Спросить
Войти
УДК 94(3)
М.В. Циглер
аспирант, кафедра истории и археологии, ФГБОУ ВПО «Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого»,
г. Тула
РИМСКИЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ В КОНТЕКСТЕ ИМПЕРСКОЙ ПОЛИТИКИ В СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В КОНЦЕ III - НАЧАЛЕ IV ВВ. Н.Э.
Аннотация. Статья посвящена проблеме дислоцирования римских войск в Северном Причерноморье в период раннего домината. Анализируя результаты археологических исследований последних десятилетий, сведения античных и средневековых авторов и оценки в историографии, автор выделяет основные цели имперской политики в регионе.
M.V. Tsigler, Tula State Lev Tolstoy Pedagogical University, Tula
THE ROMAN SOLDIERS IN THE CONTEXT OF AN IMPERIAL POLICY IN NORTHERN BLACK SEA
COAST AT THE END OF III - THE BEGINNING OF THE IV CENTURIES AD
Abstract. Article is devoted a problem of stay of the Roman armies in Northern Black Sea Coast in early dominate. The author allocates imperial politics main objectives in region analyzing results of archaeological researches of last decades, data of antique and medieval authors, historiographies.
В 284 г. н.э. к власти в Римской империи приходит Диоклетиан. И хотя определенный фундамент нарождающейся системы был заложен еще почти два десятилетия назад Аврелианом, перед новым государем стояла очень сложная задача - восстановление Рима после продолжительного кризиса и формирование новых принципов управления, которые позволили бы укрепить авторитет и власть императора. В настоящей работе мы попытаемся отразить роль Северного Причерноморья в контексте политики Диолектиана на основе фактов присутствия и участия римских вооруженных сил в событиях жизни региона в конце III - начале IV вв.
Ряд исследователей утверждает, что в рассматриваемое время Рим проводит довольно активную политику в Северном Причерноморье [2, с. 129-130;, с. 236]. Более того, по мнению Н.Н. Болгова империя восстанавливает военную и политическую зависимость Боспора от империи, что подтверждают данные нумизматики (на монетах с одной стороны изображался портрет боспорского царя, с другой - императора) [2, с. 236]. Об особом значении данного государства в контексте римской политики в регионе говорит и надпись этого времени Валерия Аврелия Сога (КБН 64). В ней упоминается слово «епархия» и в целом отражается зависимость Боспора от империи. И все выглядит вполне логично, однако, отношения двух государств в рассматриваемое время были куда более сложными.
Один из немногих и противоречивых источников по рассматриваемому времени - 53 глава сочинения Константина Багрянородного (Const. Porph., De adm. imp., 53). Автор данного труда рассказывает о ряде военных столкновений Боспора и Херсонеса. Что не менее важно, в сочинении прослеживается линия отражения Херсонеса как друга и союзника Рима [7, c. 21-22]. Ко всему прочему, хоть мы и не располагаем сведениями, отражающими всю полноту картины, вполне возможно, что римские вооруженные силы участвовали в этих конфликтах против Боспора. Имперские отряды дислоцировались в Херсонесе с середины II в. по третью четверть III в. н.э. Часть исследователей утверждали, что римские солдаты были выведены из города еще до середины третьего столетия [4, с. 126-128; 7, с. 78-80]. Однако на основании последних археологических данных выстроены предположения, что имперский гарнизон дислоцировался в
городе вплоть до IV в. включительно [1, с. 126; 5, с. 143; 8, с. 111-113; 14, с. 39-41; 16, с. 18].
Отражение Херсонеса как союзника, пренебрежительная характеристика его военного противника в труде Константина Багрянородного позволяют сделать вывод об обострении отношении Рима и Боспора в этот период. Причины тому следует искать, прежде всего, в специфике этой части северопричерноморского региона. Территорию Боспорского царства населяли и являлись его неотъемлемой частью многочисленные племена синдов, меотов, тарпетов, то-ретов, дандариев, сарматов, аспургиан, последние из которых составляли еще и часть вооруженных сил боспорцев (Strab. XI.2.1; XII.3.29). Справедливым является предположение, что именно варвары могли повлиять на внешнеполитический курс государства и способствовали обострению отношений с Римом и Херсонесом [2, с. 130; 3, с. 33]. И возможно, что именно племенные народы были одним из основных факторов, оказывавших влиявшие на имперскую политику в Северном Причерноморье, в частности.
Говоря о событиях рассматриваемого нами времени, Константин прямо указывает на то, что император Диоклетиан отправил войска с целью противодействия сарматам (Const. Porph., De adm. imp., 53, 1-15). Таким образом, варвары не просто упоминаются как часть сил Боспора, они прямо ассоциируются с ним. Войска сарматов, которые согласно источнику хотя и упоминаются как «толпа», являлись противником, для борьбы с которым потребовалась помощь Херсонеса (Const. Porph., De adm. imp., 53, 15-25). Хотя эта глава сочинения Константина сегодня все чаще характеризуется как компиляция хроник, она отражает специфику внешнеполитической ситуации региона.
Усиление влияния варваров на Боспоре не рассматривалось позитивно ни Херсонесом, ни Римом, в связи с чем их обоюдные действия вполне объяснимы. Это и пытается донести Константин. О том же, что контроль над варварским контингентом на Боспоре был уже давно утерян, говорит и Зосим, упоминая помощь государства в переправе племен во время набегов еще во второй половине III века н.э. (Zosim. I, 31). Т.е. на рубеже третьего и четвертого столетий боспоряне все больше попадают под влияние варварской элиты. Учитывая всю сложившуюся ситуацию, Рим, некогда рассматривавший Боспор как форпост на своих границах, пытается противостоять силам, способным снизить его влияние в регионе. В связи с этим касаемо причин войн, описываемых Константином, можно выстраивать еще массу предположений. Очевидно лишь то, что военные конфликты действительно имели место, и Риму требовались опорные силы для поддержки своей власти в Северном Причерноморье. Таким союзником и стал Херсонес.
Говоря о присутствии римских вооруженных сил в Северном Причерноморье, мы также должны упомянуть, что существует версия о дислокации имперских отрядов в период правления Диоклетиана на территории Ольвии [9, с. 168-179]. Находка латинской надписи, упоминающей Зевса Ольвиополитанского, позволила выстроить предположения о восстановлении статуса и роли города в регионе. Актуальные археологические данные пока не позволяют опровергнуть или подтвердить версию о присутствии римских отрядов в Ольвии [11, с. 80]. Однако если мы вспомним о том, в каком положении оказался город в рассматриваемое время, то возникнут сомнения в истине упомянутой гипотезы. Последний поход варваров в 269-270 гг. стал разрушительным для Ольвии.
При Диоклетиане были предприняты попытки к восстановлению города и его экономики. Но конец существованию Ольвии был положен еще до этого времени, а завершением стало гуннское нашествие столетием позже. Хотя утверждать, что, если бы не разрушительный поход племен в 269-270 гг., государство смогло бы пережить разрушительные набеги в последующем столетии, было бы весьма опрометчиво. Факты, что после полной разрухи в городе не имеется следов укреплений на границе с варварами [11, с. 83, 92; 12, с. 156-162; 13, с. 77-97], склоняют нас к версии о том, что Рим, возможно, уже не придавал ему уже особого значения. Так что гипотеза о присутствии имперских войск в Ольвии действительно кажется весьма сомнительной, а восстановление города можно объяснить общим импульсом, создаваемым новой властью империи для развития всего региона.
Таким образом, в конце III - начале IV вв. основные задачи имперской политики в Северном Причерноморье сводились к сохранению своих интересов в регионе и формированию условий для возможного сдерживания варваров на северо-восточных границах. Однако ситуация, складывавшаяся в этом регионе в рассматриваемый период, вынуждает Рим принимать в той или иной форме участие во внутренних конфликтах, одной из главных причин возникновения которых выступали варвары.
Ольвия как один из бывших ключевых центров Северного Причерноморья почти полностью теряет свой статус и значение уже в конце III века. Несмотря на то, что город при Диоклетиане получает некоторую помощь в восстановлении, Рим уже не придает ему прежнее значение. Что касается Боспора, его социальные и государственные структуры были пронизаны влиянием варварских народов, форпост для защиты от которых империя видела в лице Херсо-неса. Возможно, что теперь именно ему отводилась большая роль в сдерживании на границах варваров, за что и оказывалась определенная помощь.
Список литературы:
