Спросить
Войти
УДК 930.01
БУГАЙ Николай Фёдорович
Институт российской истории Российской
академии наук
г. Москва, Россия
nikolay401@yаndex.гu
ПРОБЛЕМЫ ДАЛЕКОГО И БЛИЗКОГО КАМЧАТСКОГО КРАЯ. 1920-1930-е ГОДЫ
В предлагаемой публикации автором сделана попытка на основе имеющихся наработок предшественников, выявленных новых документов воссоздать картину прошлого, связанного с борьбой за Советы на территории самого отдаленного от центра субъекта страны - Камчатской области (губернии, округа). Проблема периферийности всегда привлекала внимание как историков Западной Европы, так и Союза ССР, России. Особое внимание в плане развития проблемы перифе-рийности уделялось в историографии учеными Италии. Важное направление исторической науки во многом позволяет стабилизировать некоторые процессы восстановления отдельных этапов истории полуострова, охватить как огромные территории государства, так и его составляющих, в том числе и Камчатки, которая не является исключением из правил, так же как и многие другие территории окраин Союза ССР, России. В статье обращено внимание узловым вопросам развития революционного процесса, адаптации в России накануне 1917 года. Наряду с этим показана специфика, особенности, присущие исключительно регионам Севера. Во многом затрагивается процесс формирования самосознания и национального сознания населения, принадлежащего к разным этническим общностям, проживавших на Камчатке. Разумеется, такая ситуация не была одинаковой применительно к разным регионам полуострова. На архивных материалах, как опубликованных, так и выявленных, прослеживается процесс формирования органов государственной власти на Камчатке, тем самым затрагиваются и проблемы институциализации самого процесса борьбы за формирование новых общественных отношений. Для Камчатки было свойственным также применение новых технологий управления революционными процессом, нашедших свое проявление в создававшейся системе наррекомов, ревкомов, когда многие задачи этой эпохи пришлось решать в условиях чрезвычайной обстановки. В связи с этим определены роль и место многих из участников того периода на Камчатке. Проведен анализ и таких особенностей региона, как место соседних государств (Япония, США) в судьбе Камчатского полуострова, что было, конечно же, временным явлением. Однако оно имело негативные последствия в ходе решения вопросов вовлечения этнических меньшинств в управление государством, освоение края, вопросов национально-государственного и советского строительства, в работу органов власти, в общественно-просветительскую деятельность в изучаемый период.
DOI: 10.17748/2075-9908-2018-10-2/2-11-27
Nikolai F. BUGAI Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences Moscow, Russia nikolay401@yandex.ru
PROBLEMS OF THE FAR AND NEAR KAMCHATKA REGION FROM THE 1920S - 1930S YEARS
In the proposed publication, the author made an attempt to reconstruct a picture of the past, connected with the struggle for councils on the territory of the most remote from the center of the subject of the country - the Kamchatka region (gubernia, okrug) on the basis of the existing achievements of predecessors, new documents that have been opened. The problem of periphery always attracted attention as historians of Western Europe, the USSR and the USSR, Russia. Particular attention in terms of the development of the problem of periphery was given in historiography by scholars of Italy. An important direction of historical science in many ways allows to stabilize many processes of restoring individual stages of the history of the peninsula, to cover both the vast territories of the state and many of its components, including Kamchatka, which is not an exception to the rules, as well as many other territories of the outskirts of the Union SSR, Russia. The article drew attention to the key issues of the development of the revolutionary process, adaptation in Russia on the eve of 1917. Along with this, the specifics, peculiarities peculiar to the regions of the North, are shown. The process of formation of self-consciousness and national consciousness of the population belonging to different ethnic communities living on Kamchatka is largely touched upon. Of course, this situation was not the same for different regions of the peninsula. On archival materials, both published and identified, the process of forming state power bodies in Kamchatka is traced, thereby addressing the problems of institutionalizing the very process of fighting for the formation of new social relations. For Kamchatka, the use of new technologies to control the revolutionary process was also characteristic, which found its manifestation in the system of provincial and revolutionary committees that were being created, when many tasks of this epoch had to be solved in an emergency. In this regard, the role and place of many of the participants of that period in Kamchatka was determined. The analysis of such peculiarities of the region as a place of neighboring states (Japan, USA) in the fate of the Kamchatka Peninsula was carried out, which was, of course, a temporary phenomenon. However, it had a negative effects in the course of solving the issues of involving ethnic minorities in state administration, the development of the province, in solving issues of national-state and Soviet construction, the work of government bodies, and in public outreach activities during the period under study.
Остается непонятным, почему так мало пишут о Камчатском крае в историческом плане в 1990-2017 гг. как о самом дальнем от Центра субъекте Российской Федерации. Где изданная обобщающая история Камчатского края? Как-то ранее все территориальные автономии, края и административные области стремились создать историю своей малой родины. На Украине, например, даже было издано солидное собрание всех областей, получившее поддержку со стороны государственных и партийных органов власти. Не богат историографический фонд Камчатки и в Институте российской истории Российской академии наук.
Надо приложить немалый труд, чтобы, например, восстановить историю какого-либо из десятилетий в общем процессе эволюционного развития того или иного края, области, региона.
В настоящей статье автором предпринята попытка обратиться к событиям на Камчатке в 1920-1930-е годы1.
В связи со 100-летием Великой русской революции актуально, хотя бы приблизительно восстановить картину хода борьбы за народную власть против разного рода альтернативных сил самой революции, сколачивавшихся бандитских группировок на далекой Камчатке. Каким образом власть отстраивала саму себя в этой ожесточенной борьбе? Каким был вклад в этот процесс населения Камчатки, представлявшего его народы, и в чем заключалась их вина? За что их подвергали деструктивным воздействиям со стороны органов партийной и советской власти?
Дело в том, что установление советской власти на Дальнем Востоке происходило позднее по сравнению с центральными районами России. Камчатка отличалась своей спецификой. На протяжении многих лет здесь продолжали функционировать оппозиционные партии и движения. В экономике региона значительное место занимал иностранный капитал, частный предприниматель. Здесь было больше, чем в других частях страны, граждан, отрицательно относившихся к новой власти. В силу особого положения центра Камчатки развитой была сеть контрабанды.
Короткий экскурс в историю прошлого. Материалы по истории Камчатки первых двух десятилетий существования Советов собирались постепенно. Изучение этого периода применительно к другим регионам страны позволило сделать вывод, что для Камчатки было характерным наличие и революции, и Гражданской войны. По моему мнению, выделяются особенности, присущие, например, и территории Северного Кавказа.
У каждой территории своя специфика. И таким было положение повсеместно до тех пор, пока регион в целом не занимал прочную позицию по отношению к Советам, к центру России, не оказывал всемерной поддержки Советам как органам власти, объявленным в ту пору политической основой народной власти. На Камчатке действовали и пра1 Камчатка в своем эволюционном развитии прошла длительный путь и неоднократные
переподчинения в административном отношении, оставалась составной частью
административно-территориального обустройства государства. С 1909 г. по 1920 г.
Камчатская область (губерния с начала декабря 1922 г.] оставалась в составе Российской империи. В связи с созданием 6 апреля 1920 г. Дальневосточной республики Камчатка
становится ее составной частью (до 15 ноября 1922 г.]. С ноября 1922 г Камчатка (в составе
вительство Колчака (Омск], и правительство С.Д. Меркулова, занявшее Петропавловск (осень 1921 г.], и органы власти Приморья, функционировавшие до революции.
Камчатка находилась в процессе становления власти Советов в подчинении и ДВР, и Дальневосточного краевого комитета Советов и самоуправлений, в котором область имела в качестве представителей три места, и Дальревкома (Чита], и Сибревкома (Новонико-лаевск], и Камчатского областного комитета (И.Е. Ларин], и Камчатского народного ревкома (осень 1922 г.], и Областного съезда Советов (март 1920 г.], Камчатского областного ревкома.
В публикации использованы документы из фондов ЦА ФСБ Российской Федерации, которые в определенной мере помогают реально воссоздать историю Камчатского края в один из самых сложных периодов формирования советской государственности, сопровождавшегося ожесточенной борьбой с альтернативными силами (бандитизм, действия белого офицерства, казачества и пр.]. Особую ценность, несомненно, представляют документы по Камчатке, тем самым дается ответ на вопрос, как жили народы страны, в том числе и Камчатского округа, какие испытания и неведомые ранее масштабные социальные эксперименты выпали на их долю в ХХ столетии.
При подготовке статьи автор также опирался на уже проделанную предшественниками работу. Их научные труды [11; 7; 8; 19; 2], публикации новых сборников документов [6; 4; 3] затрагивают отдельные стороны жизни Камчатской губернии (области]. Здесь в одинаковой мере представлены вопросы и советского строительства, и национально-государственного обустройства (нациестроительство], и этнические меньшинства в области, их вклад в развитие региона, и взаимодействие между органами власти, общественными движениями, экономический аспект и первые достижения в сфере развития культуры народов Камчатки др.
Что касается Камчатки, то Петропавловск-Камчатский категорически протестовал против захвата полуострова японцами и просил Сибирь (которую «камчатцы» называли материком] и Россию поддержать их в этой ожесточенной борьбе с Японией. Эти идеи были изложены в политической сводке 5-й армии для председателя Сибирского революционного комитета (ревкома] И.Н. Смирнова о положении на Дальнем Востоке от 10 марта 1920 г. [3,с. 21].
Из имевшихся в Охотско-Камчатском бассейне 23 консервных заводов (производили 900 тыс. ящиков консервов], только два принадлежали русским (Демби и Грущевско-му, производили 200 тыс. ящиков консервов]. Из 490 морских рыболовных участков, заарендованных японцами, работали в 1922 г. 213, принадлежавших 90 арендаторам, входивших в один синдикат [6, с. 85-86]. Это было действительно хищническое разграбление природных ресурсов России.
Камчатский облнарревком сразу же проявил заботу и об органах власти, создававшихся на местах. Заместитель председателя облнарревкома М.И. Савченко в интервью газете «Дальневосточный путь» (14 ноября 1921 г.], вспоминая об этом периоде, особо отмечал об активизации деятельности разных сил в регионе, при этом делая упор на развитии партизанского движения на Камчатке в 1921 г. Он также сообщал, что в феврале 1921 г. отряд белых силой в 40 человек должен был пройти по западному побережью Камчаткого полуострова в Большерецк [5, с. 257-258]. Цель - устроить грабежи. Однако отряд областного комитета принял решение не допустить такой акции. В революционном отряде насчитывалось 70 партизан. Японцы, размещавшиеся в это время в Больше-рецке, не позволили партизанам занять город. Отряд отступил. Одним словом, завоевателям Камчатки не удалось исполнить свой коварный замысел.
В политической сводке 5-й армии (март 1920 г.] сообщалось из Охотска1 о том, что начал функционировать Совет рабочих и крестьянских депутатов. Население округа также выступало против японцев, их стремления оккупировать Восточную Сибирь.
С мая 1925 г. район передавался из подчинения Камчатского в Николаевский округ.
С апреля 1920 по ноябрь 1922 г. Камчатка, Прибайкалье, Забайкалье, Амурская область, Северный Сахалин входили в состав Дальневосточной республики. С ноября 1922 г. - в состав Дальневосточной области.
Обстановка была напряженной как в самой республике, так и на соседствовавших с ней территориях [13, с. 256]. Так, обострило обстановку восстание в Якутской области. А. Пепеляев, руководивший силами контрреволюции, не смог наступать на территории Якутии1. Восстание растянулось на длительное время и было подавлено с большим трудом. Его всячески поддерживали белогвардейские силы. Пепеляевские группировки стремились захватить Якутск, чтобы иметь возможность продвигаться дальше к Байкалу. Население Якутии сочувствовало ему. ГПУ располагало необходимыми сведениями о заготовке якутами 10 тыс. ездовых оленей и 500 кибиток, предназначавшихся для пепеля-евских соединений.
Восстания, вспыхивавшие на широкой территории страны в этот период, носили спонтанный характер, протекали стихийно, являясь проявлением народного движения, вызванного репрессиями со стороны государственной власти, особенно тем, что ни одно из требований, выдвинутых революцией, не было удовлетворено. Тем не менее такие восстания, наоборот, подавляют и деморализуют массы, способствуют укреплению контрреволюции, позиций ее правителей, а нередко они и вызывались последними.
Восстания подобного типа необходимо было переводить в русло организованной партизанской борьбы [Архив ИРИ РАН. Секретариат «История Гражданской войны в СССР». Ф.6. Оп.6. Д.6. Л.6-7; Резолюция, стоявших на платформе Советов, была принята на конференции во Владивостоке (апрель 1919].
По-разному оценивались восстания на территории Советской республики. В ходе их выдвигались требования главным образом экономического порядка, участники обращались к лозунгам революции, обещаниям партий и пр. Несомненно, не совсем логичными были взгляды и оценки устроителей этих восстаний. Ведь надо было еще отстроить государство, наладить в нем хозяйственную сферу, что позволило бы перейти к решению коренных вопросов социальной политики, а не добиваться решения насущных проблем по формуле «сейчас и сразу», выдвигаемыми в ходе восстаний требованиями, созданием конфронтационной ситуации в обществе.
Как бы в подтверждение изложенному информацию о настроениях населения озвучил в докладе сотрудник Сибирской комиссии по иностранным делам Олег Вебс в послании о военно-политическом положении на Дальнем Востоке (апрель 1920 г.) председателю Иркутского губернского ревкома Я.Д. Янсону. Он сообщал о том, что работники советских и партийных органов власти преследует единственное стремление - соединение с Советской Россией, применение советских принципов в жизни и в государственном строительстве Приморской области, Камчатки и о. Сахалина. Основой всех этих заявлений, чисто политического характера, выступала единственная причина - стремление Японии «к распространению своего экономического влияния на Дальнем Востоке» [3, с. 40].
В эти планы входили Сахалин, Камчатка и Приморская область, может быть, также полоса отчуждения и Забайкалье. Именно об этой территории писал 11 июня 1920 г. в своем донесении о военно-политическом положении Дальневосточной республики (ДВР)
главком Г.Х. Эйхе на имя помглавкома В.И. Шорина и председателя Сибревкома Н.И. Смирнова. По заключению Г.Х. Эйхе, центр тяжести экономических интересов Японии в данное время переносился в Приморскую область, Уссурийский край, Камчатку и о. Сахалин» [3, с. 87]. Кстати, этот вывод прозвучал с учетом того, что над Амуром Япония уже господствовала.
Тем не менее в это же время и на Камчатке разворачивалась работа по решению проблемы институциализации власти в областном масштабе в условиях чрезвычайной ситуации.
Советы в тех, фактически военных, условиях работать не могли. Требовалась совершенно новая технология управления национальными процессами. Необходимостью решения этой задачи обеспокоились и в Центре. Секретарь ЦК РКП В.И. Яковлева в начале мая 1921 г. в письме на имя Б.З. Щумяцкого указала на необходимость создания ревкома на Камчатке, как чрезвычайного органа власти, способного работать в экстремальной обстановке.
Невозможно обойти вопрос преемственности работы этих органов власти, например по вектору «ревкомы - Советы». Конечной целью существования ревкомов как раз и выступала задача передачи власти в руки Советов. Правда, этот процесс не был единовременным и занимал продолжительный период. Например, на территории Камчатской области ревкомы функционировали еще и в конце 1920-х годов, оставаясь составляющей системы институциализации советской власти на полуострове, ее олицетворением в условиях военной обстановки и послевоенного ее развития. И тем не менее в конечном итоге они передавали власть Советам.
Сиббюро РКП просит ускорить решение вопроса в ЦК и Наркомате внутренних дел о Камчатке. Сиббюро организовало Камчатский ревком. В первом его составе были Кузнецов, И.П. Кларк и один из местных работников, кандидатуру которого просили «наметить Дальбюро с последующей санкцией Сиббюро». Предстояло решить задачу выезжавшего в это время в Читу Кузнецова и установить взаимоотношения ревкома с Сибирским центром.
Председатель Сибревкома Н.И. Смирнов в силу своей чрезвычайной занятости, очевидно, не был осведомлен, кто такой Кларк, который направлялся на Камчатку. Смирнов тут же запросил сведения о нем. При этом здесь же был задан вопрос: «Как туда проехать?» (на Камчатку. - Н.Б.) [3, с. 234-235].
Все это свидетельствует о том, что решение вопроса осуществления советского строительства на Камчатке носило спонтанный характер; особенной обеспокоенности обстановкой на полуострове не проявлялось.
Институциализация власти в чрезвычайной ситуации на Камчатке, несомненно, содействовала и оживлению работы в целом на полуострове. Уже 5 мая 1921 г. Н.И. Смирнов сообщал в Наркомфин РСФСР о полученных сведениях из Петропавловска-Камчатского, которые касались анализа обстановки в торговле пушниной, и констатировал: «Русские, американские и японские коммерсанты, торгующие, обратились в облревком о приостановлении действия обязательного постановления Комитета от 26 ноября 1920 г. № 3872 о десятикратном налоге на пушнину впредь до получения ими ответа Центрального правительства о законности этого налога.
Постановление было издано Комитетом на основании решения 3-го съезда, состоявшегося в октябре 1920 г. Согласно документу санкции коммерсанты и кооперативы платят приблизительно с апреля по октябрь 1920 г. Комитет считает это постановление законным и просит Вашего срочного подтверждения в виду предстоящего открытия навигации» [3, с. 237-238].
Разумеется, коммерсанты, занятые скупкой пушнины, проявили недовольство по поводу вмешательства в эту сферу со стороны государственных органов власти. Информация от 18 мая 1921 г., представленная наркомом Лариным и секретарем Дудко из Пет-ропавловска-Камчатского на имя Сибревкома, а далее - в Наркоминдел РСФСР, касалась ноты японского консула по поводу торговли пушниной с иностранцами. Японский консул в г. Петропавловск-Камчатский Ямагучи как раз свидетельствовала об этом следующим
образом: «Императорское консульство в гор. Петропавловске, по имеющимся сведениям Гудсон-Бей и Ко в Канаде, отправляет на Камчатское побережье американскую моторную лодку "Цасцо" с целью покупки пушнины. Шхуна эта 15 мая сего года выходит из Ванкувера, затем отправляется в Берингово море. Поставляя о вышеизложенном в известном, прошу Вас сообщить мне, какими русскими властями означенной шхуне разрешено такое плавание. Нам не известно» [3, с. 244-245].
В последующем было письменно предложено японскому консулу с такого рода запросами обращаться непосредственно в Москву.
Разумеется, и в этой сфере хозяйствования постепенно устанавливался строгий порядок. В частности, в телеграмме от 14 июня 1921 г., направленной в Петропавловск о принятии решительных мер против посторонних скупщиков пушнины на Охотском побережье, была изложена просьба «принять действенные меры по запрещению вывоза пушнины иностранными коммерсантами». Для этого необходимы были соответствующие решения.
Поразительно то, что ни в одном из документов коммерсантов не содержится даже намека на тех, кто добывал эту пушнину. Учитывались ли каким-либо образом их интересы?
В этом ключе развивалась и ситуация с государственным подходом к работе промышленности. В связи с этим привлекает внимание содержание письма от 30 мая 1921 г. комиссара Камчатки, члена Камчатского ревкома И.П. Кларка о занятии японцами рыбными промыслами. Например, в Большерецке рыболовные участки Центросоюза были уступлены для эксплуатации японской фирме Цуцуми. И порядок на промысле устанавливали именно японцы. Газета «Дальневосточная правда» от 28 апреля 1921 г. по этому поводу констатировала: «В Японии, для японских рыбопромышленников. Этим должны руководствоваться при производстве промысла на Камчатке». Правда, эти правила не распространялись на Большерецкие участки.
И.П. Кларк по пути следования на Камчатку в одном из посланий писал о том, что «Американо-китайская фирма "Китаме", русско-американская "Вульфсон" предложили по исходным ценам поставить продовольствие через Николаевск или Шанхай, франко Пет-ропавловск-Камчатский1 под флагом Китая или Америки и на этом же пароходе доставить меня и служащих на Камчатку».
«Если на это не согласиться, - замечает Кларк, - то экономическое преобладание на Камчатке перейдет в руки Японии. Кроме того, крайне нуждающиеся в хлебе, соли и вообще в предметах первой необходимости служащие камчатских правительственных учреждений, две трети которых принадлежат к спекулянтам и контрреволюционерам, наверное, в конце концов, обратятся к Японии с просьбой о поддержке их. Фактически это будет равносильно полному захвату Камчатки Японией». И далее И.П. Кларк констатирует: «В настоящее время отношения между Нарревкомом Петропавловска и японцами дружеские и японцы не вмешиваются во внутренние русские дела на Камчатке, контролируют лишь японский рыбный промысел» [3, с. 257-258].
Осенью 1921 г. на Камчатке продолжало действовать правительство С. Меркулова. О его работе оставил воспоминания один их членов Народного собрания, управляющий делами Правительства Меркулова, председатель Охотско-Камчатского совещания С.П. Руднев [5, с. 253-254].
Особое внимание правительства уделялось содержанию и охране котиковых промыслов на Командорских островах. Население особых неприятностей не доставляло. И не выступало рьяным сторонником большевиков и Советов.
(франко-судно, франко-вагон, франко-склад] (См.: Райзберг Б.А. Современный экономический словарь. - 1999].
Власть осуществлялась в непосредственном присутствии военных кораблей Японии. В этой ситуации Приамурское правительство как суверен Охотско-Камчатского края направило экспедицию под командованием есаула Бычкова в Охотск, на Камчатку. Сюда командировались особоуполномоченный представитель на Камчатке Бирич, а также бывший секретарь несоциалистического съезда Н. Соколов.
В июле-сентябре 1921 г. экспедиция работала в Охотске, на Камчатке. Был сделан по ситуации вывод. В случае оставления Камчатки японцами появится возможность «нацеленно задержаться на Камчатке». Для завоевания Камчатки красными не хватит сил и флота. Адмирал Старк оборудовал даже мастерскую для ремонта судов. При этом полагалось, что продовольствие будет поставляться из Америки и японского порта Хакодате.
Табл. 1. Численность и расположение революционных комитетов (ревкомов) по территории Дальневосточной республики (июнь 1920-1922 гг.)
Table 1. Number and location of revolutionary committees on the territory of the Far Eastern Republic (June1920-1922)
Ревкомы
Регион Год Республ. Обл. Губерн. Уездн. Участк. Район. Город. Волостн. Сельск., аульск., хуторск. Всего:
Дальневосточная республика Амурская, Приморская, Прибайкальская, Камчатская, Сахалинская губернии 1921~[ 1922J - 1 4 14 - - - - 150 169
Источник: Мухачев Б.И. Становление советской власти и борьба с иностранной экспансией на Северо-Востоке СССР в 1917-1920 гг. Новосибирск, 1975; Исаева Т.С., Сонин В.В. Из истории развития советской государственности на Дальнем Востоке, 1992-1926. Владивосток, 1974; Рябов А.В. Народно-революционные комитеты - местные органы власти Дальневосточной республики / Материалы Всесоюзной научной студенческой конференции. Новосибирск, 1978 и др.
Source: Mukhachev B.I. Emergence of Soviet power and the fight against foreign expansion in the North-East of the USSR in 1917-1920. Novosibirsk, 1975; Isayeva T.S., Sonin V.V. From the history of the development of Soviet statehood in the Far East, 1992-1926. Vladivostok, 1974; Ryabov A.V. People&s Revolutionary Committees as local authorities of the Far Eastern Republic. Materials of the All-Union Scientific Student Conference. Novosibirsk, 1978, and others.
Судя по всему, И.П. Кларк добрался до Камчатки. 12 июля 1921 г. он направляет донесение Н.И. Смирнову (Сибревком) об экономическом положении на Охотском побережье [5, c. 271].
При этом Кларк посылает свое донесение и Сибревкому, и в Нарковнудел РСФСР. Он обращается с просьбой предоставить в его постоянное распоряжение два судна не только
для рейса Владивосток-Петропавловск, но и для своевременного объезда побережья с целью доставки продовольствия населению осенью.
«Положение считаю достаточно прочным, - писал далее И. Кларк. - В Урянхае имеется наш вооруженный отряд... Русское население тяготеет к советской власти. Однако до сих пор оказываем помощь, и только в отношении медицинском и народного образования. Для постоянной связи с Урянхаем необходим представитель Наркоминдела, очевидно, имеющий контакты с Шумяцким» [5, с. 274].
Таким образом, И.П. Кларк, благодаря известности в высших кругах, а также своей необыкновенной деловой активности, четко представляя ситуацию в стране и конкретно на полуострове, принимал решительные меры по обустройству жизни населения, укреплению советской власти. Прочные отношения устанавливались им и с Сибревкомом. Сибревком обратился к председателю Совмина ДВР с просьбой об оказании содействия руководителям Камчатского нарревкома (15 июля 1921 г.) - «сделать распоряжение всем подведомственным Совмину ДВР учреждениям оказывать содействие тов. Кларку - председателю Камчатского революционного комитета и тов. Кузнецову, его заместителю, при исполнении ими возложенных на них обязательств» [5, с. 274].
Таким образом, И.П. Кларк возглавил Камчатский ревком. Вероятно, такой шаг был правильным, так как он, конечно же, был в тесном контакте с органами власти Центра, имел налаженную связь с Сибревкомом. Бывший же председатель ревкома Кузнецов был всесторонне осведомлен о событиях на местах. Такое сочетание дополняло работу руководителей в это непростое время, делало ее более эффективной, дающей определенно позитивные результаты.
Это проблема была актуальной и для органов власти на Камчатке, так как на территории региона проживали как этнические меньшинства чукчи, коряки, юкагиры, чуван-цы, эскимосы, ительмены, эвенки, алеуты. В структуре ревкома в связи с этим действовал институт уполномоченных, в частности в Анадырском и Чукотском уездных ревкомах.
Однозначно, проблема с обеспечением продовольствием, его доставкой зависела от многих факторов, прежде всего транспортных связей с полуостровом. Использовалась любая возможность. Зачастую суда, в том числе с продовольствием, подвергались нападению. Так случилось и в очередной раз, когда корабль с продуктами был обстрелян у северных островов Японии. В связи с обстрелом корабль пришвартовался в японском порту Хокодате. Грузы оказались без дальнейшего продвижения.
Не было возможности в короткий срок решить эту проблему. В связи с этим секретарь Дальбюро Янсон предложил Сиббюро ЦК (Новониколаевск) принять меры или по срочной ликвидации, или по перевозке груза через Харбин в Приморье для снабжения партизанских отрядов. В противном случае это продовольствие могло быть захвачено японцами [3, с. 339].
Каким же образом характеризовалась политико-экономическая обстановка в РСФСР осенью 1922 года? Аналитики соответствующих органов государственной власти понимали, что осенью 1922 г. еще наблюдалось значительное улучшение «общего политического и экономического состояния РСФСР» [13, с. 296].
А октябрь 1922 г. рассматривался как месяц окончательно обозначившегося перехода в сторону улучшения. Дело в том, что к этому времени стабилизировался рубль, что содействовало материальному улучшению, другим становилось и настроение рабочих и служащих. Урожай в стране содействовал несколько и улучшению положения крестьянства.
Одним словом, происходил процесс политического замирения, ослаблялось и проявление контрреволюционных действий. Тем не менее такие районы на территории страны, как Туркестан, Кавказ, Сибирь, все же ощущали еще напряженную ситуацию. Сибирь как органичная часть страны продолжала оставаться ареной действий контрреволюционных сил, хотя в сентябре-ноябре и там положение «потеряло катастрофическую остроту летних месяцев» [13, с. 273].
В этих сложных условиях в Камчатской области продолжалось укрепление местных органов власти. На территории Камчатской губернии (февраль 1923 г.), по данным Даль-ревкома, действовали: в Петропавловском уезде - 88 селькомов, 11 волревкомов, 2 райревкома (Усть-Камчатский [пред. М.П. Щербаков] и Тигильский), Гижигинском [с 12 дек. 1924 г.] - 22 селькома, в Охотском [ревком долины р. Камчатка, пред. А. Марков] - 22, в Анадырском - 20 [пред. со 2 июля 1923 г. Глушков], Командорском - 2 [пред. ревкома с 30 марта 1923 г. Ф.Ф. Волокитин], Чукотском [уездный ревком Воронов, Хорошавцев] - 63 селькома [6, с. 65-66]. Были созданы Проведенский, Яндогайский и Уэленский волревко-мы [9, с. 37].
М.И. Савченко, пред. Ревкома (Фонд ГАКО)
И.Е Ларин - пред. Камнаррев-кома (Фонд ГАКО)
П.Г. Ларичев (Ивашкин) - секр. ревкома (Фонд ГАКО)
В.Д. Богомолов, член Ревкома
Выступая с докладом о работе Камчатского окружного ревкома в октябре 1926 г., и.о. предревкома И.Е. Ларин привел обобщенные данные и применительно к чрезвычайным органам власти - ревкомам. По его сведениям, из 5 уездов, 14 волостей и 132 сельских советов были организованы 8 районов и 132 сельских совета [9, с 153].
Охотский уезд был передан Николаевскому округу. Проведенная выборная кампания имела такие результаты. По всем районам Камчатки приняли участие в выборах 6297 избирателей (без Чукотского, Пенжинского районов и Петропавловска-Камчатского). Присутствовало на выборах 4294 избирателя (65,7%). В числе избирателей было русских - 267 чел. (38%), туземцев - 415 (58%), прочих национальностей - 26 (4%). В состав Петропавловского городского совета было избрано 74 депутатов [9, с 191].
В целом же для поддержания стабильной обстановки в областном масштабе, налаживания работы созданного аппарата власти требовалась и вооруженная сила, чтобы противостоять проискам контрреволюции.
Отмечалось, что единственной крупной контрреволюционной силой, действовавшей на Дальнем Востоке, можно было бы признать лишь пепеляевский отряд. В связи с занятием Народно-революционной армией Владивостока Пепеляев прекратил подготовку похода на Якутск (Нелькан), где его ожидали повстанческие отряды. В этой ситуации был сделан вывод, что Пепеляев оставит план захвата Якутска и уйдет на Камчатку.
Анализируя ситуацию с бандитизмом в этот период в рассматриваемом регионе, ГПУ отмечало в сводке особое развитие политического бандитизма. Он пока замечается почти во всех крупных центрах Дальнего Востока. Руководители банд разворачивали агитационную деятельность среди населения и проникали даже в красногвардейские воинские части. Вновь рассматривалась позиция в этой обстановке, которую оставил гарнизон в Нелькане, снова прозвучала мысль, что Пепеляев изменит свой маршрут на Камчатку. Это позволит уменьшить степень политического бандитизма на освобожденных территориях.
Не случайно в упоминавшемся письме ЦК РКП(б) прозвучал и призыв временно подчинить партийные и советские организации Охотского съезда Камчатской губернии РСФСР комиссии в составе Байкалова (председатель), а также по одному представителю от Дальбюро (он же представитель Дальревкома) и Якутского обкома (он же представитель ЦИК Якутской АССР). Этой комиссии поручалось проведение политических мероприятий по ликвидации восстания.
При рассмотрении вопроса о присоединении Охотского уезда к Якутии предписывалось «разрешить с дополнительным участием заинтересованных сторон» 1
В январе 1923 г. на местах ощущалось проявление кризиса и отмечалась тенденция его нарастания (заметен был рост цен, экономическое недовольство, недостаточные тарифные ставки, несвоевременность выдачи жалования, рост безработицы, грубость администрации). Эти причины обостряли обстановку более других. Повсеместно вспыхивали забастовки.
Безусловно, это послужило основой для усиления политического бандитизма. По данным информации ГПУ, в Сибири на январь 1923 г. «бандитизм по-прежнему сохранял
преимущественно политический характер и насчитывал свыше 1500 бандитов в 63 бандах». Камчатка в этом плане не была исключением. Ощущался рост бандитизма в Восточной Сибири в начале весны 1923 г. Дело в том, что именно на Сахалин и Камчатку отходили разгромленные банды Пепеляева. В Восточной Сибири в этот период действовали 15 банд общей численность около 600 человек [13, с 883]
Очевидно, что ситуация во многом зависела от состояния сферы экономики в области и от тех мер, которые принимались органами власти по ее стабилизации и улучшению. Тревожная обстановка создавалась и в снабжении населения продовольствием. Эту обстановку сложно переносило даже крестьянство, что распространялось и на средние его слои. Частичный голод был отмечен на территории Актюбинской, Ферганской областей, в районах действия басмачей, а также на К
