Развитие школьного образования в национальной среде на Дону и Северном Кавказе в период НЭПа

Главная Наука Общество Оборона Блог Научное издание ВАК Контакты Наши авторы Энциклопедия 2013-1(1) 2014-1(2) 2014-2(3) 2015-1(4) 2015-2(5) 2016-1(6) 2016-2(7) 2016-3(8) 2016-4(9) 2017-1(10) 2017-2(11) 2017-3(12) 2017-4(13) 2018-1(14) 2018-2(15) 2018-3(16) 2018-4(17) 2019-1(18) 2019-2(19) 2019-3(20) 2019-4(21) 2020-1(22)

Рубрики English

K1Ä27DSÄ,

ОБЩЕСТВО ОБОРОНА noü-jöurndl

НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА

ПОМОЧЬ ЖУРНАЛУ

Популярное

Владимир Путин. Предыстория Второй мировой войны

Зверства нацистов и их пособников в Литве

Вторая мировая война: истоки и причины

Халхин-Гол в системе Второй мировой войны

Великая Отечественная война: факты и мифы

Праздник Победы, 9 мая

Без знания прошлого нет будущего

Рубрики

Современная Россия

Общество России: история и современность

Патриотическое воспитание

Общественная и государственная безопасность

Армия, власть и общество

Здоровье нации

Международные отношения

Наука. Общество. Оборона 2311-1763

Science. Society. Defense 2020. Vol. 8. № 1

УДК: 94(47-57)1917/1991

DOI: 10.24411/2311-1763-2020-10229

Поступила в редакцию: 14.11.2019 г Опубликована: 17.01.2020 г

Submitted: November 14, 2019 Published online: January 17, 2020

Для цитирования: Аверьянов А. В. Развитие школьного образования в национальной среде на Дону и Северном Кавказе в период НЭПа. Наука. Общество. Оборона. Москва. 2020;8(1):5-5. DOI: 10.24411/2311-1763-2020-10229.

For citation: Averyanov A. V. Development of school education in the national environment in the don and the North Caucasus during the NEP. Nauka. Obshchestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2020;8(1):5-5. (In Russ.) DOI: 10.24411/2311-1763-2020-10229.

Конфликт интересов: О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось. Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.

ОБЪЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ

Оригинальная статья

Развитие школьного образования в национальной среде на Дону и Северном Кавказе в период НЭПа

А. В. Аверьянов 1

Аннотация:

Введение. Статья раскрывает особенности развития образования в этнической среде через расширение сети национальных школ на Дону и Северном Кавказе в период НЭПа. Цель статьи состоит в выявлении специфики образовательной политики среди дисперсных этносов на Дону и Северном Кавказе в 1920-е гг., анализе её основных задач, направлений и механизмов. Обращается внимание на важность проблемы развития образования, борьбы с неграмотностью, повышения уровня культуры в национальной среде. Проведён сравнительный анализ состояния школьной сети среди крупнейших дисперсных этносов в регионе. Показаны ключевые проблемы образовательной политики в национальной среде, выявлены её основные достижения и противоречия.

Методы: в статье применены основные принципы и научные методы исторического исследования, в том числе принцип объективности и историзма, а также системный, историко-генетический, историко-сравнительный методы.

Содержание статьи показывает исторический опыт взаимодействия государства и общества в сфере развития образования, а также противоречивый характер государственной образовательной политики в национальной среде в 1920-е гг. В период НЭПа многие национальные общины в рамках повышения спроса на начальное образование испытывали материальные затруднения в деле открытия и обеспечения учебных заведений. В этих условиях

Мировая политика

Миграционные процессы

Проблемы войны и мира

Военная безопасность

Воинское обучение и воспитание

Вооружение и техника

Спецслужбы

философия науки

Научные кадры

Информационные технологии

Объективная история

История в лицах

История Великой Победы

Историография

История казачества

Искусство

Работы молодых ученых

Проекты

ПОБЕДА!

ГСП о

Никто не забыт, ничто не забыто!

Патриотические сводки от Владимира Кикнадзе

Противодействие фальсификациям отечественной истории

Кадры

и наука ОПК России

советское государство оказывало содействие развитию образования в этнической среде в формате советских национальных школ. Возможность получения образования на родном языке совмещалась с необходимостью идейно-политического воспитания молодёжи в духе советской идеологии. Стремление к ликвидации неграмотности, росту уровня культуры национальных меньшинств сочеталась с элементами принуждения, закрытием духовных школ. Ценность исследования состоит в подчеркивании важности взаимодействия государства и общества, в том числе в области развития культуры и образования, а также необходимости поиска компромисса между ними по этим и другим вопросам с учётом как государственных, так и этнических интересов.

Заключение. Материалы статьи могут быть использованы в преподавания дисциплин «Отечественная история», «История Дона и Северного Кавказа».

Дон и Северный Кавказ, Северо-Кавказский край, национальная политика, культурная политика, образовательная политика, советская национальная школа, национальные меньшинства, дисперсные этносы

ВВЕДЕНИЕ

В числе основных направлений культурной политики в национальной среде в 1920-е гг. было социалистическое воспитание (соцвос). Оно включало в себя строительство сети национальных школ, которые на родном языке должны были выполнять просветительские и воспитательские функции. Несмотря на то, что главной задачей в рамках образовательной политики была ликвидация неграмотности, важное место занимала и идеологическое воспитание учащихся. Н.К. Крупская отмечала, что «педагог должен быть общественником, участником социалистического строительства, должен понимать задачи коммунистического воспитания и проводить их на практике» [6, с. 30].

Наибольшие трудности государственная политика в области развития образования испытывала среди дисперсных этносов, которые небольшими группами проживали за границами своих автономий в иноэтничной среде. Наибольшая концентрация дисперсных этносов отмечалась на Юго-Востоке России, где в 1924 г. был создана такая административно-территориальная единица как Северо-Кавказский край. К числу крупнейших дисперсных этносов в регионе относились армяне, немцы, греки, евреи, туркмены, калмыки и другие народы. С известной долей условности к ним можно отнести и украинцев.

Изучение исторического опыта национальной политики на юге России, в том числе в культурно-образовательной сфере, вызывает безусловный научный и общественный интерес в контексте современных этнокультурных процессов в регионе с учётом его традиционной полиэтничности и высокой миграционной динамики, а также задач гармонизации межнациональных отношений и интеграции многочисленных этнических групп в общее культурно-правовое пространство. Ряд аспектов данной проблемы нашёл отражение в работах современных исследователей, в том числе В.З. Акопяна [1,2,3], И.Ю. Васильева [4], И.Г. Иванцова [5]. В то же время некоторые аспекты культурной политики, в том числе развитие школьного образования в дисперсной этнической среде, до сих пор остаются до конца не изученными.

ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ТРУДНОСТИ РАЗВИТИЯ ОБРАЗОВАНИЯ В НАЦИОНАЛЬНОЙ СРЕДЕ

Образовательная политика в национальной среде имела свою специфику. Она должна была учитывать дисперсный характер расселения ряда этносов, которые проживали в регионе небольшими изолированными от русского населения общинами; сохранение традиционного уклада жизни, в том чисел высокий уровень религиозности; значительный процент неграмотных; острую нехватку квалифицированных учителей и культурных работников, владевших национальными языками; слабую материальную базу.

Несмотря на то, что основная масса национальных меньшинств проживала в сельской местности, некоторые этнические группы имели значительное представительство в городах, в том числе беженцы, которые не могли устроиться на земле. В крупных городах, где наблюдался высокий уровень ассимиляции, было значительно труднее сохранить свой родной язык. Например, в Ростове-на-Дону, Краснодаре, Ставрополе и других городах многие дети из украинских, армянских, польских, греческих, еврейских семей проходили обучение в русских школах» [12, л. 28 об].

Краевые и окружные власти подчёркивали сохранявшееся влияние со стороны мулл, священников и религиозных учебных заведений, которые в указанный период составляли конкуренцию советским школам. Среди евреев Ставрополя сохранялась «склонность к хедеру»

Миграционные и демографические риски

Олимпиада по военной истории

РАРАН

МГТУ

ВАГШ

Военная безопасность России: взгляд в будущее

"Навигацкая школа"

Наши партнеры

АНРИ

СУВЕШЕН[НКА

[12, л. 35-35 об]. В крупной немецкой колонии Довсун Благодарнинского района функционировали «четыре школы, занятия проходят в молитвенных домах, ведётся преподавание Закона Божия» [11, л. 23]. Фактором, затруднявшим дальнейшее обучение в советских школах, была традиция конфирмации, возрастной порог которой был снижен с 15-16 до 13-14 лет. Наиболее высокий уровень влияния духовенства наблюдался у этносов, исповедовавших ислам, в том числе у ставропольских туркмен и ногайцев. У ряда этносов отмечался чрезвычайно низкий уровень грамотности. Среди греков в некоторых местностях этот показатель доходил до 65%, туркмен - 75%, татар - 80%, ассирийцев - 90% [7, л. 89; 12, л. 3434 об]. Подавляющее большинство представителей национальных меньшинств слабо или вовсе не владело русским языком, что также осложняло процесс межкультурной коммуникации в регионе.

Значительной проблемой оставалась значительная нехватка квалифицированных учителей, а также учебных и методических пособий на родных языках. В 1924 г. все 11 из имевшихся учителей-националов (8 туркмен и 3 татарина) в Туркменском районе имели низшее образование, тогда как пять русских учителей в районе имели неоконченное среднее образование [12, л. 29]. КрайОНО признавал, что многие армянские и греческие учителя в своё время получили образование в Турции, не обладают соответствующими педагогическими навыками, плохо или вовсе не знают русского языка, что «в сильнейшей степени тормозит дело воспитания подрастающего поколения» [7, л. 56; 13, л. 121]. Во многих национальных школах в силу нехватки национальных кадров работали русские учителя, которые не владели национальными языками и не понимали детей, которые в свою очередь не знали русского языка.

Ситуация в области развития образования среди национальных меньшинств в 1920-е гг. усугублялась вследствие высокого уровня этнической иммиграции. На Юго-Восток в больших количествах прибывали беженцы с территорий бывшей Османской империи, прежде всего армяне, ассирийцы, греки. Высокая миграционная динамика наблюдалась у немецкого населения, бежавшего из Поволжья во время голода 1921 года. Беженцы и переселенцы не владели литературным языком, общаясь на многочисленных диалектах и наречиях. Сохранение субэтнических различий значительно осложняло процесс культурного и национального строительства.

РАСШИРЕНИЕ СЕТИ СОВЕТСКИХ НАЦИОНАЛЬНЫХ ШКОЛ

В рамках культурного и идеологического воспитания национальных масс главная ставка делалась на учащуюся молодёжь путём максимального вовлечения детей школьного возраста в советские школы. Между тем, к середине 1920-х гг. доля детей, охваченных школьным образованием, в среднем оставалась невысокой. Большой разброс в рамках данного показателя прослеживалась не только между различными этносами, но и во внутриэтнической среде.

В немецкой общине Северо-Кавказского края в 1925 г. наибольший охват детей школьным образованием был зафиксирован в Армавирском округе (90%), где проживала наиболее компактная масса всего немецкого населения Края. Наиболее неблагоприятная ситуация со школьным образованием сложилась на Дону - в Шахтинском, Таганрогском и Донском округах, где образовательной сетью было охвачено только 30-40% немецких детей. На практике посещаемость школ была еще ниже, поскольку значительная часть детей с началом полевых работ школу не посещала. Так, в колонии Александровское Донского округа в летние месяцы школа фактически не функционировала. В ряде населённых пунктов округа учёт детей школьного возраста не вёлся вовсе [9, л. 97]. В числе причин низкого уровня посещаемости немецкими детьми советских школ помимо их острой нехватки была слабая материальная база, в том числе отсутствие ремонта в школах, дефицит помещений, карт, учебников и учебных пособий, школьного инвентаря. Доходило до того, столы и скамьи для занятий в донских школах дети приносили из дому. Преподавание велось главным образом на русском языке, в классах присутствовала значительная часть русских детей, ощущалась значительная нехватка учебников на немецком языке. В среднем доля немецких детей края, охваченных школой, составляла около 70%. Это был наиболее высокий показатель среди всех национальных меньшинств в регионе [9, л. 103-103 об].

Сеть армянских школ охватывала в середине 1920-х гг. лишь 50-60% армянских детей [7, л. 60]. Наибольший процент детей, не посещавших школы, приходился на армянских беженцев и переселенцев. Аналогичная ситуация складывалась среди греческого населения. Имевшаяся сеть греческих школ на данном этапе охватывала не более 50% детского населения. Многие греческие дети учились в русских школах [7, л. 68]. Среди «мелких восточных народностей» (туркмены, калмыки, ассирийцы, персы, горские евреи и другие) доля детей, посещавших советские школы, были значительно ниже.

Расширение охвата детей из национальной среды школьным образованием считалась одной из ключевых задач образовательной политики в 1920-е годы. Её реализация обусловливалась расширением сети национальных школ в регионе. Согласно Постановлению I Всероссийского съезда Совнацмен, прошедшего в январе 1923 г., отмечалось, что «школы нацмен в значительной своей части созданы только после Октябрьской революции», поэтому «при расширении» необходимо «учитывать процент удовлетворения школой русских детей и детей нацмен в сторону его уравнения» [11, л. 186].

Национальные школы создавались на базе Устава Единой Трудовой школы (ЕТШ), принятом Президиумом коллегии Наркомпроса от 31 мая 1923 года. ЕТШ разделялись на две ступени: школу 1-й ступени для детей 8-12 лет (4 возрастные группы) и школу 2-й ступени для детей от 12 до 17 лет (5 возрастных групп). «Школа 1-й ступени может быть расширена до 5,6,7 - летнего курса, причём последние 1,2,3 года должны программно соответствовать таковым же группам школы 11-ой ступени» [11, л. 69 об]. Доступ в ЕТШ 1-ой и 11-ой ступени открыт для всех детей школьного возраста от 8 до 17 лет. В случаях, когда развитие школьной сети не позволяло принять в школу всех детей, преимущество при приёме отдавалось детям трудящихся. Окончившие полный девятилетний курс ЕТШ, пользовались правом поступления в ВУЗы [11, л.71].

К 1925 году в Северо-Кавказском крае среди так называемых дисперсных этносов функционировало 512 национальных школ 1-й и 11 школ 2-й ступеней [10, л. 111]. Подавляющая часть национальных школ в регионе представляла собой школы 1-ой ступени. На 1 января 1926 года в Северо-Кавказском крае функционировало 113 немецких школ 1 и 2 ступени, причём «часть школ содержалась на средства округов, часть на договорных началах самим населением» [7, л. 90-91]. Имевшихся школ катастрофически не хватало для удовлетворения образовательных нужд немецкого населения. Значительная часть имевшихся школ 1-й ступени была неполной. Процесс расширения сети школ помимо финансовых трудностей осложнялся крайне разбросанным характером расселения немцев, «вследствие чего немецкие школы 1-й ступени имеют в большинстве одну или две группы вместо нормальных 4-х групп, поэтому дети не получают образование в объеме 1-й ступени и лишены возможности поступит в школу 2-й ступени» [14, л. 105].

Количество армянских школ 1-й и 2-й ступени (111 и 6 соответственно) примерно равнялось числу немецких школ, несмотря на то, что армянское население значительно превосходило по своим размерам немецкое население Северо-Кавказского края. Таким образом, уровень развития школьного образования у армян был значительно ниже, чем у немцев, однако практически не отличался от аналогичных показателей других этнических групп. В отличие от немецких школ, все армянские школы 1-й и 2-й ступени содержались за счёт государства, поскольку уровень жизни основной массы армянского населения был невысок. Среди армянских школ 1-й ступени преобладали трёхлетки. В условиях бюджетных трудностей в указанный период региональные власти считали необходимым привлечение общественности для оказания материального содействия в организации образовательного процесса. Практически при всех армянских школах были созданы так называемые Комитеты Содействия (комсоды), «функции которых выражались в материальной поддержке школы» [7, л. 57].

В отчётах КрайОНО отмечалось, что к середине 1920-х гг. большинство армянских школ находилось в крайне неблагоприятных материальных условиях и были не приспособлены под школьные занятия. Чаще всего армянская школа размещалась в обычном крестьянском доме размером в одну или две комнаты, не имея достаточного света и оборудования и требовавшая ремонта. Ремонт производился как за счёт средств Народного образования, так и средства местных крестьян. Однако к 1926 г. было отремонтировано лишь 16-20% имевшихся школ. В дефиците был необходимый школьный инвентарь - классные доски, столы, шкафы и другое. За одной партой обычно сидели по трое-четверо и более детей. Санитарное состояние школьных помещений также было неудовлетворительным. Среди детей была распространена малярия, чесотка и другие болезни. Классные помещения зачастую не отапливались, поэтому дети обучались в холодных неотапливаемых помещениях со сквозняками, часто болели и пропускали занятия [7, л. 55-56].

Значительная часть греческих школ была сосредоточена в городах и крупных населённых пунктах, содержалась и была выстроена «исключительно, почти, средствами самого населения, причём школьные здания многие строились по всем требованиям школьной архитектуры» [7, л.65]. В ряде округов школы имелись в каждом более или менее крупном хуторе с преподаванием на родном языке и содержалась всецело средствами хуторян. Только в одной бывшей Кубанской области количество греческих школ доходило до полусотни. При этом в отчете КрайОНО за 1925 г. отмечалось, что после введения НЭПа количество школ стало сокращаться. Это объяснялось «материальной необеспеченностью греческого крестьянского

населения на средства коего в большинстве случаев за этот период содержались эти школы... Поэтому процент неграмотного населения достигал и достигает значительных размеров» [7, л.65-66]. С началом 1920-х гг. часть греческих школ была включена в «твёрдую сеть», то есть на государственное обеспечение [7, л. 68]. Почти все греческие школы (44 из 47) принадлежали к 1-й ступени и являлись двух-, трёх-, четырёхлетками. Большинство греческих школ располагалось в Черноморском и Кубанском округе, где была сосредоточено основная масса греческого населения. Лишь незначительное количество школ принадлежали учебным заведениям повышенного типа (пяти- и шестилетки) [7, л. 67-68].

В планах КрайОНО было включение всех греческих школ в твердую сеть к 1925-1926 учебному году и переводу их на местный бюджет, однако слишком высокие финансовые затраты не позволили это сделать в короткие сроки [13, л. 9-10]. Большинство школ, особенно в сельской местности испытывали большие материальные трудности. Помещения были не пригодны для учебного процесса. Даже в некоторых городах (Майкоп, Туапсе) школы занимали «наёмное жилое помещение», испытывали дефицит школьного инвентаря - парт, досок, столов, шкафов [7, л. 69].

Образовательная политика в отношении малых этносов - «мелких восточных народностей», не имевших своих национальных районов в регионе и «распылённых» по территории Края испытывала наибольшие трудности. К ним относились ассирийцы, грузины, евреи, калмыки, персы, татары, туркмены и другие этносы [7, л. 77]. Значительной проблемой «малых» дисперсных народов являлось отсутствие или крайне малочисленная прослойка интеллигенции, которая была «настолько русифицирована, что в настоящее время трудно удается приспособление ее к обслуживанию культурных потребностей их на родном языке» [7, л. 78]. К 1925 году в Северо-Кавказском крае функционировали 18 туркменских, 13 калмыцких, 12 татарских, 8 еврейских, 5 грузинских, 2 персидских школ и одна ассирийская школа 1-ой ступени. Имелась лишь одна (еврейская) школа повышенного типа (2-ой ступени) [7, л. 88].

Из приведённых данных видно, что наибольших успехов в деле расширения школьной сети удалось добиться в сельской местности в местах компактного проживания этносов, прежде всего в рамках созданных национальных районов. В отчете КрайОНО за 1925 г. подчеркивалось, что «с выделением в истекшему году в Ставропольском округе самостоятельного Туркменского района (были) достигнуты значительные улучшения в материальном состоянии дела просвещения среди туркмен, которые представляют из себя компактную массу, где возможна сбалансированная систематическая работа» [7, л. 80].

Наиболее тяжелая ситуация складывалась в этнической городской среде. Несмотря на государственную помощь многие национальные школы в период НЭПа, особенно в городах, из-за материальных трудностей прекратили свою деятельность. В 1922 г. была закрыта татарская и еврейская школа в Ставрополе [12, л. 8 об-9]. В 1923-1924 гг. были закрыты ассирийская и еврейская школы в Краснодаре, ассирийская школа в Новороссийске [13, л. 78 об].

ОРГАНИЗАЦИЯ УЧЕБНОГО ПРОЦЕССА В НАЦИОНАЛЬНЫХ ШКОЛАХ

Учебный процесс в советских школах в 1920-е гг. основывался на применении новых методик преподавания, в том числе «комплексном расположении и синтетической проработке учебного материала, а также применения экскурсионного и лабораторного метода» [12, л. 32]. Согласно Уставу ЕТШ, «вся работа в школе и весь строй жизни её должны способствовать выработке в учащихся общих навыков, подготовки к общественно-полезной деятельности, развитию социальных инстинктов и сознания (путем коллективного труда в школе и вне школы) связи с трудящимися массами, организации юных пионеров, коллективные чтения, бесед и т.д.» [11, л.71].

Значительная часть учебного процесса отводилась региональному и национальному компоненту. В рамках регионального компонента изучалась природа, географические особенности, история Северокавказского региона. Однако отсутствие необходимых учебных пособий на национальных языках значительно затрудняло изучение краеведческого материала. Особое внимание отводилось изучению национальной истории. Большое значение придавалось организации учебного процесса на родном языке, хотя на практике зачастую обучение велось на русском языке.

Школьное образование в 1920-е гг., в том числе в национальной среде, имело ярко выраженный практико-ориентированный характер и идеологический характер. Согласно Уставу ЕТШ «в основу работы школы кладётся всестороннее изучение трудовой деятельности и её организации.». Учебный план должен был основываться на тесной связи с местным производством. Производительному труду (сельско-хозяйственному и другим), органическим образом связанному с обучением, отводилось повышенное внимание [11, л. 71].

Значительная часть учебного времени посвящалась изучению азов будущей профессиональной деятельности. Поскольку большая часть нацмен проживала на селе и занималась сельским хозяйством, за некоторыми школами были закреплены земельные участки с инвентарём, на которых отрабатывались навыки сельскохозяйственной деятельности. Однако иметь подобные земельные наделы могли себе позволить лишь некоторые школы (армянские, немецкие, греческие), которые содержались за счёт самих граждан [7, л. 70]. Малые народности, жившие небольшими группами (ассирийцы, татары, грузины и др.), не имели возможности арендовать земельные участки, поскольку испытывали материальные трудности содержать сами школы и другие культурные учреждения [12, л. 32].

В целом в рамках перехода на новые методики обучения «школы нацмен очень сильно отставали от школ русских, главным образом вследствие неподготовленности большинства школруков к новым условиям и методам работы и вследствие недостатка руководств и информаций по этому вопросу на национальных языках» [12, л. 32]. Значительная часть учителей, в силу отсутствия квалификации и незнания национальных языков, не придерживалась учебных программ и планов Государственного учёного совета. Например, учитель Чалтырской армянской школы Киляхова в своём отчёте о преподавании русского языка в 1924 г. отмечала, что «приступить к изучению русского языка, как это вообще делается я не могла, потому, что я не понимала по-армянски, а они по-русски. Специальных пособий не имелось. Применить какой-либо из методов известных мне я не могла. Обычно на уроки я подготовляла более лёгкие рассказы и объясняла их наглядно, то есть предметами, имеющимися под рукой, показывала или рисовала» [8, л. 98].

Одним из компенсирующих механизмов было идеологическое воспитание, в том числе в рамках развития комсомольского и пионерского движения. Учебный и производственный процесс активно совмещался с внеклассовой работой, прежде всего различными мероприятиями идеологической направленности. В национальных школах отмечались новые советские праздники и памятные даты. Среди них: День годовщины Октябрьский революции, День расстрела рабочих 9 января, День смерти Ленина, День Парижской коммуны, День расстрела рабочих на Лене, День рождения Ленина, День 1 мая и др. [12, л. 34]

Вот как описывает в своём отчёте празднование 1 мая директор армянской школы №19 в Ставрополе: «Первого мая школа наравне со всеми учащимися города Ставрополя принимала участие в шествии от ГУБОНО к братской могиле, где она присутствовала на общегражданском торжестве вместе со всеми своими преподавателями. Второго мая в помещении школы с участием родителей и многочисленных граждан был устроен литературно-вокальный вечер. После стройного пения Интернационала завшколой выступил с докладом о значении первомайского праздника и сделал исторический обзор возникновения и процесса его исторического развития, остановился на лозунгах, выдвинутых 1-м днем 1924 г.» [11, л. 39-39 об]. Празднование дня рождения Ленина в той же армянской школе «началось пением Интернационала, после чего завшколой был сделан доклад о тов. Ленине, о его тяжёлой революционной работе за границей и в России, а также о задачах ленинизма...» [11, л. 40].

В польской школе 1-й ступени №17 г. Ставрополя в рамках празднования Первомая «состоялся вечерний «майский праздник». Ученикам школы была представлена маленькая сценка, произносились первомайские стихотворения революционного характера, хор исполнял интернационал и песни молодёжи. Всё исполнялось на родном языке» [11, л. 40].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Развитие образования в национальной среде в 1920-е гг. в период НЭПа играло большую роль в рамках культурного и национального строительства. Этот период характеризовался применением экспериментальных методик преподавания в школах, установлением тесной связи между учебным и производственным процессом. Важнейшими задачами провозглашалась борьба с неграмотностью и рост идейно-политического самосознания национальных меньшинств. Ключевая роль в этом процессе отводилась советским национальным школам, которые должны были вытеснить традиционные учебные заведения, аффилированные с религиозными учреждениями и институтами, усилив политическое воспитание молодёжи в рамках советской идеологии.

С учётом значительных материальных трудностей краевого и окружных бюджетов в условиях НЭПа часть национальных школ финансировалась местными национальными общинами. С одной стороны, это позволяло расширить сеть советских национальных школ и решить многие материальные проблемы, связанные с их содержанием, ремонтом, закупкой учебной литературы; с другой стороны, препятствовало усилению советского воспитания на национальную молодёжь, поскольку многие общины контролировали учебные программы и

пытались оградить детей от советского идеологического влияния. Перевод национальных школ на государственный баланс после свёртывания НЭПа обусловил унификацию процесса обучения и установление государственной монополии в сфере воспитания молодёжи.

Список литературы

Информация об авторе

Аверьянов Антон Викторович, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории ХХ-ХХ1 веков Института истории и международных отношений Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону, Российская Федерация.

Автор-корреспондент

Аверьянов Антон Викторович, e-mail: avaveryanov@sfedu.ru

OBJECTIVE HISTORY

Original Paper

Development of school education in the national environment in the Don and the North Caucasus during the NEP

A. V. Averyanov 1

Abstract:

Introduction. The article reveals the features of the development of education in the ethnic environment through the expansion of the network of national schools in the don and the North Caucasus during the NEP

The purpose of the article is to identify the specifics of educational policy among dispersed ethnic groups in the don and North Caucasus in the 1920, and to analyze its main tasks, directions and mechanisms. Attention is drawn to the importance of the problem of education development, the fight against illiteracy, and raising the level of culture in the national environment. A comparative analysis of the state of the school network among the largest dispersed ethnic groups in the region. The key

problems of educational policy in the national environment are shown, its main achievements and contradictions are revealed.

Methods: the article applies the basic principles and scientific methods of historical research, including the principle of objectivity and historicism, as well as system, historical-genetic, historical-comparative methods.

The content of the article shows the historical experience of interaction between the state and society in the field of education development, as well as the contradictory nature of the state educational policy in the national environment in the 1920. during the NEP period, many national communities in the framework of increasing demand for primary education experienced financial difficulties in opening and providing educational institutions. Under these conditions, the Soviet state provided assistance to the development of education in the ethnic environment in the format of Soviet national schools. The opportunity to receive education in their native language was combined with the need for ideological and political education of young people in the spirit of Soviet ideology. The desire to eliminate illiteracy, increase the level of culture of national minorities was combined with elements of coercion, the closure of religious schools.

The value of the study is to emphasize the importance of interaction between the state and society, including in the field of culture and education, as well as the need to find a compromise between them on these and other issues, taking into account both state and ethnic interests.

Conclusion. The materials of the article can be used in teaching the disciplines "National history", "History of the Don and the North Caucasus."

Don and North Caucasus, North Caucasus region, national politics, cultural policy, educational policy, Soviet national school, national minorities, dispersed ethnic

References

Information about the author

Anton V. Averyanov, Cand. Sci. (History), Assoc. Prof., Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russian Federation.

Corresponding author

Anton V. Averyanov, e-mail: avaveryanov@sfedu.ru

Наука. Общество. Оборона 2311-1763 Science. Society. Defense

About | Privacy Policy | Cookie Policy | Sitemap Login

© 2013 Наука. Общество. Оборона © 2013-2020 Кикнадзе В.Г, авторы материалов.

Сайт является средством массовой информации. 12+ Полное или частичное

воспроизведение материалов сайта без ссылки / гиперссылки и упоминания имени

автора запрещено и является нарушением российского и международного

законодательства. All rights reserved