Спросить
Войти
НЕФТЯНЫЕ ДОХОДЫ И ВОЕННЫЕ ПРОГРАММЫ ИРАКА
(1932-1941 гг.)
В настоящее время, когда решаются вопросы восстановления Ирака и просчитываются различные сценарии его дальнейшего развития, уроки прошлого не утратили своего значения. Целый комплекс проблем современного иракского общества восходит к эпохе британской оккупации, действия мандата Лиги Наций и первого десятилетия независимого существования. Именно в этот период создание национальной армии привело к возникновению симбиоза военно-гражданской верхушки, доминировавшей в политической жизни, что стало причиной экономической и социально-политической нестабильности страны на протяжении всего XX в. Однако сегодня идея использования армии в качестве одной из стабилизационных сил в процессе создания нового иракского государства вызывает повышенный интерес. Сильная национальная армия и огромный нефтяной потенциал, по мнению некоторых аналитиков, могли бы стать главными факторами будущего процветания страны. Исторический опыт Ирака, на наш взгляд, опровергает столь оптимистичные прогнозы.
После приобретения независимости в 1932 г. все правящие кабинеты Ирака придавали особое значение вооружению и созданию сильной боеспособной армии. В этот период Багдад учитывал несколько потенциальных угроз национальной безопасности. Прежде всего, речь шла об Иране. Несмотря на Пограничный договор 1937 г., урегулировавший территориальный аспект многовекового ирано-иракского конфликта, и участие обеих стран в Саадабадском пакте, отношения между ними оставались напряженными [10, 371/20796 Е44/19/93, 371/23211 Е4705/474/93].
Особое беспокойство иракским политикам внушала Турция, которая, как считалось, никогда не смирится с потерей Мосула, отошедшего Ираку после Первой мировой войны. Предпри-
нятая Турцией в конце 1930-х гг. успешная кампания по возвращению в ее состав сирийского санджака Александретта усилила опасения Багдада: нефтеносный Мосул мог стать следующим шагом Анкары в вопросах пересмотра итогов раздела Османской империи. В 1939 г. в политических кругах Ирака не исключалась вероятность того, что Англия может пообещать Мосул Турции, чтобы заручиться поддержкой последней в борьбе с державами «оси» [10, 371/23210 Е4083/ Е4611/474/93]. Эти опасения переросли в уверенность, когда в январе 1941 г. турецкое правительство официально известило Багдад о своей поддержке Англии в нараставшем англо-иракском конфликте и рекомендовало отправить в отставку действующий кабинет Р.А. Гайлани [4, с. 717-721, 726-727; 5, с. 486-487]. В ответ Премьер-министр Ирака обратился к Германии и Италии с просьбой о финансовой и военной помощи, ссылаясь на угрозу англо-турецкой оккупации Мосула, и выразил готовность предоставить державам «оси» право на эксплуатацию нефтяных месторождений этой провинции [2, с. 976— 977; 9, с. 203].
Настаивая на усилении обороноспособности страны, влиятельные иракские политики, помимо угроз со стороны Ирана и Турции, допускали вероятность вооруженного конфликта с Англией. Он мог возникнуть в связи с попытками иракских центральных властей установить чрезмерный контроль над национальными и религиозными меньшинствами или стремлением сократить британские военные привилегии в Ираке. Он также мог стать результатом усилий иракских националистов по вытеснению Англии из Палестины или предотвращению ее вмешательства в территориальный конфликт Ирака с Кувейтом, который находился под британским протекторатом. И хотя было очевидно, что успех
Валиахметова Гульнара Ниловна, кандидат исторических наук, доцент Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы
© Валиахметова Г.Н., 2009
Ирака в вооруженном столкновении с Англией маловероятен, все же предполагалось, что усиление военной мощи позволит сдерживать британское вмешательство во внутренние дела страны и возможно вынудит Англию уйти не только из Ирака, но и с Ближнего Востока [15, с. 165, 248].
Сильная армия нужна была также для подавления внутренней оппозиции. В течение 1930-х гг. крупные группы курдов, ассирийцев, йезидов и шиитов неоднократно выражали в форме восстаний свое недовольство доминированием арабской суннитской общины на политической арене страны. Иракские лидеры понимали, что не могут долго пользоваться помощью британских военно-воздушных сил для подавления внутренних беспорядков [12, с. 75—76].
Правительство также стремилось закупать за рубежом новейшие виды вооружений, чтобы успокоить высшее руководство иракской армии и тем самым сократить степень ее вмешательства в политические дела. В рассматриваемый период средний срок пребывания иракских кабинетов у власти составлял 7 месяцев. Политическая нестабильность усугублялась личным соперничеством отдельных политиков и различных группировок, линия водораздела между которыми не всегда была четко видна. Каждая группировка, находившаяся у власти, стремилась заручиться поддержкой армейской верхушки, считая ее залогом своего политического долголетия. По этой причине в вопросах инвестиционной политики все правительства Ирака признавали интересы армии приоритетными и направляли крупные валютные средства, поступавшие в страну, на поддержку военных программ [10, 371/16043 Е2699/250/93].
Разработка нефтяных месторождений Ирака началась в 1927 г., и осенью 1934 г. первые партии нефти вышли на мировой рынок. В связи с началом экспорта ежегодная добыча нефти в стране резко возросла со 120 тыс. тонн (1928—1933 гг.) до 1 млн тонн в 1934 г., а в 1935—1936 гг. увеличилась еще в 4 раза, прочно закрепив за Ираком восьмое место среди ведущих стран-произ-водителей (1,6% мировой добычи). Соответственно доходы Багдада от экспорта нефти достигли
из самых крупных статей правительственных доходов и основным источником пополнения золотовалютного запаса страны.
Госбюджет формировался на дуальной системе: основной бюджет и бюджет капитального строительства. В основной бюджет направлялись доходы от сельского хозяйства, прямого и косвенного налогообложения, налогов на недвижимость, торговые сборы, акцизы, почтовые и таможенные пошлины и т.п. Доля иракского правительства от операций с нефтепродуктами на внутреннем рынке страны составляла 5,7—7% поступлений основного бюджета и занимала третье место после доходов с налогообложения импорта (42,8%) и урожаев (7—8,1%). Нефтяные доходы являлись главным, а в 1931—1937 гг. единственным источником пополнения бюджета капитального строительства. В 1938—1941 гг. вклад нефтяного сектора в формирование данного бюджета составлял 78—97% и складывался не только из отчислений нефтяных компаний на разработку и экспорт нефти, но и беспроцентного займа в 3 млн ф.ст., который был предоставлен Багдаду владельцами нефтяных концессий [13, с. 80— 81; 14, с. 117—118].
Все правящие кабинеты Ирака обращались к фондам, предназначенным для финансирования строительства промышленных и ирригационных объектов, направляя их на перевооружение армии. В этом отношении нефтяные доходы, которые стала получать страна с 1931 г., создавали благоприятные условия для большинства политических групп и отдельных лидеров, стремившихся с помощью армии удержаться у власти. В 1930-е гг. самый высокий процент инвестиций из бюджета капитального строительства приходился на армию (21—43%) [13, с. 86]. Степень возрастания военных расходов в Ираке иллюстрирует разница между 1932/33 и 1940/41 фин. гг. (финансовый год в Ираке начинался 1 апреля текущего календарного года и завершался 31 марта следующего года). За этот период бюджет Министерства обороны вырос с 801 тыс. динаров (22% расходов основного бюджета) до 2,1 млн динаров (31%). В действительности военные расходы 1940/41 фин. г. были значительно выше, поскольку на военные нужды также было передано 36% средств бюджета капитального развития. С учетом расходов на оборону по основному бюджету и бюджету капитального развития военные расходы Ирака увеличились с 20,5%
общих правительственных расходов в 1932/33 фин. г. до 32,5% в 1940/41 фин. г. [13, с. 78—79; 14, с. 117—118, 124]. За это время численность армии возросла с 10 200 до 43 400 чел. [12, с. 77].
Бюджет военных расходов пополнится также за счет внешних кредитов и займов, которые предоставлялись Ираку исключительно под гарантии его нефтяных доходов. Споры по вопросу использования иностранных источников финансирования продолжались до конца 1936 г. и создавали благоприятную почву для многочисленных конфликтов в правящих кругах страны. Несмотря на острую нужду в притоке валютных средств в госбюджет, министры понимали, что долговые обязательства Ирака дадут Англии мощные рычаги вмешательства в его внутренние дела [10, 371/16918 Е 2977/870/93].
В декабре 1936 г. правительство Хикмета Сулеймана, которое пришло к власти в результате военного переворота в октябре 1936 г., опасаясь разделить судьбу своих предшественников, сразу подготовило масштабную программу перевооружения и в этой связи обратилось к Лондону с просьбой о предоставлении кредита. Финансовая зависимость обеспечивала Англии поле для маневра в поддержании своих интересов в Ираке и на Ближнем Востоке [11, с. 88—89]. Летом 1937 г. с санкции Уайтхолла финансовый дом «Бэринг Бразерз» предоставил иракскому правительству заем в 3 млн ф.ст. под 4,5% годовых в рассрочку на 15 лет под гарантии его нефтяных доходов [6, с. 178, 181].
После убийства главы Генштаба Бакра Сидки и командующего иракскими ВВС Али Жав-дата в августе 1937 г. на короткий период в правящей элите Ирака доминировала группа лидеров, стремившихся ограничить политическое влияние армии. В этой связи программа строительства армии была пересмотрена и за границей стало закупаться менее дорогостоящее оружие. Новое правительство также свернуло переговоры о получении в банках Центральной Европы кредита на 500 тыс. ф.ст., который Х. Сулейман предполагал использовать на закупку вооружений в Германии и Италии [7, с. 499—450; 8, с. 531—532].
В декабре 1938 г. армейские лидеры ясно продемонстрировали свою жесткую позицию в вопросах военных поставок, когда сменили кабинет Джамиля Мидфаи, который попытался ограничить расходы на оборону. Новый премьер-
министр Нури Саид хорошо усвоил этот урок и был вынужден обратиться за финансовой помощью к британскому правительству и владельцам нефтяных концессий. Первое соглашение было подписано в мае 1939 г. Нефтяные компании предоставили Ираку беспроцентный заем в 3 млн ф.ст. в счет будущих нефтяных отчислений на экспорт нефти, причем ежегодный объем возвратных платежей не должен был превышать 20% общих нефтяных доходов страны. Взамен иракское правительство санкционировало пересмотр условий нефтяных концессий в плане сокращения геологоразведочных и буровых операций на севере страны [17, с. 28].
Иракские власти также поставили перед Лондоном вопрос о предоставлении двух кредитов —
Англия соглашалась финансировать Багдад исходя из собственных политических и экономических интересов. В 1937 г. Уайтхолл прежде всего стремился исключить возможность появления в Ираке иностранных конкурентов (германских и итальянских), а также получить дополнительные рычаги давления на Багдад. В 1939 г. британское правительство принимало в расчет уже целый комплекс факторов. Международная обстановка вынуждала Англию укреплять свои стратегические позиции на Ближнем Востоке, в т.ч. путем финансовой поддержки местных правительств. Кредиты Ираку могла предоставить Германия с целью укрепления своего политического влияния в стране. Также эксперты Уайтхолла исходили из того, что британские кредиты в полном объеме будут израсходованы в Англии и простимулируют британскую военную промышленность. Нефтяные доходы Ирака яв-
лялись надежной гарантией возврата затраченных средств [10, 371/23207 Е663/Е793/Е2040/ 374/93].
Следует отметить, что в вопросах военных закупок действия властей Ирака были ограничены англо-иракским договором 1930 г., который обязывал иметь вооружения, соотносимые по стандартам с британскими. Лондон включил данную статью в союзный договор, считая, что в военное время две армии с одинаковым вооружением более боеспособны. Кроме того, это ставило Ирак в определенную зависимость от Англии. Также исключалась возможность появления в Ираке иностранных специалистов, что снижало угрозу иностранного политического вмешательства во внутренние дела страны. Присутствовал и коммерческий аспект — сохранить рынок вооружений для британских компаний [10, 371/20794 Е2/2/93; 371/20797 Е2432/19/93].
Тем не менее Багдад закупал оружие у других стран и строил собственные оборонные заводы. Так, в июне 1935 г. Чехословакия поставила в Ирак 10 тыс. винтовок, в мае 1936 г. — 100 пулеметов. В 1937—1939 гг. иракское правительство приобрело в Германии 36 орудий двойного действия (противовоздушные и противотанковые). За тот же период в Италии было куплено 14 легких танков, 14 истребителей, 5 бомбардировщиков, 12 тыс. бомб. В августе 1934 г. был сдан в эксплуатацию завод по производству военной амуниции, который с 1938 г. производил ежегодно 9 млн патронов. В августе 1940 г. начал действовать завод по производству винтовок [12, с. 82—84]. Импорт вооружений и строительство военных заводов было важным мероприятием иракских властей в деле сокращения британского влияния в стране, хотя контракты на строительство указанных заводов были получены британскими фирмами.
В связи с нарастанием международной напряженности с середины 1930-х гг. Англия приступила к реализации собственной широкомасштабной программы перевооружений. Британская военная машина явно отставала от темпов вооружения Германии, Италии и Японии. Лондон уже не мог удовлетворить нараставшие военные запросы Багдада без ущерба для безопасности империи и ослабления британских стратегических позиций на Ближнем Востоке [10, 371/ 20796 Е896/19/93]. Англия также допускала возможность того, что однажды Ирак повернет ору-
жие против нее; это был веский аргумент в пользу сдерживания его военных программ. В силу указанных факторов в ряду стран, приоритетных для британских военных поставок, Ирак переместился с шестого места (ноябрь 1938 г.) на девятое (июль 1939 г.) [12, с. 78].
Англия продолжала вооружать Ирак во избежание потери его поддержки, стремясь предотвратить иракские военные закупки в Германии и отвести угрозу их сближения. Также не исключалась вероятность нападения на Ирак со стороны Турции или Ирана; тогда Англии пришлось бы своими силами защищать страну. По этим причинам Уайтхолл воздерживался от давления на Правительство Ирака, хотя и предостерегал его от чрезмерного роста военных расходов в условиях отсутствия соответствующих финансовых ресурсов. Исключением были случаи, когда Ирак обращался за военными поставками к странам, не входившим в стерлинговую зону. Так, в январе 1941 г. британское правительство отказалось выделить Ираку доллары на покупку партии оружия в США, ссылаясь на условия союзного договора 1930 г. Таким путем Уайтхолл пытался спровоцировать отставку кабинета Р.А. Гайлани, который к тому времени уже расценивался Англией как реальная угроза переориентации Ирака на сотрудничество с Германией. Одновременно Лондон пригрозил приостановить выплату отчислений с экспорта иракской нефти [10, 371/27096 Е1645/1/93].
С началом Второй мировой войны Англия была вынуждена значительно сократить поставку оружия в Ирак. Это вызвало волну негодования в националистических и военных кругах страны, которые предлагали нанести удар по британским позициям в зоне Персидского залива, пользуясь войной Англии с Германией. На руку этим настроениям играл факт подписания советско-германского пакта 23 августа 1939 г. Многие иракские лидеры допускали возможность того, что СССР получил свободу рук на Ближнем Востоке, и Англия, занятая войной в Европе, не сможет помочь Ираку в случае нападения СССР. Эти опасения в определенной степени основывались на опыте Первой мировой войны, когда русская армия захватила часть территорий, вошедших впоследствии в состав северо-восточных районов Ирака близ Ревандуза, Ранджвина и Ханакина [1, л. 237]. В 1939—1941 гг. Багдад заключил контракты на военные поставки с Италией, Францией, Венгрией, Японией, Германией
и США [13, с. 140, 150]. Однако почти все его усилия остались безрезультатными ввиду транспортных затруднений, курса указанных стран на укрепление собственной обороноспособности, а также отказа Англии давать Ираку валюту для торговых операций вне стран стерлингового блока.
В целом, в 1932—1941 гг. Англия поставила в Ирак значительные партии новейших вооружений. Британская военная миссия провела в Ираке огромную работу. Офицеры иракской армии проходили обучение в военных академиях Англии и Индии. Тем не менее антибританские настроения были особенно сильны именно в армейской среде. Высшее руководство армии считало, что Англия преднамеренно задерживает развитие военной отрасли Ирака, поэтому вопрос о британском военном присутствии в стране стоял чрезвычайно остро. В мае 1941 г. армейская верхушка использовала иракскую военную машину, созданную при британском участии, в вооруженном конфликте с Англией.
Среди комплекса причин, приведших к англо-иракской войне 1941 г., завершившейся вторичной оккупацией Ирака британскими войсками, следует особо отметить влияние нефтяного фактора. Компании-концессионеры всегда поддерживали британское правительство в политических вопросах в обмен на дипломатическую помощь в иракских делах. Соответственно все просчеты и ошибки Уайтхолла в Ираке автоматически сказывались на отношении иракской политической элиты и общественности к нефтяным компаниям.
В июне 1940 г., после вступления в войну Италии и капитуляции Франции, нефтяные компании, оперировавшие в Ираке, следуя указаниям Лондона, сократили ежегодный экспорт иракской нефти с 4 млн тонн до 800 тыс. тонн, свернули все геологоразведочные работы и приступили к демонтажу нефтяных объектов страны во избежание угрозы их захвата державами «оси». В результате принятых мер уровень нефтяного производства снизился на 16,45%; это был самый высокий в мире показатель падения добычи нефти. Ввиду ограничения экспорта отчисления нефтяных компаний в иракскую казну сократились с 1,2 млн ф.ст. до 800 тыс. ф.ст. в год (золотом). Внушительное падение нефтяных доходов поставило власти Ирака в весьма стесненные финансовые условия. Ситуация усугубилась тем, что в начале 1941 г. Уайтхолл, стремясь оказать
давление на кабинет Гайлани, блокировал активы иракского правительства, которые хранились на счетах Восточного Банка в Лондоне, куда перечислялись поступления от экспорта нефти. В то же время Форин Оффис поставил вопрос об оказании финансовой помощи Багдаду, ссылаясь на значимость сотрудничества иракских властей в условиях войны. Однако эту помощь следовало предоставить не в качестве компенсации за сокращение нефтяных доходов, но за политическую лояльность Ирака и верность союзу с Англией [10, 371/24547 Е2129/213/65, 371/24556 Е2198/203/93, 371/27062 Е773/1/93].
Действия британского правительства и нефтяных компаний вызвали крайне негативную реакцию правительства и армейского руководства, поскольку решения принимались без согласования с Багдадом, без последующего официального уведомления и без какой-либо компенсации за потерянные доходы [10, 371/24557 Е2647/225/93]. Это укрепило радикально настроенных националистических лидеров в их стремлении переориентировать внешнеполитический курс страны на сотрудничество с Германией, и нисходящая тенденция в англо-иракских отношениях стала набирать обороты. Условия Второй мировой войны толкали Багдад на путь сближения с державами «оси», и Великобритания стала смертельным врагом.
Возможно, если бы Англия быстро и в больших количествах поставляла оружие в Ирак, это укрепило бы слабые позиции пробританской правящей элиты, примирило националистические круги с британским военным присутствием и предотвратило англо-иракскую войну 1941 г. Но Лондон в силу указанных выше причин не мог себе этого позволить. В случае, если бы Англия в большей степени препятствовала строительству иракской армии, вероятность формирования политически активной армейской верхушки была бы значительно снижена, поскольку, оставаясь слабой, она не могла бы выступать против Англии. Но такой шаг нарушал союзный договор 1930 г. Ирак мог получить более весомые аргументы для изгнания Англии из страны и приобрести свободу действий в вопросах закупки вооружений у других стран [3, с. 97—104; 12, с. 86; 16, с. 94—107].
Дилемма, с которой столкнулся Лондон в вопросах вооружения Багдада, являлась прямым следствием решения Уайтхолла ускорить процесс предоставления Ираку независимости, сохранив при
этом британский контроль над экономикой и военное присутствие в стране. Ни один из возможных вариантов развития событий не мог подвигнуть Багдад к отказу от военных программ и привести Англию к успешной реализации ее цели — удержать доминирующие позиции в Ираке. Таким образом, в 1932—1941 гг. курс Ирака на преимущественное использование нефтяных доходов на строительство армии и вооружение фактически не имел исторических альтернатив.
Gulnara N. Valiakhmetova
OIL REVENUES AND MILITARY PROGRAMMES IN IRAQ
(1932-1941)
The article covers the role of oil revenues in financing the programs of forming the Iraqi national army in 1932—1941. The author reveals the complex of reasons that defined Bughdad’s political and war priorities and analyses the system of revenues and expenditures of the Iraqi state budget. According to the author’s conclusion profits from oil export were an important financial source for the military programmes. The study is based on statistics of the Iraqi government and the funds of the National Archive of the Great Britain (Public Record Office).
