Формирование централизованной экономической системы на территории Украины

Н.А. Тымочко,\Н.В. Гончарова, Ю.В. Тимченко

ФОРМИРОВАНИЕ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ НА ТЕРРИТОРИИ УКРАИНЫ*

На середину 1920-х гг приходятся наиболее крупные успехи новой экономической политики. Однако к концу 20-х гг. состоялось свертывание нэпа, отказ от рынка, возвращение к административным методам, что было обусловлено внутренними экономическими разногласиями этой политики и противоречивыми процессами, которые она вызвала в обществе. Это, прежде всего, снижение темпов развития; финансовый кризис 1922 г.. кризис сбыта 1923 г., товарный голод 1924 г, рост инфляции 1925 г., нежелание большевистской партии делиться властью и распространить действие экономического плюрализма на сферу политики; быстрая дифференциация общества, рост социальной напряженности. Этот период характеризовался также «...ростом с 1925 г. центристских тенденций в экономике, т.е. усилением централизованного планирования и управления экономикой в ущерб рыночным отношениям»1.

Отказа от нэпа требовала и государственная политика реализации курса индустриализации, принятого XIV съездом ВКП(б) в декабре 1925 г. В эти годы стал очевидным большой разрыв в уровнях экономического развития ведущих стран Запада и России. И он был не в пользу последней: индустриальной мощности западных стран Советское государство противостояло как страна, которая все еще не преодолела присущую ей аграрно-индустриальную структуру.

* Продолжая знакомить российских читателей с развитием преподавания историкоэкономических дисциплин в Украине, редакция публикует с небольшими сокращениями еще одну из глав учебного пособия «История экономики и экономической мысли: учеб. пособие / под общ. ред. проф. С.В. Степаненко» (К.: КНЕУ, 2010), посвященную на этот раз одному из периодов экономической истории.

© Н.А. Тымочко, | Н.В. Гончарова | , Ю.В. Тимченко, 2011

В 1931 г. советские закупки составляли 30% мирового экспорта машин и оборудования, в 1932 г. — почти 50%)2. Были выдвинуты задачи преобразования Советского государства из страны, ввозящей оборудование, в страну, которая его изготовляет. Именно под таким лозунгом прошел XIV съезд партии. Было признано, что решить проблему индустриализации можно лишь благодаря тщательному ее планированию и разработке перспективных (пятилетних) планов развития народного хозяйства.

В дискуссии о подготовке плана индустриализации ключевым был вопрос об источниках средств для его осуществления. Опыт индустриализации других стран и дореволюционной России показал уже апробированный путь: рост товарности сельского хозяйства — развитие легкой промышленности — подъем тяжелой промышленности. Это был путь длительного, но сбалансированного развития экономики. Другой путь — ускоренной индустриализации — основывался на перераспределении доходов между областями и группами населения, ограничении потребления.

Советское правительство не могло пойти первым длительным путем развития села и легкой промышленности. Доктрина «коммунистического острова в капиталистическом окружении» требовала быстрого вооружения пролетарского государства для войны за мировой коммунизм. Поэтому был избран другой путь.

Не было единогласия во взглядах на проблему темпов индустриализации. Одни предлагали «...обеспечить максимальный темп» (Л.Д. Троцкий, Л.Б. Каменев), другие возражали, аргументируя, что рабочие еще не готовы к индустриализации, и рекомендуя отказаться от методов судорожных прыжков. На этапе обсуждения плана И.В. Сталин, в частности, предлагал «учитывать ресурсы государства», «соблюдать меру» в налоговой политике на селе3. Однако через два года Сталин и его окружение отказались от своих предложений. А.И. Микоян убеждал, что в первые годы диктатуры пролетариата «нужно строить такие предприятия, которые обеспечивают самый близкий, самый быстрый экономический и политический эффект», и выступал против дорогих проектов, в частности, строительства Днепро-

гэса. «Во время так называемой дискуссии об индустриализации в 1920-те гг. ее участники, независимо от расхождений по всем другим вопросам, были согласны, что любое планирование индустриализации должно учитывать оборонные потребности страны. Именно по этой причине все настаивали на том, чтобы темпы капитального строительства были выше тех, которые полагали оптимальными»4.

Борьба политических группировок за власть вытесняла на второй план вопрос о перспективах развития экономики. В этих условиях появились две известные модели пятилеток — модель Кондратьева и модель Госплана.

Н.Д. Кондратьев (1892-1938) заслуженно считается одним из крупнейших экономистов XX в. Мировой славы он достиг как основатель теории больших циклов, исследователь вопросов экономической конъюнктуры и экономической динамики. В конце 1920-х гг. Н.Д. Кондратьев с группой сотрудников разработал модель первой пятилетки. Он признавал историческую необходимость индустриализации, но основой решения проблемы считал гармоничное развитие всех сфер экономики, прежде всего промышленности и сельского хозяйства. По мнению Н.Д. Кондратьева, сельское хозяйство может поставлять основные средства для индустриализации и как экспортер, и как емкий рынок для промышленных отраслей. Поэтому в основу его модели была положена идея продолжения нэпа, повышения товарности сельского хозяйства, его интенсификации. И поскольку все эти процессы не могли быть реализованы быстро, Н.Д. Кондратьев был против форсированной индустриализации и считал, что на ближайшие годы должна быть сохранена структура аграрно-индустриального развития.

Другая модель была разработана в Госплане (партийно-правительственном органе) под руководством академика С.Г. Струмилина. Госплан выступал за ускоренное развитие тяжелой индустрии, за быструю, принудительную ликвидацию многоукладности, за отказ от нэпа, от рынка, за максимальное усиление регулирующей роли государства. Модель Госплана полностью отвечала взглядам И.В. Сталина. Поэтому была избрана госплановская модель. Н.Д. Кондратьева назвали «защитником кулачества», предъявили обвинение «в буржуазной

идеологии», а в 1930 г. арестовали и в 1938 г. — расстреляли. Таким же преследованиям были подвергнуты и все единомышленники Кондратьева.

«Экономисты теперь уже шли не от практики, а от “теории”, точнее, — от политических установок. Практически была прервана разработка проблем планирования на основе рыночных отношений, планы начали рассматриваться как спускаемые сверху директивные задания, а проблема плана и рынка надолго исчезла из экономической науки»5. Авторы работ, в которых речь шла об использовании рыночных отношений в планировании, объявлялись «буржуазными экономистами», а выдвигаемые ими концепции рассматривались как попытка реставрации капитализма.

На практике в 1929-1932 гг. было проведено реформирование целого ряда хозяйственных процессов, которое обеспечило практическую ликвидацию даже ограниченных рыночных отношений, сложившихся в годы нэпа, и создало условия для формирования основ хозяйственной системы, базирующейся на командно-административных методах. Так, в 1929 г. были приняты партийно-правительственные постановления «О мерах по упорядочению управления производством и установлению единоначалия» и «О реорганизации управления промышленностью», а в 1930 г. — «О кредитной реформе», «О налоговой реформе» и др. В 1931-1932 гг. дополнительно были приняты постановления, которые конкретизировали меры, связанные с проблемами управления промышленностью, кредитной системы и хозрасчета.

В результате произошли значительные изменения в организационной структуре управления промышленностью. Если в период нэпа основным производственным звеном был трест, то теперь им стало предприятие. Однако права предприятия были настолько ограничены, что, по сути, оно стало исполнительным органом центрального руководства.

Это сопровождалось увеличением количества промышленных наркоматов и главков, которые были центрами оперативного руководства предприятиями. Усиливалось единоначалие, приведшее к утверждению командного стиля в управлении промышленностью и директивных методов руководства.

Произошли также изменения в системе планирования, финансово-кредитных отношениях и т.п.

В условиях директивного планирования регулятором производства становился план, который приобретал характер всеобъемлющего относительно всего народного хозяйства. Если план ГОЭЛРО ставил конкретные производственные задания по 17 областям, а первая пятилетка — по 50 отраслям промышленности, то второй пятилетний план охватывал уже 120 отраслей промышленности. Жестко регламентировались не только плановые задания, но и ресурсы для их выполнения, формы и размеры оплаты труда и другие показатели.

Опыт директивного планирования, накопленный в промышленности, был перенесен и на сельское хозяйство: каждому району и колхозу доводились государственные посевные планы, в 1932 г. впервые был разработан план тракторных работ для МТС, начиная с 1935 г. утверждались государственные планы развития животноводства на каждый год и др.

Одновременно с укреплением директивных начал в управлении и планировании ослабевала роль прибыли и других экономических рычагов. Почти вся прибыль поступала в бюджет, из которого финансировались капиталовложения. Было введено прямое банковское кредитование, а материально-техническое снабжение (централизованное плановое распределение и организация оборота средств производства, а также готовой продукции производственного назначения и обеспечения ею потребителей) осуществлялось по распределительному принципу. Все это порождало «учетную» трактовку хозрасчета. Главным в хозрасчете считался учет расходов, их сопоставление с результатами, обеспечение рентабельности, а сам хозрасчет рассматривался как форма учета и контроля. Многие экономисты стали рассматривать хозрасчет в качестве метода реализации плановых задач, способа выявления производственных резервов, осуществления режима экономии. Считалось, что хозрасчет лишь в первые года нэпа был связан с рыночными методами хозяйствования. Все это привело к тому, что хозяйственный расчет все более приобретал формальный характер.

С 1 апреля 1930 г. было прекращено взаимное коммерческое кредитование хозорганами, а все необходимые денежные средс-

тва они могли получить лишь в учреждениях Госбанка. Размер кредитования каждого отдельного предприятия определялся промфинпланом и строго им ограничивался. Безусловно, такая система кредитования снижала роль и значение Госбанка, а также означала отход от рыночных методов хозяйствования.

Таким образом, в 1930-е гг. была создана экономическая система, основанная на жестком централизме. В сущности, государство опять перешло к своеобразной «разверстке» как в сельском хозяйстве (обязательные натуральные поставки в развернутой номенклатуре), так и в промышленности, где устанавливались жесткие директивные задания в производстве и распределении продукции, а прибыль предприятия практически полностью изымалась в бюджет государства, что означало утверждение командно-бюрократических методов управления.

В декабре 1927 г. XV съезд ВКП(б) утвердил директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР, рассчитанного на 1928/29-1932/33 хозяйственные годы. Госплан УССР, как и союзный, относительно пятилетнего плана стоял на таких позициях: «План должен быть: а) научным прогнозом объективных возможностей; б) формулировкой заданий, которые определяют условия оптимального их использования; в) системой мер, направленных на практическое осуществление политических устремлений государственной власти»6. На практике последнее вытеснило и подмяло под себя научность, объективность, оптимальность.

Проект плана имел два варианта — «отправной» и «оптимальный». Последний был рассчитан на более благоприятные условия и содержал несколько более высокие показатели. Оба варианта в сбалансированной форме предполагали ускоренное развитие промышленности, развертывание коллективизации сельского хозяйства на добровольной основе (с охватом до конца пятилетки до 30% крестьянских хозяйств) и повышение народного благосостояния. Среднегодовой темп прироста промышленной продукции согласно «отправному» варианту составлял 18%, а «оптимальному» — 20-22%. В мае 1929 г. «оптимальный» вариант плана одобрила XVI партконференция ВКП(б).

Однако с момента принятия плана начались многочисленные корректировки его показателей в сторону их повышения, чаще

всего без необходимого обоснования. Завышенные плановые задания не выполнялись из-за отсутствия в народном хозяйстве соответствующих ресурсов, что приводило к диспропорциям. В результате первый пятилетний план не был выполнен ни на момент провозглашения о его завершении (1 января 1933 г.), ни в запланированный период.

В соответствии с принципами и основными показателями пятилетнего плана СССР разрабатывались и планы экономического развития Украины. Капиталовложения в ее экономику были определены центром в сумме 13 млрд р. (почти 20% общесоюзной суммы). Из 35 важнейших объектов промышленности СССР периода технической реконструкции 1920-1930-х гг.

В январе 1933 г. на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Сталин сделал доклад об итогах первого пятилетнего плана. Было заявлено о безусловном выполнении главной задачи пятилетки — превращение СССР из страны аграрной в страну индустриальную. Подтверждалось это соотношением в составе ВВП доли промышленности (70%) и сельского хозяйства (30%). Но эти показатели были приведены в денежных, ценовых оценках, что существенным образом меняло картину, потому что цены на промышленные товары были очень высокие (они определялись не рынком, а государством), а цены на сельскохозяйс-

твенную продукцию (по той же причине) — крайне занижены. Таким образом, ценовые оценки маскировали действительные итоги плана, его натуральные показатели. По этим показателям ни одна из задач, принятого в свое время оптимального варианта пятилетнего плана выполнены не были.

Так, вместо предусмотренного планом производства чугуна и стали по 10 млн т в год фактически было выплавлено 6,2 млн т чугуна и 5,9 млн т стали; добыча каменного угля вместо 75 млн т составляла 64 млн; производство электроэнергии вместо 22 млрд кВт/ч составляло лишь 13,5 млрд. Среднегодовой прирост ВВП составлял 16%, как было намечено в отправном варианте плана, а не 22%, намеченных оптимальным вариантом, и уж, конечно, не провозглашенные Сталиным 45%7

Следует заметить, что определив курс на модернизацию промышленного потенциала страны, советское руководство сразу столкнулось с проблемой средств для развития индустрии. Внутрипромышленные накопления оказались намного меньше запланированных, поскольку бурное развитие получили отрасли тяжелой промышленности, ставшие нерентабельными в первый же год пятилетки. Это целиком понятно, поскольку резко (внепланово) увеличился фронт работ, в производство были вовлечены миллионы неквалифицированных крестьян.

Учитывая то, что получить иностранные займы было невозможно (из-за отказа советского правительства уплатить царские долги, а также стремления руководителей страны обеспечить экономическую самоизоляцию во имя ошибочной экономической независимости страны), были задействованы исключительно внутренние ресурсы.

Одним из главных источников накопления средств для индустриализации стало перераспределение доходов населения в пользу государства. Перекачивание средств шло различными каналами:

- налоги с населения (для села «сверхналоги», т.е. постоянный рост цен на промышленные товары). В июле 1928 г. на пленуме ЦК Сталин сформулировал идею «дани» с крестьянства с помощью так называемого дополнительного налога. Его стали взимать через систему монопольно завышенных цен на промышленные товары и искусственно заниженных цен на

сельскохозяйственную продукцию, закупаемую государством у крестьян (в годы первой пятилетки они иногда составляли 1/8 рыночных). «Перекачивание средств» объяснялось как вынужденная мера ради сохранения высоких темпов индустриализации. В дальнейшем такая политика превратилась в систему и на долгие годы стала основой хозяйственного строительства;

- внутренние государственные займы, которые размещались как среди городского, так и сельского населения. Они начали выпускаться с 1926 г., постепенно превратившись из добровольных в обязательные. Норма подписки на заем представляла среднемесячную заработную плату в течение года (в 1927-1929 гг. было выпущено три государственные займа индустриализации, население Украины подписалось на сумму свыше 325 млн р.).

Осуществлялись также меры, направленные на увеличение доходной части государственного бюджета и финансирование индустриализации. Ими были:

- денежная эмиссия, не прекращавшаяся с 1930 г. (денежная масса, находящаяся в обращении, увеличивалась более чем вдвое по сравнению со стоимостным объемом продукции предметов потребления). Она обесценивала советский рубль и уже в конце

- налоговая реформа 1930 г., которая содействовала перераспределению средств из легкой промышленности в тяжелую. В легкой промышленности изымались все накопления и через бюджет направлялись на финансирование тяжелой;

- существенным источником доходов бюджета стала продажа водки (в 1927 г. бюджет получил от нее 500 млн, в 1930 г. — 2,6 млрд, а в 1934 г. — 6,8 млрд р.).

Поскольку бюджетных средств не хватало, были вовлечены дополнительные источники, наглядно характеризующие антинародную, хищническую природу советской власти.

Такими источниками являлись:

- продажа на зарубежных рынках (часто за бесценок) уникальных художественных ценностей, хранившихся в музеях страны;

- создание во всех крупных городах магазинов Торгсина (формально для торговли с иностранцами, а фактически для выкачивания у граждан остатков золота и ценностей);

- зерновой экспорт, приносящий валюту, а также увеличение продажи за границу нефтепродуктов, лесоматериалов, меха, льна.

С целью экономии средств государство сдерживало рост заработной платы рабочих и служащих. Это давало возможность из того же фонда зарплаты оплачивать труд и тех рабочих, которые пополняли их ряды.

Ускоряло и удешевляло индустриализацию также то, что многие виды сырья и материалов для тяжелой промышленности правительство получало даром, без оплаты, поскольку они производились за счет труда миллионов заключенных в концлагерях ГУЛАГа. Заключенные обслуживали своим принудительным трудом целые отрасли промышленности и строительства.

Характеризуя отличительные черты индустриализации, следует отметить, что в первой пятилетке изменилась отраслевая структура промышленного производства — форсированное развитие получили отрасли тяжелой индустрии и создавались новые центры ее развития. Во второй и третьей пятилетках продолжается политика «социалистической» индустриализации. Однако народное хозяйство, управляемое не рыночным спросом, а централизованным планированием, отличала все эти годы резко выраженная диспропорциональность отраслевого развития. От средних темпов народнохозяйственного развития существенным образом отставали отрасли группы «Б», строительство электростанций и железных дорог. На этом фоне стремительным увеличением темпов развития отличалось лишь военное производство. В общем, несбалансированный рост стал за годы советской власти своеобразным законом развития экономики.

Наряду с индустриализацией вторым главным направлением сталинской экономической политики 1930-х гг. была коллективизация сельского хозяйства. С самого начала она рассматривалась как средство ускорения индустриализации, решения хлебной проблемы, в конце концов, ликвидации за-

житочного крестьянства — естественного врага советской власти. Аграрный сектор стал фактическим донором промышленности, особенно в начале 30-х гг., поскольку коллективное, контролируемое и управляемое государством хозяйство могло быстро обеспечить рост производства и финансовых поступлений. Из него, почти за бесценок, выкачивали хлеб и сырье, путем организованного набора крестьян перемещали на вновь созданные фабрики и заводы.

Собственно, толчком к переходу к сплошной коллективизации становится хлебозаготовительный кризис 1927/28 г. Несмотря на довольно хороший урожай 1927 г., крестьяне не повезли зерно на рынок, что объясняется не только низкими государственными заготовительными ценами на хлеб, но и высокими ценами на промышленные товары. Государство ощутило острый недостаток в хлебе как для обеспечения экспорта, так и для удовлетворения нужд в нем города (с 1928 г. в городах была введена карточная система отпуска хлеба). Именно это и стало основанием для пересмотра политики относительно крестьянства, создания «опоры социализма» на селе в виде колхозов и совхозов. Кризис же был преодолен с помощью репрессивных мер, что дало возможность «выдавить» из крестьян Украины зимой 1928 г. до 70 млн пудов хлеба. Но дальнейший ход событий, рост цен на промышленную продукцию и сохранение низких цен на хлеб привели к новым принудительным изъятиям хлеба и в 1929 г. Повторное изъятие административным путем товарных излишков полностью подорвало рыночные стимулы к работе в сельском хозяйстве.

Первым шагом к сплошной коллективизации должен был стать первый пятилетний план, по которому коллективизации в Украине на добровольных началах подлежало 30% крестьянских хозяйств. Но кризис хлебозаготовок 1927/28 г., необходимость применения чрезвычайных мер для изъятия хлеба стали толчком к ускорению сплошной коллективизации, необходимость которой И. Сталин обосновал в статье «Год великого перелома» (ноябрь 1929 г.), в которой утверждал, что широкие слои крестьянства полностью готовы к переходу к коллективному хозяйствованию, а также подчеркивал необходимость решительного наступления на кулачество. Крестьянин-«единоличник», который сам реша-

ет, что ему сеять и продавать, был очень неудобным для государства, реализующего программу индустриализации именно за счет села. А вот создание на селе крупных хозяйств (коллективных или государственных) взамен неконтролируемых мелких крестьянских является тем выходом, который обеспечит бесконтрольное изъятие продукции сельского хозяйства государством.

Существовало несколько форм хозяйственных объединений на селе: колхозы (коммуны, артели, товарищества совместной обработки земли [ТСОЗ]) и государственные сельскохозяйственные предприятия (совхозы). Главной формой коллективных хозяйств стали артели. Основой их функционирования были неделимые фонды — совокупность средств производства, которые не могли быть распределены между лицами, добровольно образовывавшими коллективное хозяйство. Земля, отводившаяся во время коллективизации под общественное хозяйство, объявлялась навеки закрепленной за колхозом, и это означало, что крестьянин, который отважится выйти из колхоза, превращался в безземельного хозяина.

Весьма противоречивые, даже трагические последствия имела сплошная коллективизация сельского хозяйства. Во время ее проведения материально-техническая база колхозов образовывалась за счет обобществления крестьянских орудий труда. Поскольку это были, за небольшим исключением, конно-ручные орудия, то они и определяли технический уровень «нового», крупного производства. Кроме того, и количество сельскохозяйственных орудий, и поголовье рабочего скота оказалось меньшими по сравнению с доколхозными временами, потому что большинство крестьян считало, что лучше вырезать скот и коней, чем передавать их в чужие руки, в практически не обустроенные колхозные службы. За 1929-1934 гг. погибло почти 150 млн голов скота, а его стоимость превышала стоимость построенных за этот период фабрик и заводов. В течение последующих десятилетий страна так и не смогла полностью преодолеть последствия этого бедствия, ощущая постоянный недостаток продовольствия.

Следует сказать, что темпы реальной коллективизации значительно превышали плановую, но достигались они исключительно насильственными методами. Так, в Украине местное

руководство приняло решение о необходимости завершения коллективизации в некоторых районах уже к осени 1930 г. И если на 30 января 1930 г. в республике было коллективизировано 15,4% хозяйств, то на 1 марта 1930 г. — уже 62,8%. Инвентарь, крупный рогатый скот, птица — все становилось собственностью колхоза, его «неделимым фондом».

Понятно, что такие методы коллективизации вызвали бурное сопротивление крестьянства, но выступления крестьян подавлялись регулярными частями Красной армии. Центральное руководство вынуждено было отреагировать на сложившуюся ситуацию. 2 марта 1930 г. в «Правде» появилась статья И.В. Сталина «Головокружение от успехов», в которой разоблачались «перегибы», а главная ответственность за них возлагалась на местное руководство. Результатом статьи стал массовый отток крестьянства из колхозов, правда, непродолжительный: уже осенью 1930 г. политика «насаждения» колхозов была продлена.

Завершение коллективизации приходилось на 1937 г., когда в колхозы Украины объединилось 96,1% крестьянских хозяйств и 99,7% посевных площадей. Накануне Второй мировой войны в республике существовало около 30 тыс. колхозов и почти 1000 совхозов. Положение колхозников было чрезвычайно сложным, особенно с введением в 1932 г. паспортной системы, так как паспорта могли получать лишь жители городов, рабочих поселков, новостроек. Таким образом, долгое время (до начала 1960-х гг.) колхозники были принудительно прикреплены к земле, работали как на барщине, получая за свой труд мизерную оплату (натуроплата колхозников составляла 12-15% от произведенного). В таких условиях крестьянство постепенно утрачивало черты, сложившиеся столетиями: хозяйственность, трудолюбие, инициативность.

Принудительный труд был малоэффективным. Объем сельскохозяйственного производства возрастал медленно. В 1933 г. государство насильственными методами получило от украинского села 317 млн пудов хлеба, в 1935 г. — 462 млн, в 1940 г. — 576 млн пудов. И даже такое количество хлеба обеспечило постепенное ослабление продовольственного кризиса в городах.

Одновременно с коллективизацией происходил процесс раскулачивания, в результате которого у крестьян изымали имущес-

тво, землю, а их самих вместе с семьями выселяли в дальние необжитые места, направляли на лесозаготовки и в концлагеря, лишая всех политических и гражданских прав. Раскулачивание привело к тому, что село лишилось наиболее крепких и предприимчивых хозяев.

Особенно интенсивно в Украине террор против зажиточных крестьян осуществлялся в первые месяцы 1930 г. На 1 июня было раскулачено 90 тыс. крестьянских хозяйств Украины, что составляло 1,8% от их общего количества, конфисковано и передано в колхозы скота и различного инвентаря на сумму 90-95 млн р. Всего в Украине за годы коллективизации экспроприировано около 200 тыс. крестьянских хозяйств, что составляло приблизительно 1,4 млн чел. Свыше половины из них было выслано на Север и в Сибирь8.

Преступная стратегия «социалистического» очищения села осуществлялась и другими методами. О страшной драме украинского народа, получившей в мировой истории название голодомор 1932-1933 гг.*, написано уже много. Максимально обобщая все до сих пор обнародованное о внутренней политике большевиков, ее можно свести к двум главным направлениям:

Почему большевикам необходимо было использовать именно такую нечеловеческую стратегию ведения войны с крестьянством, как голодная смерть населения Украины? Террор посредством голода решал сразу несколько задач. Назовем их.

* Примечание редакции: Вопрос о так называемом голодоморе остается предметом дискуссий, как среди историков, так и среди широкой общественности. Если в Украине трагические события 1932-1933 гг. трактуются чаще всего как форма геноцида, то в России это мнение обычно оспаривают, указывая, в частности, что от голода в 1932-1933 гг. жестоко страдали отнюдь не только украинские крестьяне. Решение вопроса, в какой степени голод стал следствием социальной политики большевистского руководства страны, а в какой степени — «всего лишь» ошибок их экономической политики, будет достигнуто в будущем, когда обсуждение этой проблемы перестанет носить политический характер и перейдет в русло чисто научной дискуссии.

крестьяне не смогли бы эффективно противостоять существующей власти.

Характеризуя хозяйственную систему в аграрном секторе 1930-х гг., следует подчеркнуть, что в эпоху «великого перелома» была практически ликвидирована вся кооперативная систе-

ма, а под лозунгом тотальной коллективизации была реализована государственная антикооперативная политика. Были разогнаны или преобразованы в придаток государственных органов общие и многие региональные кооперативные центры и союзы. Их материальная база, создававшаяся годами, рассеялась, частично перешла в руки различных госорганов, а в основной своей части пришла в упадок и разрушилась. Таким образом, слабые ростки демократического кооперативного движения, зародившиеся в годы нэпа, были уничтожены.

Все управление колхозами перешло к государственным органам в центре и на местах. Свернул свою деятельность Всесоюзный совет колхозов. Отменялись съезды и конференции колхозников. На смену экономическим методам пришло администрирование. Свыше диктовались государственные задания. Вся хозяйственная жизнь в колхозах строго регламентировалась. По каждому виду сельскохозяйственной продукции существовали специальные заготовительные учреждения: заготзерно, за-готяйцо, заготплодоовощ и т.п. Отчеты были от квартальных до пятидневных. С 1933 г. была упразднена существующая договорная система заготовок зерновых культур и установлены как для колхозов, так и для единоличных хозяйств твердые обязательства по сдаче государству зерна, мяса, молока, картофеля и т.п. по установленным ценам. Хозяйства, не выполнявшие задания, облагались денежными штрафами.

Обязательная сдача продукции по низким ценам не обеспечивала нормальное воспроизведение, оплату труда, формирование посевных и фуражных фондов. Монопольный закупщик зерна «Заготзерно» покупал пшеницу по 80 к. за центнер, а продавал по 10,4 р., из которых 8,9 р. изымались в госбюджет как налог с оборота, за счет чего и происходило финансирование индустриализации. Почти четверть столетия — с 1929 по 1953 г. — закупочные цены на основную сельскохозяйственную продукцию оставались неизменными.

Оплата труда имела не прямую форму денежных и натуральных расчетов, а весьма опосредствованную, которую называли трудоднем. Это была нищенская оплата — в первой пятилетке на трудодень приходилось в среднем 50 к. Оплата проводилась в основном натурой (зерном). Обязательными поставками сель-

скохозяйственных продуктов государству облагались посевы приусадебных участков колхозников, пришкольные участки, хозяйства детских домов.

Преобразование колхозов в специфический механизм для присвоения государством результатов труда крестьян шло и по другим направлениям. Были полностью огосударствлены машинно-тракторные станции (МТС — государственное сельскохозяйственное предприятие, созданное для технической и организационной помощи колхозам. Первая МТС была основана в 1928 г. в Одесской области), которые сначала создавались на паях государства, колхозов и средств населения. При этом никаких расчетных отношений между колхозами и МТС не существовало. Натуроплата МТС была, как и обязательные поставки, прямым, в натуральной форме взимаемым государственным налогом. Государственными органами определялось, какая доля урожая должна идти на оплату МТС, но перечислялась она не в МТС, а непосредственно в государственные фонды. Сами же МТС находились на бюджетном финансировании, и их работники получали, как и рабочие, занятые в государственной промышленности, денежную заработную плату. Колхозы были лишены возможности покупать машины, создавать собственную индустриальную базу. Так, на рубеже 1930-1940-х гг. окончательно сформировалась жестко централизованная административно-командная система и в аграрном секторе.

Однако следует сказать, что за годы довоенных пятилеток промышленность Украины все-таки сделала значительный шаг вперед (относительно технической реконструкции, наращивания мощностей, количественного и качественного роста кадрового потенциала и увеличения выпуска продукции) — как за первую пятилетку, так и особенно за вторую (1933-1937 гг.).

Программа первой пятилетки относительно валового объема промышленного производства была выполнена на 93,7%, в тяжелой промышленности — на 108%. Доля промышленной продукции повысилась с 51,5% в 1928 г. до 70,7% в 1932 г. Доля