.Н. Латкин, личные отношения супругов основывались на начале неравноправности, т.к. жена находилась в подчиненном положении у мужа. «Жена, - гласил Устав благочиния, - да пребывает в любви, почтении и послушании к своему мужу и да оказывает ему всякое угождение и привязанность, аки хозяйка» [3, с. 460-461]. Вплоть до издания Уложения о наказаниях 1845 г. муж пользовался правом наказывать свою жену. Об этом праве свидетельствовал Воинский устав (Артикул 163). Если во время такого наказания жена умирала, то муж хотя и подвергался каре, но более легкой, чем за обыкновенное убийство. Только с изданием Уложения 1845 г. у мужей было отнято право наказания жен, т.к. было запрещено бить и увечить последних.
С ростом влияния монастырей появился способ избавиться от ненужной, нелюбимой жены -заточить ее в монастырь. При этом разрыв с мирской жизнью иногда сопровождал и разрыв брачных уз. Закрепление полной власти мужа над женой завершил Домострой, составленный в XVI в.
Неравенство женщины проявлялось в числе прочего еще и в том, что она ценилась менее, чем мужчина, в качестве свидетеля на суде. По Воинскому уставу, та сторона выигрывала дело, которая представляла лучших свидетелей, в числе которых, помимо прочих, признавались лица мужского пола против женского - «Свидетель мужеска пола паче женска» (ст. 12, 13 гл. III).
В период Российской империи законодательство продолжало ограничивать права женщины, защищая привилегии ее мужа. Прежде всего законодательство устанавливало практически полную зависимость жены от мужа, обязывало ее «повиноваться мужу как главе семейства» [4]. Так, например, паспортный устав установил правило, что замужняя женщина может получить отдельный паспорт только с согласия мужа, беглую жену муж мог вытребовать к себе по этапу [5]. Беспаспортные считались бродягами, которых по этапу высылают на место жительства. Параграф 107 Гражданских законов гласил: жена обязана повиноваться мужу своему как главе семейства, пребывать к нему в любви, почтении и неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность как хозяйка дома. Жена была обязана проживать совместно с мужем, несмотря на ее желание, всюду следовать за ним, за исключением тюрьмы и ссылки.
В соответствии с Указом 1798 г. в случае прелюбодеяния одного из супругов виновной стороне воспрещалось вступать в новый брак (впрочем, в XVIII столетии о воспрещении виновному мужу вступления в новый брак в решениях церковных судов умалчивается), и она подвергалась духовным и светским наказаниям. Так, виновные жены карались семилетней епитимией, иногда пожизненной ссылкой в монастырь, наказанием плетьми, отсылкой на прядильный двор, даже ссылкой в Сибирь и т.д. Имущество жен возвращалось им обратно, но только «для пропитания на смерть», т.к. собственниками его признавались дети [3, с. 458-459].
По общему правилу, жена не могла устроиться на работу без согласия мужа. Такой подход остался неизменным до 1917 г. Так, согласно ст. 46 УПТ (изд. 1913 г.) при найме замужней женщины не требовалось согласие мужа, а для несовершеннолетних - родителей или опекунов, только при наличии у этих лиц вида на жительство. Неадекватность этого в отношении замужних женщин отмечалась многими российскими учеными. К тому же мировой тенденцией было расширение правосубъектности женщин. Например, в Нидерландах уже в 1900 г. законодательство исходило из предположения, что жена, вступая в рабочий договор, делает это с согласия мужа [6, с. 88].
В наследственном праве всеми преимуществами обладали мужчины. Сестра при брате получала только четырнадцатую часть всего недвижимого наследственного имущества, а из движимого -восьмую часть. В боковых линиях наследования женщины при наличии мужчин вообще ничего не получали. После мужа жена наследовала седьмую часть недвижимого и четвертую часть движимого имущества.
Несмотря на строгость юридических предписаний и житейских нравов, с середины XIX в. наметились тенденции общественного внимания и некоторой заботы о женщинах, в том числе их образовании. Появились женские гимназии, высшие женские курсы, медицинские и педагогические институты, женские профессиональные курсы - коммерческие, юридические и т.д. Однако в соответствии с законодательством о государственной службе женщины подвергались дискриминации. Врачи-женщины, занимавшие медицинские должности, не пользовались правом производства в чины и награждения орденами. Женщины, служившие в учреждениях государственного контроля, адресных столах и на железных дорогах Министерства путей сообщения, вообще не пользовались правами, предоставлявшимися государственной службой, а также правом замещения штатных должностей [7, с. 6]. В остальные учреждения государственной службы женщин вообще не брали. «Лица женского пола», по толкованию Сената, не могли быть присяжными поверенными, а также их помощниками, хотя в законодательстве никаких ограничений по этому поводу не было установлено. Существовала лишь ст. 406-19 Учр., которая постановляла, что «женщины не могут получать звания Частного Поверенного». Вопрос этот значительно осложнялся тем, что в 1908 г. Московский совет присяжных поверенных определил принять лицо женского пола в число помощников присяжного поверенного, которое было отменено Московской судебной палатой. Законопроект о предоставлении лицам женского пола права быть присяжными поверенными был разработан комиссией Государственной Думы и принят ею, но не рассмотрен Государственным советом до истечения срока полномочий III Государственной Думы.
Нормы уголовного законодательства Российской империи также слабо защищали права женщин. Например, похищение женщины влекло за собой менее суровое наказание, чем конокрадство и похищение крупного рогатого скота. Напротив, если женщина покинула мужа, дав свое согласие на похищение, ей грозило тюремное заключение на срок от 8 месяцев до года.
Важной характеристикой правового статуса женщины являются ее политические права, в первую очередь избирательное право. До 1917 г. русские женщины были фактически лишены возможности участвовать в государственном управлении и самоуправлении.
Согласно ст. 17 Положения о земских учреждениях 1864 г. женщины не могли участвовать в земских избирательных собраниях. Им дозволялось только посылать вместо себя на собрания уполномоченных: своих «отцов, мужей, сыновей, зятьев, внуков, родных братьев или племянников» [7, с. 2]. Городовое положение 1870 года (ст. 25) также устанавливало, что женщины могут участвовать в избрании гласных городской Думы не лично, а через уполномоченных, снабженных доверенностями. Список уполномоченных совпадает с приведенным выше.
В начале XX века под воздействием революционного движения правительство пошло на расширение политических прав населения, был создан представительный орган - Государственная
Дума. Но согласно Положению о выборах в Государственную Думу 1906 г. женщины в этих выборах не участвовали.
Избирательное законодательство неоднократно менялось, что не способствовало повышению авторитета российского парламента. Все изменения правового положения Думы были направлены на то, чтобы сформировать ее состав как лояльный к самодержавию и способный к работе под контролем правительства. И женщинам в этом составе места не нашлось.
В целом российское дореволюционное законодательство в части регулирования правого положения женщин было достаточно архаичным. Женщины оценивались законодателем как нуждающееся в мужской опеке существо, равное в значительной степени в правах только с ребенком.
Состояние общества в «женском вопросе» было противоречиво - патриархально, либерально, социал-демократично... Этот своеобразный социокультурный контекст отразил в своем выступлении в 1906 г. с трибуны I Государственной Думы известный русский юрист, профессор права и депутат Л.И. Петражицкий: «Если наши положения относительно участия женщин в управлении, относительно государственной службы. и т.д. сделаются законом, то наивно было бы думать, будто бы на основании этих законов получится фактическое равенство женщин. Лишь сравнительно немногие женщины, лишь особенно и чрезвычайно дельные и выдающиеся, чем конкурирующие с ними. мужчины, фактически достигают соответственных прав. Прочих же будут оттеснять менее дельные, менее талантливые, имеющие в свою пользу меньше заслуг, мужчины, даже те, единственные заслуги коих состоят в том, что они мужчины» [8, с. 6-7].
Таким образом, исторический опыт развития гендерного равноправия в России свидетельствует о наличии постоянного дисбаланса в регулировании гендерных отношений, об ущемлении одного из участников этих отношений - женщины. Патриархальное российское общество не разделяло идеи равенства по признаку пола. В основе его лежала идея доминирования силы и власти мужчин.
В патриархальном обществе речь о праве - явление не типичное. Право, по сравнению с обязанностью, с позиции истории, явление более позднее. Оно сначала было мужским - статусным. Право как допускаемая мера свободы для женщин формировалось по-иному. По-иному это отражалось и в законодательстве. Сегодня ситуация не изменилась, т.к. современное российское законодательство все еще является носителем старого представления о роли женщины в обществе, хотя это и не ярко выражено.
