Становление системы государственного управления охраной природы в России в 1917-1920-х гг.

УДК 94(470)"1917/1920"

Макеева Екатерина Дмитриевна

кандидат исторических наук, доцент Поволжская государственная социально-гуманитарная академия, г. Самара

makeeva.ed@mail.ru

СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ ОХРАНОЙ ПРИРОДЫ В РОССИИ В 1917-1920-Х ГГ.

В условиях постоянного ухудшения экологической обстановки в мире все более острой и актуальной со временем становится проблема взаимоотношений общества и природы, поэтому большое значение приобретает изучение истоков этой проблемы, а также истории развития природоохранной политики, роли государственных и общественно-политических институтов в решении экологических проблем. Исследование исторического опыта организации работы государственных структур в сфере охраны природы позволяет извлечь определенные уроки и определить возможные пути дальнейшего совершенствования природоохранной практики современного российского государства. В статье описывается история становления системы социально-природного взаимодействия в России в 1917-1920-х гг., правовую базу которой составили первые декреты советской власти, а управленческую -государственные организации, занимавшиеся охраной природы в стране. Автор статьи рассматривает содержание природоохранной деятельности тех лет по ряду направлений: охрана леса, защита окружающей среды от промышленных загрязнений, борьба с браконьерством, экологическое просвещение, а также анализирует причины приостановки развития общегосударственной системы государственного управления охраной окружающей среды и ухудшения экологической ситуации к началу 1930-х гг. В статье представлены архивные документы, которые ранее не были опубликованы, что составляет научную новизну исследования.

В советском периоде истории взаимодействия общества и природы большинство исследователей выделяет три этапа: первый этап охватывает 1917 г. - 1920-е гг., второй этап - 1930-е - 1950-е гг., третий этап - 1960-е -1980-е гг. При этом одни авторы считают, что уже на первом этапе происходило формирование основ экологической политики советского государства [1, с. 12; 13, с. 31-32], а другие пишут о том, что и первый, и второй этапы характеризуются лишь становлением системы социально-природного взаимодействия [16, с. 102; 27, с. 49]. Вторая точка зрения, на наш взгляд, находится ближе к истине, так как реальная практика тех лет показывает, что деятельность государственных органов в данной сфере была направлена лишь на разработку механизмов природопользования и создание основ системы охраны природы.

Начало первого этапа истории взаимодействия общества и природы в Советской России было связано с революционными событиями и гражданской войной, которые не лучшим образом отразились на состоянии природной среды. Как отмечает Д. Вай-нер, «угроза российской природе и ее охране исходила от анархической и бунтующей деревни, взбудораженной революцией» [3, с. 40]. На страницах журнала «Природа» в те годы описывалось немало случаев бессмысленного уничтожения парков, садов, лесов и усадеб в процессе расправы с их владельцами. Неоднократно поступали сведения о бесконтрольной рубке леса на местах и в Лесной департамент [17, л. 1-10]. Например, начальник нижегородского бывшего удельного округа в рапорте от 29 декабря 1917 г. отмечал «угрожающие размеры» и «стихийный характер» массовых порубок леса местным населением, действующим

«в сознании полной ненаказуемости проступков», а также указывал на необходимость применения крайних мер, в связи с тем, что лесная стража, имеющая весьма небольшой состав, опасается за свою жизнь [22, л. 1].

Гражданская война нанесла серьезный ущерб и охотничьему хозяйству. Начальник научной раз-ведочно-организационной экспедиции Ф.Ф. Шил-лингер в докладной записке от 24 января 1920 г. отмечал, что в стране «почти повсеместно перестали соблюдаться самые элементарные правила охоты» [22, л. 26]. «Мы стоим перед грозящей опасностью лишиться многих из ценнейших промысловых и охотничьих животных, ввиду чего необходимо принять экстренные меры», - писал автор записки [22, л. 27].

В этих условиях Советская власть вынуждена была обратиться к решению проблем охраны природы на государственном уровне, и постепенно эта отрасль законодательной и управленческой деятельности приобрела немалое значение. В первые годы после революции было принято около 100 законодательных и подзаконных актов, в которых уделялось внимание охране и рациональному использованию природных ресурсов. Основным направлением природоохранной деятельности советского государства в исследуемый период времени являлась охрана леса. Организация пользования лесными ресурсами включала в себя два разных направления: лесное хозяйство, занимавшееся лесонасаждением и уходом за лесами, и лесную промышленность, осуществлявшую рубку спелого леса и промышленную переработку древесины. Лесное хозяйство являлось отраслью сельского хозяйства и находилось в ведении Наркомата земледелия (Наркомзема), а лесная промышленность

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «¿1- № 1, 2016

© Макеева Е.Д., 2016

входила в компетенцию Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ).

В 1918 году был издан декрет «О лесах», установивший, что «заведование лесами осуществляется особыми техническими лесными органами местной Советской власти под контролем и руководством Центрального Управления Лесов Республики» [14, с. 28]. Для руководства, регулирования и управления всей лесной промышленностью, а также для заготовки древесного топлива при ВСНХ был учрежден Главный лесной комитет [19, с. 261-265]. Он должен был рассчитывать ежегодные потребности страны в лесе и направлять соответствующие запросы в Наркомзем, который, в свою очередь, был обязан предоставлять перечень лесов, поспевших для заготовки древесины. Однако вместо того, чтобы сотрудничать, два этих ведомства постоянно упрекали друг друга в провале работы. Наркомзем обвинял ВСНХ в том, что он постоянно завышает свои потребности, так как его работники неэффективно используют отведенные им лесные участки, и после них лес остается в таком состоянии, что не может самостоятельно возобновляться. В ответ ВСНХ жаловался на то, что Наркомзем препятствует выполнению промышленного плана и, таким образом, наносит вред делу революции [2, с. 62]. Результатом этого противостояния стали хаос и разорение лесного хозяйства. Как утверждал в 1920 г. один из делегатов конференции по лесам, неграмотность ВСНХ в вопросах ведения лесного хозяйства привела к «огромным потерям», когда же эти потери вскрылись, представители ВСНХ прибегли ко «всем возможным инсинуациям, ухищрениям, вплоть до политических наветов, обвиняя лесников в контрреволюционной деятельности» [19, л. 87].

Помимо межведомственного противостояния налаживанию лесного хозяйства препятствовала и нехватка ресурсов: в 1921 г. на его нужды было потрачено только 3% от суммы расходов на содержание лесов в 1914 г. [21, л. 25]. Повсюду не хватало лесников [20, л. 17]. Изъятие лесов, наведение порядка, ужесточение охраны леса, борьба с бандитизмом вплоть до середины 1920-х годов сопровождались убийствами лесных работников. По данным журнала «Лесовод» в 1923 г. было убито 122 человека, в том числе 4 лесничих, 4 помощника лесничих, 38 объездчиков, 77 лесников, произошло 23 ограбления и поджога. В 1924 г. убито 258 человек, ранено 176, ограблено 261, всего пострадало 655 лесных работников [4, с. 27-28]. Фактически, лес было некому охранять, и поэтому различные организации, ведомства и частные лица занимались незаконными лесозаготовками, на которые жаловался Наркомзем, указывая, что рубка леса происходит «независимо от надзора и без общего плана ... создавая, в полном смысле слова, неразбериху» [24, л. 10]. По мнению лесничих,

восстановление леса после нанесенного им урона могло занять 30-40 лет [25, л. 20-21].

Пытаясь переломить создавшуюся ситуацию, Совнарком, вплоть до принятия первого пятилетнего плана в 1928 г., постоянно стремился расширить полномочия Наркомзема в сфере охраны леса. Уже в 1922 г. был составлен единый общенародный лесной фонд, который объединил до 3000 лесничеств, начались работы по лесоустройству и планомерные научные исследования [17, л. 5]. Подъему лесного хозяйства также способствовал принятый в 1924 г. декрет «Об учете и охране памятников искусства, старины и природы», который запрещал проводить самочинную рубку деревьев, истребление насаждений, нарушение садово-парковых пейзажей и т.д. [14, с. 57-59].

Советским правительством на данном этапе уделялось внимание и другим аспектам охраны природы. Например, в целях охраны водоемов от загрязнения в 1919 г. был создан Центральный комитет водоохранения отдела химической промышленности, который занимался исследованием водоемов, принимающих сточные воды предприятий, изысканием способов борьбы с загрязнениями, вызванными сточными водами, экспертизой и консультациями по вопросам, связанным с очисткой сточных вод [18, л. 53-54].

Не были забыты еще два важных аспекта природопользования - охота и рыбная ловля. В 1918 г. создается Главное управление по рыболовству и рыбной промышленности, в задачи которого входило принятие мер по охране водных пространств и рыбохозяйственных угодий [14, с. 46-48]. Были регламентированы сроки охоты, например, запрещалась любая охота в весеннее и летнее время, повсеместная охота на лосей и коз, а также собирание птичьих яиц [14, с. 45]. В 1920 г. появился декрет «Об охоте», определивший основные черты организации охотничьего хозяйства, а вскоре после этого в Наркомземе было образовано Центральное управление охотничьего хозяйства (Центрохота), особые мероприятия и запреты которого были направлены на прекращение хищнического промысла зверя и рыбы в районах Севера и Сибири [23, л. 93-93 об.].

В ходе гражданской войны в некоторых регионах России были почти полностью истреблены многие ценные промысловые виды животных, было необходимо принять срочные меры по сохранению и восстановлению их численности [22, л. 26-26 об.]. С этой целью в стране началось создание системы заповедников и заказников. Декретом «Об охране памятников природы, садов и парков» участки, представляющие особую научную ценность, объявлялись неприкосновенными, и за ними устанавливался строгий государственный контроль. Более значительные по площади территории были преобразованы в заповедники

и национальные парки. Нарушители режима неприкосновенности привлекались к уголовной ответственности [14, с. 56-57; 15, с. 57-59].

В результате развития природоохранного законодательства в стране назрела необходимость образования системы управления охраной природы на общегосударственном уровне и расширения функций местных органов власти, занимающихся контролем за выполнением декретов и постановлений об охране природы. В 1919 г. представителем Астраханского губисполкома Н.Н. Подъяпольским по заданию В.И. Ленина был подготовлен проект декрета об охране природной среды, в котором предусматривалось создание специального государственного природоохранного органа [3, с. 51-52].

Изначально функции охраны природы были возложены на Народный комиссариат просвещения (Наркомпрос), а точнее на его структурное подразделение - Главное управление научными, научно-художественными и музейными учреждениями (Главнаука). Этот выбор был не случаен, во-первых, потому, что Наркомпрос не использовал природные ресурсы в производственных целях, что позволяло ему осуществлять государственный подход к их использованию. Только ведомство, не заинтересованное в эксплуатации участков земли, подлежащих охране, могло нормально организовать эту охрану [10, л. 7]. А во-вторых, именно Наркомпрос руководил всеми научными учреждениями и поэтому имел возможность способствовать внедрению научно обоснованного подхода к решению проблемы взаимодействия общества и природы.

Однако были попытки препятствовать передаче дела охраны природы в ведение Наркомпроса со стороны других ведомств, в частности, со стороны Наркомзема, который считал, что Главнаука может выполнять только научные функции в отношении природопользования, но никак не административно-хозяйственные, так как это создаст чересполосицу и параллелизм в деятельности Нар-компроса и производственных отделов Наркомзема и ВСНХ [7, л. 12; 8, л. 1 об.]. Главнауке пришлось заручиться поддержкой буквально всех научных учреждений, начиная от Академии наук и Русского Географического общества, заканчивая мелкими местными краеведческими и другими научными организациями, одновременно принимая участие в различных междуведомственных заседаниях в Госплане, Бюро Съездов, Экономической инспекции Рабкрина и т.д. В результате Главнауке удалось добиться полного признания за ней дела охраны природы [8, л. 1 об.], и летом 1920 года при Нарком-просе было образовано первое природоохранное ведомство в РСФСР - Государственный комитет по охране памятников природы. Функции комитета в основном ограничивались охраной памятников природы и экологическим воспитанием народа.

Помимо Госкомитета, в составе Главнауки был создан еще и специальный Отдел охраны природы, деятельность которого строилась по трем направлениям: а) научному; б) хозяйственно-экономическому и в) здравоохранительному и художественному [8, л. 2]. В рамках научного направления Отдел занимался исследованиями живой природы на территории заповедников, используя нетронутые искусственными условиями участки природы для изучения общих биологических вопросов изменчивости, борьбы за существования и т.д. В составе Отдела был создан Ученый комитет по охране природы, определявший направления научно-исследовательской работы. Хозяйственно-экономическая деятельность Отдела была связана с сохранением леса, а также ценных в промысловом отношении птиц и пушных зверей. Эта задача решалась путем расширения сети заповедников и заказников, где устанавливались ограничения эксплуатации природных ресурсов. И, наконец, Отдел принимал участие в создании условий для развития здравоохранения и создания эстетической обстановки, особенно в рабочих районах. В связи с этим, защита природной среды от уничтожения рассматривалась сотрудниками Отдела в качестве прямой обязанности по отношению к трудящемуся населению [8, л. 3].

Сначала Наркомпрос был не в состоянии сделать что-либо реальное для решения природоохранных задач, во-первых, вследствие отсутствия в период гражданской войны связи с главнейшими объектами природы, подлежащими охране, а во-вторых, ввиду того, что эти задачи, на первый взгляд мало актуальные, требовали очень серьезных материальных затрат [8, л. 1]. Однако отчет о деятельности Госкомитета по охране памятников природы за первые полтора года его существования свидетельствует о том, что была проделана немалая работа:

- детально разработана сеть заповедников РСФСР, охватывающая все главные памятники природы России, в нескольких заповедниках сотрудники Госкомитета побывали лично;

- подготовлены проекты положений главнейших государственных заповедников: Кубанского, Ильменского, Ново-Асканийского, Астраханского и др.;

- предложен проект закона о нарушителях правил, установленных для заповедников;

- осуществлялась постоянная пропаганда идеи охраны памятников природы путем чтения публичных лекций, докладов на съездах и изготовления специальных плакатов и других агитационных материалов [5, л. 1].

Не менее значительный объем работы за это же время проделал Отдел охраны природы Главнау-ки: были разработаны Положения о Госкомитете охраны природы, об административной охране заповедников и о местных природоохранительных

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «¿1- № 1, 2016

комиссиях; подготовлен проект основного декрета о мероприятиях по охране природы; проведена работа по организации и расширению территорий заповедников (в частности, Крымского) и памятников природы.

Особое внимание уделялось и пропаганде идей охраны природы среди населения, особенно школьников. С этой целью в структуре Отдела охраны природы в 1925 г. был создан Музей-лаборатория охраны природы. Одной из его задач была наглядная демонстрация значения и результатов природоохранной деятельности с помощью фотографий, карт, диаграмм, коллекций и выставок различных экспонатов [8, л. 1-4, 69-71, 114-119]. Помимо просветительской работы, Музей-лаборатория занимался еще и исследованиями, объединяя специалистов научных станций заповедников, обрабатывая материалы, привезенные из экспедиций и направляя общие усилия к достижению единой цели - изучению естественной природы на всем пространстве РСФСР. Для пропаганды идей охраны природы постоянно выискивались новые методики и средства: печатные, устные и опытно-практические. Природоохранное просвещение и разработку его методов осуществляли также Ученый Комитет по охране природы, Всероссийское общество охраны природы, Главполитпросвет и Главсоцвос [11, л. 16-16 об.].

Более широкому развитию деятельности Госкомитета и Отдела охраны природы при Глав-науке препятствовала постоянная нехватка или даже отсутствие средств [5, л. 2; 6, л. 6]. С этой проблемой сотрудники комитета неоднократно обращались в Наркомпрос, однако финансирование его деятельности все равно было очень скудным и совершенно недостаточным. В связи с этим руководители Отдела по охране природы Ф.Ф. Шил-лингер и В.И. Талиев в своей докладной записке «О нуждах охраны природы РСФСР», написанной в 1922 году, отмечали, что с созданием Госкомитета по охране памятников природы, а затем и особого Отдела охраны природы при Главнауке, дело охраны природы вступило в новую фазу своего развития, обещая богатые результаты. Но, «чтобы усилить охрану природы, нужны средства, которых не хватает. Если ограничиться писанием бумажных запретов, то никакой охраны природы не получится» [9, л. 27].

В 1924 году на конференции Госплана были отмечены значение и польза проделанной Нарком-просом работы в области охраны природы притом, что «средства на это выделялись совершенно ничтожные» [10, л. 7]. Заявка Отдела охраны природы на 1923/1924 гг. составляла 600 тыс. рублей, а в реальности было отпущено только 8 тыс. рублей [10, л. 8]. Несмотря на скудные материальные условия, в то трудное для страны время в природоохранном деле удавалось достичь ощутимых

результатов. Итоги деятельности Отдела охраны природы за второе полугодие 1924 г., показали, что «дело охраны природы в стране стало значительно прочнее, научные работы обещают много ценного. Привлечение широких масс трудящихся слоев к идее охраны природы в близком будущем примет большие размеры» [8, л. 119].

Полномочий Госкомитета по охране памятников природы и Отдела по охране природы Глав-науки было явно недостаточно для осуществления полноценной природоохранной деятельности и регулирования природопользования. Однако, по мнению Д. Вайнера, несмотря на это, возложить ответственность за охрану природы на Главнауку было во многом удачным решением. Сам факт, что Комитет по охране природы и Отдел охраны природы находились в ведении одного комиссариата (Наркомпроса), предоставлял широкие возможности для обмена информацией и способствовал взаимодействию структур и сотрудников этих двух организаций [3, с. 91].

В 1922 г. Президиум ВЦИК Советов, «признавая исключительную важность надлежащей постановки охраны участков девственной природы, заповедников, парков и отдельных памятников природы на пространстве РСФСР», подготовил проект постановления о создании при ВЦИК Главного Управления по делам охраны природы и передаче ему всех прав и обязанностей по охране природы, возложенных на Наркомпрос [6, л. 69]. Однако это управление так и не было создано. Зато в 1925 г. был образован новый государственный орган с более широкими функциями при Главнауке - Междуведомственный государственный комитет по охране природы, в который вошли представители различных заинтересованных наркоматов (Просвещения, Внутренних дел, Рабоче-крестьянской инспекции, Финансов, Земледелия и др.), научных и общественных организаций. Комитет занимался согласованием и урегулированием деятельности отдельных ведомств в отношении природопользования, руководил всеми природоохранными мероприятиями, боролся с хищническим истреблением природных ресурсов и выявлял объекты природы, нуждающиеся в охране [12, с. 98].

Междуведомственный Комитет не имел ранга самостоятельного министерства, являясь по-прежнему подразделением Главнауки, что осложняло его деятельность. При таком статусе невозможно было возбуждать ходатайства непосредственно перед Совнаркомом РСФСР, необходимо было действовать только через вышестоящую организацию - Наркомпрос. Другие ведомства, особенно экономические комиссариаты, рассматривали Комитет как детище Наркомпроса и поэтому уклонялись от участия в его работе, отказываясь выполнять большинство его рекомендаций. Одновременно с Госкомитетом и с теми же функциями

при губернских исполкомах были созданы местные межведомственные комиссии по охране природы. Они были подчинены местным органам Нарком-проса, аналогично тому, как Госкомитет подчинялся Главнауке, и рассматривали вопросы как чисто местного характера, так и имеющие общенациональное значение [3, с. 94].

К концу 1920-х гг. в экономической и хозяйственной деятельности устанавливается приоритет ведомственных интересов. Это стало одной из причин приостановки развития общегосударственной системы управления охраной природы. На фоне строительства «сталинского социализма» иначе и быть не могло. В сентябре 1929 г. в Москве впервые состоялся Всероссийский съезд по охране природы, на котором собрались представители как общественного движения из Москвы, Ленинграда и других регионов страны, так и государственных структур, занимавшихся охраной природы: Наркомпроса РСФСР, Наркомзема РСФСР, Наркомторга СССР, ВСНХ РСФСР, Академии наук и др. В выступлениях делегатов съезда прозвучала мысль о том, что дело охраны природы, чтобы выжить в условиях социалистического строительства, должно претерпеть глубокие изменения, сосредоточившись на изучении факторов, повышающих производительную способность природы в интересах развития экономики [26, с. 23].

В духе времени в 1930 г. Междуведомственный государственный комитет по охране природы был реорганизован в Междуведомственный государственный комитет содействия развитию и охране природных богатств. На Комитет были возложены обязанности не только охраны, но и рационального использования природных богатств и их умножения. В связи с этим в его работе большое место стало занимать обсуждение производственных планов различных хозяйственных организаций и выдача по ним заключений правительству [12, с. 98]. В деятельности советского государства по охране природы окончательно победил утилитарный подход. Научный и этико-эстетический аспекты природоохранной деятельности неофициально стали считаться враждебными, так как они вступали в противоречие с тенденцией форсированного социалистического строительства 1930-х гг.

Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что на первом этапе истории взаимодействия советского общества и природной среды происходит становление системы государственного управления охраной природы. Была разработана и исходная правовая база, ставшая впоследствии отправной точкой стратегии и тактики природопользования. К концу 1920-х гг. в СССР усилилась тенденция к жесткой централизации, ограничению демократических начал и сужению полномочий местных органов власти. Превращение отраслей народного хозяйства в супермонополии советского типа оказало решающее влияние на утверждение ведомственных интересов в качестве определяющих в социально-экономическом развитии страны и природоохранной практике. Министерства и ведомства, ставшие владельцами природных ресурсов, определяли характер природопользования, разрабатывали систему природоохранных мер и сами обеспечивали контроль их реализации. Самостоятельной государственной структуры, которая бы осуществляла руководство охраной природы в стране, в 1920-х годах так и не было создано, что и определило характер экологической политики СССР на следующем историческом этапе - в 1930-е - 1940-е гг., когда природоохранная деятельность стала считаться чуть ли не «вредной» для страны, так как препятствовала реализации грандиозных планов социалистического строительства.

Библиографический список

Вестник КГУ им. H.A. Некрасова «jij- № 1, 2016

Советская политика по оплате труда иностранных инженеров в 20-е гг. XX века

УДК 94(470)"1920"

Ермушин Максим Валерьевич

кандидат исторических наук Костромская государственная сельскохозяйственная академия

ermuschin@yandex.ru

Беляев Геннадий Витальевич

Костромская государственная сельскохозяйственная академия

BelyaevArmy2014@yandex.ru

СОВЕТСКАЯ ПОЛИТИКА ПО ОПЛАТЕ ТРУДА ИНОСТРАННЫХ ИНЖЕНЕРОВ В 20-е гг. XX ВЕКА

На протяжении длительного времени иностранные специалисты были востребованы на российском рынке труда. В 20-е гг., в период восстановления и развития промышленности в СССР, возникла острая потребность в квалифицированных кадрах, в том числе из-за рубежа.

В статье освещен первый опыт советской власти по привлечению к трудовой деятельности квалифицированных иностранных специалистов на промышленных предприятиях в годы НЭПа. Авторы определяют мотивы, побуждавшие инженерно-технических специалистов отправляться на работу в Советскую Россию: революционная романтика и мировой экономический кризис. Отслеживают динамику численности иностранных инженеров. Называют преференции иностранных работников: высокий уровень заработной платы, комфортные бытовые условия, отсутствие внеурочных работ, независимость от партийного руководства предприятия.

Все эти факторы, как следствие, часто служили поводом для возникновения производственных и бытовых конфликтов между иностранными и советскими инженерами.

В последнее десятилетие тема привлечения иностранных рабочих и специалистов в советскую промышленность в 20-30-е гг. привлекает все большее внимание исследователей [1; 2; 6; 7, с. 179-189; 9; 13, с. 60-70; 12].

В советской историографии роль иностранных инженеров в развитии советской промышленности в 20-е гг. рассматривалась мало. Обычно ей посвящалось несколько строк, где отмечались «повышенные», по мнению авторов, требования иностранных инженеров к заработной плате, условиям труда и быта. Акцентировалось внимание на грубости и высокомерии иностранных специалистов-консультантов, их неверии в силы советских рабочих [12; 16, с. 151-153].

В современной историографии изучение деятельности иностранцев на промышленных предприятиях СССР значительно расширилось. Глубокому анализу подверглись вопросы взаимоотношений иностранцев с советскими рабочими, с администрацией предприятий, органами государственной безопасности, а также условия жизни, восприятие иностранцев советской действительности и др.

Характерно, что историки предпочитают рассматривать данные вопросы на материалах первых двух пятилеток, поскольку только с конца 20-х гг. приглашение иностранной рабочей силы в СССР принимает массовый характер, тогда как в 20-е гг. на предприятиях советской промышленности трудилось сравнительно небольшое количество иностранных инженеров. По данным ВСНХ, по состоянию на 1 октября 1927 г. в советской промышленности работало всего 197 иностранных инженеров. К июню 1928 г. число зарубежных специалистов увеличилось до 301 человека. В 1932-1933 гг. - около 20 тыс. [8; 10, с. 289]. Между тем первый опыт такого сотрудничества был приобретен в годы НЭПа, и на его основании выстраивались отношения с иностранной рабочей силой в 30-е гг.

В первые годы советской власти политика внешней миграции тесно увязывалась с концессионной политикой. С целью развития концессий СТО РСФСР 22 июня 1921 г. принял постановление «Об американской промышленной эмиграции» [16, с. 30-31]. В нем оговаривалось участие группы американских специалистов в восстановлении ряда промышленных предприятий на Урале и в Сибири. С 1921 по 1927 г. было заключено 172 концессионных договора, которые, в частности, регулировали экономическую деятельность иностранных производственных коллективов.

Инженеры и специалисты работали на советских предприятиях на основании договоров о технической помощи, которые заключались между администрацией предприятий и зарубежными компаниями.

© Ермушин М.В., Беляев Г.В., 2016

Вестник КГУ им. H.A. Некрасова «¿j- № 1, 2016