Спросить
Войти
Раздел IV
СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОЕ ЗНАНИЕ
Д. Н. Шилов
ОСНОВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ И СПРАВОЧНИКИ О ГРАЖДАНСКИХ ЧИНОВНИКАХ В РОССИИ (КОНЕЦ XVIII - НАЧАЛО XX ВЕКА): КРАТКИЙ ОБЗОР
Статья посвящена проблеме выработки эффективных форм учета российского чиновничества с конца XVIII в. до 1917 г. На основании широкого круга архивных и опубликованных источников рассматриваются история возникновения, эволюция структуры и содержания, основные административно-социальные функции выпускавшихся в Российской империи печатных изданий (адрес-календари, списки гражданских чинов), а также существовавших видов персональной делопроизводственной документации (формулярные списки, личные дела служащих). Устанавливается, что система правительственного контроля и учета по отношению к бюрократии в России начинает складываться с 60-х гг. XVIII в. и окончательно оформляется в 40-50-х гг. XIX в., не претерпевая затем значительных изменений вплоть до 1917 г.
The article deals with the problem of working out the effective forms of the Russian officials account from the end of the 18th century to the year 1917. On the base of a wide range of archival and published sources the author examines the history of development, evolution of structure and content, basic administrative and social functions ofprinted media published in the Russian Empire (address-calendar, lists of the civil ranks) and also the existed types of personal clerical documentation (formulary lists, personal records). The author states that the system of governmental control and account in relation to the bureaucracy begins to emerge in Russia in the ‘60s of the 18th century and gets its final form in the ‘40s-‘50s of the 19th century without going through significant changes until 1917.
Правильная организация государственной власти, выбор оснований и методов ее функционирования - важнейшие задачи для любой страны и особенно для России, в истории которой роль государства всегда была доминирующей, часто определяющей ее течение. Вследствие этого проблема эффективной организации бюрократического аппарата во все эпохи привлекала к себе пристальное внимание российского правительства. Изучение различных аспектов данной проблемы важно как для установления исторической правды, так и в целях использования накопленного богатейшего опыта, учет которого особенно актуален при реформировании государственного аппарата в современных условиях.
В XVIII - XIX вв. российское самодержавие прилагало немало усилий, чтобы выработать формы эффективного учета чиновничества. Отсутствие достоверных сведений о растущей бюрократической массе лишало верховную власть возможности ее контролировать и влиять на нее. Для решения этих задач, а также для выделения и поощрения служащих с 60-х гг. XVIII в. начинает формироваться особый комплекс
документов и справочников. Его изучение позволяет яснее представить отношения между правительством и чиновничеством в России.
В исторической литературе существует лишь одна работа, специально посвященная печатным справочникам о гражданских служащих. Это вышедшая в 1983 г. статья М. Ф. Тумановой [19, с. 173-191]. В ней по материалам фонда Герольдмейстерской конторы в Центральном государственном архиве древних актов (ныне Российский государственный архив древних актов) рассматриваются история подготовки первого адрес-календаря и ряда других мер, направленных на создание системы учета чиновничества. Однако в данной работе не учтены библиографические изыскания об адрес-календарях, произведенные по материалам Архива Российской академии наук составителями сводного каталога русских книг XVIII в. Между тем их небольшая справка весьма информативна и ценна для понимания истории и назначения издания [17, т. 4, с. 212-215]. В другом томе каталога кратко упоминается и о первых списках гражданских чинов [Там же, т. 3, с. 157-158]. О справочниках более позднего вре-
мени ряд наблюдений был высказан П. А. Зайончков-ским [4, с. 13-16].
Активнее изучались документы о службе. Здесь следует прежде всего указать на работу З. И. Малковой и М. А. Плюхиной [7, с. 204-228]. В ней были вкратце рассмотрены основные этапы законодательства о послужных списках, эволюция их структуры, организация сбора этих документов на протяжении XIX в. В той же статье сжато рассказано о личных делах чиновников. Впоследствии о формулярах писали А. В. Елпатьевский и П. А. Зайончковский, первый с точки зрения развития законодательства об этих документах, второй - об их источниковедческих особенностях [3, с. 146-205; 4, с. 9-13]. В 1985 г. М. Ф. Румянцевой (Тумановой) была защищена кандидатская диссертация, посвященная послужным спискам провинциального чиновничества второй половины ХУШ в. [16]. На материалах формуляров базировались исследования Г. И. Щетининой, В. А. Иванова и Д. Г. Целорунго, высказавших ряд важных источниковедческих наблюдений об изучавшихся ими документальных комплексах [5; 20; 23]. В целом в последние три десятилетия интерес к формулярам заметно усилился как в отечественной, так и в зарубежной, главным образом американской, историографии. Но направлен он в основном на те информационные возможности, которые открывает этот источник для историко-социологических и просопографических исследований о российской бюрократии. Комплексных историко-источниковедческих работ о формулярных (послужных) списках и других документах о службе, об их роли в системе учета чиновников в Российской империи пока нет.
Первым регулярным изданием о чиновниках в России стал адрес-календарь, выходивший с 1765 по 1917 г. (с перерывом в царствование Павла I). Его содержание вполне раскрывается пространным заглавием: «Адрес-календарь российский на лето 1765 от Рождества Христова, показывающий о всех чинах и присутственных местах в государстве, кто при начале сего года в каком звании или в какой должности состоит». В течение века он издавался Академией наук, которая самостоятельно собирала для этого необходимые сведения. Поначалу это было вызвано недостаточной мощностью казенных типографий [19, с. 174-175]. Надо полагать, что выпуск адрес-календаря, единственного общедоступного справочника о чиновничестве, оказался неубыточен. Поэтому Академия и в дальнейшем безропотно продолжала вести случайно порученное ей дело. С массовым появлением в 60-70-х гг. XIX в. губернских памятных книжек и адрес-календарей, имевших сходные
по содержанию разделы, спрос на общероссийский адрес-календарь должен был сократиться. Как следствие, в 1867 г. издание перешло в ведение казны. Сначала им ведал Департамент Герольдии Сената, а с 1894 г. - Инспекторский отдел Собственной его императорского величества канцелярии.
Адрес-календарь был тиражной общедоступной книгой и имел широкое справочное значение. В 1765 г. издание вышло огромным по тем временам тиражом - 4300 экз. По-видимому, продать такое количество адрес-календарей было трудно, и в следующем году было напечатано 1200 экз., в 1767 г. -1506, в 1769 г. - 1000. Выпуск 1769 г. разошелся за месяц, и в дальнейшем тираж постепенно рос: от 1203 экз. в 1770 г. до 2660 в 1796 г. Почти весь он поступал в свободную продажу. Книгопродавцы брали адрес-календари охотно и даже вносили задаток [17, т. 3, с. 212-215].
О справочной функции издания свидетельствуют его структура (сведения расположены по ведомствам, а не по лицам) и содержание (для каждого служащего указываются только чин и должность, а также имя-отчество). Чиновнику, сочиняющему бумагу в другое ведомство, министру, благодарящему городские власти за избрание почетным гражданином, обывателю, вступающему в какие-либо отношения с бюрократическим миром, - всем был нужен адрес-календарь. В нем каждый, не будучи знаком с нужным ему человеком, мог почерпнуть необходимые для послания сведения об адресате: чин и титул (для правильного обращения), фамилию, имя и отчество. К спискам лиц были приложены роспись праздничных неприсутственных дней в году, часы прибытия и отправления почты в Москве и Санкт-Петербурге и другая полезная информация.
Уже давно отмечена неполнота адрес-календарей по сравнению с губернскими памятными книжками и списками чинов отдельных ведомств [4, с. 15-16]. Причина заключалась в том, что адрес-календарь не имел целью показать всех без исключения чиновников в империи (это и физически было трудноисполнимо), а лишь наиболее важных, данные о которых скорее могли понадобиться. Отметим также, что адрес-календарь издавался Академией наук вкупе с другими календарями и месяцесловами: дорожным, историческим, географическим и прочими.
Иной характер и назначение имели списки гражданских чинов по классам и ведомствам. Первые появились в середине 60-х гг. XVIII в., почти одновременно с адрес-календарями и формулярными списками. Вторые - в 40-х гг. XIX в. в отдельных министерствах и с 60-х гг. - повсеместно.
Первый «Список находящимся у статских дел» был издан Герольдмейстерской конторой Сената в 1766 г. С 1773 г. в него вносились чины первых восьми, с 1798 г. - семи, а в 1818-1841 гг. - первых шести классов. Список представлял собой перечень чиновников, разделенных по классам, а внутри последних - по старшинству производства в чин. Те, кто имел военные и придворные чины, обычно ставились выше, но лишь внутри одного класса (кроме первого и второго). До четвертого класса включительно (генеральские чины) писались с отчествами, с пятого - без. Такая форма списков просуществовала до 1917 г.
Списки гражданских чинов второй половины XVШ - начала XIX в. иногда рассматриваются в литературе как тиражные печатные справочники, наряду с адрес-календарями и списками чинов второй половины XIX - начала ХХ в. [18, с. 176]. Это неверно. Особенно показательны в этом смысле списки 70-80-х гг. XVШ в., когда отпечатанные в типографии листы текста вручную (неровно!) разрезались на небольшие колонки, которые затем наклеивались на чистые плотные страницы (через одну), переплетенные в книгу. Впоследствии стали переплетаться сами листы с текстом. Уже из этого виден рабочий, делопроизводственный характер списков. О том же говорят многочисленные рукописные пометки и исправления в них вроде «умре», «отставлен от дел». Известен наполовину самодельный список на 1799 г., где к печатному тексту в нем присоединены рукописные алфавит и дополнения за весь 1799 г. [Российский государственный исторический архив, Научно-
справочная библиотека; № 70253]. По-видимому, этот экземпляр использовался для составления такого же списка на следующий год. В списке на 1772 г., хранящемся в Библиотеке Государственного Эрмитажа, столбики текста наклеены на плотный холст так, что представляют собой нечто вроде схемы российского чиновничества метра полтора в высоту и пять-шесть метров в ширину.
Веденные Герольдией (до 1800 г. Герольдмей-стерская контора) списки чинов в указанное время печатались ограниченным числом экземпляров (скорее всего, не более десятка) и использовались исключительно по месту составления. В XVШ в. списки чинов, по-видимому, специально не сохранялись. С начала XIX в. из них исчезают рукописные поправки. Часто книги этого времени имеют штамп Архива Министерства императорского двора или Библиотеки Министерства иностранных дел, появляются экземпляры одного года на бумаге разного качества. Все это указывает на то, что какое-то число
не использованных для практических целей списков начинает целенаправленно собираться.
С 1817 г. структура списков чинов несколько изменилась. Чины первого-четвертого и пятого-шестого классов стали распределяться сначала по ведомствам, а уже потом по старшинству [9, № 26615]. С 1841 г. общие списки гражданских чинов стали издаваться для публики книжками карманного формата. Новый справочник был вновь составлен по старшинству в чинах. В нем указывались чин, должность, даты поступления на службу и пожалования чинов, начиная с четвертого. С 1858 г. добавились сведения об имуществе, наградах и взысканиях. В таком виде издание существовало до 1917 г.
Назначение списков гражданских чинов, как представляется, было трояким. Во-первых, самодержавие рассчитывало таким образом выделить из общей массы подданных всех служащих-дворян, поскольку гражданский чин восьмого класса (коллежского асессора) до середины XIX в. давал потомственное дворянство. Во-вторых, правительство получало в свои руки систематический реестр высших чинов в государстве, с которым могло в той или иной мере сообразовываться при назначениях, перемещениях, производстве, награждении служащих [1, с. 177; 8, с. 134-135]. Внесенный в список чиновник попадал под контроль Герольдии и лишался возможности изменять по собственному желанию сведения о своей службе. В-третьих, общий иерархический список определял положение каждого конкретного служащего, достигшего установленного чина, относительно всех остальных. Значение места на этой «лестнице» для чиновника было велико. Приведем несколько примеров. На списке на 1802 г., хранящемся в Российской национальной библиотеке (шифр 37.29.1.20), имеется дарственная надпись: «От брата и друга двум статским советникам князьям Петру и Михаилу Цициановым». Вероятный даритель - их старший брат Павел, известный генерал и покоритель Грузии. Смысл подарка заключался в том, что прокурор Главной соляной конторы князь Петр Дмитриевич Цицианов и член Экспедиции Кремлевского строения князь Михаил Дмитриевич Цицианов были в 1801 г. произведены в статские советники и потому впервые пропечатаны в числе чинов первых пяти классов. Список чинов последних двух классов (6 и 7, затем 5 и 6) с 1798 г. даже отделялся от списка чинов первых классов особым титульным листом, хотя и переплетался с ним под одной обложкой (кроме 1800 г., когда выпуск второй части задержался). В мае 1841 г. граф Н. С. Мордви-
нов, обиженный производством в первый класс князя А. Н. Голицына, уступавшего ему по времени пребывания во втором классе более четверти века, подал прошение о таком же пожаловании. Свою просьбу-упрек престарелый адмирал начинал так: «Во дни, когда Россия радостно торжествует бракосочетание Наследника Престола Российского, видим есть с поникшею главою долу человек, стоящий первым в списках Военном и Гражданском...» [11]. Случай с Голицыным привлек внимание многих. «В такую минуту, - писал М. А. Корф, - когда мы не имели ни одного действительного тайного советника 1-го класса, он был возведен в этот чин, обойдя 13 старших (считая в том числе и военных генералов)» [6, с. 154-155]. Такие подсчеты производились чиновной публикой и в других подобных случаях [Там же, с. 296-297, 463].
Обратимся к документам о гражданской службе. Наиболее подробными и распространенными из них в указанный период были послужные (формулярные) списки. Указ о регулярной (раз в полгода) их присылке в Сенат был издан в 1764 г. До того существовали только краткие аттестаты, составлявшиеся при производстве или отставке. По-видимому, идея формуляров для статских служащих была заимствована у военных, для которых они составлялись чуть ли не с петровских времен.
Содержание послужных списков за полтора столетия изменилось не очень значительно. В 1764 г. от чиновников требовали сведения о возрасте, чине, происхождении, имуществе, службе. К 1917 г. добавились данные о вероисповедании, образовании, семье, наградах, отпусках, отставках. Фактически структура документа окончательно сложилась во второй четверти XIX в.
Вводя послужные списки, правительство надеялось разрешить ряд важных задач: упорядочить чинопроизводство, выяснить реальное состояние местных кадров, отделить годных чиновников от негодных, благонадежных от подозрительных, усердно служащих от праздных. Дело оказалось долгим и сложным. В 1771, 1782, 1788 и 1798 гг. Сенат напоминал всем присутственным местам о необходимости присылки, уже только раз в год, послужных списков всех чиновников. По-видимому, в конце 60-х - начале 70-х гг. XVIII в. распоряжение почти не исполнялось: новая обязанность была трудоемкой и сулила чиновничьей массе более хлопот, чем выгод. В конце 70-х - 80-х гг. сбор документов понемногу наладился, но затем снова застопорился [19, с. 183-188]. Так, на указ 1798 г. групповые формуляры поступили лишь по 56 учреждениям. До 1817 г. присылка по-прежнему шла плохо, затем дело улучшилось
(судя по количеству ежегодных коллективных формуляров) [15]. Со второй половины 1820-х гг. списки гражданских служащих стали поступать не только из штатских, но и из военных учреждений, а также из полков и соединений всех родов войск. С 1846 г. основные контрольные функции по отношению к чиновничеству перешли к Инспекторскому департаменту гражданского ведомства при I Отделении Собственной его императорского величества канцелярии. Туда же стали поступать и коллективные послужные списки. В 1858 г. Инспекторский департамент был упразднен, а его функции в основном переданы ведомствам [7, с. 214-215]. Представление коллективных формуляров было отменено.
В целом в середине XIX в. наблюдается процесс, имеющий немаловажное значение в истории государственной службы в Российской империи: групповой учет служащих постепенно сменяется персональным. Широкое распространение получают личные дела, на основании которых теперь уже составляются отдельные послужные списки. С 1840-х гг. канцелярии Государственного совета, Сената и других государственных учреждений начинают целенаправленно собирать формуляры своих членов. Это было связано с тем, что к середине XIX в. в общих чертах окончательно оформилась система учета чиновничества, которую правительство постепенно создавало с последней трети XVIII в.
Функции послужных списков были многообразны. Для самого владельца документа он был зеркалом карьеры. «Вся служебная жизнь чиновника, занесенная установленным порядком в графы», - так определил формуляр В. И. Даль [2, с. 538]. Для служащего было важно, чтобы жизнь эта прошла незапятнанной. «Все время я находился на службе, дослужился до чина действительного статского советника и формуляр имею не замаранный», - с гордостью говорит герой рассказа А. П. Чехова «Пассажир первого класса» [21, с. 411]. Правительство, со своей стороны, шло в этом навстречу чиновникам. Не все проступки вносились в послужные списки, а законодательно установленные формы штрафных записей были таковы, что характер нарушения из них не всегда понятен [см., например: 10, т. 1. № 451]. Нередко отставка была единственным наказанием провинившемуся, причем чем более высокое положение занимал чиновник - тем чаще.
Кроме морального, формуляр имел для служащего и большое практическое значение. Внесение фамилии в дворянскую родословную книгу, определение детей в казенные учебные заведения, поступление сыновей на государственную службу - во всех этих и во многих других случаях требовалось представить послужной список.
Для властей личные документы служащих стали одним из основных источников информации о них. Образован чиновник или невежественен, стар или молод, обеспечен или беден, опытен в делах или служит недавно, безупречна ли его репутация, велика ли семья, как он аттестуется начальством - об этом можно было судить по послужным спискам. Не случайно на протяжении всего времени бытования формуляров между правительством и чиновниками шла негласная, но упорная борьба [3, с. 203-204]. Первое добивалось, чтобы послужные списки заполнялись на основании подлинных документов о рождении, образовании, браке и т. д. Вторые же саботировали все законодательные инициативы в этом отношении. Среди формуляров первой половины XIX в. можно встретить документы, составленные от первого лица (т. е. явно со слов самого служащего), и даже автографы. В целом, насколько можно судить, практика составления формулярного списка со слов владельца в XVIII - первой половине XIX в. была распространена достаточно широко [подробнее см.: 22, с. 7].
Сравнение между собой разновременных послужных списков одного лица иногда выявляет поразительный разброс данных. Так, по трем формулярам чиновника МВД Н. С. Дурново (отец будущего министра внутренних дел П. Н. Дурново) за 1852, 1854 и 1856 гг. можно вычислить три далеко отстоящих друг от друга даты его рождения: около 1810, 1815 или 1819 г. (в документах указан возраст) [12; 13, л. 5об; 14]. На самом же деле он родился 10 марта 1817 г. [13, л. 4]. Несмотря на то что указ о внесении в послужной список выписки из метрического свидетельства о рождении чиновника был издан еще в 1831 г. [10, т. 6, отд-ние 1, № 4313], повсеместно он не исполнялся никогда. Таким образом, бюрократия сознательно пыталась ослабить правительственный контроль над собой. Причин тому могло быть несколько, но главная, по-видимому, крылась в стремлении чиновников извлечь из такого разнобоя личную выгоду.
Личные дела обычно содержат прошение о принятии на службу, метрическую выпись, документ о происхождении, аттестат или диплом об образовании, свидетельство о вступлении в брак. За время прохождения службы они пополнялись формулярными списками, указами, приказами, свидетельствами, прошениями, справками и прочими документами [7, с. 220].
Личные дела, как отмечается в литературе, существовали с XVIII в. и оформлялись на одного и того же чиновника при всех служебных перемещениях [Там же]. На практике в большинстве случаев это оз-
начает, что такое дело состояло всего из нескольких листов (указ о назначении, указ о перемещении или отставке). Далеко не все бумаги, имеющие отношение к службе того или другого чиновника, попадали в его персональное дело. В XVIII - начале XIX в. такие документы чаще концентрировались в ведомственных материалах более общего характера.
Момент возникновения единых личных дел не совсем ясен. В отдельных учреждениях они велись и в первой половине XIX в.: с 1830-х гг. - в ведомстве императрицы Марии, с 1842 г. - в Государственном совете, с 1840-х гг. - в департаментах Сената. С 1858 г., когда учет чиновников был передан в компетенцию учреждений, в которых они служили, персональные дела появляются повсеместно. В каждом министерстве существовало структурное подразделение, занимавшееся их ведением. При переходе служащего из одного ведомства в другое его дело не передавалось, а заводилось заново. В том же случае, если он шел на повышение, но не менял ведомства, дело обычно сохранялось и продолжалось. Внутри учреждений хранились, как правило порознь, документы на чиновников центрального и местного аппаратов управления. Одновременно могло вестись и несколько личных дел - по числу постов, которые занимал чиновник в различных ведомствах. На рубеже XIX - XX вв. Собственной его императорского величества канцелярией дополнительно велись дела на лиц, занимавших высшие государственные посты. Хранятся персональные дела в архивных фондах ведомств на год заведения (министерства) или окончания (Сенат).
Назначение личных дел, в отличие от послужных списков, было исключительно внутриведомственным. Самим чиновникам они никогда не выдавались. Со второй половины XIX в. по материалам личных дел обычно составлялись формуляры, но не всегда аккуратно, вследствие чего в последние могли не попадать некоторые второстепенные сведения (почетные звания, участие в комиссиях и совещаниях и др.).
Мы кратко рассмотрели основные издания и документы, сыгравшие ту или иную роль в организации учета российского чиновничества во второй половине
XVIII - начале ХХ в. Из них публичный характер имели адрес-календари, исключительно внутриведомственный - личные дела. Списки чинов, выступавшие сначала как делопроизводственные книги, затем приблизились по своим функциям к адрес-календарям, хотя и продолжали использоваться для чисто ведомственных целей. Послужные списки - документы также внутриведомственные, для посторонних глаз не предназначен-
ные. Но значение их шире, чем у персональных дел. Формуляр - это и «поводок», на котором правительство держало чиновника, и ниточка, привязывавшая человека к государственной машине и ее благам.
Важнейшие определяющие черты правительственной политики в отношении бюрократии со второй половины XVIII в. - систематичность и постепенность вводимых преобразований. Без радикальных перемен, шаг за шагом, но неуклонно правительственная власть подчиняла себе быстро разраставшийся бюрократический аппарат, вырабатывая все более совершенные формы его учета. Правильно организованное, подконтрольное власти чиновничество стало незаменимым ее орудием в эпоху Великих реформ, коренным образом изменивших многие стороны жизни российского общества. Подобный опыт эволюционного реформирования представляется значимым и для современной российской государственности.
Подводя итоги, можно заключить, что система правительственного контроля и учета по отношению к бюрократии в России начинает складываться с 60-х гг.
XVIII в. и окончательно оформляется в 40-50-х гг.
XIX в. Ни Великие реформы, ни государственные преобразования начала XX в. не оказали на нее существенного влияния. В этой сфере взаимоотношения самодержавия и чиновничества накануне падения монархии в основных чертах остались теми же, что и в николаевскую эпоху.
ХХ в.: сб. ст. - Л., 1967. - С. 204-228.
коведению истории СССР дооктябрьского периода: сб. ст. - М., 1983. - С. 173-191.
лов, Ю. А. Кузьмин. - СПб., 2007. - 992 с.
