Спросить
Войти
ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД ХУДОЖЕСТВЕННО-ПРОМЫШЛЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ГЖЕЛИ
PRE-REVOLUTIONARY PERIOD OF ART-AND-INDUSTRY EDUCATION IN GZHEL
Б. В. Илькевич, В. В. Никонов
В статье рассматриваются вопросы организации художественно-промышленного образования на территории гжельского народного художественного промысла в дореволюционный период. Прослеживается путь, который прошло образование в Гжели от традиционных форм овладения мастерством «от отца к сыну» до организации первого государственного художественно-промышленного учебного заведения -филиального отделения Строгановского Императорского училища. В работе использованы уникальные, ранее не публиковавшиеся архивные материалы.
B. V. Ilkevitch, V. V. Nikonov
In the article questions of the organization of art-industrial formation on the territory of Gzhel nationalt craft during the pre-revolutionary period are considered. The way of the education that took place in Gzhel from traditional forms of mastering by skill «from father to son», up to the organization of the first state art-industrial educational institution - filial branch of Stroganovsky Imperial school is traced. In the work the unique, earlier not published archival materials are used.
Гжельская керамика, широко известная сегодня всему миру, берет свое начало в Гжельском народном художественном промысле. В XIX в. в керамической промышленности было занято от 50 до 70% трудоспособных гжельцев. Основным видом их деятельности было гончарное ремесло. В то же время широко развивалось производство фаянса, полуфаянса, фарфора. В традициях Гжели выпускались также майолика и изделия из шамота. Данный факт обусловливался двумя объективными причинами: не очень плодородной землей и достаточным количеством глины, не требующей больших затрат для добычи. Не последнюю роль играл и талант местных художников, мастерски покрывавших посуду затейливой росписью.
Первые керамические мануфактуры стали появляться в Гжели в начале XIX в. Завод Копейкина, например, был открыт в селе Игнатьево в 1802 г. и просуществовал до 1899 г. [1]. Продукция небольших керамических заводов уже тогда была признана «официально». В 1812 г. выходит «Статистическое описание Московской губернии» под редакцией С. Чернова. В данном государственном издании гжельская посуда была названа лучшей в России. Отмечалось, в частности, следующее: «Глина для фаянсовой посуды находится Бронницкаго уезда в Гжельской волости и делаемая здесь посуда, называемая обыкновенно Гжельскою, есть может быть лучшая из всех, делаемых в России сего рода посуде» [2, с. 28].
Как известно, в конце XIX в. в России окончательно сложились капиталистические отношения, что привело к росту промышленного производства и разделению труда. Эти процессы не могли не затронуть и Гжель, где фабрики стали открываться повсеместно, а производственный цикл начал разбиваться на технологические операции. При этом собственно роспись часто выделялась в отдельный этап производства, который осуществляли так называемые «кустарни».
Кустарен в Гжели было очень много, несколько в каждой деревне. Работали в основном незамужние девушки, не обремененные хозяйством. Число работниц в кустарне не превышало 10-12 человек. Исключение составляли две артели братьев Орловых в деревне Фенино, на которых трудилось более чем по 20 человек. Орловы покупали не расписанную посуду в Дулево, а готовую продукцию отправляли на Нижегородскую ярмарку. Такой принцип работы был принят повсеместно. «Бельё» - белая обожженная фарфоровая и фаянсовая посуда - приобреталось на стороне, расписывалось и повторно обжигалось. В дальнейшем готовая посуда сдавалась оптом приемщику фабрики или торговой конторы. Таким образом, труд гжельских мастеров часто заключался только в художественном оформлении керамики.
Кроме «кустарен» в округе работало много керамических мануфактур. Наиболее известные из них - заводы Ду-нашева, Фартального, Кузнецова, Куринова и другие. Завод Дунашова в основном обслуживался кустарнями деревень Бахтеево, Жирово, Игнатьево, Турыгино, а Фенино и Ново-Харитоново работали с фабрикой Куринова. Однако постоянных связей кустарен с конкретными заводами не было.
Для увеличения прибыли заводчики шли на хитрости: обязывали кустарей покупать золото и краски именно у того хозяина, которому они впоследствии сдавали работу, требовали покупать продукты в лавке, принадлежащей хозяину фабрики, что, конечно, усложняло и без того непростую жизнь «писарих» и не способствовало развитию их мастерства. Еще одно негативное обстоятельство обусловливало снижение художественного уровня изделий. А
именно - потворство невзыскательному вкусу покупателей продукции гжельских умельцев. Заводчик был заинтересован в объемах продаваемой посуды, при этом художественная ценность изделия ставилась на второй план. Если изделия продаются, то зачем искать новые формы и сюжеты? Тем более что в этом случае придется дополнительно оплачивать труд высококвалифицированного художника, а не только ремесленниц, работающих по образцу.
Мастер А. Г. Семенов из гжельской деревни Игнатьево, который в конце XIX - начале ХХ вв. работал на одном из предприятий Кузнецова, отмечал, что «роспись ничего особенного не представляла, а главное заключалось в позолоте». При этом ценность изделия, по его свидетельству, определялась количеством золота, нанесенного на посуду. Была роспись в «полнутро», это когда чашка покрывалась золотом изнутри до половины глубины. Если полоса золота была менее широкая, то такая роспись называлась «манер», то есть на манер «полнутра», но не «полнутро». Такая посуда стоила дешевле. Был еще так называемый «клеек», когда посуда сплошь покрывалось золотом снаружи [3]. Подобные изделия отличала вычурность, грубость форм и росписи, стремление выдать дешевое за дорогое.
Хозяевами небольших гжельских предприятий, как правило, были крестьяне, выбившиеся «в люди», благодаря сметке и трудолюбию. В первой половине XIX в. в Гжели сформировался слой таких «доморощенных» промышленников, которые во втором и в третьем поколении по праву стали называться фабрикантами. С грамотностью у гжельских фабрикантов дела обстояли неважно, но это обстоятельство их не особенно удручало. Вот как описывает проблему образования в Гжели в 1864 г. очевидец:
«Грамотность фабрикантов ограничивается чтением и плохим письмом, а есть и много таких, которые и того не знают. Книг никаких не ведут, ученость основана на громадной памяти. На счётах делают очень сложные расчеты и при быстром соображении считают верно, и легко. Книг никаких не читают, кроме религиозных, и то мало. В грамотности и теперь многие не видят необходимости, уверяя, что они свой век хорошо прожили и без грамотности...
Каждый фабрикант, кажется, инстинктивно боится дать правильное или техническое образование своему сыну. Куда отдать своего сына для образования? Если образовать его в гимназии, а тем более в ремесленном заведении или технологическом институте, пожалуй, учение для завода и впрок не пойдет. Чего доброго сын совершенно отшатнется от своего мужика-отца и от той среды, в которую должен вернуться из училища. А то придет на завод, да и начнет сразу гнуть все по ученому, не разбирая, хорошо ли это будет, или нет» [цит. по: 4, с. 396-397].
Таким образом, гжельские фабриканты, прекрасно осознавая свое происхождение, не только не видели особого смысла в собственном образовании, но и опасались, что их образованные дети могут «отшатнуться» от отца и его дела.
Следует отметить, что приблизительно в это время в Гжели начинает формироваться система начального образования. В результате знаменитой земской реформы, еще в 1873 г., Бронницким Земством было открыто Турыгинское земское начальное училище. Помещение для него предложил попечитель училища, известный в округе фабрикант Мефодий Васильевич Дунашов. Здание было одноэтажное, деревянное, крытое тесом, с освещением и отоплением, но тесное для занятий. Наглядных пособий и библиотеки не было.
По сведениям 1883 г., училище посещали дети из всех окрестных деревень, насчитывающих около 450 дворов. С 1882 г. в училище был установлен трехлетний срок обучения, преподавались общеобразовательные предметы -чтение, письмо, арифметика, Закон Божий. Согласно общепринятым в то время порядкам, в воскресные и праздничные дни ученики были обязаны посещать церковь, а по окончании обучения в земском училище выпускники получали в подарок Евангелие.
В 1883 г. в училище была введена художественная дисциплина - рисование по знаменитому атласу С. Измайлова, который был издан в Москве и использовался в учебных заведениях художественной направленности. Для общеобразовательного земского училища обучение рисованию было диковинкой. В дальнейшем М. В. Дунашов стал уделять большое внимание обучению детей скульптуре, формовке и вообще всему, что могло бы содействовать воспроизводству кадров художников-керамистов.
Что касается принципов обучения ремеслу, то они были традиционными для народных промыслов. Детей 8-9 лет, чаще всего девочек, посылали на обучение в «кустарни». Специальных методов обучения не существовало. Мастерство осваивали «по ходу дела», перенимая приемы работы у мастеров. Как правило, это были родственники. Чтобы не использовать дорогие краски, ученики писали разведенной сажей, но достаточно быстро, иногда через месяц, получив первичные навыки, начинали работать «в деле», расписывали мелкие предметы: крышечки, солонки, чернильницы, а еще через несколько месяцев получали для росписи «рядовой» товар. Но несмотря на это в течение всего первого года работы труд не оплачивался, он считался учебным. С другой стороны, и плата за «науку», как правило, не взималась. Продукция, выполненная учеником, - а рано или поздно ученик начинал создавать полноценный продукт, - реализовыва-лась мастером в свою пользу.
История донесла до нас уникальные свидетельства таких подмастерьев, работавших на мелких кустарных предприятиях Гжели в конце XIX в. Интервью у них были взяты в 1950-х гг. и опубликованы в 1957 г. в работе О. С. Поповой «Художественный фарфор Гжели». Так, А. Ф. Кустарева из д. Игнатьево рассказала, что в детстве и юности (в 1990-х гг.) работала у кустаря Самарина в Речицах. «Работать пошла с 8 лет, а как только вышла замуж, роспись оставила, занялась хозяйством. Так поступало большинство. Бывало, сегодня девку просватают, а назавтра уж на ее месте другая сидит,работает». Никакой механизации в мастерских не было, даже отводку делали от руки, ловко поворачивая чашку на колене. Та же А. Ф. Кустарева рассказывает о заработке: «Если принесет девка 8 гривен в получку (80 копеек за неделю работы), то мать перед соседками хвастает» [5]. Для сравнения: средняя недельная зарплата рабочего в Московской губернии в 1880-х гг. составляла около 3 рублей, в начале XX в. - 5 рублей [6, с. 308-330].
Основной целью художественно-промышленного образования того времени было обучение ремеслу, при этом развитию художественных задатков внимания уделялось недостаточно. Тем не менее среди живописцев выделялись одаренные художники, память о которых сохранялась многие десятилетия. Ф. П. Ванюшова из д. Фенино рассказывала об одном талантливом мастере по прозвищу Светлый, известном в то время в Гжели: «Куда бы он ни приходил работать, кто посмекалистее да половчее - старались у него перенять что-нибудь новое, интересное... Как-то он подошел ко мне. Мне в то время лет 10 было, и говорит: &7ак не пишут"»; вышел, набрал во дворе букет цветов, поставил передо мной в кружку и ловко написал один из них на чашке: "Вот как надо цветы писать, старайся"». Через несколько дней Светлый запил, но Ф. П. Ванюшова на всю жизнь запомнила его случайный урок [7].
Таково было состояние начального и художественно-промышленного образования в Гжели к концу XIX в., когда на него обратила внимание администрация Строгановского Императорского училища технического рисования.
Первые художественные школы появились на некоторых кустарных предприятиях России уже в XVII в. Обучение в рисовальных, иконописных, керамических мастерских было направлено на обеспечение бесперебойного производства продукции узкоспециализированной отрасли. Попытки организовать систематическую подготовку художников-профессионалов были предприняты только в начале XVIII в. Так, в 1711 г. открылась рисовальная школа при Петербургской типографии. В ней обучали рисованию с живой натуры.
Развитием художественно-промышленного образования занималось государство. Когда в 1725 г. была открыта Академия наук, то среди прочих учреждений она имела рисовальную и гравировальную палаты, типографию и различные мастерские. Академия наук, таким образом, могла считаться художественно-промышленным учреждением. Мастерские не только готовили кадры, но и распространяли свои изделия, способствуя таким образом воспитанию эстетических вкусов и пропагандируя прикладное искусство.
Следующим шагом в становлении художественно-промышленного образования стало открытие в 1757 г. Академии художеств - школы живописи, ваяния и зодчества. Вскоре в Академию художеств из Академии наук были переведены гравировальная палата и литейные мастерские. В Академии художеств были организованы четыре основных класса: живописный, скульптурный, архитектурный и гравировальный. Помимо основных искусств в Академии преподавались четырнадцать «мастерств». В том числе мастерства литейное, медное, резное, медальерное, чеканное, токарное, гипсовое. Еще одним
художественно-промышленным учебным заведением, открытым при Екатерине II (1765 г.), стала школа при императорском фарфоровом заводе [8, с. 59].
Обучение мастеров в специализированных школах не означало, разумеется, постепенного умирания традиционной передачи навыков и мастерства по старинке от отца к сыну, оно лишь утверждало ценность народного художественного творчества на государственном уровне [9, с. 13].
В 1825 г. в Москве была открыта знаменитая Строгановская «Школа рисования в отношении к наукам и ремеслам», ставшая первым художественно-промышленным учебным заведением в буквальном смысле слова. Открытие школы связано с деятельностью двух выдающихся личностей, убежденных, что прикладное искусство -именно искусство, а не ремесло и, значит, работать в этой области должны не ремесленники, а мастера-художники, способные развивать национальный стиль. Так считал граф Сергей Григорьевич Строганов - государственный деятель и меценат, попечитель Московского учебного округа. Его единомышленником был директор училища Николай Васильевич Глоба - камергер императорского двора, действительный статский советник, член Совета Министерства торговли и промышленности.
В преподавательский и административный состав училища в конце XIX в. входили самые известные деятели культуры России: Л. М. Браиловский, В. М. Васнецов, Л. Н. Кекушев, Н. С. Курдюков, С. А. Мамонтов, Ф. О. Шех-тель, А. В. Щусев и многие другие. Этим людям была небезразлична судьба народного искусства, в том числе гжельского промысла, из глубин которого черпались художественные приемы, идеи и сюжеты, изучаемые, преподаваемые и развиваемые в училище.
Благодаря вниманию администрации Строгановского училища, на промыслах, в том числе и на гжельском, стали открываться «рисовальные классы». Создание таких классов, считал Н. В. Глоба, вызвано запросами самой отечественной культуры: традиционные художественные ремесла уступали позиции промышленному производству, появилась необходимость специально готовить художников, способных развивать традиции народного искусства.
«Известия общества преподавателей графических искусств» писали по этому поводу: «...важным проявлением художественно-просветительской деятельности Строгановского училища стало формирование сети филиалов училища в стране, прежде всего - в Московской губернии. В селе Речицы Бронницкаго уезда Московской губернии были открыты классы рисования и живописи по фарфору для кустарей, работающих на местной фарфоровой фабрике. В январе 1901 года тринадцать учеников приступили к занятиям по элементарному рисованию и композиции по гончарной посуде» [9, с. 29].
По сведениям из отчета преподавателя рисовального класса В. Трофимова, «посещали классы крестьяне с. Речицы в возрасте от 10 лет, 18-20 человек, преимущественно девочки, потому что распиской посуды занимаются женщины... Рисование велось применительно к фарфору и фаянсу. Работы учеников, представленные на рождественский экзамен, были отмечены преподавателями Строгановского училища денежными наградами и удостоены похвалы педагогического совета. Дети обучались бесплатно, получали стипендию, бесплатное питание и одежду» [9, с. 29]. О начале работы филиала в 1901 г. говорят и другие источники [10-11].
Между тем проведенные исследования позволили сделать вывод, что Речицкий филиал был открыт несколько раньше - в 1899 г. Основанием для этого утверждения являются следующие факты.
Императорское училище технического рисования подчинялось Министерству финансов и состояло в ведении Департамента Торговли и Мануфактуры. Ежегодно Министерству финансов представлялся отчет о деятельности Училища за истекший учебный год, который состоял из многих глав, описывающих учебную, научную, хозяйственную и финансовую деятельность. Именно эти отчеты, сохранившиеся в Российском Государственном Архиве литературы и искусства, и дают информацию о создании первой профессиональной художественной школы на гжельской земле.
В отчете за 1898/1899 учебный год отмечается: «...За истекший учебный год при Строгановском училище разрешены Господином Министром Финансов к открытию следующие филиальные отделения: В селе Речицах Брон-ницкаго уезда Московской губернии и в селе Лигачеве Мо-сковскаго уезда; последнее открыто 1 июля 1899 года. Кроме того, Строгановское училище ходатайствует об открытии филиальных отделений в Сергиевском Посаде и в Москве при Московской пробирной палате...» [12].
В 1916 г. был выпущен сводный отчет, содержащий в себе отчеты Строгановки за несколько лет. Если годовые отчеты представляют собой рукописные или отпечатанные на машинке листы, то сводный отчет выполнен в виде книги в твердом переплете, отпечатанной типографским способом в одной из центральных типографий Москвы на Кузнецком Мосту. Сводный отчет объединяет целый ряд предыдущих отчетов, но главная его ценность заключается в обширном докладе, описывающем и обобщающем деятельность училища за последние 20 лет. Из доклада следует, что в 1899 г. были открыты шесть филиальных отделений, при этом Речицкий филиал по-прежнему стоит на первом месте. В частности, в разделе «VI. Филиальные отделения училища» указывается:
«В 1899 году училищем был открыт ряд филиальных отделений:
В отчете за 1900/1901 учебный год отмечается:
«...В нынешнем году Училище имело 4 филиальные отделения:
В указанном аналитическом докладе были сформулированы цели и принципы организации филиалов. Отмечается, в частности, что целью обучения в филиальных отделениях является развитие местных кустарных производств: «Во всех этих отделениях (филиальных) учащиеся получают теоретическое художественное и практическое образование с узкоспециальными целями, преследуемыми местными кустарными производствами. Обучение в них бесплатно. Руководителями филиальных отделений состоят преподаватели Строгановского училища, специально откомандированные для занятий в них» [15].
Каждые полгода филиальные отделения должны были отчитываться пред Училищем о проделанной работе. Для этого организовывался «художественный экзамен», на котором демонстрировались работы учащихся. Работы представляли преподаватели и экзамен, по сути, был своеобразным отчетом о полугодовой деятельности филиала. Регулярно из канцелярии Училища на имя заведующего филиалом приходило официальное приглашение на экзамен. Примером является следующее приглашение:
«Декабрь 1912 г.
Господину заведующему филиальным отделением Императорскаго Строгановскаго Центральнаго худо-жественно-промышленнаго училища в с. Речицы Бронниц-каго уезда Московской губернии П. Г. Смирнову.
Канцелярия Императорскаго Строгановскаго училища сим уведомляет Вас, милостивый государь, что 14 сего декабря назначен художественный экзамен филиальных отделений училища за первую половину 1912-1913 уч. года к каковому сроку Вы и должны явиться с работами Ваших учеников.
Письмоводитель» (подпись неразборчиво) [16].
Павел Григорьевич Смирнов преподавал в Речицах с 1904 по 1916 г., когда был призван на военную службу. Сохранился документ, написанный на бланке Строгановского училища и подписанный директором училища Николаем Глобой:
«...сентября 1904 г. исходящий № 1561
Свидетельство.
Дано сие от Императорскаго Строгановскаго Цен-тральнаго художественно-промышленнаго училища преподавателю и заведующему классами техническаго рисования филиального отделения названнаго училища в с. Речицы Бронницкаго уезда Московской губернии ученому рисовальщику Павлу Григорьевичу Смирнову, родившемуся 9 декабря 1876 года, православнаго вероисповедания, холостому для свободнаго проживания в г. Москве и в с. Речицах Бронницкаго уезда Московской губернии сроком на все время состояния на службе в указанном училище.
Директор Н. Глоба» [17].
Павел Смирнов, когда его назначили на должность руководителя Речицкого филиала, был молодым человеком двадцати семи лет. В 1896 или 1897 г. он окончил полный курс Строгановки, и, таким образом, к 1904 г. был уже
опытным рисовальщиком, имеющим достаточно большой трудовой стаж. Молодой, холостой и, по-видимому, хороший профессионал, он был прекрасной кандидатурой для командировки в Гжель.
Таким образом, весь дореволюционный период художественно-промышленного образования в Гжели можно разделить на два этапа. Первый начался со времен зарождения промысла и характеризуется архаическими формами обучения «от отца к сыну». Благодаря такому обучению формировался ремесленник, способный бесконечно повторять усвоенные образцы, но лишенный широких художественно-промышленных знаний, умений и навыков.
Дату наступления второго этапа можно указать точно. Это случилось в 1899 г., когда Строгановское Императорское Училище технического рисования открыло в центре гжельской округи, селе Речицах, свой филиал для того, чтобы местные талантливые юноши и девушки получали «художественное и практическое образование с узкоспециальными целями, преследуемыми местными кустарными производствами» [18]. Именно в 1899 г. началась эпоха государственного художественно-промышленного образования в гжельском народном художественном промысле. Принципиально новая форма обучения художественному ремеслу детей гжельских мастеров была полностью внедрена в январе 1901 г., когда в филиале начали проводиться регулярные занятия.
Дореволюционный период художественно-промышленного образования в Гжели закончился в 1916 г. В 1918 г., всего через год после октябрьской революции, в Гжели открылось первое советское художественно-промышленное учебное заведение - керамическая школа ИЗО Наркомпроса [19]. Затихшая на время жизнь народного промысла стала возрождаться.
Однако художественно-промышленное образование в Гжели уже с середины 1920-х гг. начало утрачивать «художественную» составляющую, мало соответствующую политике индустриализации страны. В 1931 г. керамическая школа была преобразована в Гжельский керамический техникум, который готовил технологов для керамической промышленности. Первым директором был Карев Михаил Александрович - инициатор и участник строительства техникума в деревне Турыгино. Силами учащихся было построено двухэтажное кирпичное здание учебного корпуса техникума, а также спортзал, мастерские, общежитие, дом для преподавателей, складские помещения, столовая, конюшня. Первый выпуск технологов-керамистов состоялся в 1935 г., а отделение художников-керамистов было открыто только в 1953 г.
В 1991 г. техникум получил статус художественно-промышленного колледжа, а затем и института (2002 г.). Пройдя путь от «рисовальных классов» до высшего учебного заведения с мировой известностью, Гжельский государственный художественно-промышленный институт сконцентрировал весь бесценный опыт отечественного художественнопромышленного образования. Становление современного художественно-промышленного образования в Гжельском регионе происходило при советской власти, но его развитие продолжается и в наши дни [20, с. 58-61].
(Принятые в статье сокращения: ВМДПНИ - Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства; РГАЛИ - Российский государственный архив литературы и искусства; ЦГАМО - Центральный государственный архив Московской области.)
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
