«Антикоминтерновский пакт» сибирских областников с японскими депутатами (1925 г. )

В.Э. Молодяков, В.А. Росов

«АНТИКОМИНТЕРНОВСКИЙ ПАКТ»

СИБИРСКИХ ОБЛАСТНИКОВ С ЯПОНСКИМИ ДЕПУТАТАМИ

(1925 г.)

В бумагах бывшего министра финансов последнего «белого» правительства во Владивостоке, а впоследствии видного деятеля сибирского «движения областников» в эмиграции Валериана Ивановича Моравского (1884-1942), хранящихся в архиве Гуве-ровскрго института, имеется примечательный документ, до сих пор не опубликованный и не введенный в научный оборот. Это - секретный договор между Советом Уполномоченных организаций Автономной Сибири (далее СУОАС) и группой депутатов нижней палаты японского парламента, датированный мартом 1925 г. Он представляет собой второй или третий экземпляр весьма небрежно сделанной машинописи на русском языке, без каких-либо подписей и печатей. Однако его содержание настолько необычно, что договор заслуживает публикации в полном объеме, с сохранением особенностей орфографии и пунктуации оригинала и в сопровождении необходимого исторического комментария.

Где находятся подписанные экземпляры документа и его японский текст, если таковые вообще существовали, нам не известно. Сам факт возможности секретного соглашения между некоей эмигрантской организацией, с одной стороны, и группой неназванных поименно членов японского парламента, с другой, вызывает сильнейшие сомнения, особенно с учетом указания на то, что «руководящим текстом сторонами почитается русский». Если бы договор был тогда же опубликован советской печатью, его легко было бы объявить «фальшивкой» или «большевистской провокацией», призванной дискредитировать сибирских областников, «продающих родину японским империалистам». Однако он не только не был об-

народован, но и сохранился в бумагах человека, стоявшего в самом центре областнического движения.

Со стороны сибиряков договор должен был подписать представитель СУОАС в Японии, а председатель Союза - ратифицировать его своей подписью. В то время СУОАС возглавляли бывший министр иностранных дел Временного Сибирского правительства Мстислав Петрович Головачев (1893-1956) и деятель кооперативного движения, политик-эсер Анатолий Васильевич Сазонов (1861-1927). Но основным, если не единственным, автором документа вполне можно считать Георгия Ивановича Черткова (1893-1983), подполковника Белой армии, который активно позиционировал себя в качестве «главы» русской политической эмиграции в Японии. Личность и деятельность этого человека заслуживают более пристального внимания.

Знавший Сазонова по Гражданской войне, Чертков в октябре 1922 г. вошел в состав Сибирского правительства, сформированного областниками накануне эвакуации из Владивостока остатков Русской армии и мирного населения. Георгий Иванович обосновался в Токио, где создал «Информационное бюро», выпускавшее еженедельный бюллетень «Син Тоа цусин» («Вестник новой Восточной Азии») на японском языке. Позднее он стал токийским корреспондентом выходивших в Китае русских газет «Заря», «Наша Заря», «Шанхайская Заря», «Харбинское время» и журнала «Рубеж», уделяя основное внимание жизни и деятельности соотечественников. В 1930 г. Чертков выступил инициатором создания Русского национального общества эмигрантов в Японии и стал его председателем, что позволяло

сму заявлять о себе как о фактическом главе русской колонии. Энергичный, предприимчивый и честолюбивый, он не упускал ни одной возможности подчеркнуть свой политический «вес», который на деле едва ли мог оставаться весьма значительным.

Составленный Чертковым «договор» был подготовлен через полтора-два месяца после того, как 20 января 1925 г. в Пекине советский полпред Лев Карахан и японский посланник Ёсидзава Кэнкити подписали Конвенцию об основных приницпах взаимоотношений между Японией и СССР (она известна также как «Базовая», или «Пекинская», конвенция). Публикумемый документ необходимо рассматривать именно в контексте данного события.

Пятая статья Пекинской конвенции, имеющая непосредственное отношение к нашей теме, гласила: «Высокие Договаривающиеся Стороны торжественно подтверждают свое желание и намерение жить в мире и дружбе друг с другом, добросовестно уважать несомненное право каждого государства устраивать собственную жизнь в пределах своей же юрисдикции по своему собственному желанию, воздерживаться и удерживать всех лиц на их правительственной службе и все организации, получающие от них какую-либо финансовую помощь, от всякого открытого или скрытого действия, могущего каким бы то ни было образом угрожать порядку или безопасности какой-либо части территории Союза Советских Социалистических Республик или Японии.

Условлено далее, что ни одна из Высоких Договаривающихся Сторон не будет разрешать присутствия на территории, находящейся под ее юрисдикцией:

а) организаций или групп, претендующих быть правительством какой-либо части территории другой Стороны, или

б) чужеземных подданных пли граждан, относительно которых было бы обнаружено, что они фактически ведут политическую работу для этих организаций или групп».

Первый абзац статьи отражал пожелания Японии, хотевшей иметь хотя бы фор-

мальные гарантии против действий Коминтерна на своей территории под «крышей» советских учреждений. Второй абзац - пожелания СССР, стремившегося получить политические гарантии, опять-таки хотя бы формальные, против возможности появления в Японии «сибирского», «приамурского» или «приморского» правительства в изгнании. Опасения Москвы были ненапрасными, о чем свидетельствует деятельность сибирских областников. Она прямо нарушала Пекинскую конвенцию, ратифицированную 20 февраля 1925 г. ЦИК СССР и пять дней спустя - императором Японии по представлению Тайного совета.

Договор противоречил и японским законам. После заключения Пекинской конвенции МИД Японии официально обязал всех русских эмигрантов, пожелавших остаться на ее территории, отказаться от политической деятельности, гарантировав нм взамен равные с другими иностранцами гражданские права и «невыдачу» Советам. Был здесь и второй смысл: эмигрантам отказали в праве на любую политическую активность, включая просоветскую и прокоммунистическую.

В японском парламенте, включая нижнюю палату, имелись противники признания «рабоче-крестьянской России», но их было немного. Большинство политиков, не испытывая ни малейших симпатий к большевикам и осознавая угрозу коммунистической пропаганды для самой Японии, тем не менее понимали важность и выгодность двусторонних экономических отношений. Поэтому очень трудно представить себе депутатов, не говоря уже о вице-председателе палаты, которые рискнули бы пойти на подобное соглашение с группой мало кому известных эмигрантов (все-таки это не Сазонов и не Керенский!) и тем более поставить под ним свои подписи.

Авторы настоящей статьи даже допускают, что документ мог быть составлен Чертковым для «внутреннего употребления», т.е. для придания руководству СУОАС и себе лично большего политического веса в эмигрантской среде, притом что

заявленная секретность соглашения исключала любую возможность публичных ссылок на него. В любом случае мы можем отнести договор к сфере «пиара», а не реальной политики, пока не появятся достоверные сведения, опровергающие такую трактовку.

Следует добавить, что договор в полной мере отражал прояпонскую ориентацию Черткова и Моравского, которые в середине 1920-х годов стали ближайшими союзниками в рядах областнического движения. После смерти Сазонова в 1927 г. они на пару возглавили одно из двух крыльев распавшегося СУОАС. Их дальнейшая деятельность выразилась в создании в 1929 г. организации «Хокумэйкай» («Общество северного света»), которая в русскоязычных источниках того времени также именуется «Сибирско-японским обществом». Но это уже тема отдельного исследования.

«Секретно

ДОГОВОР Совета Уполномоченных организаций Автономной Сибири и членов нижней палаты Японской Империи о взаимном содействии

Совет Уполномоченных организаций Автономной Сибири (в дальнейшем именуемый сокращенно - Совет Уполномоченных) с одной стороны, и с другой стороны (так! - В.М., В.Р.), обоюдно одушевленных убеждением в гибельности коммунизма для человечества вообще и для Сибири и Японской Империи в частности, по проверке предъявленных представителем Совета Уполномоченных в Японии Г.И. Чертковым полномочий, согласились по следующим статьям:

Статья 1-я.

Обе договаривающиеся стороны, со вступлением в силу настоящего договора, обязуются оказывать всеми мерами и средствами взаимное содействие:

* & ■1

Так в рукописи.

а) в борьбе с коммунистической властью на территории Сибири в целях ее свержения и установления взамен ее правового государственного строя, на основах временной независимости Сибири и восстановления попранных начал свободы, права и справедливости;

б) в недопущении распространения влияния коммунизма в Японской империи, колеблящего государственные основы страны и

в) в установлении дружеских государственных и экономических отношений освобожденной от коммунистической власти Сибири и Японской империи, на принципах сохранения суверенных и территориальных прав Сибири и Японской империи.

Статья 2-я.

Совет Уполномоченных, при всемерной поддержке японской парламентской и других групп, будет стремиться к скорейшему осуществлению поставленных им задач и при моральной и материальной по -мощи в кратчайший срок освободит территорию Русского Дальнего Востока и Сибири из-под власти большевиков, создав, до полного освобождения всей территории России от власти коммунистов, Сибирское независимое государственное образование, устраняющее непосредственное поли -тическое, экономическое и территориальное соприкосновение Японии с С.С.С.Р. и препятствующее проникновению в Японию большевизма.

Статья 3-я.

Японская парламентская группа всеми мерами и средствами будет стремиться к незамедлительному признанию Японским Императорским Правительством Сибирского государственного образования на освобожденной от власти коммунистов территории и содействовать таковому, укрепляя с ним политическое содружество путем заключения оборонительно-военно-политического (так! - В.М., В.Р.) союза, а экономическое содружество - путем соответствующего интересам обеих сторон торгового договора и предоставления Японии прав наиболее бла-гоприятствуемой державы.

Статья 4-я.

Обе договаривающиеся стороны вышеуказанными мероприятиями - в возможно скорейшем времени - при широком взаимном содействии будут стремиться к созданию на материке Азии достаточно мощное (так! - В.М., В.Р.) в политическом, военном и экономическом отношениях Сибирское Государственное Образование, дружественное к Японии и обеспечивающее ей безопасность тыла и снабжения необходимыми металлами, топливом и пищевыми продуктами в случае развития осложнений в Тихом Океане (так! - В.М., В.Р.).

Обе договаривающиеся стороны будут добиваться, чтобы Сибирское государственное образование, самодовлеющее во всех отношениях, - совместно с Японией и Китаем, - являлось прочным мостом для осуществления мощного национального союза в противовес политическим и экономическим союзам западной Европы и Америки, стремящимся достичь мировой гегемонии.

Статья 6-я.

Японская парламентская группа оказывает всемерное содействие в работе Совета Уполномоченных по осуществлению вышеуказанных мероприятий предоставлением ему моральной и всякого рода материальной помощи, содействуя, в первую очередь, в получении Советом Уполномоченных русских ценностей в Японии, в виде денег, военных грузов и прочего, как и в предоставлении ему займов независимо от первого.

Статья 7-я.

Совет Уполномоченных, а впоследствии Сибирское Правительство будет стремиться предоставить Японии возможность использования необходимых для жизни и экономического развития Японии естественных богатств на Сибирской территории - как находящихся на поверхности и в недрах земли, так и в территориальных ее водах, - на концессионных началах.

Статья 8-я.

Настоящий договор подлежит ратификации Совета Уполномоченных в возможно срочном порядке надписью на нем председателя Совета Уполномоченных, после чего таковой вступает в силу.

Договор составлен в двух экземплярах на русском и японском языках, причем руководящим текстом сторонами почитается русский.

Япония, город Токио, 1925 г. марта « » или 14 года Тайсио третьего месяца « »

Представитель Совета Уполномоченных организаций Автономной Сибири в Японии

Подпись

В [ице]-председатель Нижней Палаты /Печать/ Подпись Члены Парламента:

/Печать/ Подпись /Печать/ Подпись /Печать/ Подпись».

Hoover Institution on War, Revolution and Peace, Stanford, USA, box 4, folder 58

-e<c8g3>S"