Утюжский бугор – жертвенный комплекс эпохи энеолита в среднем Посурье

А.Ю. Березин, Н.С. Березина, В.В. Ставицкий, В.В. Сидоров. УТЮЖСКИЙ БУГОР - ЖЕРТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС ЭПОХИ ЭНЕОЛИТА В СРЕДНЕМ ПОСУРЬЕ

В статье обобщаются материалы, полученные в ходе раскопок энеолитического жертвенного комплекса Утюжский Бугор в Чувашии; прослеживаются особенности планиграфии и стратиграфии, проводится анализ костных останков медведей. Данный комплекс - крупнейший из известных культовых памятников эпохи энеолита Восточной Европы. Его материалы подтверждают представление о существовании культа медведя у племен волосовской культуры, и позволяют раскрыть культовые ритуалы и мировоззрение древних людей эпохи энеолита.

A.Y. Berezin, N.S. Berezina, V.V. Stavitskiy, V.V. Sidorov UTYUZHSKIY BUGOR - SACRIFICIAL COMPLEX OF THE ENEOLITHIC ERA IN THE MIDDLE SURA REGION

The findings from the excavations ofthe Eneolithic sacrificial complex Utyuzhskiy Bugor in Chuvashia are summarized. The specific features ofplanigraphy and stratigraphy are traced and analysis of remnants of bear bones is performed. The given complex is the largest of the known cult sites of the Eneolithic Era in Western Europe. The materials prove the conjecture of the bear cult among the tribes of the Volosovskaya culture and allow revealing the cult rituals and world outlook of the ancient people of the Eneolithic Era.

Key-words: archaeology, the Eneolithic Era, the Middle Sura region, sacrificial complex

В 2010-2011 гг. совместной экспедицией Чувашского государственного института гуманитарных наук, Пензенского государственного педагогического университета, Самарского государственного педагогического университета и Института археологии РАН были проведены раскопки жертвенного комплекса Утюжский бугор. Работы проводились под руководством Н.С. Березиной (Чебоксары), В. В. Ставиц-кого (Пенза) и В. В. Сидорова (Москва).

Жертвенный комплекс Утюжский бугор находится в Алатырском районе Чувашии, южнее г. Алатырь, на правом невысоком берегу р. Утюж, правого притока Суры, юго-восточнее с. Стемасы (рис. 1). В этом месте еще в начале 1970-х гг. XX столетия директором Алатырского краеведческого музея Юрием Борисовичем Новиковым были открыты Утюжские стоянки каменного века (Каховский, 1978. С. 4). С 2006 г. здесь ведутся исследования большой совместной экспедиций. Кроме вышеназванных археологов работы велись под руководством Выборнова Александра Алексеевича (Самара), Королева А.И. (Самара), Вискалина Александра Викторовича (Ульяновск), Лоцмановой Ольги Владимировны (Чебоксары) (Михайлов, 2010. С. 26-28). Были исследованы многослойные поселения и стоянки Утюж 1, Утюж 5, Чёрненькое озеро 1-3, Вьюново озеро 1-3, Молебное озеро 1-2. Опубликованы статьи, посвященные итогам и анализу исследований этих памятников, в том числе опубликованы рисунки из отчета Ю.Б. Новикова (Березина и др., 2010. С 31-67).

Жертвенный комплекс Утюжский бугор датируется энеолитическим временем и относится к волосовской культуре. Наибольшее сходство керамический комплекс костища прослеживает с Майданскими стоянками, расположенными в устье Ветлуги,

© Березин А.Ю., БерезинаН.С., Ставицкий В.В., СидоровВ.В., 2012

О 80 160м

I - место расположения многослойного поселения Утюж I 1—1 1—&—1

V - место расположения многослойного поселения Утюж V горизонтали проведены

через 1 м

Рис. 1. План местности жертвенного комплекса Утюжский бугор в Алатырском районе

Чувашии

исследованные В.В. Никитиным (Никитин, 1996. С.15-151). Можно реконструировать слегка прикрытые сосуды с небольшим утолщением венчика по наружному краю. В составе пластического сырья заметно насыщение органикой. Сохранившиеся фрагменты орнаментированы вертикальными оттисками среднезубого длинного штампа.

Волосовская культура является одной из самых ярких и наиболее хорошо изученных археологических культур центра Русской равнины. В настоящее время больРис. 2. Карта распространения стоянок энеолитического времени, на которых изучены святилища и жертвенные комплексы: 1 - Стоянка Кончанское IV(Новг. обл.),

шинство исследователей относят ее к периоду лесного энеолита (Крайнов, 1987). Основу экономики волосовцев составляло высокоэффективное присваивающее хозяйство - охота, рыболовство и собирательство, т.е. вся их материальная культура отражала дальнейшее развитие хозяйственного уклада, сложившегося в предшествующую неолитическую эпоху. По мнению ее исследователей, «духовная культура волосовцев качественно отличалась от духовной культуры неолитического населения».

Наиболее полно вся сложность и многогранность духовной культуры волосов-цев отразилась в погребальном обряде. Он, судя по многолетним исследованиям Сахтышских и других могильников, включал в себя как собственно захоронение умерших, так и связанную с этим актом целую систему действ ритуального характера, материально засвидетельствованных в остатках кострищ и «кладов» сломанных орудий близ могил, в разбросанных вещах и костях животных на особых поминальных площадках и в своеобразных «святилищах» (Уткин, Костылева, 1996).

Известны волосовские погребальные святилища на Сахтышских стоянках, расположенных в Ивановской области на Волге (исследованы Д.А. Крайновым, А.В. Уткиным и Е.Л. Костылёвой). Святилище, обнаруженное на стоянке Сахтыш VIII в 1977 г, представляло собой слегка углубленную в землю постройку прямоугольной формы площадью около 50 кв. м. Внутри находилась овальная яма длиной около 3 м, в древности перекрытая деревянным настилом, на котором к моменту его обрушения располагалась кучка жженых птичьих костей и остатки истлевшего черепа медведя. На дне ямы в специальном углублении лежало скопление мелких отщепов и чешуек из желтого кремня. Аналогичный «клад» отщепов прослежен и у края ямы в пределах постройки (Уткин, Костылёва, 2003). В разные годы изучены еще три святилища на Сахтыщских стоянках. Все они представляли наземные и углубленные постройки с ямами. В одной из них в яме найдены компактные скопления костей медведя, лося, бобра и куницы над развалом сосуда. Под сосудом лежала маска, изготовленная из цельного куска рога лося. К святилищам волосовского времени также причисляются раскопанная в 1946 г. И.К. Цветковой на стоянке Волода-ры (Дзержинский р-н Нижегородской обл.) яма размером 260 х 80 см, и раскопанная в 1970-е гг М.П. Зиминой постройка на стоянке Кончанское IV с могильником (Новгородская обл) (рис.2).

Исследователи волосовских древностей А. В. Уткин и Е. Л. Костылёва, проанализировав большой объем источников, сделали заключение, что все известные на сегодняшний день волосовские «святилища» имеют достаточно однообразную конструкцию: наземная постройка с ямой внутри, перекрытой деревянным накатом. Хронологически они четко распадаются на два типа. Наземная часть ранних святилищ имела вид капитального строения, а у поздних она была шалашевидной. «Святилища» располагались непосредственно на территории волосовских кладбищ и составляли с ними единое целое. Какие-либо признаки или даже слабые намеки на использование их в хозяйственных целях отсутствуют полностью, что доказывает их ритуальное назначение. Скорее всего, они были связаны с культом предков и с проведением каких-то погребальных ритуалов, а сами ямы могли имитировать могилы предков (Уткин, Косты-лёва, 2003).

Жертвенный комплекс Утюжский бугор представляет собой сложный памятник, состоящий из самого костища - скопления жженных костей медведя размером 5,5 х 3 м, большого подпрямоугольного строения, размером примерно 8 х 8 м с углубленным на 0,3-0,4 м котлованом, и комплекса ям в северо-западной части раскопа. Все эти элементы располагаются рядом, но не прорезают друг друга, и создается впечатление их согласованного расположения. Каждый их этих элементов несет большой информационный пласт, поэтому в данной статье мы рассмотрим подробно лишь само костище.

Отметим, что в строении, которое, по нашему мнению, является не жилым, а ритуальным, в центре располагается большое пятно прокала диаметром чуть более 2 м, насыщенное мельчайшими частицами жженых костей. В северной стенке строения отмечена яма с большим количеством кремневых отщепов и тленом от верхней челюсти с разрушенными зубами лося. Эта яма также имела ритуальное назначение. Подобные элементы ритуальных комплексов - т.н. «клады» отщепов отмечены исследователями на Сахтышских стоянках. В юго-восточном углу у входа отмечено два развала крупных сосудов, при отсутствии вообще фрагментов керамики в заполнении котлована.

Рис. 3. Общая планиграфия жертвенного комплекса Утюжский бугор.

Ямы, расположенные в северной части раскопа, вытянутые прямоугольной формы, длиной около 2 м, заполнены темным песком с углистыми включениями и единичными кальцинированными костями медведя. Эти ямы похожи на погребальные, но никаких предметов в них не обнаружено, возможно, в силу, того, что необожженные костяки и другая органика не сохранились в песке.

Само костище расположено к западу от культового строения и почти вплотную примыкает к его стене (рис.3). Костище располагалось неглубоко от современной дневной поверхности, под почвой. Уровень древней дневной поверхности функционирования костища и ритуального строения одинаков, что является еще одним аргументом в пользу их синхронности. Костище формировалось на древней дневной поверхности путем подсыпки. При разборе костища были заметны отдельные скопления костей, отмеченные пятнами более углистого содержания, фрагментами керамических сосудов, располагающихся по краю, иногда скопление костей сохраняли анатомические связки. Эти скопления выделены нами на плане и пронумерованы. Сбор материала осуществлялся отдельно по каждому скоплению. Всего нами выделено 27 отдельных скоплений. Вероятно, их было больше, но часть из них была нарушена еще в древности последующими ритуальными «погребениями». К северу и западу от костища зафиксировано несколько глубоких столбовых ям. Значение этих столбов, вероятно, носило сакральный смысл, поскольку именно к ним подносились останки медведя.

Рис. 4. Планиграфия нижнего уровня и первого этапа заполнения костища в жертвенном комплексе Утюжский бугор.

В стратиграфии костища наблюдается очевидная многослойность, что отражает этапы его накопления. Отчетливо заметно, как одни ямы прорезают другие. Первый этап существования костища связан с самым нижним стратиграфическим уровнем прокаленного песка с обожженными костями. Он распространяется локально, в виде большого округлого пятна диаметром примерно 0,6 м, расположенного в центральной части самого костища и, вероятно, к нему же

относятся и несколько более мелких пятен прокала, расположенных севернее и южнее основного пятна. Очевидно, на этом этапе ритуальное сжигание частей туш медведя происходило на этом месте (рис.4).

На следующем этапе накопление костища происходило путем подсыпки сожженных уже на стороне частей туш медведя в небольшие ямки. Сожжение, по нашему мнению, происходило внутри ритуального строения, а обожженные кости выносились и «погребались» на самом костище. Ямы, в которые ссыпались кости, прорезали пятна прокала, и впоследствии сами оказались нарушенными более поздними ямами. Профили этих ям хорошо читаются, и свидетельствуют о многочисленных ритуальных актах. На этом этапе отмечается появление ритуала «погребения» останков медведя в глиняных горшках, остатки которых фиксируются по глиняной крошке и отдельным крупным фрагментам, обозначающим округлые края горшков или ям. Надо отметить, что керамика пористая с добавлением в формовочную массу органики, сохраняется плохо, а вот обожженные кости, положенные в горшки, часто имеют хорошую сохранность, иногда сохраняется их анатомическая последовательность. Костище на этом этапе, вероятно, имело вид невысокой уплощенной горки размером 2 х 2 м, высотой, около 0,25 м (рис.5).

На среднем этапе существования костища наблюдается перерыв в накоплении костей, отмеченный тонкой прослойкой 2-6 см углистого песка, содержащего единичные разрозненные кости и мелкие фрагменты керамики. Наблюдается некий эффект «растоптанности» этих находок в слое.

На последующем этапе накопление костища происходило менее интенсивно, и изменился ритуал. Сожженные на стороне кости медведя клались без горшков, но кучно, образуя скопления, включенные в более темные углистые ямы. Таких ям нами зафиксировано около шести. Само же костище приобрело вид большого расплывчатого углистого пятна, растянутого с севера на юг размером примерно 5,5 х 3 м.

Верхняя часть костища была нарушена поздней распашкой и располагалась примерно на глубине 0,4 м от современной дневной поверхности.

Нами проведена обработка собранных костей и их определение, данные, включая промеры, занесены в таблицу Такая методика позволила детальнее реконструировать события, связанные с древними ритуалами. В нижней части костища определены кости ног, обломки лопаток и тазовых костей, позвонки всех отделов, ребра и зубы. Следов разделки туш медведя, порезы на костях и характерные спирально-скрученные переломы, обнаружены не были. Характер фрагментарности костей и их сохранность свидетельствует о сожжении либо целых медведей, либо достаточно крупных фрагментов туши.

Все кости на костище принадлежали по определению бурому медведю. Всего собрано и определено около 11 000 костей и их обломков, а также около 30 кг костяной крошки. Из всего материала были точно определены 3 400 костей и их обломков, из которых целых около 800 костей.

Все кости кальцинированные, большая часть белого каления, что показывает на высокие температуры горения около 1000оС на открытом огне. Такие температуры достигались при сгорании жировых тканей медведя. Есть кости обожженные при более низких температурах, они серо-бурого цвета с обугленными черными пятнами и заметно более крупные, их мало, и они найдены в отдельном скоплении под номером 25. Целыми сохранялись кости передних и задних лап, грудины и некотоРис. 5. Планиграфия среднего слоя и второго этапа заполнения костища в жертвенном

комплексе Утюжский бугор.

рые тела позвонков. Длинные трубчатые кости, ребра и плоские кости переднего и заднего поясов, а также отростки позвонков фрагментарные. Имеются деформации на костях и их обломках в виде трещин усыхания и скручиваний. Костная ткань костей плотная, сильно и равномерно сжатая, поверхность костей гладкая имеются параболические растрескивания и плавные линии термических деформаций, что указывает на сжигание на открытом огне останков, сохранивших прижизненный

Табл. 1 Количество сохранившихся целых определенных костей передних и задних конечностей медведей из жертвенного комплекса Утюжский бугор.

Фаланги передних и задних конечностей кол.

когтевая ф аланга 109

Кости передних конечностей кол. Кости задних конечностей кол.

I пястная кость правая ? I плюсневая кость правая З

I пястная кость левая 10 I плюсневая кость левая 6

II пястная кость правая ? II плюсневая кость правая З

II пястная кость левая З II плюсневая кость левая ?

III пястная кость правая 11 III плюсневая кость правая 11

III пястная кость левая 1? III плюсневая кость левая 1З

IV пястная кость правая 1? IV плюсневая кость правая З

IV пястная кость левая 1З IV плюсневая кость левая З

V пястная кость правая 1З V плюсневая кость правая 9

V пястная кость левая 14 V плюсневая кость левая ?

промежуточно-лучевая правая 10 ладьевидная кость правая 15

промежуточно-лучевая левая 11 ладьевидная кость левая 19

локтевая добавочная кость запястя правая ? астрагал правый 11

локтевая добавочная кость запястя левая 12 астрагал левый 12

добавочная кость запястья правая 9 пяточная кость правая 16

добавочна кость запястья левая 4 пяточная кость левая 1З

локтевая кость правая 5 малая берцовая кость проксимальный конец 6

локтевая кость левая 2 малая берцовая кость дистальный конец 10

лучевая кость правая 15 большая берцовая кость проксимальный конец 14

Табл. 2. Индивидуальный возраст медведей определенный по времени прирастания эпифизов костей передних и задних конечностей из костища жертвенного комплекса

Утюжский бугор.

Не приросшие эпифизы костей передних и задних конечностей Количество использованных костей/особей с не приросшими (Н) и приросшими (П) эпифизами.

нижний эпиф из 2 ф аланги Н -1/1 П - 131/9

верхний эпиф из 2 ф аланги Н - 27/3 П - 131/9

нижний эпиф из 1 ф аланги Н - 1/1 П - 152/8

верхний эпиф из 1 ф аланги Н -31/3 П -152/8

нижний эпиф из метаподий Н - 49/3 П - 147/8

Возраст до 1 года до 2 лет до 3 лет более 3 лет

уровень содержания влаги и жировых веществ. Сжигали свежие туши медведей, вероятно, без их предварительного хранения и заморозки.

В скоплениях костей есть все кости посткраниального скелета: позвонки всех отделов, обломки ребер, фрагменты грудины, обломки плоских костей и суставные поверхности плечевого и тазового поясов, обломки трубчатых костей и их отдельные эпифизы, коленные чашечки и все кости кисти и стопы. Практически не найдены кости черепов и зубов медведей. Есть только 4 зуба и небольшой обломок нижней челюсти. Вероятно, головы медведя использовались в других ритуальных целях, как, например, на позднесредневековых и современных киреметях, где встречаются отдельные скопления черепов жертвенных животных в стороне от костища с обожженными костями. Некоторые кости конечностей медведя найдены в анатомическом порядке, в основном, это кости лап и в одном случае кости передней ноги.

Для определения количества и состава медведей на костище, мы использовали целые кости конечностей (табл. 1). По некоторым костям, имеющим наибольшее число, можно установить минимальное количество принесенных в жертву особей. Так мы всего имеем 20 правых вторых добавочных костей запястья и 19 левых. В стопах также сохранилось по 19 одинаковых косточек, это левая медиальная клиновидная косточка и левая ладьевидная. Сохранившиеся 1 и 2 фаланги соотносятся с более 15 особями медведя. Но в целом, можно сделать вывод, что кости принадлежали как минимум 20 особям медведя.

Многие кости на костище не сохранились, поскольку рассыпались в крошку еще в древности, поэтому их число в табл. 1 не соответствует этому количеству медведей. Поэтому для более точного подсчета количества медведей в основном костище нами было нанесено на план скоплений общее количество запястных костей

Рис. 6. Подсчет количества особей медведей по левым и правым костям запястья из разных скоплений в костище жертвенного комплекса Утюжский бугор.

правых и левых передних лап (рис.6). Близко расположенные скопления суммировались вместе. В итоге получилось всего запястных костей в основном костище от 27 лап правых и от 30 левых передних лап медведей. Сюда не включены кости из верхних слоев костища и ям, расположенных в стороне. Таким образом, можно заключить, что в жертвенном комплексе сохранились останки более чем от 30 медведей.

Возрастные характеристики медведей мы определяли по возрасту приростания эпифизов в разных костях конечностей (табл. 2). За основу были взяты схемы Сильвера порядка сплавления эпифизов у многих крупных млекопитающих. Использовалась специальная статья Джакобо Вайнштока о времени приростания эпифизов у бурых медведей Гризли, которая рекомендована дли использования определения возраста у ископаемых медведей (Г. Weinstock, 2009). В таблице приведена схема примерно для 11 медведей, среди которых есть медвежонок до 1 года, два медвежонка до 2 лет и, как минимум, один медведь до 3 лет. Остальным медведям более 3-х лет. Более точное определение возраста возможно при сопоставлении всех костей друг с другом по разным скоплениям.

Были найдены совместно залегающие кости медвежонка до 1 года с неприросшими верхним и нижним эпифизами на метаподии и маленькая коленная чашечка диаметром около 1,5 см. Вероятно, эти кости принадлежат недавно родившемуся медвежонку - т.н. берложёнку. Медвежата рождаются чуть недоразвитыми в феврале месяце и три месяца до мая находятся в берлоге с матерью и иногда со своими старшими братьями. Таким образом, данная находка позволяет нам сделать вывод, что охота и ритуальные действия, в этом случае, могли происходить с февраля по апрель. С большей вероятностью в зимнее время осуществлялся поиск берлог. Обычно берлоги легко находятся в морозные дни по струйке пара, выходящего из-под ки, легче было осуществить ритуальную охоту для последующего жертвоприношения.

Размеры медведей напрямую связанны с возрастом животного, однако у современного бурого медведя известны большие и мелкие жизненные формы, обитающие на одной территории. У медведей самцы заметно крупнее самок. В нашей выборке мы отметили особей с неприросшими эпифизами фаланг и метаподий крупнее, чем у старших особей с приросшими эпифизами. Из 11 скоплений костища нами выявлен относительный рост медведей: 2 крупных медведя, 4 больших, 2 среднего роста, 5 относительно небольших особей и 1 медведь мелкий и медвежонок до 1 года.

Открытый в 2010 г. жертвенный комплекс Утюжский бугор - крупнейший на сегодня известный культовый памятник эпохи энеолита Восточной Европы. Исследованное костище подтверждает вывод, сделанный археологами на примере других памятников, о существовании культа медведя у племен волосовской культуры, и позволяет раскрыть культовые ритуалы и мировоззрение древних людей эпохи энеолита. В 2011 г. были продолжены раскопки этого памятника, и найдены два бруска из окаменевшего дерева с пазами для завязок. При ударе друг о друга они издают звенящий металлический звук. Возможно, они составляли своеобразную звенящую подвеску костюма шамана. На памятнике обнаружена керамика волосовской культуры, представленная ранним и развитым этапами ее существования. Это позволяет предположить, что жертвенный комплекс существовал на протяжении нескольких столетий, что также подтверждается стратиграфией памятника, и косвенно - достаточно большим количеством особей медведей в жертвеннике.

Определенный возраст маленького медвежонка позволяет нам восстановить один эпизод проведения ритуального действия, вероятно, в весеннее время.

Сравнение с уже известными жертвенными памятниками волосовской культуры обнаруживает как сходство, так и различия. Общее - это культ медведя, «погребение» его целых лап, а черепов отдельно, обряд сожжения жертвенных подношений, наличие «клада» кремневых отщепов. Различия - это сооружение костища на дневной поверхности без настила, большое количество особей медведя, принесенных в жертву, «погребение» жертвенных подношений в виде ссыпания в ямки

или в глиняных сосудах. Особую роль играло ритуальное сооружение, в котором происходило само сжигание туш медведя.

Очевидно, данный жертвенный комплекс являлся культовым центром и, вероятно, могильником большой группы родственных племен восточной части ареала волосовской культуры. Дальнейшее изучение уже раскопанного материала позволит раскрыть все информационные пласты этого памятника.

Список литературы:

Березина Н.С., 2010. Вклад краеведа Юрия Борисовича Новикова в изучение археологических памятников Присурья // Культурная специфика Волго-Сурского региона в эпоху первобытности: сб. тр. участников Межрегионального научно-практического семинара (Чебоксары-Алатырь, август 2008 г.). - Чебоксары: ЧГИГН, 2010. - С 31-67

Каховский Б.В., 1961. Новые археологические памятники Чувашского Присурья // Исследования по археологии Чувашии / Труды ЧНИИ. - Чебоксары: Чув. кни. изд-во. - Вып. 80. - С. 4

Крайнов Д.А., 1987. Волосовская культура // Эпоха бронзы лесной полосы СССР / Археология СССР. - М.: АН СССР. - С. 10-28.

Михайлов Е.П., 2010. Из истории изучения археологических памятников Ала-тырского района // Культурная специфика Волго-Сурского региона в эпоху первобытности : сб. тр. участников Межрегионального научно-практического семинара (Чебоксары-Алатырь, август 2008 г.). - Чебоксары: ЧГИГН, 2010. - С. 26-28

Никитин В.В., 1996. Каменный век Марийского края: монография // Труды Марийской археологической экспедиции. Т. 4. - Йошкар-Ола: МарНИИ. - 180 с.

Уткин А.В., 1996. К вопросу о волосовских коллективных погребениях / А.В. Уткин, Е.Л. Костылева // ТАС. Вып.2. - Тверь: Тверской объединенный музей. - С. 305-309.

Уткин А.В., 2002. Погребальные «святилища» эпохи энеолита в лесах Восточной Европы // ТАС. Вып.5. - Тверь: Тверской объединенный музей. - С. 342-347.

Weinstock, J., 2009. Epiphyseal fusion in brown bears: a population study of grizzlies (Ursus arctos horribilis) from Montana and Wyoming // International Journal of Osteoarchaeology. № 19(3). - P. 416-423.