Спросить
Войти

Сравнительный анализ процессов адаптации научно-технических иммигрантов А. А. Штернфельда и Р. Л. Бартини в период их деятельности в Советском Союзе

Автор: указан в статье

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.

2018. No. 1

УДК 947.084

DOI 10.23683/0321-3056-2018-1-99-106

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРОЦЕССОВ АДАПТАЦИИ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИХ ИММИГРАНТОВ А. А. ШТЕРНФЕЛЬДА И Р. Л. БАРТИНИ В ПЕРИОД ИХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ

© 2018 г. А.С. Казанцев а

а Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия

COMPARATIVE ANALYSIS OF THE PROCESSES OF ADAPTATION TO SCIENTIFIC AND TECHNICAL IMMIGRANTS A. A. SHTERNFELD AND R. L. BARTINI IN THE PERIOD OF THEIR ACTIVITIES

IN THE SOVIET UNION

Исследуются сходство и различие процессов адаптации научно-технических иммигрантов А. А. Штернфельда и Р. Л. Бартини в период их деятельности в Советском Союзе. Изучаются причины, затруднявшие их профессиональную реализацию на различных этапах творческого пути. Прослеживается ход адаптации этих ученых к чрезвычайно неблагоприятно складывающимся условиям их работы. Устанавливается зависимость от определенных исторических событий, влияние этих событий на быт и сложности творческой деятельности ученых. Выясняются общие закономерности, характерные для процессов адаптации обоих иммигрантов в определенные исторические периоды. Анализируется взаимосвязь этих закономерностей с политикой государства в отношении научно-технических иммигрантов. Делается вывод об искусственно созданных препятствиях для их творческой реализации, за исключением краткого периода до 1937 г., доказывается положительное влияние работ обоих ученых на развитие отечественной науки и техники вопреки этим препятствиям.

In the article the author examines the similarities and differences of the adaptation processes of scientific and technical immigrants A. A. Sternfeld and R. L. Bartini in the period of their activities in the Soviet Union. The author considers the reasons that hindered their adaptation to different stages of their career. The course of adaptation of these scientists to extremely unfavorable conditions of their work is traced. The dependence on certain historical events, the influence of these events on everyday life and the complexity of the creative activity of scientists is established. The way of their adaptation through professional development to bypass existing barriers; determining what relationship data paths from certain events of the historical process, proved the decisive influence of these events on the specificity of adaptation stated personalities. The interrelation of these laws with the policy of the state regarding scientific and technical immigrants is analyzed. The conclusion is made about artificially created obstacles for their creative realization, with the exception of a brief period until 1937, but the positive influence of the works of both scientists on the development of Russian science and technology in spite of these obstacles is proved.

A.S. Kazantsev а

Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia

Казанцев Александр Сергеевич -аспирант,

Институт истории и международных отношений, Южный федеральный университет, ул. Большая Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, 344082, Россия.

Е-тай: Sasha.Kazantseff2014@yandex. ги

Aleksandr S. Kazantsev -Postgraduate,

Institute of History and International Relations, Southern Federal University, Bolshaya Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don, 344082, Russia.

E-mail: Sasha.Kazantseff2014@yandex. ru

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1

В современном мире, в условиях жесткой конкуренции между странами за приоритет в различных областях науки и техники, на фоне усиливающихся миграционных процессов все большее значение приобретают исследования процессов адаптации к новым условиям научно-технических мигрантов. Свободная миграция научно-технических специалистов очень важна для России, так же как и создание благоприятных условий для их профессиональной реализации. В этой связи представляются актуальными исследования закономерностей этих процессов в нашей стране в различные периоды ее существования. В частности, весьма интересен сравнительный анализ процессов адаптации научно-технических иммигрантов на примере А.А. Штернфельда и Р.Л. Бартини в период их деятельности в Советском Союзе, т. е. 1923-1980 гг., что и обусловило хронологические рамки исследования. Характерные особенности индивидуальной адаптации данных персоналий изучались автором в предыдущих работах [1, 2].

При поэтапном анализе исследование показывает, что для приехавших в Советский Союз по идейным соображениям А. А. Штернфельда и Р. Л. Бартини период до 1937 г. был благоприятен для творческой адаптации. Бартини в 19231930 гг. хорошо приспособился к условиям жизни в СССР и показал быстрый карьерный рост от старшего лаборанта аэрофотограммомет-рии до главного конструктора [3], руководя испытаниями самолетов и технической подготовкой самолета АНТ-4 «Страна Советов» к полету над Тихим океаном, а также создавая проекты летающих лодок. Наряду с практическим самолетостроением он занимался и научно-исследовательской работой. Большое внимание он уделял построению аэродинамических контуров [4-6], облегчению веса конструкций и вопросам подбора оптимальных сталей и сплавов [7, 8]. В 1932 г. был построен первый самолет конструкции Р. Л. Бартини «Сталь-6» - пионер советской скоростной авиации [9]. В 1935-1937 гг. Бартини спроектировал и построил дальний арктический разведчик - «ДАР», войдя в историю авиации как автор «эффекта Бартини» [10], а в 1939 г. его экспериментальный самолет «Сталь-7» поставил международный рекорд скорости на 5000 км [11, 12]. Во время этого рекордного перелета конструктор уже давно сидел в тюрьме по ложному доносу.

У А.А. Штернфельда, ученого с мировым именем, принесшего в дар Советскому Союзу свою монографию «Введение в космонавтику»

[13], получившую от Французского астрономического общества Международную премию по астронавтике, благоприятный период его деятельности в СССР был совсем коротким. После приезда в Советский Союз в 1935 г. он поступил работать в Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), где два года плодотворно трудился в отделе С. П. Королева, решая проблемы реактивного движения. Летом 1937 г. он взял временный отпуск, чтобы приступить к разработке робота своей системы в ЦНИИМАШ, однако в конце 1937 г. был уволен из РНИИ, а в апреле 1938 г. - отчислен из ЦНИИМАШ. Все усилия устроиться на работу в какой-нибудь научно-исследовательский институт Академии Наук остались без результата [14]. Всю дальнейшую жизнь ученый вынужден был работать в одиночку, лишенный материальной базы.

Таким образом, короткий благоприятный период адаптации к жизни в Советском Союзе у иммигранта Штернфельда сменился долгим и тяжелым периодом борьбы с непреодолимыми препятствиями. Сравнительный анализ процессов адаптации к условиям в нашей стране иммигрантов Бартини и Штернфельда показывает, что данный перелом наступил у них практически в одно время. Причем у Штернфельда, приехавшего гораздо позже Бартини, благоприятный период длился всего два года. Но в отличие от Бартини, оказавшегося в заключении, он остался на свободе, хотя без работы и без надежды ее получить.

Рассмотрим теперь, какого рода препятствия стояли перед обоими иммигрантами во время неблагоприятного периода, и какие пути они выбрали для своей адаптации.

Во время большой волны репрессий 19371938 гг. власть целенаправленно избавлялась в первую очередь от независимо мыслящих интеллектуалов, представлявших собой, по ее мнению, потенциальную опасность для ее существования. Весьма вероятно, что все эти осужденные специалисты были бы уничтожены, если бы реальная угроза в виде Второй мировой войны не заставила собрать уцелевших ученых и конструкторов в тюремные КБ (так называемые «шараги»), чтобы противодействовать этой угрозе. Изъятые из лагерей специалисты таким образом получили некоторые шансы для дальнейшей адаптации. Практически, весь цвет отечественной науки оказался тогда в заключении [15]. Судьбу Бар-тини разделили будущий создатель космических ракет С. П. Королев, авиаконструкторы А. Туполев, В. Петляков, В. Мясищев, В. Чижевский,

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1

А. Черемухин, А. Изаксон и масса других выдающихся специалистов, которую «выкачали органы из авиапромышленности». Общее количество специалистов, извлеченных «триумвиратом Ягода - Ежов - Берия» из НКАП, Кербер оценивает в 450-500 чел., обращая внимание, что в авиационной промышленности, кроме Туполев-ской «шараги», функционировали еще две: дви-гателестроительная и ракетная. 300 человек работало в «шарагах», 100 - в лагерях и 50-70 были уничтожены. Любопытен социологический анализ списка. В нем академиков - 6, главных конструкторов - 17, начальников конструкторских бюро - 4, профессоров, докторов наук - 12, директоров заводов, главных инженеров и главных технологов - 16, начальников конструкторских бригад - 12, начальников цехов - 5, военных инженеров, начальников отделов - 4, инженеров -26. Таким образом, судьба Р. Л. Бартини в данный период оказалась типичной для передовой советской технической интеллигенции. Его рекордный самолет «Сталь-7» был перепроектирован в дальний бомбардировщик ДБ-240, названный впоследствии Ер-2. Он строился серийно и применялся на фронтах Великой Отечественной войны, в том числе принимал участие в первом налете на Берлин в августе 1941 г. [16, 17]. По иронии судьбы, это была единственная машина Бартини, пошедшая в серию, и она носила имя другого конструктора.

Находясь в заключении в «шарагах» НКВД, Бартини продолжал создавать проекты самолетов, намного опередившие свое время. Это были проекты реактивных истребителей Р и 114Р, а также проект первого отечественного широкофюзеляжного самолета Т-117, отличающегося смелостью технических решений [18]. Передовые идеи Бартини «подпитывали» развитие отечественной авиации, что, безусловно, сыграло решающую роль в его адаптации к условиям данной конкретно-исторической обстановки, так как прослеживается тесная взаимосвязь для технического специалиста, попавшего в сталинские лагеря, между возможностью выжить и пользой, которую он мог принести, работая по специальности на оборону.

После освобождения из заключения в 1948 г. и в последующие годы адаптация Бартини была крайне осложнена многочисленными проблемами. Документы свидетельствуют не только о ценности Бартини для авиапромышленности, но и об отсутствии возможности сосредоточиться на разработке и воплощении в реальность своих

проектов, о нервозности и дискомфорте из-за многочисленных перемещений и переездов, о замалчивании достижений и третировании по служебной линии [19]. Ему урезают зарплату в два раза, сокращают трудовой стаж до 6 лет, изолируют от испытаний создаваемого им самолета. Поскольку для нас представляет большую сложность проследить все перемещения, реорганизации, переименования и расформирования, проведения работ параллельно на разных заводах, можно предположить, как трудно было конструктору жить и творить в такой обстановке, постоянно переезжая и вновь организовывая работу в Таганроге, Новосибирске, Казани, Люберцах, Москве и снова в Таганроге. Однако, несмотря на борьбу с искусственно созданными препятствиями, Бартини продолжал плодотворно трудиться, создавая свои гениальные проекты и ведя большую научно-исследовательскую работу, что и составляло его способ адаптации - бороться со сложностями окружающей действительности путем погружения в творческую работу.

В годы после освобождения он работает над проблемой управления пограничным слоем, над проектом сверхзвукового стратегического бомбардировщика типа «летающее крыло», над определением транспортного коэффициента полезного действия самолетов и факторов увеличения эффективности бомбардировочных самолетов, размышляет об ускорении прогресса, о транспорте и художественном конструировании в самолетостроении, занимается исследованием структуры пространства-времени [20].

Аналогично адаптация в тот же период проходила у А. А. Штернфельда - путем погружения в творческую работу, но с поправкой на его специфические условия - дома, за пишущей машинкой, в одиночку, отдавая все свои силы для популяризации идеи освоения космоса.

Отлученный от научных исследований, он привлек к осуществлению своей мечты целое поколение читателей научно-популярных журналов «Техника - молодежи», «Наука и жизнь», «Вокруг света», «Крылья Родины», «Знание - сила» и др. Он терпеливо и вдумчиво работал с читательскими массами, учил их думать, приучал к мысли о космических полетах в ближайшем будущем. Опубликовал в периодической печати множество статей, в которых просто и ясно объяснил сложнейшие понятия и проблемы. Провел громадную работу по подготовке общества к восприятию космических исследований и воспитанию талантливых кадров для этих исследований. Сумел увлечь

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1

молодежь захватывающими перспективами, показывая в своих статьях множество аспектов проблемы освоения космоса [21-28].

За много лет до космических полетов Штерн-фельд объясняет в своих статьях массовому читателю, что такое невесомость и перегрузка, как человек будет дышать и питаться в таких условиях, как будет функционировать весь его организм ; излагает историю русской ракеты, раскрывает характерные особенности ракетных двигателей, рассуждает, с помощью каких технических средств можно попасть в космос, как наладить там систему связи, доказывает реальность полетов в космос в недалеком будущем, анализирует преимущества различных видов ракет и высчитывает наиболее экономичные траектории полета, тем самым приучая массового читателя к мысли, что освоение космоса - дело недалекого будущего.

Это будущее наступило 4 октября 1957 г., когда на околоземной орбите появился первый в мире спутник, который был создан в нашей стране. Прорыв Советского Союза в космос целесообразно рассматривать как стык двух временных периодов процесса адаптации Штерн-фельда в нашей стране - периода непризнания и периода торжества его идей. Его книга «Искусственные спутники Земли» [29], изданная буквально накануне космической эры, после запуска первого спутника вызвала необыкновенный ажиотаж, так как в ней об искусственных спутниках все говорилось очень подробно и понятно, а в мире ничего подобного ей не было. Популярны были и другие книги Штернфельда [30-32].

Полет в космос первого космонавта Юрия Гагарина окончательно подтвердил правоту Штернфельда. Его огромный вклад в дело освоения космического пространства первым признал Нансийский университет, удостоив его звания доктора наук honoris causa - по совокупности заслуг, без защиты диссертации. Затем он стал лауреатом международной премии Галабера по астронавтике за 1962 г. После этого Советский Союз, наконец, признал заслуги ученого, присвоив ему звание доктора технических наук honoris causa Академии наук СССР и заслуженного деятеля науки и техники РСФСР [33]. Однако и после всех этих почестей Штернфельд не получил возможности практической работы по созданию ракетно-космической техники, в отличие от Бартини, который даже в заключении имел возможность работать по специальности. Исследователь жизни и деятельности Штернфельда

В.И. Прищепа во вступительной статье к его книге «Парадоксы космонавтики» [34] высказывает интересную мысль, почему выдающемуся теоретику космонавтики пришлось годами работать вне коллектива: «Штернфельду, как бывшему иностранцу, закрыт был доступ к секретности. И не только в 30-е годы, но и в последний период, особенно в годы так называемой борьбы с космополитизмом».

Рассмотрим теперь, в каких условиях работал главный конструктор Бартини в 60-е гг. Несмотря на награждение Орденом Ленина [35] и другие награды, свидетельствующие о признании его заслуг, реальные факты доказывают, что нормальные человеческие условия для работы ему созданы не были. В ситуации, когда СССР оказался практически беззащитным перед вышедшими на боевое патрулирование американскими атомными подводными лодками, вооруженными баллистическими ракетами «Поларис», способными, подойдя к нашим берегам, нанести удар колоссальной разрушительной силы, Бартини, выполняя важнейшее правительственное задание, разработал проект амфибии ВВА-14, представляющей собой целый комплекс необычных технических решений - совершенно новое направление в авиации. К сожалению, целый ряд документов [36] свидетельствует о создании безобразной обстановки дискриминации Главного конструктора Бартини, игнорировании и третировании его, «чтобы он не был в состоянии вести работу и выполнить возложенное на него Правительством задание». Из переписки Бартини с его заместителем В. Би-рюлиным и с министерством авиационной промышленности следует, что работа над проектом противолодочной амфибии систематически оттеснялась на второй план и всеми способами буквально изживалась с предприятия, что экспертиза не содержит ни научных, «ни технических аргументов ..., а является лишь субъективным полемическим изречением недоказанных истин». Упоминаются здесь и аналогичные случаи: история с самолетом «Сталь-7», когда после успешных госиспытаний Бартини сразу же был арестован; история с ликвидацией организованного им в заключении КБ сразу после успешной разработки его проекта сверхзвукового перехватчика Р-114, история с ликвидацией ОКБ-86 в 1948 г. сразу после того, как постройка самолета Т-117 успешно подходила к концу; история с ликвидацией возглавляемого им проектного отдела СибНИА в 1956 г. сразу

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1

после того, как стало известно о разрабатываемой по его инициативе новой схеме сверхзвукового самолета - летающего крыла. Из писем В. Бирюлина можно установить, что даже в последние годы жизни, лежа в больнице, Бартини занимался делом, выполняя свою работу и принимая решения, при том что «это уже четвертая реорганизация за последнее время», после которой «в часы рухнул коллектив» в очередной раз.

В значительной степени проливают свет на все эти подковерные интриги и закулисную борьбу воспоминания Н. А. Погорелова [37], который с 1970 г. был заместителем Бартини. Н.А. Погорелов сообщает много реальных фактов, свидетельствующих о травле Бартини в 1960-1970-е гг. и препятствиях на пути его творческой реализации. В частности, он описывает необычную отрицательную реакцию министра П. В. Дементьева на успешные летные испытания ВВА-14 и его возмущение, что его заместители допустили, чтобы самолет Бартини полетел. По мнению Погорелова, «в то время были очень хорошие отношения с компартией Италии, а Роберт Людовигович хорошо знал многих ее руководителей». Поэтому делали вид, будто помогают Бартини, а тему неофициально закрыли. Таким образом, к сожалению, следует признать, что и в последний, казалось бы, благоприятный период признания их заслуг, ни Штернфельд, ни Бартини не получили возможности для полноценной творческой реализации.

Итак, в связи с вышеизложенным имеются основания сделать вывод, что в СССР, за исключением краткого периода до 1937 г., когда страна крайне нуждалась в помощи иностранных специалистов, отсутствовали условия для полноценной творческой реализации научно-технических иммигрантов даже такого масштаба, как А.А. Штернфельд и Р. Л. Бартини. В самом деле, если в начальный период своей деятельности в Советском Союзе они имели возможность плодотворно трудиться, воплощая в жизнь свои творческие проекты, то во второй половине 1930-х гг. у них возникли большие проблемы с адаптацией. Они приехали в Советский Союз, вдохновленные великими идеями, условия труда и быта имели для них второстепенное значение, а главным приоритетом была возможность творческой реализации на благо своей новой Родины. Бартини за полтора десятка лет показал прекрасный карьерный рост от старшего лаборанта аэрофотограммометрии до главного конструктора опытного отдела Авиапрома; в конце этого замечательного периода создал свой рекордный самолет «Сталь-7», после чего сразу был арестован по ложному доносу. Штернфельд после двух лет работы в РНИИ в отделе С. П. Королева над проблемами реактивного движения и разработки робота своей конструкции в ЦНИИМАШ оказался уволенным из обоих учреждений, и всю оставшуюся жизнь решал проблемы освоения космоса дома, в одиночку.

Причины проблем, возникших с 1937 г., были в основном обусловлены разраставшимися в стране политическими репрессиями. Власть видела потенциальную угрозу своему существованию в лице независимо мыслящих интеллектуалов и целенаправленно от них избавлялась. Если бы Вторая мировая война не заставила собрать уцелевших ученых и конструкторов в «шараги», все они были бы уничтожены. Следует отметить, что в «шарагах», кроме Бартини, оказался весь цвет отечественной науки, и там он продолжал создавать проекты своих самолетов, намного опередившие свое время. Как правило, его самолеты не строились, а техдокументацию передавали в другие КБ. Таким образом, Бартини «подпитывал» своими идеями развитие советской авиации, в то время как начальство даже в последние годы его жизни постоянно срывало ему творческий процесс перемещениями, расформированиями, переименованиями, проведениями работ на разных заводах и т. д.

Оставшийся на свободе, но без работы, Штернфельд избрал другой путь для своей творческой адаптации. Своими статьями он увлек за собой целое поколение читателей научно-популярных журналов, терпеливо и вдумчиво работая с массами как пропагандист и популяризатор науки освоения космического пространства.

Таким образом, имеются основания утверждать, что и Бартини, и Штернфельд, каждый своим специфическим путем борясь с искусственно создаваемыми препятствиями для их творческой деятельности, все-таки нашли возможность в значительной степени адаптироваться даже в чрезвычайно неблагоприятных условиях и добились максимально возможной в тех условиях своей профессиональной самореализации.

Следует отметить, что в последний период жизни Штернфельду и Бартини, несмотря на внешнее признание их заслуг (правительственные награды), продолжали создавать те же препятствия для работы, следуя некой «установке

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1

сверху», что дает основание предполагать существование определенной государственной политики в отношении иммигрантов, даже ученых такого уровня.

Однако, исходя из анализа творческого наследия обоих ученых, имеющего несомненную научную ценность, можно утверждать, что вопреки всем препятствиям работы А. А. Штерн-фельда и Р. Л. Бартини положительно повлияли на развитие отечественной науки и техники, хотя при отсутствии личной свободы их потенциал не был раскрыт до конца.

Литература

1. Казанцев А.С. А. А. Штернфельд - один из основоположников и теоретиков современной космонавтики // Рубикон : сб. науч. работ молодых ученых. 2013. Вып. 62. С. 80-95.
2. Казанцев А.С. Р.Л. Бартини - гениальный авиаконструктор - иммигрант, «генератор идей», намного опережающих свое время // Рубикон : сб. науч. работ молодых ученых. 2013. Вып. 62. С. 96 - 120.
3. Научно-мемориальный музей проф. Н.Е. Жуковского. ФГУП «ЦАГИ». Выставочные материалы; Фонд Бартини Р. Л. Д. 5267/147; Д. 5267/146. Л. 1-24.
4. Юрьев Б. Н., Лесникова Н. П. Аэродинамические исследования // Труды Центрального аэро-гидро-динамического института. 1928. Вып. 33. С. 107.
5. О.Бартини Р. Аналитическое построение аэродинамических контуров // Лицом к технике. 1931. N° 1. С. 36-47.
6. О.Бартини Р. Схемы гидросамолетов. Ч. I // Лицом к технике. 1931. № 2. С. 42-46; ч. II // Лицом к технике. 1931. № 4. С. 37-40.
7. Бартини Р. Перспективы стального самолетостроения // Гражданская авиация. 1932. № 5. С. 11.
8. О&Бартини. О перспективах технической реконструкции гражданского воздушного флота // Гражданская авиация. 1933. № 2. С. 28.
9. Под знаком борьбы за «С-6» // Стальной самолет. 1932. № 1.
10. Остославский И. В., Матвеев В. Н. О работе винта, помещенного в кольце // Труды ЦАГИ. 1935. Вып. № 248.
11. Новый рекорд скорости на 5 000 километров // Известия. 1939. 4 сент. № 205 (6975). С. 1.
12. Архив научно-мемориального музея Н.Е. Жуковского. Фонд Бартини Р. Л. Д. 5267/232. Справка самолетного отдела НИИ ГВФ № 370 от 30 марта 1948 г.
13. Штернфельд А.Я. Введение в космонавтику. М., Л. : Главная редакция авиационной литературы, 1937. ОПИ ПМ Ф. 24. 28406/1.
14. Письмо А. А. Штернфельда И. В. Сталину от 16 мая 1939 г. ОПИ ПМ Ф. 24 25312/538.
15. Кербер Л. Туполевская шарага // Техника и наука. 1990. № 2-3. С. 34-38.
16. Рекордный перелет на самолете «Сталь-7» // Советская авиация. 1959. 4 сент. Архив научно-мемориального музея Н. Е. Жуковского. Фонд Бартини Р.Л. Д. 5267/232.
17. Ночью на Берлин (перевод) // Air Enthusiast. 1972. № 4. С. 2-3, 4-6, 7, 14-16. Архив научно-мемориального музея Н.Е. Жуковского. Фонд Бартини Р.Л. Д. 5267/234.
18. Архив научно-мемориального музея Н.Е. Жуковского. Фонд Бартини Р.Л. Д. 5267/198; Д. 5267/ 199. Л. 1-14; Д. 5267/236.
19. Приказ Министра Авиационной Промышленности СССР № 273/К от 27 апреля 1948 г. «О назначении инженера Бартини Р. Л. Главным конструктором ОКБ-86». Архив научно-мемориального музея Н.Е. Жуковского. Фонд Бартини Р. Л. Д. 5267/150; Д. 5267/159. Л. 1-24; Д. 5267/153; Д. 5267/154; Д. 5267/155. Л. 1,2; Д. 5267/157; Д. 5267/158; Д. 5267/161; Д. 5267/162.
20. Архив научно-мемориального музея Н.Е. Жуковского. Фонд Бартини Р.Л. Д. 5267/201; Д. 5267/ 202. Л. 1-3; Д. 5267/203; Д. 5267/205; Д 5267/206; Д. 5267/384; Д. 5267/385; Д. 5267/387.
21. Штернфельд А. А. Межпланетные путешествия и физиология человека // Наука и жизнь. 1938. № 11-12. С. 42-49.
22. Штернфельд А. А. Из истории русской ракеты // Наука и жизнь. 1940. № 2. С. 45-47.
23. Штернфельд А. А. Парадоксы ракеты // Техника - молодежи. 1940. № 1. С. 14-17.
24. Штернфельд А. Космический полет // Техника -молодежи. 1941. № 6. С. 54-56.
25. Штернфельд А. Межпланетная сигнализация // Наука и жизнь. 1941. № 5. С. 2-4.
26. Штернфельд А. Маршруты межпланетных кораблей // Техника - молодежи. 1952. № 5. С. 18-23.
27. Штернфельд А. Накануне космического полета // Техника - молодежи. 1953. № 2. С. 31-35.
28. Штернфельд А. Орбитальные корабли // Техника - молодежи. 1955. № 5. С. 28-31.
29. Штернфельд А. Искусственные спутники Земли. М. : Гостехтеориздат, 1956. 180 с.
30. Штернфельд А. Полет в мировое пространство. М.; Л.: Государственное изд-во технико-теоретической литературы, 1949. 140 с.
31. Штернфельд А. Межпланетные полеты. 2-е изд. М. : Гостехтеориздат, 1956. 48 с.
32. Штернфельд А. От искусственных спутников к межпланетным полетам. М. : Гостехтеориздат, 1957. 126 с.

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1

33. ОПИ ПМ Ф. 24. 22703/8.
34. Штернфельд А. А. Парадоксы космонавтики. М. : Наука, 1991. С. 18.
35. Известия. 1967. 8 авг.
36. Архив научно-мемориального музея Н.Е. Жуковского. Фонд Бартини Р.Л. Д. 5267/171; Д. 5267/174. Л. 6-10; Д. 5267/175; Д. 5267/188. Л. 4, 10.
37. Погорелое Н. Ненужный самолет // Авиация и время. 2005. № 5. С. 32-35.

References

1. Kazantsev A.S. A.A. Shternfel&d - odin iz osnovopolozhnikov i teoretikov sovremennoi kosmonavtiki [A. A. Sternfeld - One of the Founders and Theorists of Modern Space Exploration]. Rubikon. Col. art. of young scientists. 2013, Iss. 62, pp. 80-95.
2. Kazantsev A.S. R.L. Bartini - genial&nyi aviakonstruktor - immigrant, «generator idei», namnogo operezhayushchikh svoe vremya. [R.L. Bartini - a Brilliant Aircraft - Immigrant, "Generator of Ideas", Far Ahead of His Time]. Rubikon. Col. art. of young scientists. 2013, Iss. 62, pp. 96-120.
3. Nauchno-memorial&nyi muzei prof. N.E. Zhukovskogo [Zhukovsky Scientific Memorial Museum]. FGUP «TsAGI». Exhibition materials; Bartini R. L. Fund. File 5267/147; File 5267/146. L. 1-24.
4. Yur&ev B. N., Lesnikova N. P. Aerodinamicheskie issledovaniya [Aerodynamic Study]. Trudy Tsentral&nogo aero-gidrodinamicheskogo instituta. 1928, Iss. 33, p. 107.
5. O.Bartini R. Analiticheskoe postroenie aerodinamicheskikh konturov [Analytical Construction of the Aerodynamic Contours]. Litsom k tekhnike. 1931, No. 1, pp. 36-47.
6. O.Bartini R. Skhemy gidrosamoletov. Ch. I [Scheme of Seaplanes. Part I]. Litsom k tekhnike. 1931, No. 2, pp. 42-46; ch. II [Part II]. Litsom k tekhnike. 1931. No. 4, pp. 37-40.
7. Bartini R. Perspektivy stal&nogo samoletostroeniya [Prospects of Steel Aircraft]. Grazhdanskaya aviatsiya. 1932, No. 5, p. 11.
8. O&Bartini. O perspektivakh tekhnicheskoi rekonstruktsii grazhdanskogo vozdushnogo flota [On the Prospects of the Technical Reconstruction of the Civil Air Fleet]. Grazhdanskaya aviatsiya. 1933, No. 2, p. 28.
9. Pod znakom bor&by za «S-6» [Under the Sign of Struggle for "S-6"]. Stal&noi samolet. 1932, No. 1.
10. Ostoslavskii I. V., Matveev V. N. O rabote vinta pomeshchennogo v kol&tse [On the Work of the Screw Placed in the Ring]. Trudy TsAGI. 1935, Iss. 248.
11. Novyi rekord skorosti na 5.000 kilometrov [New Record Speed for 5000 Kilometers]. Izvestiya. 1939, Sept. 4, № 205, p. 1.
12. Arkhiv nauchno-memorial&nogo muzeya N.E. Zhukovskogo [Archive of Zhukovsky Scientific Memorial Museum]. Fund Bartini R. L. File 5267/232. Reference from the aircraft department of the GWF No. 370, March 30, 1948.
13. Shternfel&d A.Ya. Vvedenie v kosmonavtiku [Introduction to the Space Science]. Moscow, Leningrad: Glavnaya redaktsiya aviatsionnoi literatury, 1937. OPI PM Fund 24. 28406/1.
14. Pis&mo A. A. Shternfel&da I. V. Stalinu ot 16 maya 1939g [The Letter of Shternfeld to Stalin]. OPI PM Fund 24 25312/538.
15. Kerber L. Tupolevskaya sharaga [Tupolev Sharaga]. Tekhnika i nauka. 1990, No. 2-3, pp. 34-38.
16. Rekordnyi perelet na samolete «Stal&-7» [Record Flight on the Aircraft "Steel-7"]. Sovetskaya aviatsiya. 1959, Sept 4. Arkhiv nauchno-memorial&nogo muzeya N.E. Zhukovskogo [Archive of Zhukovsky Scientific Memorial Museum]. Fund Bartini R. L. File 5267/232.
17. Noch&yu na Berlin (perevod) [Night on Berlin (translation)]. Air Enthusiast. 1972, No. 4, pp. 2-3, 4-6, 7, 14-16. Arkhiv nauchno-memorial&nogo muzeya N.E. Zhukovskogo [Archive of Zhukovsky Scientific Memorial Museum]. Fund Bartini R. L. File 5267/234.
18. Arkhiv nauchno-memorial&nogo muzeya N.E. Zhukovskogo [Archive of Zhukovsky Scientific Memorial Museum]. Fund Bartini R. L. File 5267/198; File 5267/ 199. L. 1-14; File 5267/236.
19. Prikaz Ministra Aviatsionnoi Promyshlennosti SSSR № 273/K ot 27 aprelya 1948 g. «O naznachenii inzhenera Bartini R. L. Glavnym konstruktorom OKB-86» [Order of the Minister of Aviation Industry of the USSR No. 273 / K of April 27, 1948 "On the Appointment of Engineer Bartini RL as Chief Designer OKB-86"]. Arkhiv nauchno-memorial&nogo muzeya N.E. Zhu-kovskogo [Archive of Zhukovsky Scientific Memorial Museum]. Fund Bartini R. L. File 5267/150; File 5267/159. L. 1-24; File 5267/153; File 5267/154; File 5267/155. L. 1,2; File 5267/157; File 5267/158; File 5267/161; File 5267/162.
20. Arkhiv nauchno-memorial&nogo muzeya N.E. Zhu-kovskogo [Archive of Zhukovsky Scientific Memorial Museum]. Fund Bartini R. L. File 5267/201; File 5267/202. L. 1-3; File 5267/203; File 5267/205; File 5267/206; File 5267/384; File 5267/385; File 5267/387.
21. Shternfel&d A. A. Mezhplanetnye puteshestviya i fiziologiya cheloveka [Interplanetary Travel and Human Physiology]. Nauka i zhizn&. 1938, No. 11-12, pp. 42-49.
22. Shternfel&d A. A. Iz istorii russkoi rakety [From the History of Russian Missiles]. Nauka i zhizn&. 1940, No. 2, pp. 45-47.
23. Shternfel&d A. A. Paradoksy rakety [Paradoxes of Missiles]. Tekhnika - molodezhi. 1940, No. 1, pp. 14-17.

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 1

24. Shternfel&d A. Kosmicheskii polet [Space Flight]. Tekhnika - molodezhi. 1941, No. 6, pp. 54-56.
25. Shternfel&d A. Mezhplanetnaya signalizatsiya [Interplanetary Alarm]. Nauka i zhizn&. 1941, No. 5, pp. 2-4.
26. Shternfel&d A. Marshruty mezhplanetnykh korablei [The Routes of Interplanetary Ships]. Tekhnika -molodezhi. 1952, No. 5, pp. 18-23.
27. Shternfel&d A. Nakanune kosmicheskogo poleta [On the Eve of Space Flight]. Tekhnika - molodezhi. 1953, No. 2, pp. 31-35.
28. Shternfel&d A. Orbital&nye korabli [Orbital Ships]. Tekhnika - molodezhi. 1955, No. 5, pp. 28-31.
29. Shternfel&d A. Iskusstvennye sputniki Zemli [Artificial Earth Satellites]. Moscow: Gostekhteorizdat, 1956, 180 p.
30. Shternfel&d A. Polet v mirovoe prostranstvo [Flight in World Space]. Moscow; Leningrad: Gosudarstvennoe izdatel&stvo tekhniko-teoreticheskoi literatury, 1949, 140 p.
31. Shternfel&d A. Mezhplanetnye polety [Interplanetary Flights]. 2nd ed. Moscow: Gostekhteorizdat, 1956, 48 p.
32. Shternfel&d A. Ot iskusstvennykh sputnikov k mezhplanetnym poletam [From Artificial Satellites to Interplanetary Flights]. Moscow: Gostekhteorizdat, 1957, 126 p.
33. OPIPM Fund 24. 22703/8.
34. Shternfel&d A.A. Paradoksy kosmonavtiki [Paradoxes of Space Science]. Moscow: Nauka, 1991, p. 18.
35. Izvestiya. 1967, Aug. 8.
36. Arkhiv nauchno-memorial&nogo muzeya N.E. Zhu-kovskogo [Archive of Zhukovsky Scientific Memorial Museum]. Fond Bartini R. L. File 5267/171; File 5267/174. L. 6-10; File 5267/175; File 5267/188. L. 4, 10.
37. Pogorelov N. Nenuzhnyi samolet [Unnecessary Plane]. Aviatsiya i vremya. 2005, No. 5, pp. 32-35.

Поступила в редакцию / Received 25 декабря 2017 г. / December 25, 2017

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ИММИГРАНТЫ ПРОЦЕСС АДАПТАЦИИ БОЛЬШАЯ ВОЛНА РЕПРЕССИЙ РЕОРГАНИЗАЦИЯ РАСФОРМИРОВАНИЕ АВИАЦИОННАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ КОСМИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ОСВОЕНИЕ КОСМОСА БОРЬБА С КОСМОПОЛИТИЗМОМ scientific and technical immigrants
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты