Спросить
Войти
ББК: 63.3.
УДК: 348.71
Грабко М.Е.
ОБЕР-ПРОКУРОРЫ СВЯТЕЙШЕГО СИНОДА И «РАБОЧИЙ ВОПРОС»:
МНЕНИЯ И ПРОЕКТЫ ЕГО РЕШЕНИЯ В 1880-1914 гг. (ПО МАТЕРИАЛАМ ВСЕПОДДАНЕЙШИХ ОТЧЕТОВ ОБЕР-ПРОКУРОРА)
Grabko M.E.
CHIEF-PROCURATORS OF THE HOLY SINOD AND THE «LABOUR ISSUE»: THE OPINIONS AND PROJECTS OF ITS DECISIONS IN 1880-1914 (BASED ON THE
REPORTS OF THE CHIEF PROCURATOR)
Аннотация: в статье на основании Всеподданнейших отчетов и архивных материалов рассматривается история позиции обер-прокуроров Святейшего Синода в отношении «рабочего вопроса» и основные проекты его решения усилиями Русской Православной Церкви.
Abstract: this article examines the history of the opinions of Chief Procurator of the Holy Synod on the «labor issues» (based on the reports and archival materials) and principal projects for its solution through the efforts of the Russian Orthodox Church.
Рубеж XIX - начала XX века был отмечен существенными структурными изменениями в общественном укладе Российской империи. Промышленная индустриализация привела к резкому увеличению количества рабочих, вчерашних крестьян. Становясь новыми жителями городского пространства, рабочие постепенно составляли отдельную социальную категорию, со своими ментальными особенностями, нуждавшуюся в отдельном правовом регулировании, а также государственном контроле и попечении1. В данных условиях Русская Православная Церковь, будучи встроенной в систему государственного управления и переживая со своим народом все исторические события, не могла остаться в стороне и актуализировала работу по воспитанию, духовно-нравственному
просвещению и социальному служению в среде рабочих.
Статья посвящена обзору позиции обер-прокуроров Святейшего Синода в
отношении «рабочего вопроса» и основным мерам по его разрешению. Данный вопрос нуждается в специальном рассмотрении, поскольку был лишь фрагментарно затронут отечественными исследователями2. Нижней хронологической границей исследования выступает 1880-й год, когда пост обер-прокурора занял К.П. Победоносцев, оказавший решающее значение на формирование церковной политики в последующие двадцать пять лет. Выбор этой даты обусловлен также и тем, что с 1880-х годов XIX в. рабочее движение приобретает широкий размах, а сам «рабочий вопрос» начинает постепенно восприниматься как социальная проблема общеимперского масштаба, нуждающаяся в законодательном регулировании3. Верхней хронологической
границей стало начало Первой мировой войны, перевернувшей политическую ситуацию в стране. Война отодвинула на задний план актуальные в мирных условиях общегосударственные проблемы.
Данная проблематика может быть раскрыта в хронологическом порядке на основании документов официального делопроизводства Святейшего Синода, относящихся к регулированию церковного участия в решении «рабочего вопроса», а также Всеподданнейших отчетов обер-прокурора. Последние составлялись по материалам донесений епархиальных архиереев, что позволяло главе ведомства дать оценку общей религиозной ситуации в Российской империи, привлекая сведения по миссионерской и просветительской деятельность, а также статистические данные о функционировании всех уровней духовного и общешкольного церковного образования.
Итак, в 1882 году государственной властью принимается указ, запрещающий работать детям до 12 лет, а также обязывающий руководство фабрик предоставить малолетним работникам (от 12 до 15 лет) возможность посещения школьных занятий не менее 3 часов в день и 18 часов в неделю1. Ответственность за устройство школы при фабрике должны были взять на себя владельцы предприятий под наблюдением фабричного инспектора и директора народных училищ. Однако, по прошествии семнадцати лет, в 1899 году в Богородском уезде, крупнейшем промышленном районе Московской губернии, из 79 предприятий школы при фабрике имело только 5, а библиотеку -одна, действовавшая при Богородско-Глуховской мануфактуре по инициативе епархиального начальства2.
В церковных кругах «рабочий вопрос» в то время специально не обсуждался,
прошлом и настоящем. - СПб., 1907. - С. 112.
поскольку работники фабрично-заводских предприятий не выделялись из числа паствы в отдельную категорию, требовавшую особого попечения. Однако церковная инициатива, хотя и косвенно, отчасти восполнила плачевное положение фабричного образования. Этот же 1882 год был отмечен созданием при Святейшем Синоде комиссии, на которую возлагалась задача «всесторонней разработки и ближайшего обсуждения вопроса об обеспечении за духовенством участия в деле народного образования»3. К 1884 году комиссия разработала проект «Положения о церковноприходских школах», который стал главным стержнем церковных преобразований К.П. Победоносцева4. Активное развитие церковноприходс-ких школ позволяет говорить об их количественном увеличении за двадцать лет (с 1880 по 1905 год) более чем в 150 раз. Победоносцев полагал, что народ, в силу своего искреннего тяготения к Церкви, примет лишь просвещение, основанное на религиозных началах5. Расширение общественной роли Церкви должно было стать основой социокультурных изменений и, как следствие, общегосударственной стабильности.
Развитие церковноприходских школ в фабрично-заводских районах, которые в 1884 году заслуживают в отчете отдельного упоминания, сопровождалось
внебогослужебными собеседованиями, проводившимися поначалу только для детей6. Стоит отметить, что внебогослужебные собеседования к тому времени уже активно устраивались на фабриках по личной инициативе священнослужителей при поддержке
Смолич И.К. История Русской Церкви 1700 -1917. Т. 2. - М., 1997. - С. 107.
фабрикантов: «мысль об устройстве чтений вызвана заботами владельцев о том, чтобы занять праздничный досуг рабочего человека и содействовать распространению среди рабочего люда здравых религиозных понятий»1. Отчет обер-прокурора за 1884 год указывает на стабильное религиозно-нравственное положение во всех епархиях и отмечает, что «Святая Православная Церковь, как имела от начала, так и доныне сохраняет могущество нравственной власти посреди русского народа» 2.
духовенству официальное
году было право
православному предоставлено
устраивать
общеобразовательные чтения для народа3. Расходы по техническому и материальному обеспечению наряду с Православной Церковью брали на себя земство и руководство фабрик, если чтения проводились для рабочих. Приобретались книги, брошюры, световые картины и волшебные фонари. Актуальность и своевременность устройства чтений была очевидна для церковной общественности. К.П. Победоносцев отмечал вину пастырей в упадке церковной жизни: «Наше духовенство мало и редко учит, оно служит в церкви и исполняет требы. Для людей неграмотных Библия не существует; остается служба церковная и несколько молитв, которые передаются от родителей к детям, служат единственным соединяющим звеном между отдельными лицами и церковью»4. Один из современников обер-прокурора, митрополит Евлогий
Георгиевский, указывает на существование в то время особого вида религиозной жизни, характерной именно для работников промышленных предприятий: «...И в деревне уже глохнет, замирает церковная жизнь и заменяется фабрично-заводским легкомыслием и равнодушием в Церкви.»
Одной из центральных тем последнего десятилетия XIX века становится регулярное упоминание об общей для империи проблемы чрезмерного
употребления спиртных напитков и особая необходимость активного трезвенного движения в фабрично-заводских районах. Указом Святейшего Синода от 1899 года
духовенство призывалось к борьбе с
народным пьянством , о возможных методах противостояния которому епархиальные архиереи должны были сообщить в Святейший Синод. Обер-прокурор отмечал, что остро необходимая трезвенническая работа могла быть «только тогда вполне успешной, когда ей на помощь
придет и законодательство, и общество»7. Следует отметить повсеместное
распространение на епархиальном уровне к началу ХХ века обществ трезвости, а также качественный подъем внебогослужебных собеседований в крупных фабричных районах. Так, к примеру, в г. Серпухове, крупнейшем центре текстильной
промышленности, в 1891 году внебогослужебные собеседования
действовали в 8 местах города, а в Москве к 1899 г. - в 478.
Участие обер-прокурора в решении экономических сторон «рабочего вопроса» выразилось в председательстве К.П. Победоносцева в совещании по обеспечению быта фабрично-заводских рабочих. Результаты обсуждений межведомственной комиссии были поддержаны всеми участниками и свелись к следующим определениям,
сформулированным Победоносцевым: «рабочими занимается слишком много лиц:
чины фабричной инспекции, охранных отделений, общей полиции, жандармской полиции, прокурорского надзора, губернского и земского санитарного надзора и др. Фабриканты и рабочие не могут составлять предмета
предпочтительного отношения к ним правительства пред другими гражданами, а потому забота об исключительных интересах той или другой стороны (фабрикантов или рабочих), не может входить в программу правительства. Все то полезное, что делается на пользу промышленности, в целом ее составе приносит действительную пользу всему населению, в том числе фабрикантам и их рабочим»1. Таким образом, «при бедности значительного большинства сельского населения едва ли можно признать правильным заключение, что фабрично-заводские рабочие находятся в столь тяжелом положении, что требуется немедленное принятие чрезвычайных мероприятий для улучшения их быта»2. С.Ю. Витте в своих «Воспоминаниях» отмечает, что Победоносцев
противодействовал этому вопросу по причине его якобы социалистической основы3. Таким образом, К.П. Победоносцев в первую очередь выступал за особые патриархальные отношения в фабричной среде, которые должны были выстраиваться помимо развития
фабричного законодательства.
В июне 1898 года обер-прокурор как старейший сановник возглавил особое совещание по рассмотрению вопроса о разделении полномочий между фабричной инспекцией и полицией, на котором выступил с предложением таких же
патриархально-попечительских мер .
Отмеченные обер-прокурором в отчете 1900 года меры в отношении рабочих сводились к обзору деятельности созданных для помощи малоимущим церковноприходских попечительств, а также усилением в промышленных районах трезвенного движения с чайными -читальнями и библиотеками5.
Начиная с 1900 года, нравственная сторона «рабочего вопроса» все больше беспокоит обер-прокурора. К.П. Победоносцев отмечает крайне
неблагоприятные условия религиозной жизни, при которой «ослабление религиозного интереса соединяется с нравственной распущенностью» в фабричной среде, а «постоянное действие завода и никогда не прерываемые в нем работы - вот обстоятельство, отдаляющее прихожан от церкви»6. Однако раздел в отчете обер-прокурора под названием «Состояние веры и благочестия» содержит в основном положительные характеристики простого народа, который «носит в себе твердые зачатки истинного христианского
просвещения» .
Важной мерой 1900 года стало определение Святейшего Синода, основанное на указе его императорского величества о беспрепятственном допущении православных приходских священников в находящиеся в их приходах промышленные заведения для пастырских миссионерских бесед с рабочими. Министерство финансов, в свою очередь, разослало циркуляры с оповещением чинов фабричной инспекции, Министерство внутренних дел передало указания о свободном допуске церковнослужителей к губернаторам и чинам полиции. А организация фабричного надзора за горными заводами и промыслами
получила предписание от Министерства
земледелия и государственных имуществ .
ведомства различных установлений по делам
фабрично-заводской промышленности // РГИА Ф.
В первый и последний раз все важнейшие ведомства империи признали социальную необходимость мер по «рабочему вопросу» и договорились об их совместной реализации. Допуск священников на фабричные предприятия не мог повлиять на причины социально-экономи-ческих
недовольств рабочих, к чему стремилась государственная власть и фабриканты; не сдерживала эта мера и опасный для Церкви растущий в обществе религиозный индифферентизм. Однако присутствие священников на заводских комплексах, наряду с чинами фабричной инспекции, являлось смягчающим фактором социально-полити-ческой и религиозной
напряженности.
В разделе Отчета «Религиозно-церковная жизнь» в 1902 году впервые появляется отдельно выделенная глава «Влияние промысловой фабрично-заводской жизни на религиозно-нравственное состояние».
Особо неблагополучными представлялись епархии центральной и южной России. Постоянная занятость рабочих, сложные бытовые условия, а также разрыв с деревней, всегда характеризовавшейся религиозностью и консерватизмом, становились причиной ослабления религиозных чувств и нравственной распущенности населения. Таким образом, подтверждая несомненное влияние общих трудовых и бытовых условий на ухудшение облика рабочего, автор отчета, тем не менее, видит выход не в возможности церковного влияния на первопричины, а лишь в усилении священнической проповеди: «истовее совершать
богослужение, проповедь,
внебогослужебные собеседования и учительство в школах»1.
К началу XX века именно «рабочий вопрос» становится наиболее актуальным для общественно-политической жизни страны. Революционный 1905 год привнес в отчет принципиально новые сведения об эффективном действии социалистической пропаганды, которая в России нашла подходящую почву среди рабочего класса, как указывалось в отчете, еще в 1890-е
годы. «Рабочий класс находил в его (социализма. - М.Г.) учении утешение-обещание удовлетворения житейских материальных потребностей. Устами своих последователей социализм объявил поход против православия и явно высказал тенденцию занять место последнего»2. Собственно, для рабочих привлекательность социализма выразилась в решении той проблемы, которая в 1896 году была признана К.П. Победоносцевым
несвоевременной. Борьба с
революционными настроениями,
процветавшими в рабочей среде, по мысли обер-прокурора, должна была вестись в двух направлениях: 1) издание специальной литературы против социалистического учения; 2) устройство правильно организованной истинно-христианс-кой взаимопомощи. Довольно расплывчатая формулировка последней меры далее поясняется: на заводах и фабриках священники должны объединять рабочих и хозяев вокруг приходских храмов на почве «христианской любви и взаимопомощи», а также участвовать в деле просвещения рабочего люда и его материальном обеспечении. По мысли Победоносцева, «лишить социализм основы в практической жизни может только оживление выработанного уклада церковноприходской жизни, уклада, коим жила и укреплялась Святая Русь»3.
Мерой прямого влияния на мятежно настроенную паству стало определение Святейшего Синода от 11-16 февраля 1905 г. об устройстве храмов при многолюдных фабриках и заводах в Санкт-Петербурге и окрестностях с назначением к ним самостоятельных причтов4. Тогда же, в феврале, появляется отдельное синодальное определение о необходимости
обязательного введения религиозно-нравственных бесед с рабочими, «представляющими из себя массу,
Всеподданнейший отчет ... за 1905 - 1907. СПб., 1910. - С. 121.
склонную под влиянием злонамеренных лиц воспринимать ложные экономические учения и антиправительственные идеи»1.
Участие представителей от духовного ведомства в разрешении революционной ситуации выразилось в назначении синодального чиновника в особую Комиссию, состоявшую из представителей всех заинтересованных ведомств, для выяснения причин недовольства рабочих в Петербурге и его пригородах и «изыскания мер к устранению таковых в будущем»2. Правда,
К.П. Победоносцев не посчитал нужным отправлять своего постоянного
представителя в эту комиссию, где также должны были присутствовать фабриканты и сами рабочие, поскольку в Петербурге имелась лишь одна синодальная типография, рабочие которой не высказывали недовольства своим положением3. Комиссия, так и не начав своей деятельности, была распущена, поскольку волнения охватили не только Петербург, но и другие промышленные центры в империи. Решение «рабочего вопроса» требовало уже не локальных мер, а общегосударственного вмешательства.
Церковное осмысление
революционных событий приводит священноначалие Православной Церкви к признанию насущной необходимости принципиально новых мер в решении «рабочего вопроса». Противостояние Церкви со стороны революционной части общества имело прямую связь с самыми острыми социально-экономичес-кими
нуждами рабочих. Духовенство видело особую задачу Православной Церкви в сохранении личной религиозности паствы из промышленных районов. «Рабочий вопрос» есть проблема не только экономическая, но и моральная, которая затрагивает глубочайший интерес Церкви, а
именно: спасение личности» . Протоиерей Иоанн Восторгов, активный проповедник в фабрично-заводских округах, писал: «.Пусть придет к человеку заработная плата, хлеб, улучшение жизни, но при безверии и безнравственности все это не принесет счастья: люди злобой и враждой сумеют отравить друг друга»5. Идеи организации христианских рабочих профсоюзов и церковных касс взаимопомощи по примеру деятельности Католической Церкви в Европе на официальном церковном уровне не рассматривались6. Однако такая западная практика по поддержанию церковного влияния в рабочей среде активно обсуждалась на страницах периодических изданий. Автор «Церковного вестника», официального издания СанктПетербургской духовной академии, отмечает: «Гапон своей организаторской деятельностью показал, какую громадную силу притяжения имеет для религиозной в массе народно-рабочей среды церковный авторитет и какой гигантской решающей силой в сфере социально-экономических затруднений могла бы быть Церковь, если бы она нашла секрет, как деятельно участвовать ей в этих вопросах без противоречия своим принципам..» . Идеи «социального христианства» поддерживал и будущий обер-прокурор В.К. Саблер, симпатизировавший католическим
инициативам рабочих организаций и профсоюзов8.
В своем отчете новый обер-прокурор Святейшего Синода П.П. Извольский (27 июля 1906 - 5 февраля 1909) признает, что область общественных наук для русского пастыря совершенно неизвестна. «Священники должны основательно и всесторонне, за общей братской помощью, изучить современные социально-
Церковный вестник. - 1905. - № 9. - С. 263.
политические вопросы, осветить их светом Евангельских заповедей, пропустить их через пламень своей иерейской совести и быть, таким образом, готовым дать вопрошающим ответ, чуждый всякого эгоизма и пристрастия»1. По словам современника, «священник оказывался перед сложной задачей - примирить в себе священника и поданного, христианина и гражданина»2.
По инициативе Церкви начинают выходить в свет множество доступно написанных популярных брошюр по истории и основным идеям социализма. Церковные издания, отзываясь на экономические вопросы современности, публикуют переводные статьи известных католических идеологов христианских рабочих союзов3.
Православная Церковь в
послереволюционное время активно участвовала в трех в межведомственных инициативах по решению «рабочего вопроса». Так, в 1908 году представитель от духовного ведомства управляющий Санкт-Петербургской типографией Д.С. Гаврилов вошел в образованную при Министерстве торговли и промышленности комиссию для обсуждения законопроектов: об
обеспечении рабочих на случай болезни, о страховании рабочих от несчастных случаев4. Сам проект, столь долго обсуждаемый, был принят лишь 23 июня 1912 года.
Особо стоит отметить активизацию «внутренней миссии»5 при «переходном и тревожном религиозном состоянии отечества». В 1908 году, в феврале, при
совещания по делам внутренней и внешней миссии //
РГИА. Ф. 797. Оп. 78. 1908. Отд. 3. Стол 3. Д. 54. Л. 1.
Святейшем Синоде учреждается Особое совещание по делам внутренней и внешней миссии с участием известных миссионеров (прот. Иоанн Восторгова и др.), а также двух чиновников от Министерства внутренних дел для осведомления светской власти и «содействия специальными знаниями и данными»6. Церковно-общественные обсуждения вопросов миссии прошли на IV Всероссийском миссионерском съезде в Киеве 12 - 26 июля 1908 года, участниками которого стали около 650 человек . На заседаниях секций были подняты религиозно-нравст-венные проблемы рабочего класса.
Соответствующей мерой для
предотвращения апостасии были признаны преобразование прихода, подъем интереса духовенства к учреждениям
благотворительности для рабочего люда, а также наличие христианской любви между хозяевами и рабочими8. Последняя, явно утопического характера, формулировка полностью повторяла мнение К.П. Победоносцева, высказанное в отчете 1896 года о необходимых мерах по борьбе с социализмом. Ни тогда, ни позднее вопрос решить не удалось.
Отсутствие знаний в социально-экономической сфере руководство семинарий начало исправлять путем учреждения специальных курсов в 1909 году при новом обер-прокуроре Сергее Михайловиче Лукьянове (5 февраля 1909 -2 мая 1911). Для обоснованной полемики со сторонниками радикальных течений в семинариях и духовных академиях в рамках нравственного богословия был введен курс «Истории и разоблачения социализма»9.
При обер-прокуроре Владимире Карловиче Саблере (2 мая 1911 - 4 июля 1915) продолжают осуществляться церковные меры по ограждению «рабочей» паствы от впадения в безверие. Будучи членом Государственного Совета, В.К.
Саблер дважды совершает путешествие в страны Западной Европы для знакомства с инициативами Католической Церкви, связанными с решением «рабочего вопроса». Результаты поездок описаны в двухтомном сочинении под общим названием «О мирной борьбе с социализмом». В.К. Саблер рассматривает опыт Католической Церкви как несомненно положительный и детально анализирует 19 вариантов организованной церковной помощи фабрично-заводским рабочим: демократическо-христианские кружки, католические общества взаимопомощи, народные кассы и др1.
Внутренняя миссия Церкви, помимо проведения бесед с рабочими, выразилась также в активном участии церковных служителей во «Всероссийском съезде практических деятелей по борьбе с алкоголизмом», который состоялся в августе 1912 г. в Москве. В нем участвовало около 450 делегатов из разных мест России, рассматривавших излечение от недуга пьянства с позиций врачей, учителей и духовенства2.
Однако современник отмечал, что «если же касаться всей вообще церковной работы этого периода, то надо сказать, что отсталость, безжизненность и
малопродуктивность были отличительными ее признаками, особенно заметными при сравнении с последней порой огромного роста и развития других сторон русской жизни», а то положительное для Церкви, что было сделано самим обер-прокурором В.К. Саблером «было столь мелко и ничтожно в сравнении с тем, что можно и должно было сделать при наличии тех сил и средств, которыми тогда располагала церковь, что об этом положительном и говорить не стоит. Самое же главное в том, что тон, взятый Саблером, самый характер его работы были разрушительны для церкви» 3.
протопресвитера Русской армии и флота. - НьюЙорк, 1954. Т.1. - С. 283.
Оживление церковно-нравственной и просветительской деятельности церковных приходов продолжает признаваться обер-прокурором одной из важнейших потребностей современной церковной жизни. Однако «везде, где успела сложиться крупная промышленность, социализм пленяет себе в послушание множество трудящихся»4. Особо отмечается в отчетах обер-прокурора отлично поставленное в предвоенное время проповедническое дело в крупных городах через различные общества, братства и религиозные кружки5. Действительно, в одной только Москве существовало 22 пункта внебогослужебных собеседований при фабриках и заводах, не считая 57 храмов, где рабочие также могли посещать религиозно-нравственные
беседы6.
Итак, эволюцию позиции обер-прокуроров Святейшего Синода можно разделить на три этапа, выделяемых в соответствии с общегосударственными событиями. В первый период 1880-1900 годов специальной церковной политики по решению «рабочего вопроса» не существовало, религиозно-нравственные изменения работников промышленных предприятий происходили в общем русле церковных инициатив. В 1900 году специальным определением
священнослужители были призваны к окормлению мятежной паствы на основании традиционных форм проповеди.
Второй период 1901-1906 гг. отмечен констатацией социальной нестабильности рабочих и усилением введенных ранее мер в виде внебогослужебных собеседований, обществ трезвости, церковноприходских и воскресных школ.
Третий период 1906-1914 гг. отмечен признанием необходимости особого подхода к взаимодействию рабочих с
Всеподданнейший отчет. за 1911 - 1912. -СПб., 1913. - С. 45.
Церковью, активизацией внутренней миссии, что проявилось на территории империи в создании специальных комиссий, братств и проведении миссионерских съездов. К началу Первой мировой войны отношение обер-прокурора к «рабочему вопросу» базировалось на том, что нравственная организация социально-экономической жизни решит
общеполитические проблемы развития российского общества.
Таким образом, можно говорить об отсутствии цельности и системности в планировании церковной политики в отношении «рабочего вопроса». Стоит отметить запоздалое реагирование Церкви на быстро разраставшуюся социальную проблему. Слишком большое значение личного фактора, что особенно видно на примере К.П. Победоносцева, привело к фрагментарному решению отдельных вопросов, связанных лишь с религиозно-нравственным воспитанием рабочих. Русская Православная Церковь в дореволюционной России участвовала лишь в формировании нравственной основы социальной политики государства. Не выявив суть трансформировавшегося «рабочего вопроса», обер-прокурор и Синод не смогли стать координирующим центром для епархий в борьбе с революционной угрозой общеимперского масштаба, предоставив епархиальному руководству самостоятельную инициативу в
преодолении социального напряжения.
Стоит отметить, что опыт Католической Церкви в решении «рабочего вопроса» также строился на утверждении, что экономические проблемы трудящихся нельзя решить без их религиозной оценки. Многочисленные профсоюзы, кассы взаимопомощи, организованные с помощью Католической Церкви были ориентированы не только на экономическую помощь, но и на религиозно-нравственное обновление1. Со временем, однако, христианские задачи стали размываться, и общественная функция подобных организаций стала исключительно экономической. Очевидно, что падение авторитета Церкви в конце XIX
- начале XX века можно считать повсеместным явлением, подтверждением чего служит так и не решенный церковными усилиями «рабочий вопрос».
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
- начала ХХ в. // Социальная история. Ежегодник. - М., 2008 . - С. 176-196.
- Череповец: Изд-во Череповец. гос. пед. ин-та, 1995. - 164 с.
народную трезвость // Проблемы истории Сибири: сборник научных трудов, посвященных 80-летию проф. Ю.П. Прибыльского. - Тобольск [ТГПИ им. Д. И. Менделеева], 2006. -С. 126-140.
