Спросить
Войти
УДК 35.08(470.345) ББК У02
А. П. Солдаткин
условия службы чиновников в Мордовии в КОНЦЕ 1920-х - 1930-е ГОДЫ
A. P. Soldatkin
THE CONDITIONS OF OFFICIAL SEEVICES IN MORDOVIA IN THE END OF 1920th - 1930th
Период становления мордовской государственности по времени совпал с бурным и драматическим периодом с истории нашей страны. Был принят план первой пятилетки, предусматривающий реконструкцию государства по всем направлениям, что в современной историографии принято именовать ускоренной модернизацией. 1930-е гг. остаются на острие общественной дискуссии и не имеют однозначной оценки. Мы полностью согласны с мнением, высказанным Н. М. Арсентьевым: «Российская историческая память сегодня слишком травматична и раздирается сегодня разного рода “контристориями”, балансирующими в пределах “обеления-очернения” прошлой социальной реальности» [1, с. 7]. Для придания прошлому цветовой палитры необходимы развитие исторических изысканий и поиск реальных пружин исторической эволюции. Проводимые преобразования во многом осуществлялись руками регионального чиновничества, и их интересы существенно влияли на экономическое развитие. Конечно, модернизация была императивом, нацеленным на достижение национальной безопасности, но лучшее объяснение роли государства может быть найдено в автономной заинтересованности и исторической запрограммированности вследствие маргинальных изменений состава советской бюрократии.
Советское чиновничество могло желать, чтобы государственные организации играли ведущую и контролирующую роль, по многим причинам. Во-первых, марксистская идеология особо подчеркивала значение принудительной роли государства в широкомасштабных программах. Во-вторых, коллективный и обыденный опыт показывал чиновникам, что государство -организующий инициатор, а они - бенефициарии новой социальной и экономической политики, что становилось фактом их профессиональной жизни, создававшим путевую зависимость. Кроме того, инфраструктура, созданная в ходе индустриализации: железные дороги, заводы, школы, коллективные хозяйства, - приносила чиновничеству прямую и последовательную пользу, заключающуюся как в росте масштабов государственного контроля, так и в непосредственном повышении уровня их жизни.
В целом огосударствление экономики ставило носителей хозяйственнополитической власти в положение, придающее им некоторые черты устойчивой, постоянно воспроизводящейся группы, занимающей специфическое место в обществе и отличающейся от других общественных страт механизмом пополнения, размерами вознаграждения, формами его получения. Реальное распоряжение огромной собственностью и невозможность
получения адекватного вознаграждения приводила к использованию служебного положения в корыстных, личных целях. Преградой к неконтролируемому развитию данного процесса явилось создание номенклатурной системы подпитки государственных функционеров. Их материальное положение обеспечивалось помимо более высоких заработков полускрытыми привилегиями: доступом к специальным распределителям, возможностью получать дополнительные услуги социальнокультурного характера, иметь улучшенные условия отдыха и т. п. Например, уже в октябре 1931 г. для областного актива в Саранске открывается закрытая столовая [31. Л. 55]. Для детей председателей сельсоветов, проработавших в должности не менее года, предоставлялись льготы при поступлении на учебу наравне с детьми рабочих, имелись льготы для отдыха на курортах и в лечебных учреждениях [29. Л. 420/об.].
Касаясь привилегий и дополнительных благ, получаемых в период драмы основной массы народа, отметим, что их абсолютный объем в 1930-е гг. не отличался чересчур большой величиной, поэтому их потребление практически не меняло жизненных стандартов.
Чтобы быть объективным, надо отметить, что во многом материальные претензии региональных служащих на первых порах носили закономерный характер. Тем более это верно для Мордовии, где заработная плата в органах власти была низка и существенно рознилась даже по сравнению с соседними регионами. Так, сумма заработной платы на один сельсовет по Средне-Волжской области составляла 577 руб., по Ульяновскому округу - 598, Пензенскому - 610, по Мордовскому -539 руб. Средняя ставка заработной платы соответственно председателю сельского совета составляла по Средне-Волжской области 23 руб. 26 коп., по Пензенскому округу - 27 руб., по Мордовскому -22 руб. Аналогичная ситуация существовала и в отношении ставок секретарей
сельских советов [11. Л. 3]. О последствиях подобного положения для функционирования данных институтов власти свидетельствуют впечатления председателя облисполкома М. А. Палькина от поездки по Старо-шайговскому и Инсарскому районам. Так, в селе Б. Поляна двум крестьянам одинакового материального положения (ниже середняков) вручили окладные листы: одному на 1 000 руб., а другому - на 500. Из объяснений председателя сельсовета следовало, что это не индивидуально обложенные лица, и просто секретарь, «который ничего не понимал, выдал им такие окладные листы» [15. Л. 10]. На основании подобных примеров руководитель области делал вывод, что «мало-мальски грамотные секретари уходят работать в другие ведомства, где лучше оплачивается труд и где работа менее сложна и ответственна» [15. Л. 10]. Низкая квалификация управленцев создавала дополнительные жизненные тяготы для населения.
Низкая заработная плата отмечалась и у председателей райисполкомов. Так, по Средне-Волжской области оклад председателя в среднем составлял 96 руб. 80 коп., по Бугурусланскому округу - 100 руб., Пензенскому - 110, по Мордовскому -96 руб. 30 коп. [14. Л. 4]. В последующие годы уровень заработной платы постоянно повышался, но не для всего аппарата, а по отдельным категориям служащих (табл. 1).
С 1 ноября 1933 г. зараболтная плата председателей сельсоветов вновь повысилась и составила от 100 до 200 руб., у секретарей - от 80 до 160 руб. В особо крупных сельских советах председатели получали 250 руб., секретари - 200 руб. [17. Л. 5]. Дополнительно на каждый сельский совет выделялся ежемесячный фонд в размере половины ставки председателя для оплаты временно привлекаемых работников. В области не оказалось финансовых средств для обеспечения выполнения последнего решения, и из центра была запрошена дотация в 631 тыс. руб. [17. Л. 7]. Кроме де-
Таблица 1
Данные по заработной плате в Мордовской области*
Год Должность Заработная плата, руб.
Председатель облисполкома 240
Член президиума облисполкома 225-240
Председатель райисполкома 200-225
Председатель горсовета 210
Секретарь горсовета 100
Председатель сельсовета 40-90
Секретарь сельсовета 40-70
Председатель облисполкома 450
Член президиума облисполкома 260-450
Секретарь райисполкома 185-200
Председатель сельсовета 55-180
Секретарь сельсовета 55-100
* Таблица составлена по: ЦГА РМ. Ф. Р.-149. Оп. 4. Д. 66. Л. 21; Там же. Оп. 5. Д. 17. Л. 267.; Там же. Ф. Р.-238. Оп. 5. Д. 123. Л. 143; Там же. Д. 148. Л. 100; Там же. Ф. 266-П. Оп. 1. Д. 508. Л. 306.
нежного жалованья, работники сельских советов получали по 16 кг муки из фондов потребкооперации, а двум членам семей, находящимся на иждивении, пологался продовольственный паек [18. Л. 100].
В отношении других сторон, характеризующих быт служащих Мордовии, можно отметить отсутствие проблем с жильем у сельских работников, имеющих дома. Председатели райисполкомов в основном также имели жилье. Самое худшее положение было у инструкторов в районах, снимающих частные квартиры.
В 1934 г. в связи с большой ротацией и повышением значимости труда инструкторов, призванных заниматься работой с населением и рекрутировать новые
кадры, в области предприняли меры по улучшению их материального положения. 13 апреля 1934 г. на бюро Мордовского обкома ВКП(б) было принято решение, на основе которого президиум облисполкома повысил данной категории служащих заработную плату до 200-250 руб. и включил на снабжение продуктами в группу ответственных работников. Вводился запрет смещать их с работы без специальной санкции облисполкома [17. Д. 188. Л. 105].
Тем не менее состав специалистов, имеющихся в области, не отвечал предъявляемым качественным требованиям, и можно согласиться с выводом, сделанным в те годы: «Материальная обеспеченность является доминирующей в вопросе при-
Таблица 2
Штаты и фонды заработной платы по МАССР на 1935 г.*
Органы власти Штат, в ед. Общий фонд заработной платы, тыс. руб.
Аппараты центральных управлений и наркоматов 433 1 306,0
Райисполкомы 353 664,8
Городские советы 32 73,8
г. Саранск 14 33,4
Районные и городские отделы по всем системам 966 2 569,2
Сельские и поселковые советы 1 492 3 077,9
Всего** 2 280 7 725,1
* Таблица составлена по: ЦГА РМ. Ф. Р.-323. Оп. 1. Д. 78. Л. 33.
** Сведения о штатах Наркомюста МАССР в количестве 14 ед. в таблицу не вошли, поскольку их содержание не предусматривалось местным бюджетом.
глашения специалистов в область и удержания имеющихся» [16. Л. 32]. Для сравнения, труд хозяйственных специалистов оценивался значительно выше, и инженеры получали от 500 до 700 руб., т. е. больше, чем глава области. В подтверждение выявленной тенденции можно привести случай, произошедший в 1932 г., когда сделали заявку на распределение в Мордовию студента Пьянзина, оканчивающего обучение в Ленинградском институте советского строительства. Отдел кадров ВЦИК направил его в Мордовскую область. По приезде его сразу назначили заведующим сектором советского строительства с заработной платой в 200 руб., предоставили квартиру в новом доме и продовольственный паек областного актива. Однако молодой специалист, сославшись на то, что в Ленинграде зарабатывал по 800 руб. на преподавательской работе, уехал, выдвинув причиной неподготовленность к его приезду квартиры [19. Л. 84].
За 1935 г. имеются сведения о повышении окладов председателям райисполкомов до 375-450 руб. в зависимости от населен-
ности возглавляемых районов, а полные затраты на заработную плату чиновникам Мордовии в 1935 г. иллюстрируют данные табл. 2.
Заработная плата высшим региональным служащим последний раз в предвоенный период повышалась согласно Постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от
Однако заработной платой, льготами и привилегиями служащие не ограничивались. На протяжении всех 1930-х гг. укреплялась тенденция роста хищений и растрат, в чем можно видеть подспудное стремление к капитализации власти. Термин «капитализация» использовался в научном обороте России на рубеже
Х1Х-ХХ вв. Под ним понимали «подчинение отрасли хозяйства капиталу», возникновение «хозяйственного строя, при котором господствующее положение в хозяйстве занимает капитал, как средство, доставляющее владельцу не основанный на личном труде доход» [3, с. 124].
В 1933 г. сумма растрат по сельсоветам Мордовии составила 234 200 руб., на которые можно было построить шесть больниц [24. Л. 39]. За второе полугодие 1933 г. и первый квартал 1934 г. за растраты в сельсоветах возбудили 122 уголовных дела с привлечением по ним 208 лиц [26. Л. 37-40]. Неслучайно данный вопрос специально рассматривался на бюро Мордовского ВКП(б) 21 марта 1934 г. с проведением предварительной частичной проверки, в ходе которой выявили увеличение финансовых хищений. Из 239 проверенных сельсоветов растраты обнаружили в 139 (58 %) на «190 000 руб. и незаконно израсходовано государственных средств 340 000 руб.» [25. Л. 51]. Под грифом «совершенно секретно» бюро Мордовского обкома ВКП(б) постановило «ввести в каждом районе инспектора-ревизора ответственного за эту работу» [21. Л. 43].
Приведем несколько иллюстрирующих действительность примеров из документов тех лет. Так, «секретарь Пурдошанской партийной ячейки К... незаконно облагал колхозников и единоличников по 10 копеек с едока в месяц на содержание членов сельсовета. Кроме этого, по сельсовету выявлена растрата в 10 тыс. руб., из которых 1 300 числились за К...» [22. Л. 14]. В с. Неклюдовке «Массовые нарушения законности, незаконный отбор хлеба до
го пьянства многих председателей сельсоветов [9. Л. 101-108]. В селах Рыбкинского района за неплатежи госналогов производились изъятия личных вещей, аресты, выселения и «все это при наличии растрат в сельсоветах и систематическом пьянстве» [13. Л. 321].
В середине 1930-х гг. учащаются хищения из закрытых в период массовой коллективизации церквей. Реагируя на это, Президиум ЦИК МАССР в ноябре 1935 г. был вынужден разослать по районам засекреченную директиву с требованием прекратить незаконные действия. В качестве примера приводилось с. Н. Кочеево Боль-шеигнатовского района, где председатели сельсовета и колхоза расхитили ценностей на 51 тыс. руб. «И такие факты имеются по всем районам республики» [12. Л. 105].
Обобщенные в целом по Мордовии сведения на 1 октября 1935 г. отмечают «большие растраты в сельсоветах по 334 из 601 составляют 333 тыс. руб.» [6. Л. 132].
В с. Атюрьево проведенное обследование выявило массовые изъятия лошадей и имущества (с 1 декабря 1934 по 10 апреля 1935 г. отобрали 122 лошади, 12 коров и большое количество построек), в ряде случаев незаконные действия производились в ночное время и без учета выполнения единоличниками своих обязательств перед государством (пять пострадавших все свои обязательства выполняли полностью). Конфискованное имущество продавали и только за лошадей получили 26 215 руб., а документально оформили 19 610 руб. и разницу в 6 605 руб. присвоили. Творимые беззакония оформлялись как премии «за активную работу», председатель сельсовета производил выплату рядовым исполнителям за отобранную лошадь от 10 до 30 руб. При этом представители власти уклонялись от государственных налогов и пьянствовали. Деятельность сельсовета не составляла секрета для райисполкома, который не только не одернул, а «наоборот, поддерживал». Чувствуя под-
держку в районе, председатель сельсовета Б... скрылся, а остальные продолжали работать на различных должностях [36. Л. 107].
Безнаказанность только стимулировала развитие негативных тенденций. В январе 1937 г. Торбеевский район вновь обследовали представители ЦИК МАССР. Положение не изменилось: «председатель Саввинского сельсовета А... производил поборы с церкви на сумму в 2 800 руб., а в кассу сельсовета не заприходовал, истратив на свои нужды. Председатель Лопатинского сельсовета израсходовал 144 тыс. руб. Ряд сельсоветов посылали по селам уполномоченных по 7-10 человек для сбора денег, при этом документов никаких не выдавали» [34. Л. 2]. В целом по району с 1934 по 1937 г. из 32 сняли 30 председателей сельсоветов, из которых только 6 по уважительным причинам, а остальных по решению суда или сбежали [35. Д. 129. Л. 206]. Председатель Торбеевского райисполкома М... «не противодействовал беззакониям и сам допускал перегибы», за что был снят с работы.
Внутреннюю эволюцию чиновничества и фактическое положение власти выразительно характеризуют перемены в бытовом языке. С 1930-х гг. в словоупотреблении людей, причастных к высшим органам власти, появилось выражение «хозяин», употребляемое по отношению к И. В. Сталину. С годами термин опустился вниз. Непосредственные подчиненные на всех уровнях начали говорить «хозяин», обозначая своего руководителя: министра, директора, председателя района и т. д. В свою очередь каждого из руководителей среднего звена стали называть «хозяевами» рядовые работники. Массовое, не изжитое эволюционным путем, патриархальное сознание стихийно, бессознательно выразило здесь реальность режима: восторженно приукрашивающее обожествление далекой верховной власти и принудительно-отчужденное подчинение власти близкой, непосредственной.
В Мордовии также появились «хозяева» новой жизни. В Саранском горкоме ВКП(б) первым секретарем работал А. И. Клютко, и ему были свойственны следующие черты поведения: «когда Гант-ман (секретарь обкома ВКП(б) и Козиков (председатель СНК МАССР) появлялись в дверях, Клютко вставал и первым начинал аплодировать и мы вставали и устраивали бурную овацию. Это был массовый подхалимаж. Достаточно было Клютко дрыгнуть ногой, чтобы мы все стали дрыгать ногами» [7. Л. 183]. Кроме лично выражаемого подобострастия к вышестоящим руководителям он требовал аналогичного отношения и к себе. Конечно, подхалимство не имеет криминального характера и скорее свидетельствуют о соответствующем уровне культуры, но «Клютко побирал с хозяйственных организаций... по неполным данным за два года получил взяток на 3 980 руб.» [7. Л. 193]. Итогом деятельности данного руководителя стало его исключение из партии и предание суду. Председатель Куликовского сельсовета Торбеевского района М... избивал колхозников, незаконно арестовывал, а людям говорил «я хозяин села, заставлю вот сейчас людей, совсем убьют» [27. Л. 50]. В том же районе председатель Саввинского сельсовета брал от трех до пятнадцати рублей с сельчан за справку разрешающую проводить религиозные обряды (крестины, венчания) в действующей церкви [11. Л. 28].
Не являлись исключением и руководители более высокого уровня. Так, член пленума Торбеевского райисполкома «районный прокурор Чекмаев практиковал поборы с колхозов» [37. Л. 70]. 3 июня 1936 г. предъявили обвинение наркому земледелия МАССР П. В. Шапошникову за присвоение 4 125 руб. [9. Л. 194-196]. В этом же направлении действовал нарком финансов В. А. Ляхов, о котором в одном из документов говорится «по его прямому указанию производилось переобложение единоличников и получаемые сверх суммы скрывались» [11. Л. 321].
Все приведенные факты, несомненно, свидетельствуют о зачатках эрозии идеи равенства и равноправия людей. Вышестоящая власть прекрасно знала положение вещей и поскольку легализация привилегированного положения руководителей пресекалась господствовавшей социалистической идеологией, делалось это тайно. Выделяя и материально поощряя слой номенклатуры, делалась попытка поставить тайные рамки для необузданного расхищения требуемых для модернизации страны государственных средств.
Например, 10 марта 1936 г. постановлением президиума ЦИК и СНК МАССР секретно выдали единовременное пособие председателям райисполкомов из расчета 100 руб. каждому, всего 9 600 руб. [8. Л. 10]. В октябре 1936 г. СНК МАССР постановил: «Общую сумму расходов на улучшение бытовых условий работникам наркоматов и центральных учреждений МАССР на сентябрь-декабрь 1936 г. -47 100 руб.: на улучшение питания -31 600 руб., на приобретение путевок в дома отдыха - 5 500 руб. ... Установить размер доплаты на питание для наркомов и руководителей центральных учреждений -100 руб. в месяц и остальным не свыше 60 руб.» [8. Л. 73]. В 1937 г. расходы по содержанию закрытых домов отдыха и дач руководящих работников по МАССР составили 120 тыс. руб. [10. Л. 8].
Несмотря на такую заботу, чиновники на местах постоянно норовили залезть в государственный карман, расширив свой уровень обеспечения. В документах за 1936 г. нами обнаружены многочисленные постановления об отпуске средств столовой СНК МАССР и на лечение руководящих работников (общая сумма составила 89 258 руб.) [8. Л. 19-113]. Возникшие сомнения в законности подобных трат подкрепили материалы проверки, проведенной комиссией партийного контроля ЦК ВКП(б) в апреле 1937 г. Ввиду ценности документа приведем обширную цитату: «Обнаружено, что ЦИК и
СНК МАССР при расходовании средств, на так называемые бытовые нужды ответственных работников допускают нарушения финансовой дисциплины и беззаконие... по социально-бытовому фонду и счету лечебной комиссии, часть средств незаконно выдавались ответственным работникам обкома, ЦИКа, СНКа МАССР взамен дотаций столовой. Расходование указанных средств было бесконтрольно доверено бывшему секретарю ЦИК МАССР Мурзакаеву, ныне исключенному из партии за связь с троцкистами, который выдавал деньги по своему усмотрению и допускал явный произвол. Управделами СНК МАССР Огин ныне арестованный как участник контрреволюционной троцкистской организации получил 2 125 руб. По решению СНК т. Бобков и Сурдин получили на лечение по 3 000 руб. Необходимо отметить особо грубые нарушения государственной дисциплины, допущенные в 1936 г. и выразившиеся в самочинном израсходовании 75 тыс. руб. на постройку дома для т. Бобкова и Сурдина без соответствующего разрешения, лимита и сметы» [11. Л. 173-174].
Указывая на недопустимость выявленных безобразий, комиссия партийного контроля предложила совместно с партгруппой ЦИКа и СНК МАССР установить строгий порядок расходования государственных средств, оформляя соответствующие расходы постановлением ЦИК или СНК МАССР.
Большинство лиц названных в документе были репрессированы в 1937-1938 гг. Н. Г. Сурдин, будучи председателем ЦИК МАССР в 1937 г. был арестован по личному распоряжению наркома внутренних дел СССР Н. И. Ежова и обвинен в «организации мордовского, правотроцкистского, буржуазно-националистического, террористического блока». По приговору выездной сессии Военной коллегии Верховного Суда СССР расстрелян. Реабилитирован посмертно после XX съезда КПСС [2, с. 193].
На этом фоне более понятной становится мысль высказанная И.В. Сталиным на февральско-мартовском пленуме ЦП ВКП(б) 1937 г. : «Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с нашим продвижением вперед классовая борьба должна затухать... Наоборот, чем больше будем продвигаться вперед, тем больше будут озлобляться остатки разбитых классов. В новых условиях нужны не методы дискуссии, а... методы выкорчевывания и разгрома» [28. Л. 2].
Фактически И. В. Сталин боролся не с остатками разбитых классов, а с тенден-
цией капитализации власти советскими служащими. Пока пирамида власти контролировалась им лично с опорой на органы НКВД, ситуацию удавалось держать под контролем. Такая политика противоречила марксисткой методологии, ведь с помощью субъективного фактора делалась попытка переломить объективный ход исторической эволюции. Именно поэтому результаты имели ограниченный эффект и номенклатурная приватизация государственных ресурсов стала общим явлением в последний период советской истории.
Библиографический список
Арсентьев Н. М. Мемориальная (монументальная) история в современном гуманитарном пространстве Республики Мордовия (о Тысячелетии единения мордовского народа с народами российского государства) / Н. М. Арсентьев // Гуманитарий : актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. - 2010. - № 3. - С. 4-8.
История Мордовии в лицах : биогр. сб. - Саранск, 1994. - С. 193.
Маслов С. Крестьянское хозяйство. Очерки экономики мелкого земледелия / С. Маслов. -М., 1915.
ЦГА РМ (Центр. гос. арх. Республики Мордовия). - Ф. Р.-149. - Оп. 1.
Поступила в редакцию 01.06.2013.
Сведения об авторе
Солдаткин Андрей Павлович - кандидат исторических наук, доцент кафедры административного и финансового права Саранского кооперативного института (филиала) Российского университета кооперации (г. Саранск). Область научных интересов - социальнополитическая история России и Мордовии первой половины ХХ в. Автор 80 научных и учебно-методических работ, в том числе 6 монографий.
Тел.: 8 917 693-54-67
E-mail: ans1969@rambler.ru
