Спросить
Войти
2011.02.019. КАЙА С. ВОСХОД И ЗАКАТ «ТЕНЕВОГО ГОСУДАРСТВА» В ТУРЦИИ: ПРИМЕР «ЭРГЕНЕКОНА». KAYA S. The rise and decline of the Turkish «deep state»: The Ergene-kon case // Insight Turkey. - Ankara, 2009. - Vol. 11, N 4. - P. 99-113.
С. Кайа (Университет Саймона Фрэзера, Канада) рассматривает проблему «теневого государства» («derin devlet») в Турции с позиций теории распределительных коалиций Мэнсера Олсона.
В соответствии с теорией М. Олсона, в период становления нового общества возникают группы интересов, и на их основе некие скоординированные, как правило, малочисленные сообщества -распределительные коалиции, стремящиеся получить для себя исключительные права. Фактор исключительности чрезвычайно важен для понимания того, как именно действуют подобные ренто-ориентированные группы, так как в отличие от групп, настроенных на решение глобальных задач, эксклюзивные группы не имеют стимула для повышения совокупного дохода общества. По определению М. Олсона, когда такие сообщества оказываются перед выбором, «сделать ли пирог общественного производства больше, или же отрезать от того, что есть, более толстый кусок для своих членов... они редко выберут первый вариант» (с. 100). Рост благосостояния всего общества стоит крайне дорого, и если эта цель все-таки будет достигнута, то крошечной организации достанется пропорциональная ее размеру крошечная часть прибыли. Поэтому тактика распределительных коалиций заключается в том, чтобы постоянно представлять свои собственные интересы как интересы большинства, и использовать в этих целях все организационные возможности. Возникает ситуация, когда доля общественного богатства или прибыли, которые подобная группа интересов требует для своих членов, многократно превосходит ее вклад в производство.
Непропорциональное распределение ресурсов сопровождается, как правило, установлением барьеров, препятствующих доступу в привилегированные области извне. Наличие подобных барьеров еще больше ухудшает положение общества и приводит к снижению экономического роста. Участники распределительных коалиций часто действуют нелегально, активно занимаются лоббированием, вступают в тайные сговоры.
О существовании в турецком обществе группы интересов, сложившейся на основе принципов, описанных М. Олсоном, свидетельствует громкое дело подпольной организации «Эргенекон»1, начавшееся в 2007 г. Следственные органы раскрыли существование законспирированной организации, обладавшей разветвленной сетью по всей стране. Среди членов организации были выявлены высокопоставленные военные и чиновники, а также известные юристы, ученые, журналисты, парламентарии. В соответствии с теорией М. Олсона, «две характерные черты "Эргенекона" - сильная связь с ключевыми институтами в стране и тайная деятельность -соответствуют двум sine qua nons2 существования особой группы интересов, а именно эксклюзивности и способности использовать организационные сверхвозможности, чтобы провоцировать коллективные действия в поддержку собственных групповых интересов. Таким образом, "Эргенекон" отвечает двум приведенным выше условиям и может быть охарактеризован как мощная подпольная сеть, которая способна оказывать огромное влияние на работу турецкого государства и общества» (с. 106).
Автор подчеркивает, что влияние тайной сети внутри турецкого государства не распространяется на правительство. В современной Турции государственный аппарат и правительство являются двумя противоположными субъектами. Первый находится под контролем не избираемых высокопоставленных бюрократов, убежденных государственников. Их отличает пренебрежительное отношение к большинству населения, «простому народу» (halk), представители которого, чаще всего, не способны преодолеть социальные барьеры, устроенные на пути к высоким государственным должностям. Олигархические черты, свойственные высшей бюрократии, отражают суть «государства-кормильца», берущего на себя к тому же обязанности по политическому воспитанию масс в соответствии с положениями государственной идеологии.
В отличие от бюрократов политики, входящие в состав правительства, оказываются у власти в результате выборов. Они, собственно, и представляют «простой народ». Противостояние между
спасения нации или отечества от врагов» (с. 111). - Прим. реф.
Обязательным условиям - лат.
бюрократией и правительством особенно обострилось в связи с твердым намерением последнего добиться интеграции в ЕС. В 2006 и 2007 гг. по всей Турции стали возникать так называемые «неправительственные организации» (НПО). Инициаторами их создания были преимущественно отставные офицеры. В основе движения НПО лежит идея национального спасения по образцу национально-освободительной войны 1919-1922 гг. На этот раз, однако, утверждается, что для спасения отечества требуется победить не внешнего, а внутреннего врага. По сути, НПО являются структурами неонационалистического толка, призывающими к «(1) жесткой оппозиции мерам по адаптации турецкой политической системы к требованиям, выдвигаемым ЕС, .. .(2) протестам против приватизации и прямых иностранных инвестиций. Лозунгом движения НПО является фраза: «Когда дело касается родины, все остальное мелочи» (шеу/и ЬаЫ8 уа1аша 1:е1еггиаШг), приписываемая
Мустафе Кемалю Ататюрку и по сути дела оправдывающая любые меры, которые могут быть сочтены необходимыми для пресловутой «защиты отечества»» (с.104).
Дело «Эргенекона» отнюдь не первое свидетельство активизации «теневого государства». И до него отмечались тревожные сигналы, вызывавшие большой резонанс в обществе. Это и получивший широкую известность инцидент близ городка Сусурлук1, и события, связанные с терактом в Шемдинли2, и история «мемуа1 В начале ноября 1996 г. близ г. Сусурлук на северо-западе Турции произошла автомобильная авария, в результате которой погибли три пассажира. В одной и той же машине «мерседес» одновременно находились депутат парламента от Партии верного пути (ПВП), бывший зам. начальника полицейского управления Стамбула и разыскиваемый Интерполом по подозрению в причастности к подготовке покушения на папу римского мафиози А. Чатлы. В ходе следствия выяснилось, что А. Чатлы в прошлом был членом националистической организации, а затем киллером, за которым числились заказные убийства бизнесменов и вымогательство. Именно после громкого обсуждения сусурлукского дела в обиход вошло понятие <«1егт <1еу1е11» («теневое государство»). - Прим. реф.
В ноябре 2005 г. в книжном магазине городка Шемдинли на юго-востоке Турции произошел взрыв. Хозяином магазина был известный член террористической организации Рабочая партия Курдистана (РПК). Однако в ходе следствия выяснилось, что взрыв оказался провокацией, к организации которой были прича-стны высокопоставленные военные. Упоминался, в частности, генерал Яшар Бюйюканыт, служивший в этих краях с 1997 по 2000 г., а позднее занявший пост
ров» адмирала О. Орнека1. Практика тайных организаций - характерная особенность политической жизни Турции, поэтому зарождение так называемого «теневого государства» справедливо отнести к моменту возникновения в Османской империи в конце 80-х годов XIX в. тщательно законспирированного комитета «Иттихад ве теракки» («Единение и прогресс» - КЕП). Цель, которую ставили перед собой иттихадисты, а именно изменение политического режима, была достигнута в результате младотурецкой революции 1908 г. Однако «исключительной по своей сути структурой КЕП делает то обстоятельство, что он даже после революции так и не трансформировался в настоящую политическую партию. Вместо этого он продолжал действовать как и прежде в виде секретного комитета... Такой способ деятельности характеризует комитет как подпольную силу, влияющую с помощью неформальных средств на существующий порядок, в целях его изменения в нужном направлении» (с.102).
В начале XXI в. иттихадизм появился в Турции снова, на этот раз как реакция на процесс демократизации. Правые националисты и левые секуляристы заключили неофициальный союз. «Несмотря на то, что в 70-х годах прошлого века оба этих лагеря были вовлечены в длительный и яростный конфликт, их союз не вызывает чрезмерного удивления, так как в республиканскую эру национализм и секуляризм составляют основу иттихадизма» (с.107). В знаначальника Генерального штаба. О возможностях «теневого государства» свидетельствует тот факт, что обвинитель был отстранен от дела, так как «подготовил обвинение, содержавшее ошибки». «Такое развитие событий заставляет не только задуматься о размахе тайных операций с участием турецких военных, но и усомниться в независимости и беспристрастности судебной системы Турции» (с. 103104). - Прим.реф.
чительной степени образование блока между националистами и защитниками светского государства стало ответом на ряд поправок в конституцию страны, одобренных парламентом в 2002 и в 2004 гг. Эти пакеты поправок способствовали революционным изменениям турецкой политической системы в направлении расширения политических свобод, гарантий прав человека и установления гражданского контроля над армией. Таким образом, участники нового блока вступили в непримиримый конфликт со сторонниками изменений, от лица которых выступает правящая консервативная Партия справедливости и развития (ПСР).
В заключение автор пишет, что в соответствии с олсонов-скими признаками распределительных коалиций, турецкое «теневое государство» является «(1) малочисленным и эксклюзивным, и тем не менее обладает непропорционально большими возможностями, позволяющими путем манипулирования вызвать коллективные действия, (2) преследуя узкие интересы и препятствуя переменам, способствует снижению эффективности и производительности, (3) вносит разногласия в политическую жизнь, (4) повышает роль власти, усложняя инструкции и затрудняя понимание существующих правил и процедур, (5) меняет направление социальной эволюции» (с. 110).
Однако несмотря на множественные совпадения с теорией, турецкий пример обладает своими специфическими особенностями. Во-первых, подпольный характер «теневого государства» затрудняет анализ процесса принятия решений, так как «теневое государство» существует «везде и нигде». Во-вторых, ситуация в Турции не может быть исчерпывающим образом объяснена только лишь с позиций экономики. Нет ясных указаний на то, что перераспределение общественного богатства является единственной целью «теневого государства». Представляется, что «в условиях Турции важной частью проблемы является еще и борьба идеологий» (с. 111).
Н.Б. Шувалова
