Военная элита древнего Рима как объект деконструкции в рамках голливудского дискурса!

интеллектуальная

история

УДК 94(37).07+791.43.03

Назаров А. Д. военная элита древнего рима как

объект деконструкции в рамках голливудского дискурса1

В статье анализируются образы римских военачальников и младших командиров в голливудской кинопродукции. Используя категориальный аппарат М. Маклюэна, Р. Барта и Ж. Бодрийяра, автор рассматривает представления о древнеримской военной организации в популярной культуре как продукт современных идеализированных стереотипов об античной истории.

Канадский философ М. Маклюэн отмечал, что коммуникации оказывают деконструктивистское воздействие на общество. Он утверждал, что «средство коммуникации есть сообщение, так как именно средство коммуникации определяет и контролирует масштабы и форму человеческой ассоциации и человеческого действия»2. Индивид, как правило, получая информацию, не стремится к её всестороннему анализу, стараясь установить источник возникновения сообщения и роль посредника в этом процессе, а сразу же переходит к её потреблению. Схожую проблему рассматривал французский семиотик Р. Барт, обращаясь к мифологизации продуктов массовой культуры. По его мнению, «мифом может стать всё, что покрывается дискурсом»3. То есть миф адаптирует те или

иные культурные феномены к современным реалиям, одновременно искажая их, поскольку «имеет ценностную природу» и «не подчиняется критериям истины»4. Ж. Бодрийяр называл такие процессы «симуляциями», в ходе которых одни объекты обретают внешнюю форму других, теряя первоначальное содержание последних5.

В современном обществе зачастую именно поп-культура формирует представления обывателей о прошлом. Глобализация сопровождается, в том числе, и американизацией, чему свидетельством является тот факт, что большую часть фильмов для мирового кинопроката выпускают голливудские компании. Следовательно, образы, мифы, стереотипы, воссозданные в американских кинокартинах, усваиваются зрителями не только в США, не только в странах «золотого миллиарда», но и во всём мире. Представитель школы «Анналов» М. Ферро писал, что «фильм — это продукт культуры, связанный с обществом, которое его производит, с обществом, которое его получает и потребляет. Оно проявляет себя прежде всего в цензуре, во всех её формах, не исключая самоцензуры; должна торжествовать мораль, определённая её форма»6. Именно поэтому в кинопродукции вольные интерпретации сюжетов прошлого зачастую искажают их первоначальный образ. Это явно проявилось в фильмах такого жанра, как пеплум, который в 1950-60-е гг. стал одним из направлений голливудского мейн-стрима.

Зародился пеплум в начале XX в. в Италии и эксплуатировал темы, связанные с историей Древнего Рима. Временем его расцвета на Апеннинах стали 50-60-е гг. XX в. На успехи итальянцев обратили внимание американские продюсеры, которые начали снимать фильмы не только на античную, но и библейскую тематику. Так, в 1951 г. на экраны вышла экранизация романа Генрика Сенкевича «Камо грядеши» (Quo Vadis, реж. М. ЛеРой), а в 1953 г. — пьесы Уильяма Шекспира «Юлий Цезарь» (Julius Caesar, реж. Дж. Л. Манкевич). Наиболее успешным фильмом жанра пеплум стал «Бен-Гур» (Ben-Hur, реж. у. Уайлдер, 1959), одержавший победу в одиннадца4 Барт Р. Указ. соч. С. 282.

ти номинациях «Оскара». Однако в первой половине 1960-х гг. популярность библейско-античной тематики пошла на спад. Апогеем кризиса стал коммерческий провал фильмов «Клеопатра» (Cleopatra, реж. Дж. Л. Манкевич, 1963) и «Падение Римской империи» (The Fall of the Roman Empire, реж. Э. Манн, 1964).

Вновь интерес к пеплуму в США возродился после выхода кинофильма «Гладиатор» (Gladiator, реж. Р. Скотт, 2000), который, по сути, являет собой ремейк «Падения Римской империи». Тем не менее, «Гладиатор» получил пять «Оскаров». В настоящее время продюсеры отдают предпочтение фэнте-зийным блокбастерам, эксплуатирующим античную мифологию. Несмотря на это, в последние годы в кинопрокат вышло несколько работ, содержание которых в большей степени приближено к историческим событиям. Это, например, «Орёл IX легиона» (The Eagle, реж. К. Макдональд, 2010) или «Помпеи» (Pompeii, реж. П. Андерсон, 2014).

Разумеется, внимание продюсеров, режиссёров, сценаристов привлекали различные сюжеты, связанные с римской армией. Причина такого внимания к военной истории лежит, в первую очередь, в том, что батальные сцены в кино всегда привлекали внимание массового зрителя. Помимо этого, поступки солдат и командиров в силу кровавого характера их ремесла являются идеальным способом для постановки различных этических вопросов. Такого рода моральные дилеммы должны заставить обывателя задуматься над различными проблемами, связанными с его повседневной жизнью. Примечательно также, что и сегодня римские легионы продолжают ассоциироваться с самой империей, оставаясь воплощением её могущества. Неслучайно в фильме «Камо грядеши» апостол Павел называет командира XIV легиона7 Марка Виниция и трибуна Фабия Нерву, с победой вернувшихся в Вечный город из Британии, воплощением Рима.

Следует отметить, что командному составу римской армии посвящена обширная историография. Внимание антико-ведов в соответствующих штудиях акцентировалось также и на роли интеллектуальных и моральных качеств полководцев

в военных успехах. Н. Розенстайн писал, что постоянные войны V-IV вв. до н. э. способствовали милитаризации римского менталитета и формированию специфического этоса знати — наивысшей ценностью для патрициата было служение res publica Romana. Более того, без надлежащей репутации, заработанной на полях сражений, не было возможности сделать политическую карьеру8. По мнению Дж. Лендона, в Древнем Риме личные качества и достижения оценивались, в первую очередь, с точки зрения соответствия общепринятым нормам морали9. Таким образом, категория honos (честь) мыслилась не только как средство самоидентификации римских аристократических фамилий, но и как механизм усиления политического влияния через совершение поступков, имеющих пользу для государства, в том числе, и на военной службе.

А. В. Махлаюк, анализируя размышления Саллюстия о том, что же приносит удачу на войне (Sail. Cat. 1.5-2.2), подчёркивал: «Превозносимый римским историком "ум" (ingenium), по сути дела, отождествляется с "доблестью духа" (virtus animi) и рассматривается по преимуществу в моральном регистре»10. Именно бдительность и осмотрительность военачальника, а вовсе не безрассудная храбрость, наилучшим образом характеризовали его11. Личный пример командующего играл важную роль в укреплении боевого духа воинов. «Героический стиль военного предводительства сохранял немалое значение, прежде всего благодаря той модели, которая была задана Александром Македонским. Очевидно, эта модель военного лидерства была воспринята и римскими полководцами»12.

Тот же исследователь отмечает, что специфика военного лидерства была детерминирована ценностной идеологией античного общества, где всякий магистрат воспринимался как первыпй среди равных13. Что также важно, для Рима периода Республики и Ранней империи характерно отсутствие военной элиты как замкнутой профессиональной корпорации. Так, в эпоху Принципата на командные должности назначались сенаторы и всадники, не имевшие опыта службы в армии, поэтому овладение соответствующими компетенциями осуществлялось через чтение военных трактатов. По замечанию Я. Ле Боэка, «поскольку военная техника того времени не представляла большой сложности, несколько недель практики командования быыли достаточными, чтобы усвоить её основы»14. Однако А. В. Махлаюк отмечает, что некорректно использовать термины «профессионализм» и «любительство», изучая римскую военную элиту, поскольку «ключ к римской военной системе лежит не в самих военных институтах, но в милитаристской культуре»15. Дело в том, что «командование армиями рассматривалось не столько как особая профессиональная деятельность и регулярная служба, сколько как важнейшая сфера служения государству, то есть реализации того призвания, которое римская элита, оставаясь приверженной традиционным ценностям, считала своей монополией»16.

Обывательский взгляд на военную историю античности характерен тем, что он обращён на мифы, которые, с одной стороны, построены на сюжетах произведений классических авторов, но, с другой стороны, представляют собой топосы, приспособленные к современной культурной среде. Таким образом, потребление информации осуществляется не напрямую, а через «средство коммуникации», источник информации, которая по своему характеру является вторичной, третичной и т. д. Поэтому мы имеем дело с неоднократно де13 Махлаюк А. В. Римский полководец в бою: образы, дискурсы и прагматика военного лидерства (I) // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2013. № 6 (1). С. 257.

формированными репрезентациями реалий прошлого: сначала через труды античных писателей, затем — их переписчиков, переводчиков и издателей. Следующее звено — симплифика-ция образов работниками киноиндустрии и, наконец, завершается этот дисторсионный ряд самими зрителями.

В массовом сознании история Древнего Рима отождествляется с завоевательными кампаниями, что нашло отражение практически во всех пеплумах. Герои этих кинокартин ведомы стремлением к славе и власти надо всем миром, они активно используют свои боевые успехи для укрепления положения в обществе. Все мужские персонажи кинокартины «Клеопатра» находятся в тени славы выдающихся предшественников. Если Гай Юлий Цезарь, подстрекаемый Клеопатрой, мечтает превзойти Александра Македонского и создать универсальную империю, которая сплотит множество народов под единым началом; то его «эпигоны» Марк Антоний и Октавиан стремятся лишь к тому, чтобы единолично править территориями, некогда подвластными Цезарю. Подобным образом стремится к власти и Марк Красс из фильма «Спартак» (Spartacus, реж. С. Кубрик, 1960). В той же киноленте ланиста Лентул Батиат чествует Марка Публия Глабра как «героя восточных войн». Характерен и пример персонажа картины «Бен-Гур» трибуна Мессалы, с гордостью рассказывающего о том, как он воевал в Ливии.

Примечательно, что все герои так или иначе верят в идею «вечного Рима». Для Мессалы ориентиром служат не только личные амбиции, но также поклонение императорскому культу, служение идее империи. По его мнению, божественное есть только в одном человеке — в самом императоре. Споря с Бен-Гуром, он с упоением говорит о цивилизаторской миссии Рима и своей преданности этой идее: «Неслучайно маленькое поселение на Тибре призвано вершить судьбами мира. Дело не в присяге. Судьба выбрала нас для того, чтобы мы несли цивилизацию в мир». На посту трибуна Мессала пытается заручиться поддержкой местной знати, используя дружбу с Бен-Гуром. Он говорит последнему, что тот «должен стать частью римского мира». Персонаж того же фильма Консул Квинт Арий, подобно Мессале, пребывает в уверенности, что служба императору есть высшее благо: «Император удостоил нас высокой чести сразиться с македонцами и разбить их».

Центурион Марк Флавий Аквила, основной персонаж кинокартины «Орёл IX легиона», говорит Эске: «Орёл — не кусок металла. Орёл — это Рим. Это символ нашей чести в каждой победе, в каждом достижении»17. Отметим, что орёл был главной святыней легиона, потеря которого считалась высшим позором и могла привести к расформированию воинской части (Caes. Bell. Gall. III.64.3; IV.25.2; Plut. Aem. Paul. 20; Tac. Hist. III.24). Именно поэтому Аквила отправился на север Британии, чтобы вернуть орла IX легиона, разбитого к северу от Адриано-ва вала, в котором служил его отец18. Любопытно, что название этого знака (aquila) обыграно в имени главного героя фильма.

Осознавая цивилизаторскую миссию Рима, герои в то же время не приемлют тирании. Например, Марк Виниций, влюбившийся в христианку Лигию, начинает осознавать бесчеловечность государственной машины, бесправность простолюдинов и ту угрозу, которую несёт народу безумный император Нерон. В конце концов, Марк отказывается от прежних ценностей, принимая христианство — религию, осуждающую всякое убийство. Он поддерживает мятеж Гальбы, понимая, что поступки Нерона несут угрозу не только ему самому, но и всему обществу.

Особенно ярко подобные репрезентации проявились в фильмах «Падение Римской империи» и «Гладиатор». Протагонисты этих кинокартин, Гай Метелл Ливий и Максим Де-цим19 Меридий соответственно — прославленные военачальники. Они рассматриваются императором Марком Аврелием

в качестве наследника, поскольку его сын Коммод не проявил способностей к государственным делам20. И в «Падении Римской империи», и в «Гладиаторе» умирающий правитель как истинный философ завещает восстановить Республику — только так можно избежать надвигающегося упадка империи. Даже Марк Лициний Красс в «Спартаке» проклинает диктатуру Суллы21, хотя сам он так же стремится к установлению неограниченной власти, требуя у сената экстраординарных полномочий для борьбы со Спартаком.

За редким исключением, римские военачальники показаны как умелые командиры, которые ценятся как властями, так и простыми солдатами. Ливий — превосходный военачальник, обладающий огромным авторитетом в войсках, предстаёт как поборник армейской дисциплины. Показательна казнь бежавших с поля боя солдат-гладиаторов из отряда Коммода, которой руководит этот персонаж. Максим тоже пользуется большим почётом в армии. Образ консула Квинта Аррия22 привлекает не меньшее внимание: после гибели его корабля в морском сражении он порывался покончить жизнь самоубийством. Флотоводец ошибочно полагал, что вся остальная римская эскадра уничтожена, а для него поражение в битве являлось наивысшим бесчестьем.

Но не всякий римский военачальник является носителем положительных качеств. Например, в «Спартаке» это Марк Публий Глабр23. Приближённый Марка Красса представляет

собой шаблонного «карикатурного злодея». О нём говорят, как о «герое восточных войн», но, будучи командиром римского гарнизона, Глабр проявляет полную некомпетентность. Отправившись подавлять восстание в Капуе, он не стал укреплять ночной лагерь, а его когорты не смогли оказать сопротивление врагу. Более того, спасая свою жизнь, Глабр не стал сопротивляться восставшим гладиаторам, но притворился мёртвым.

Императорский Рим 1-11 вв. н. э., какими бы деспотичными и одиозными чертами ни наделяли его создатели фильмов, обладал республиканским прошлым. Это время среди наиболее сознательных и ответственных римских граждан считалось «золотым веком». Зачастую они осознавали необходимость возврата к нему, стремясь к достижению справедливого управления обществом. Поэтому такие персонажи, как Марк Виниций, Гай Ливий и Максим, не приемлющие методы управления погрязших в пороках властей, продолжают верить в идею «вечного Рима».

Не вызывает сомнений, что экспансия Рима в Средиземноморье привела к огромным человеческим жертвам. Однако со временем империя принесла этому огромному региону длительный мир, политическую стабильность и экономическое процветание. Более того, «варварские народы» получили возможность приобщиться к достижениям античной культуры. Таким образом, пеплум становится результатом аккультурации империалистического дискурса Римской империи и цивилизаторского дискурса империй эпохи модерна глобалистским голливудским кинодискурсом. При этом каждый из них выступает в качестве интегрирующего механизма для различных культурных сообществ, содействующего ассимиляции малых этнических образований. Как писал Э. Саид, «власть излагать свою позицию или препятствовать формированию других нарративов очень важна для соотношения культуры и империализма»24.

С одной стороны, Римская империя в голливудских фильмах воспринимается как мощная система, подавляющая свободу. С другой стороны, эти стереотипы пересекаются с представлениями о том, что античная цивилизация, противостоящая варварству, — безусловно, цивилизация «высокой

культуры», стоящая у истоков современных западных либерально-демократических ценностей. Поэтому, как правило, персонажи американских кинокартин на античную тематику продолжают оставаться верными священной миссии Рима, несущего просвещение и цивилизацию.

Литература

Барт Р. Мифологии / Пер. с фр., вступ. ст. и коммент. С. Зен-кина. М., 2008.

Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции / Пер. А. Качалова. М., 2015.

Инар Ф. Сулла / Пер. с фр. В. И. Сидоренко. Ростов-на-Дону, 1997.

Ле Боэк Я. Римская армия эпохи Ранней Империи / Пер. с фр.

М. Н. Челинцевой. М., 2001. Маклюэн М. Понимание Медиа: внешние расширения человека / Пер. с англ. В. Николаева. М., 2003. Махлаюк А. В. Scientia rei militaris (К вопросу о «профессионализме» высших военачальников римской армии) // Вестник Нижегородского университета. Серия «История». 2002. Вып. 1. С. 13-31. Махлаюк А. В. Интеллектуальные качества полководца в римской идеологии военного лидерства // Из истории античного общества. Сб. науч. тр. к 60-летию проф. Е. А. Молева. Вып. 9-10. Нижний Новгород, 2007. С. 298-311. Махлаюк А. В. Римский полководец в бою: образы, дискурсы и прагматика военного лидерства (I) // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2013. № 6 (1). С. 253-265.

Саид Э. Культура и империализм / Пер. с англ. А. В. Говорунова. СПб., 2012. Ферро М. Кино и история // ВИ. 1993. № 2. С. 47-57. Davies R. W. A Note on Lorictitis // Bonner Jahrbucher. 1968.

Bd. 168. S. 161-165. Lendon J. E. Empire of Honour. The Art of Government in the Roman World. Oxf., 1997. Rosenstein N. Military Command, Political Power, and the Republican Elite // A Companion to the Roman Army / Ed. by P. Erdkamp. Malden, 2007. P. 132-147.

Назаров Андрей Дмитриевич, аспирант (Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б. Н. Ельцина, Екатеринбург, Россия); эл. почта: andrey.nazarov451@gmail.com.

The Military Elite of Ancient Rome as the Object of Deconstruction within the Framework of the Hollywood Discourse

The article is devoted to the representation of the Roman army in Hollywood cinema production. Using categorical apparatus by M. McLuhan, R. Barthes, and J. Baudrillard, the author examines perceptions of the Roman military organization in popular culture as a product of modern idealized stereotypes of Antique history. In the 1950s, the peplum genre became one of the main trends of Hollywood mainstream and exploited subjects of Ancient history. The creators of such films intentionally or unintentionally distorted the images of the Antique past, adapting them to today&s realities. Those images had a strong influence of modern liberal-democratic values. For example, Marcus Vinicius and Maximus, the characters of films "Quo Vadis" and "Gladiator", do not accept tyranny and protest against actions of the emperors Nero and Commodus. At the same time, both characters are excellent military officers. This is not surprising because the legions had been associated with power and majesty of the Roman Empire. Imperial Rome had the republican past. This time, among the most conscious and responsible citizens of Rome (we mean the personages of the peplum films), was considered as "the golden age". They often realized the necessity of recovering the Republic for the sake of honest government. Rome&s expansion in the Mediterranean led to massive losses of life. However, the Empire brought to this vast region lasting peace, political stability, and economic prosperity. In addition, "the barbaric peoples" gave an opportunity to join the achievements of ancient culture. Therefore, the characters of these films remain faithful to the sacred mission of Rome bearing enlightenment and civilization.

Andrey Nazarov, Postgraduate Student (Ural Federal University named after the First President of Russia B. N. Eltsin, Yekaterinburg, Russia); e-mail: andrey.nazarov451@gmail.com.

References

Bart R. Mifologii / Per. s fr., vstup. st. i komment. S. Zenkina. M., 2008. Bodriiiar Zh. Simuliakry i simuliatsii / Per. A. Kachalova. M., 2015. Inar F. Sulla / Per. s fr. V. I. Sidorenko. Rostov-na-Donu, 1997. Le Boek Ya. Rimskaia armiia epokhi Rannei Imperii / Per. s fr. M. N. Chelint-sevoi; nauch. red. V. N. Tokmakov. M., 2001.

Makliuen M. Ponimanie Media: vneshnie rasshireniia cheloveka / Per. s angl.

V. Nikolaeva. M., 2003. Makhlaiuk A. V. Scientia rei militaris (K voprosu o "professionalizme" vysshikh voenachalnikov rimskoi armii) // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta. Ser. "Istoriia". 2002. Vyp. 1. S. 13-31. Makhlaiuk A. V. Intellektualnye kachestva polkovodtsa v rimskoi ideologii voennogo liderstva // Iz istorii antichnogo obshchestva. Sb. nauch. tr. k 60-letiiu prof. E. A. Moleva. Vyp. 9-10. Nizhnii Novgorod, 2007. S. 298-311.

Makhlaiuk A. V. Rimskii polkovodets v boiu: obrazy, diskursy i pragmati-ka voennogo liderstva (I) // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo. 2013. № 6 (1). S. 253-265. Said E. Kultura i imperializm / Per. s angl. A. V. Govorunova. SPb., 2012. Ferro M. Kino i istoriia // Voprosy istorii. 1993. № 2. S. 47-57. Davies R. W. A Note on Lorictitis // Bonner Jahrbucher. 1968. Bd. 168. P. 161-165.

Lendon J. E. Empire of Honour. The Art of Government in the Roman World. Oxf., 1997.

Rosenstein N. Military Command, Political Power, and the Republican Elite // A Companion to the Roman Army / Ed. by P. Erdkamp. Malden, 2007. P. 132-147.