Спросить
Войти
Вестник ПСТГУ
Серия V: Вопросы истории и теории христианского искусства. 2019. Вып. 35. С. 61-73 БОТ: 10.15382МшгУ201935.61-73
вед. специалист по библиотечно-выставочной работе РНБ;
аспирант Санкт-Петербургского государственного университета
Жиденко Надежда Викторовна,
промышленных технологий и дизайна
Nadya.zhidenko@bk.ru
ОИСГО: 0000-0002-7190-8951
Тимофеева Римма Александровна, канд. искусствоведения, доцент Санкт-Петербургского государственного университета промышленных технологий и дизайна rimma.a.timofeeva@gmail.com
ОИСГО: 0000-0002-9051-0391
Бытование европейских эстампов «духовного» содержания в России
Н. В. Жиденко, Р. А. Тимофеева
Аннотация: Статья посвящена выявлению специфических условий бытования на территории России в ХУ11—Х1Х вв. западноевропейских гравированных листов, предметом изображения которых служили библейские сюжеты. Влияние западноевропейского эстампа в России проявилось уже в XVI в. и значительно усилилось в XVII столетии. Книги и гравюры из Европы оказали явное воздействие как на столичных, так и на провинциальных мастеров-изографов. Гравюра, являющаяся более дешевым и доступным видом изобразительного искусства, начинает использоваться для украшения жилых помещений, в качестве молельных образов и напоминания о событиях Священного Писания. Несмотря на неодобрительное отношение со стороны Церкви, европейские оттиски на библейские сюжеты продолжили распространяться на территории России и уже к XVIII в. прочно вошли в повседневный обиход представителей разных сословий. Начали формироваться коллекции гравюры; листы стали использоваться в качестве «образцов» — учебного материала, выступали ретранслятором недоступных живописных оригиналов. В XIX в. явственно наметилась еще большая потребность общества в изобразительном искусстве. Вместе с оригинальными европейскими оттисками «духовного» содержания в России широко распространились дешевые гравюры и литографии, лишь отдаленно напоминающие о первоисточниках. Печатались иллюстрированные издания, основанные на циклах европейских гравюр библейской тематики. Отдельное внимание в статье уделено факторам, способствующим или препятствующим распространению и использованию западноевропейских эстампов на территории России в указанный исторический период.
Определение культурных связей между Россией и Европой — одно из актуальных направлений в изучении отечественного искусства. Влияниям Запада на художественную культуру России посвящены труды ряда исследователей1. Вопросы, связанные с усвоением европейского опыта, его адаптацией и модификацией в художественной жизни России, являются ключевыми в комплексном изучении ее национального своеобразия. В статье рассматриваются специфические условия бытования и способы распространения европейского эстампа «духовного» содержания на территории России в ХУ11—Х1Х вв. как одного из путей освоения западноевропейской художественной традиции.
Гравюра возникла в Европе на рубеже Х1У—ХУ вв., на закате европейского Средневековья, став самым молодым видом изобразительного искусства. С момента зарождения новой техники одной из центральных тем изображения стали библейские сюжеты и религиозные образы. Печатная графика вбирала в себя иконографические приемы всего массива христианского искусства, формировавшегося на протяжении четырнадцати столетий.
Самые ранние гравюры представляли собой религиозные изображения, выполненные в технике ксилографии. Они были адресованы широким слоям общества. В качестве старейшего датированного оттиска исследователи гравюры указывают ксилографию 1423 г., изображающую св. Христофора2. Есть свидетельства о существовании более ранних «листов с нарисованными и раскрашенными изображениями святых», о которых мы узнаем из судебного дела, имевшего место в Болонье в 1395 г.3 Д. А. Ровинский относил старейшую гравюру к XII в.: раскрашенный оттиск с металлической доски на пергаменте, изображающий распятие с предстоящими4. Таким образом, первые оттиски преимущественно представляли собой изображения религиозного характера и производились в монастырях5.
Данные печатные листы, дешевые и простые в исполнении, широко распространились по всей Европе. Внимание мастеров было сосредоточено не на художественном исполнении оттисков, а на их содержании — они напоминали о церковных празднествах или паломничествах, продавались как удостоверения отпущения грехов, в качестве назидания и напоминания о должном поведении христианина. Печатные сцены из Библии транслировались с целью «защиты» человека или использовались в качестве украшения жилых и церковных пространств, когда ими оклеивались не только внутренние поверхности шкафов и шкатулок, но и спинки кресел в церквях и балки потолка6. «Небольшие листки часто носились на теле или вклеивались в молитвенники, а более крупные раз1 Ильина Т. В. Национальное своеобразие русского искусства ХУШ века и его место среди европейских школ: Учебно-методическое пособие с указателем рекомендованной литературы. СПб., 2012.; Сарабьянов Д. В. Россия и Запад: Историко-художественные связи ХУШ — нач. ХХ в. М., 2003.
вешивались по стенам»7. Оттиски с изображением святых и сцен из Священного Писания изготовлялись для братств и церквей, посещаемых богомольцами8. Они служили одним из средств пропаганды и обращения новых верующих. Гравюры тиражировали «разные легенды о кресте, страшном суде, антихристе, лицевые изображения молитв, страстей Спасителя и Апостолов»9. Оттиски духовного содержания выступали молельными образами и являлись более дешевой альтернативой, доступной практически любому человеку.
Параллельно развивался другой тип «духовной» гравюры, где довлело светское начало. Отчасти освоение христианских сюжетов светской культурой произошло в XVI—XVII вв. благодаря Реформации и Контрреформации. Библия стала неисчерпаемым источником тем для художников. Зачастую, сохраняя внешние формы, внутренняя сущность произведения менялась, происходило отвлечение «божественной» идеи от формы выражения — путь от бумажных иконок к «гравированной картине», которая выполняет совсем другие функции. В своей основе подобные эстампы преимущественно являлись репродукционными и в первую очередь были ориентированы на удовлетворение эстетических потребностей человека; служили ретранслятором визуальных образов; являлись «образцами» — «учебным материалом в художественных мастерских...» и, «как мы знаем, высоко ценились в качестве оригиналов для работ более молодых или слабых художников»10.
На территории России влияние западноевропейского эстампа проявилось уже в XVI в. и значительно усилилось в XVII столетии. Книги и гравюры из Европы оказали явное воздействие на работы русских мастеров11. Этим влияниям, отразившимся как в провинциальной, так и в столичной иконописи, декоративно-прикладном и монументальном искусствах, посвящены исследования ряда специалистов: О. А. Белобровой, И. Л. Бусевой-Давыдовой, А. В. Гамлицкого, А. Чилингирова и др.12
С XVII в. иностранные мастера-граверы приглашались на службу в Россию при Оружейной палате для передачи своего опыта русским художникам: «Для управления работами, а равно и обучения русских учеников разным искусствам — в том же числе, вероятно, и граверному — постоянно вызывались
в Оружейную палату иностранные мастера»13. Также известны случаи поездок отечественных граверов для обучения за границей14. В это же время в Россию поступали широко распространенные на территории Европы гравированные альбомы-увражи и сюиты, преимущественно немецкого и нидерландского происхождения: многие экземпляры представляли собой серии гравюр «духовного» содержания. В подобных изданиях отсутствовал канонический текст, изображения сопровождались краткими комментариями, чаще всего на латинском языке, иногда в стихотворной форме. Наиболее распространенными в это время на территории России были Библии Филиппа Андреаса Килиана, Кристофа Вайгеля, Юлиуса Шнорра фон Карольсфельда, Класа Янсона Висхера (Библия Пискато-ра). Подобные экземпляры были распространены как в виде цельных книг, так и в виде отдельных гравированных листов. Некоторые экземпляры были адаптированы для русского читателя. Например, бытовали издания Библии Пискатора, дополненные переводами подписей гравюр с латыни15.
В XVII в. западноевропейские гравюры и «фряжские» листы использовались для украшения помещений. Нетипичное для России применение было введено царской семьей: «...новацией Алексея Михайловича стала обивка стен и дверей "фряжскими листами" (западноевропейскими гравюрами) и тисненой кожей»16. В качестве украшения жилых помещений дворца Алексей Михайлович, наряду с полотнами, иллюстрирующими Священное Писание, отдавал предпочтение привезенным из Европы гравюрам17.
Широкое распространение западноевропейской печатной продукции вызывало неодобрение со стороны Церкви. В 1674 г. была издана Патриаршая окружная грамота «О запрещении печатать на бумажных листах изображений Святых и торговать Немецкими печатными листами с таковыми же изображениями», составленная Патриархом Иоакимом. В данном документе говорилось о том, что «многие торговые люди, резав на досках, печатают на бумаге листы икон святых изображений <...> делают рези странно и печатают на листах бумажных развращенно образ Спасителя нашего Иисуса Христа и пресвятой Богородицы, и небесных сил, и святых угодников Божьих, которые нималого подобия первообразных лиц являют, только укор и бесчестие наносят церкви Божьей». Далее упоминалось о том, как эти оттиски использовались — обычай украшения жилых помещений распространился широко за пределы царской семьи: «...украшают теми храмины, избы, клети и сени пренебрежно, не для почитания образов святых, но для пригожества...». В документе имелось свидетельство о широком распространении европейских эстампов на территории России: «...покупают листы на бумаге же Немецкие печатные и продают, которые листы печатают Немцы еретики, Лютеры и Кальвины, по своему их проклятому мнению, неистово и
неправо, на подобии лиц своей страны и в одеждах своестранных Немецких, а не с древних подлинников...». Подобные листы, ради которых «иконное почитание презирается», приказано было истреблять, а на продавцов и печатников накладывать штрафы18. В условиях все большего взаимодействия России и Запада полемика с католическими и протестантскими влияниями представлялась необходимой для «предохранения от апостасийных соблазнов "возрожденческой" культуры» и сохранения истинного православного учения19.
Однако, невзирая на подобное неодобрительное отношение, европейские гравюры на библейские сюжеты продолжали распространяться на территории России и уже к XVIII в. прочно вошли в повседневный обиход представителей разных сословий русского общества. В 1700 г. голландец Иван Андреевич Тесенг получает жалованную грамоту, позволяющую ввозить в Россию печатную продукцию, произведенную в голландской типографии. Примечательно, что разрешалась печать «земных и морских карт, чертежей, листов, портретов, математических, архитектурных и всяких по военной части книг», но запрещалось издание «церковных славяно-греческого языка книг»20.
После реформ Петра I и вступления России в широкое взаимодействие с Западом европейская печатная продукция стала основой системы образования. Именно репродукционная гравюра, созданная по живописным оригиналам европейских мастеров, являлась фундаментом художественной подготовки учеников Петербургской Императорской академии художеств. С гравюр копировались произведения Рафаэля, Микеланджело, Пуссена и пр.21
Распространению репродукционной европейской гравюры в XVIII в. на территории России способствовало и развитие коллекционирования — постепенно эстамп начинает восприниматься как достойный внимания предмет для собирательства, не требующий крупных финансовых затрат. Возрастание интереса к коллекционированию обусловлено процессом европеизации, происходящим в русском обществе после петровских преобразований22.
В XVIII в. гравированными альбомами-увражами наполняли гостиные и кабинеты в состоятельных домах: их раскладывали на столах для организации
досуга гостей23. Предметы искусства наделялись просветительской функцией: «Все искусства имеют двоякую конечную цель: они должны развлекать и в то же время научать.»24.
Европейские гравюры, которые в ХУШ-ХГХ вв. встречались чаще у образованной аристократии, не развешивались по стенам, а хранились в папках или альбомах. В дворянской, чиновничьей среде и у интеллигенции были востребованы гравированные копии шедевров мировой живописи: «...очень распространена была настенная трехчастная гравюра с "Сикстинской мадонны" Рафаэля, помещавшаяся в застекленных рамках»25.
Отдельные гравировальные листы пользовались еще большей популярностью как в Европе, так и в России. Они были доступнее, чем полные издания гравюр, Библии или альбомы-увражи. Часто то или иное издание расформировывалось и из единого ансамбля превращалось в набор разрозненных печатных единиц. Листы попросту вырезались и продолжали свое существование отдельно от издания, претендуя на звание самостоятельного художественного произведения. Такое, казалось бы «варварское», обращение практиковалось и со стороны торговцев, и со стороны покупателей в разные исторические периоды. Оно имело ряд причин.
Многие торговцы старались любыми способами сбыть товар. Они вырезали покупателю любой заинтересовавший его фрагмент издания. С другой стороны, книга без изображений стоила значительно дешевле. Так, согласно воспоминаниям историка искусства и библиофила В. Я. Адарюкова, почетный член Академии художеств и исследователь графики Д. А. Ровинский вырезал из книг иллюстративный материал, считая, «что этим он дает возможность тому, кому нужна "книга", а не портрет, приобрести дешево дефектный экземпляр»26.
Еще одна причина отделения гравюры от издания — экономия места: у собирателей не всегда находились вместительные помещения для хранения полных печатных комплектов27.
Практика «отделения» не являлась исконно русской традицией, она была распространена и на европейском рынке: известны многие случаи разделения некогда цельного издания, представляющего единый ансамбль. Например, в 1845 г. антиквар Дебюр купил 65 тыс. портретов, большая часть которых были вырезаны из книг28.
Иногда сам коллекционер, а не торговец, желавший наживы, расформировывает издание. Немецкий искусствовед и эксперт в области гравюры Э. Й. Вес-сели вспоминал: «...мне продана была книга с вклеенными гравюрами... в которой находились два ландшафта Рембрандта большого формата, безукоризнен23 Беловинский Л. В. Энциклопедический словарь российской жизни и истории. М., 2003, С. 156.
ной красоты, и много листов мастеров малого формата. Выделив из книги около 30 лучших листов, я выручил еще за оставшиеся 30 гульденов»29.
Часть листов оседала в антикварно-букинистических магазинах, в которых наравне с книгами продавалось множество разнообразного товара: ноты, писчебумажные и канцелярские принадлежности, картины, гравюры, иконы, игрушки, музыкальные инструменты и пр.30 Так, у петербургского букиниста А. К. Гомулина находились высококачественные офорты на религиозные сюжеты, некогда являвшиеся частью популярного в Европе в XVIII в. альбома «Этрурия художественная, или История живописи Тосканы, основанная на ее памятниках, представленных в гравюре, с X в. до наших дней» («L&Etruria pittrice ovvero storia della pittura toscana dedotta dai suoi monumenti chesi esibiscono in stampa dal secolo X. fino al presente»). Этот крупноформатный альбом издан во Флоренции в 1791 г. в издательстве Николо Пани и Джузеппе Барди и был широко распространен за пределами Италии. Основой альбома явились репродукционные гравюры с прославленных полотен тосканских художников. В данном контексте интерес представляют размышления религиозного философа и критика В. В. Розанова, демонстрирующие отношение к репродукционной гравюре на библейские сюжеты в России. Философ отмечал: «Образ — "святая вещь", и это не то, и это выше, чем Рафаэль. А живопись религиозная не есть святое место, а только напоминание о святом событии»31. Европейский репродукционный эстамп в XVIII столетии становится для русского человека в первую очередь предметом эстетического наслаждения, маркером светской жизни.
На распространение эстампов на территории России в XVIII в. оказали влияние литературные источники — изданные в России книги по искусству. Трактат французского художественного критика Роже де Пиля «Понятие о совершенном живописце, служащее основанием судить о творениях живописцев»32 стал известен русскоязычному читателю благодаря переводу академика скульптуры Архипа Матвеевича Иванова (1749—1829). Отдельная глава данного трактата посвящена печатной графике, где внимание уделяется необычайной пользе эстампа для каждого человека вне зависимости от его состояния или звания33. Особо Роже де Пиль (1635—1709) отмечал пользу эстампов «духовного» содержания и для священников, и для «набожных людей», так как они способны «содержать их разум в любви к Создателю»34. Автор описал шесть «хороших действий», происходящих «от употребления эстампов»35. Он отмечал, что гра29 Вессели И. Э. Указ. соч. С. 225.
вюры просвещают и воспитывают юного зрителя, подкрепляют знания зрелого человека и дают возможность приятно провести время старикам. Стоит отметить, что перевод данного трактата изначально не пользовался популярностью на территории России. Именно поэтому на книги была значительно снижена стоимость: вместо 2 руб. 50 коп. их стали продавать за 50 коп., тем самым повысив доступность трактата36.
Оригинальные европейские оттиски, бытовавшие на территории России, были доступны не всем слоям общества. В крестьянской среде были распространены в основном лубочные изображения отечественного производства. «Картинками духовного содержания селянин оклеивал и доселе оклеивает передний, красный угол своей избы или хаты, где у него стоят иконы. Но здесь же, подле духовных, он помещает и портреты царских особ, и листы исторического содержания. Несколько подальше от почетного угла, но все-таки на видных местах наклеивались и листы забавного содержания»37. Подобная практика «украшения» жилых помещений сохранялась в России вплоть до ХХ в. Такие примеры встречаем в воспоминаниях петербургского букиниста-антиквара А. К. Гомулина, отмечавшего, что отец к Пасхе развешивал в жилых помещениях разнообразные лубочные картинки38.
Сильное воздействие европейской печатной графики прослеживается и в лубке. Вопросам этих влияний посвящен ряд трудов отечественных исследователей: А. А. Плетневой, Д. А. Ровинского39.
С начала ХГХ в. явственно наметилась потребность общества в изобразительном искусстве. Отвечая запросам покупателей, не имеющих возможность приобретать оригинальные европейские оттиски, в ХГХ в. в России широко распространились дешевые гравюры и литографии, лишь отдаленно напоминающие о первоисточниках. Печатались иллюстрированные издания, основанные на циклах европейских гравюр, в том числе библейской тематики. Примером подобных изданий может служить книга «Библейские мотивы»40, впервые изданная в 1896 г., содержащая 78 рисунков французского гравера Гюстава Доре (1832-1883). Иллюстрации в издании сопровождаются стихотворениями русских поэтов. Цель подобных книг «принесть пользу всякой русской семье, напоминая каждому ее члену, и старику, и взрослому, и дитяти, о тех событиях, которые лежат в основании самого дорогого для всех без исключения христиан, а именно о событиях как Ветхого так и Нового Завета»41. Такие книги неоднократно переиздавались: «...успех этого издания далеко превзошел всякие ожидания наши.
Об этом лучше всего свидетельствуют и огромный, продолжающийся до сих пор, спрос на первые два выпуска альбома, и многочисленные письма и заявления со стороны читателей, высказывающих свое удовольствие по поводу появления в свет такого оригинального издания, в котором соединены в одно неразрывное целое художественная иллюстрация ветхо и новозаветных событий, исполненные всеизвестно-знаменитым художником Густавом Доре, с соответствующим им пояснительным текстом, собранным из произведений знаменитейших русских поэтов, как современных, так и их предшественников»42. О спросе на такие издания говорит и намерение продолжать публикации: «... предполагаем предложить нашим читателям в будущем году новое подобное же отличающееся литературными и художественными достоинствами издание...»43. Данная книга была рассчитана на все слои населения: «...издание, равного которому или даже подобного которому, как по полноте содержания, так и по дешевизне, нет не только в России, но и нигде за границей»44.
Подводя итоги, можно отметить, что уже в ХУЛ в. европейские эстампы в России получают широкое распространение во многих социальных сферах, даже несмотря на существующее неодобрительное отношение со стороны Церкви, запрещающей печатание и подражание европейским гравюрам. К ХУШ в. сфера бытования западноевропейской печатной графики расширяется благодаря повышению доступности гравированных образцов. Таким образом, гравюра становится предметом быта представителей различных сословий, увеличивая список выполняемых ею функций. Коллекционеры и ценители искусств находили в образцах печатной графики удовлетворение эстетических потребностей — «питать нашу память приятностью красоты»45, знакомились через печатное изображение с недоступным оригиналом. Для верующего человека «духовные» оттиски являлись напоминанием о событиях из Священного Писания, о христианских добродетелях.
Список литературы
Адарюков В. Я. В мире книг и гравюр: Воспоминания. Факсимильное воспроизведение изд. 1926 г. М., 1984.
Адреса книжных складов и магазинов Российской империи, торгующих чужими изданиями на русском языке. Изд. третье. Петроград: Издание Книжного склада М. М. Стасюлевича, 1917.
Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией имп. Академии Наук. СПб., 1833. Т. IV С. 254-255. Анисимов В. И. Графические искусства и репродукция / Сост. В. И. Анисимов. М.; Пг., 1923 (обл. 1924).
Библейские мотивы: [232] рис. худож. Густава Доре со стихотворениями к каждому рис. рус. поэтов: А. Н. Майкова, Я. П. Полонского, В. А. Жуковского... и многих др. [Вып.] 1-3. Вып. 3: Новый завет, 1898.
Белоброва О. А. Об источниках миниатюр к сочинениям Николая Спафария // Очерки русской художественной культуры XVI—XX веков: сб. ст. М., 2005. C. 190—199.
Белоброва О. А. Вирши Мардария Хоныкова к гравюрам Библии Пискатора // Труды Отдела древнерусской литературы. СПб., 1993. Т. 46. С. 334-436.
Беловинский Л. В. Энциклопедический словарь российской жизни и истории. М., 2003.
Библейский театр Мартина Энгельбрехта. Сюжеты Священной Истории в западноевропейской книжной гравюре: The Biblical Theater of MartinEngelbrecht. Scenes from Sacred History in Western European Book Engraving / сост. Л. И. Алёхина; отв. ред. А. М. Гам-лицкий. М.: Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева, 2017.
Бусева-Давыдова И. Л. Новые иконографические источники русской живописи XVII в. // Русское искусство позднего Средневековья: Образ и смысл. М., 1993. С. 190-206.
Винкельман И. И. История искусства древности. Малые сочинения. СПб., 2000.
Вессели И. Э. О распознании и собрании гравюр: Пособие для любителей / пер. с нем. С. С. Шайкевича. М., 2003.
Гамлицкий А. В. Лицевые «Страсти» Леонтия Бунина. К вопросу о западноевропейских иконографических источниках русского искусства конца XVII-XVIII веков // Филевские чтения: Тезисы пятой научной конференции. ЦМиАР. 1997. С. 21-23.
Ильина Т. В. Национальное своеобразие русского искусства XVIII века и его место среди европейских школ: Учебно-методическое пособие с указателем рекомендованной литературы. СПб., 2012.
Кристеллер П. История европейской гравюры XV-XVIII века. [М.], 1939.
Малков Ю. Г. К истории иконопочитания на Руси в первой половине XVII века (малоизвестный иконофильский трактат из «Книги о вере», 1648 г.) // Вестник ПСТГУ. Сер. V: Вопросы истории и теории христианского искусства. 2010. Вып. 1 (1). С. 83-96.
Нор Н. В. Понятие «лубочное»: проблемы терминологии // Вестник РГГУ. Сер.: История. Филология. Культурология. Востоковедение. 2008. № 4. С. 222-248.
Павлова М. А. Частное коллекционирование в России XVIII — начала XX века (историко-культурный аспект // Вестник КГУ. 2017. № 4. С. 31-35.
Пиль Р. де. Понятие о совершенном живописце, служащее основанием судить о творениях живописцов; и Примечание о портретах / Переведены, первое с италиянскаго, а второе с французскаго коллежским ассессором Архипом Ивановым. СПб., 1789.
Присяжнюк Ю. П. Цензурное законодательство в дореволюционной России (к вопросу об истоках авторского права): Гражданское общество, государство и право в переходный период // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского: Гражданское общество, государство и право в переходный период. Сер.: Право. Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2002. Вып. 1 (5). С. 142-153.
Ровинский Д. А. Русские граверы и их произведения с 1564 года до основания Академии художеств. М., 1870.
Розанов В. В. Собрание сочинений. Около церковных стен. М.: Республика, 1995.
Сарабьянов Д. В. Россия и Запад: Историко-художественные связи XVIII — нач. ХХ в. М., 2003.
Чаянов А. В. Старая западная гравюра: Краткое руководство для музейной работы. М., 1926.
Чилингиров А. Влияние Дюрера и современной ему немецкой графики на иконографию поствизантийского искусства // Древнерусское искусство. Зарубежные связи. Т. 9. М., 1975. Т. 9. С. 325-342.
Черная Л. А. Повседневная жизнь московских государей в XVII веке. М., 2013.
Языкова И. К. Со-творение образа. Богословие иконы. М., 2012.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia V: Voprosy istorii i teorii khristianskogo iskusstva.
Nadezhda Zhidenko, National Library of Russia, Graduate Student, St. Petersburg State University of Industrial Technologies and Design, 18 Bol&shaya Morskaya Str., St. Petersburg, 191186, Russian Federation, Nadya.zhidenko@bk.ru ORCID: 0000-0002-7190-895
DOI: 10.15382/sturV201935.61-73
Rimma Timofeeva, Candidate of Sciences in Art Criticism, Assistant Professor, Department of History and Theory of Art, St. Petersburg State University of Industrial Technologies and Design, 18 Bol&shaya Morskaya Str., St. Petersburg, 191186, Russian Federation rimma.a.timofeeva@gmail.com
ORCID: 0000-0002-9051-0391
European Engravings of "Spiritual" Content
in Russia
Abstract: This article studies the presence of West-European engraved sheets with Biblical themes in the territory of Russia of the 17th — 19th centuries. The influence of West-European engravings already manifested itself as early as the 16th century and increased considerably in the 17th century. Books and engravings from Europe clearly influenced the masters from both the capital and provinces. The engraving, which is a cheaper and more affordable type of visual art, begins to be used to decorate living rooms, as images for prayer, to remind of the events of the Scripture. Despite the generally negative attitude of the church, the European engravings continued to spread in Russia and by the 18th century occupied a stable place in the household of various social groups. Collections of engravings began to be gathered; the sheets were used as "examples", i.e. study material; were used as relayers of unaccessible painted originals. In the 19th century, the demand became even greater. Alongside original European engravings of "spiritual" content, cheap engravings and lithographies came to be widespread, these were only remotely similar to the primary sources. Illustrated edition based on the cycles of European engravings with Biblical themes were printed. The article pays special attention to the factors that supported or prevented the spread and use of West-European engravings in the teritory of Russia during the historical period in question.
N. Zhidenko, R. Timofeeva
References
Adariukov V. (1926/1984) V mire knig i graviur: Vospominaniia [In the World of Books and Engravings]. Moscow (in Russian).
Alekhina L., Gamlitskii A. (eds.) "Bibleiskii teatr Martina Engel&brekhta. Siuzhety Sviashchennoi Istorii v zapadnoevropeiskoi knizhnoi graviure" [The Biblical Theater of Martin Engelbrecht. Scenes from Sacred History in Western European Book Engraving]. Moscow, 2017 (in Russian).
Anisimov V. (ed.) (1923) Graficheskie iskusstva ireproduktsiia [Graphic Arts and Reproduction]. Moscow; Petrograd (in Russian).
Belobrova O. (2005) "Ob istochnikakh miniatiur k sochineniiam Nikolaia Spafariia" [The Sources of Miniatures to Texts by Nikolai Spathari], in Ocherki russkoi khudozhestvennoi kul&turyXVI—XXvekov [Essays on Russian Visual Arts of the 16th — 20th Centuries]. Moscow, pp. 190-199 (in Russian).
Belobrova O. (1993) "Virshi Mardariia Khonykova k graviuram Biblii Piskatora" [Mardariy Khonykov&s Rhymes for Piscator&s Engravings of Bible]. Trudy Otdela drevnerusskoi literatury, 46. St. Petersburg, pp. 334-436 (in Russian).
Belovinskii L. (2003) Entsiklopedicheskiislovar rossiiskoizhizni i istorii [Encyclopaedic Dictionary of Russian Life and History]. Moscow (in Russian).
Buseva-Davydova I. (1993) "Novye ikonograficheskie istochniki russkoi zhivopisi XVII v." [New Iconographic Sources of Russian Painting of the 17th Century], in Russkoe iskusstvopozdnego srednevekov&ia. Obraz i smysl [Russian Art of the Later Middle Ages. Image and Meaning]. Moscow, pp. 190-206 (in Russian).
Chaianov A. (1926) Staraia zapadnaia graviura [Antique Western Engraving]. Moscow (in Russian).
Chernaia L. (2013) Povsednevnaia zhizn& moskovskikh gosudarei v XVII veke [Everyday Life of Moscow Monarchs in the 17th Century]. Moscow (in Russian).
Chilingirov A. (1975) "Vliianie Diurera i sovremennoi emu nemetskoi grafiki na ikonografiiu postvizantiiskogo iskusstva" [Influence of Duerer and his Contemporary German Engravings on Iconography of Post-Byzantine Art], in Drevnerusskoe iskusstvo. Zarubezhnye sviazi [Art of Ancient Russia. Foreign Links], vol. 9. Moscow, pp. 325-342 (in Russian).
Gamlitskii A. (1997) "Litsevye «Strasti» Leontiia Bunina. K voprosu o zapadnoevropeiskikh ikonograficheskikh istochnikakh russkogo iskusstva kontsa XVII—XVIII veka" ["Passions" by Leonid Bunin. On West-European Iconographic Sources of Russian Art of the Late 17th — 18th Centuries], in Filevskie chteniia. Tezisy piatoi nauchnoi konferentsii [Filevskie Lectures. Abstracts of the Fifth Scientific Conference], pp. 21-23 (in Russian).
Iazykova I. (2012) So-tvorenie obraza. Bogoslovie ikony [Co-Creation of the Image. The Theology of Icon]. Moscow (in Russian).
Il&ina T. (2012) Natsional noe svoeobrazie russkogo iskusstva XVIII veka i ego mesto sredi evropeiskikh shkol [Nation-Specific Features of Russian Art of the 18th Century and its Place among European Schools]. St. Petersburg (in Russian).
Kristeller P. (1939) Istoriia evropeiskoi graviury XV—XVIIIveka [History of European Engraving of the 15th — 18th Centuries]. [Moscow] (Russian translation).
Malkov Iu. (2010) "K istorii ikonopochitaniia na Rusi v pervoi polovine XVII veka (maloizvestnyi ikonofil&skii traktat iz «Knigi o vere», 1648 g.)" [Towards the History of Icon-Veneration in Rus& in the First Half of the 17th Century (a little-known iconophile treatise from the "Book of Faith", 1648)]. Vestnik PSTGU. Seriia V: Voprosy istorii i teorii khristianskogo iskusstva, vol. 1 (1), pp. 83-96 (in Russian).
Nor N. (2008) "Poniatie «Lubochnoe»: problemy terminologii" [The Notion of "Lubochnoe": Problems of Terminology]. Vestnik RGGU. Seriia «Istoriia. Filologiia. Kul&turologiia. Vostokovedenie», 4, pp. 222—248 (in Russian).
Pavlova M. (2017) "Chastnoe kollektsionirovanie v Rossii XVIII — nachala XX veka (istoriko-kul&turnyi aspekt)" [Private Collections in Russia of the 18th — Early 20th Centuries (historical and cultural aspects)]. VestnikKGU, 4, pp. 31-35 (in Russian).
Prisiazhniuk Iu. (2002) "Tsenzurnoe zakonodatel&stvo v dorevoliutsionnoi Rossii (k voprosu ob istokakh avtorskogo prava): Grazhdanskoe obshchestvo, gosudarstvo i pravo v perekhodnyi period" [Censorship Legislation in Pre-Revolutionary Russia (to the question about the origins of copyright): Civil Society, State, and Lagislation in the Transition Period]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo: Grazhdanskoe obshchestvo, gosudarstvo i pravo v perekhodnyi period. Seriia: Pravo, 1 (5), 142-153 (in Russian).
Rozanov V. (1995) Sobranie sochinenii. Okolo tserkovnykh sten [Collected Works. Near Church Walls]. Moscow (in Russian).
Sarab&ianov D. (2003) Rossiia iZapad [Russia and the West]. Moscow (in Russian).
Wessely E. (2003) O raspoznanii i sobranii graviur: Posobie dlia liubitelei [On Identification and Collection of Engravings. A Manual for Amateurs]. Moscow (Russian translation).
Winckelmann J. (2000) Istoriia iskusstva drevnosti. Malye sochineniia [History of Ancient Art. Minor Writings]. St. Petersburg (Russian translation).
