Спросить
Войти
АРХЕОЛОГИЯ
В монографии сотрудника Института археологии РАН М.В. Андреевой, написанной на основе кандидатской диссертации автора, публикуются результаты исследований погребений одной из культур европейской степи среднего бронзового века - восточ-номанычской культуры, выделенной в рамках катакомбной культурно-исторической общности. Автор не только описывает конкретную археологическую культуру, но отрабатывает на ее примере методики, которые могут, по ее мнению, быть применены и к другим культурам бронзового века. Книга состоит из «Введения», шести глав и «Заключения», приложения, которое включает публикацию одного из погребальных комплексов, - а также 100 таблиц и более 100 иллюстраций к монографии (с. 143-262). Кроме того, к изданию прилагается компакт-диск «с формализованным описанием исследованного массива» данных, характеризующих погребения.
В кратком «Введении» автор отмечает, что, несмотря на большой объем «новостроечных» раскопок, проведенных в 19701980-х годах, когда были открыты многие памятники бронзового века, анализ полученных материалов ведется медленно, и далеко не все из них до сих пор не введены в научный оборот.
В первой главе рассматривается ряд общих вопросов, относящихся к памятникам восточноманычской культуры, а также характеризуются источники, методы исследования, цели и задачи данной работы.
Первоначально все степные памятники среднего бронзового века исследователи относили к одной археологической культуре -катакомбной. Позже в ней были выделены отдельные варианты, в том числе предкавказский. В 1960-1980-х годах эти варианты начинают трактоваться как отдельные культуры в составе катакомб-ной культурно-исторической общности. В 1990-е годы исследователи, обратив внимание на своеобразие памятников СевероЗападного Прикаспия этого времени, выделили самостоятельную манычскую культуру с западным и восточным вариантами, которые, в свою очередь, ввиду значительности занимаемой территории, сами стали позже рассматриваться как отдельные культуры. Вопросы их относительной и абсолютной хронологии остаются дискуссионными, но в целом восточноманычские памятники датируют второй половиной III тыс. до н.э.
Целью своей работы М.В. Андреева ставит систематизацию данных о погребальном обряде данной культуры, которая может послужить основой для реконструкции «некоторых сторон ритуально-мифологического комплекса и социальной организации носителей этого обряда» (с. 15). Основой для исследования послужили данные о 620 погребениях, которые были проанализированы по 45 показателям. Автор исходит из предположения, что формирование могильников происходило с учетом родства между похороненными, и таким образом взаимное расположение погребений может отражать отношения между похороненными в них людьми.
Вторая глава книги посвящена характеристике погребальных комплексов и показателей, по которым они анализировались. Автор рассматривает такие категории, как индивидуальные и совместные погребения, могильные ямы без останков людей (кенотафы), а также так называемые «жертвенники» или жертвенные комплексы, включавшие кости животных. М.В. Андреева обращает внимание на место погребений в кургане, конструкцию погребального сооружения, положение останков, состав находок. Среди последних преобладают керамические сосуды и орудия труда, к которым автор причисляет и немногочисленные находки предметов вооружения (топоры, булавы, наконечники стрел). Реже встречаются кости животных, остатки повозок, украшения, а также следы органических подстилок из шерсти, камыша и войлока. При этом, по мнению исследовательницы, «именно ритуальное назначение предметов, обнаруженных в культово-погребальных комплексах, надлежит учитывать в первую очередь» (с. 25), в то время как археологи чаще всего рассматривают хозяйственно-бытовые функции находок.
Также она придает особое значение наличию в погребениях тех вещей, которые встречаются относительно редко («раритетов»),
связывая их со статусом погребенных. По итогам рассмотрения погребальных комплексов автор приходит к выводу о существовании у создателей этих памятников единой идеологии и ее преемственности у нескольких поколений. О том, что она могла отражать генетическую преемственность населения, свидетельствуют данные антропологии. На существование имущественной дифференциации между разными «общинами» указывает неравномерное распределение таких признаков, как большие могильные сооружения, «жертвенники» и редкие категории находок. Все отмеченные признаки часто встречаются в погребениях 4-го Ергенинского могильника, что может указывать на его особое место среди других памятников данной культуры.
В третьей главе анализируются пространственные характеристики погребальных комплексов: прежде всего их распределение по странам света. Отдельно рассмотрены размещение в насыпи кургана и в материке впускных погребений, различных вещевых находок, - а также «ярусные» погребения нескольких индивидов. М.В. Андреева видит в распределении погребений в курганной насыпи определенную систему: «Связь ориентировок погребенных с движением солнца позволяет предполагать, что таким образом в обряде передавалось направление движения усопшего в «страну мертвых», располагавшуюся на юге» (с. 68). При этом детали организации курганного пространства находят, по ее мнению, аналогии в древнеиндийской (ведической) традиции, что соответствует давно утвердившейся в науке гипотезе о присутствии индоариев в европейской степи в период бронзового века.
В четвертой главе рассматривается специфика погребального обряда для разных половозрастных групп - как в индивидуальных, так и в совместных погребениях; в последних по соотношению пола и возраста погребенных выделено четыре разновидности. Хотя в погребениях представлены все возрастные группы, количество детских погребений показывает, что большинство детей не попадали на родовые курганные кладбища. Детские погребения присутствуют здесь в основном в сопровождении погребения взрослого (в том же погребении или в том же кургане), которого автор именует «де-товодителем», обеспечивающим ребенку вхождение в «общину умерших предков». Вероятное для данной стадии развития общества доминирующее социальное положение мужчин выражено слабо,
основные погребения в кургане могут принадлежать как мужчинам, так и женщинам, что указывает, по мнению М.В. Андреевой, на систему билинейного счета родства (по отцу и по матери). Состав совместных погребений, как полагает исследовательница, указывает на существование большесемейной общины, где «основой социальных отношений были отношения вертикального родства» (с. 83). Именно эта община и осуществляла совместные захоронения нескольких индивидов, носившие, вероятно, жертвенный характер.
Пятая глава посвящена изучению характерного для ката-комбной культурно-исторической общности обряда - «вторичным» захоронениям эскарнированных1 костей. Как полагает автор, эти погребения, как и другие совместные захоронения, служили воспроизведению наиболее близких родственных связей внутри малой семьи. Способ этот мог быть связан с подвижным образом жизни пастушеских племен, при котором семейство погребенного могло к моменту его смерти находиться далеко от места захоронений.
В шестой главе анализируются функции орудий труда и оружия в погребениях. Автор отмечает широкое (по сравнению с другими культурами) распространение вещевых находок в рядовых комплексах и «подчеркнуто орудийный характер» наборов погребального инвентаря. М.В. Андреева предполагает, что ряд орудий служили для осуществления важнейших ритуалов - жертвоприношений животных (крюки, ножи, металлические стержни) и приготовления священного напитка, аналогичного соме (песты и ступки, глиняные воронки, деревянные сосуды). Наличие различных орудий может указывать, на обращение к различным божествам и, таким образом, открывает возможность изучения «теистических (в широком смысле) представлений носителей катакомбных традиций» (с. 112). Количество и разнообразие представленных в погребениях культовых предметов также может отражать социальный статус погребенных индивидов.
В «Заключении» М.В. Андреева отмечает, что особое внимание, уделенное в работе культовому характеру курганных могильников, «обусловлено тем, что в научной литературе этот аспект изучения катакомбных древностей чаще декларируется, чем иссле1 То есть очищенных от мягких тканей. - Прим. реф.
дуется» (с. 114). При этом, по ее мнению, культовый характер памятников ограничивает их потенциал при реконструкции других сфер деятельности древних людей. В то же время сама структура могильников может отражать структуру связей общества, находящегося на стадии позднеродовой общины. Мир мертвых в таком случае мог осмысляться как иная община, в которую переходит умерший человек, структура которой мыслилась по аналогии с общиной живых, большой семьей, включавшей два-три поколения родственников. Признаков, указывающих на кризис и распад большой семьи, автор не находит. Что же касается увеличения числа захоронений по сравнению с предшествующим периодом, то оно может свидетельствовать о росте населения. Этот процесс, по мнению автора, должен был способствовать закреплению пастбищных участков за конкретными общинами и становлению института собственности на землю.
В «Приложении» (с. 116-125) автор публикует один из погребальных комплексов восточноманычской культуры, раскопанный в 1987 г. С.В. Араповым (указан как соавтор публикации) -могильник Цаган Усн IV, содержащий комплексы с одним из редких видов совместных погребений - коллективными захоронениями взрослых индивидов, которые рассматриваются в соответствующей главе монографии.
Ек.Ю. Лебедева
Археолопчш дослвдження у кшвському гостиному дворi / Сергеева М., 1вакш В., Тараненко С. та др. - Кшв, 2014. - 100 с.
В коллективной монографии сотрудников Подольской посто-яннодействующей археологической экспедиции Института археологии НАН Украины представлены исследования, проведенные сотрудниками экспедиции в 2013 г. на территории Контрактовой площади г. Киева. Книга состоит из «Предисловия» (автор -М. Сагайдак, руководитель Центра археологии Киева ИА НАН Ук-
