Спросить
Войти
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 7.032
Б01: 10.24411/2308-1031-2019-10020
Памяти Бориса Александровича Шиндина
Л. В. Александрова
ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ И ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В РОССИИ В КОНЦЕ ХУ1-ХУП ВВ.: У ИСТОКОВ ОТЕЧЕСТВЕННОГО АНТИКОВЕДЕНИЯ1
^ з истории известно, что к концу XVI - началу XVII в. в России произошли значительные сдвиги в области просвещения, образования, культуры. Был создан огромный пласт литературы, переведенной с греческого и латинского языков на русский. Происходила постепенная замена компилятивных сочинений оригинальными источниками, а также росло неуклонное вытеснение рукописей печатными книгами, благодаря книгопечатанию, начавшемуся при Иване Грозном. Все эти изменения накапливались в течение многих столетий, несмотря на то что историческая ситуация, связанная с более чем двухсотлетним засильем Золотой Орды, разрушила начавшие активно развиваться внутренние экономические и культурные процессы, налаженные связи с зарубежьем.
Однако со второй половины XIV в. эта ситуация постепенно преодолевается, и вновь начинается активное общение русских, в первую очередь, с Болгарией и Византией, а ТЕКЖ6 с Западом.
Большую роль в развитии культуры и культурных отношений с другими странами сыграл возникший в тот период усиленный интерес самих византийцев к античным источникам. Д. Лихачёв отмечает, что в XIV в. в Византии начинается движение Предвозрожде-ния, связанное с особым вниманием к античности. Образованные греки при© Л. В. Александрова, 2019 182
лежно изучают Гомера, Пиндара, Платона, Демосфена, пишут к ним схолии, исправляют тексты, переводят с латинского. Они распространяют знакомство с античностью даже в Италии [12, с. 107].
Греко-византийское влияние на Русь проходило, в основном, через Болгарию, которая породила «литературу-посредницу» (Д. Лихачёв), поскольку большинство произведений, в первую очередь, христианской древности переводилось на церковно-славянский язык и в таком виде попадало на Русь. Эта историческая ситуация расширила свой ареал в XV в. в связи с падением Константинополя: многие византийские греки, спасаясь от турок, ринулись в Болгарию, через Болгарию в западные страны (некоторые попали и на Русь), захватив с собой множество рукописей и пергаментов классической и поздней античности. Ученые, в первую очередь, восточно-славянских стран, а позднее и Запада, обрели возможность изучать античность по оригиналам.
Итак, культурная и просвещенческая направленность деятельности русского общества, связанная с Византией, наработанная в домонгольский период, хотя значительно снизилась, но не угасла, наоборот, начала вскоре возрождаться и переместилась в новый центр -Московию. Конец XVI-XVП вв. стал периодом становления и укрепления Русского централизованного государства.
В процессе преобразований в России по-прежнему играла роль традиция обращения к грекам, их литературе как источнику учености, поддерживаемые Константинопольским патриархатом и Русской церковью в своем стремлении оградить страну от западных влияний. «Церквей своей веры нигде не строить в русской земле... "Римских попов" в Россию не привозить под смертною казнью», - таков был категоричный вердикт Шлезвиг-голштинскому посольству герцога Фридриха III в 1635 г. на прошение о проезде через Россию в Персию для заключения торговых отношений [13, с. 16].
Как видно, проблема западного религиозного влияния после раскола единой христианской церкви (1054 г.) существовала и в XVII в. Вспомним, что еще в IX в. реакцией на стремление внедрить среди западных славян религиозное и культурное римско-католическое направление была деятельность просветителей Кирилла и Мефодия, совершивших неоценимый научный подвиг, которые не только упорядочили стихийно возникшую несовершенную славянскую азбуку, но и создали на основе славянских диалектов единый церковно-славянский язык, позволивший им перевести большое количество византийской христианской литературы, и ввести богослужения на церковнославянском языке.
В средневековый период орудием вытеснения славянского языка выступает латынь, насильственно насаждаемая в украинских и белорусских землях, находившихся в то время под властью Речи Посполитой2. Это сопровождалось закрытием православных церквей, истреблением рукописей и рукописных книг, созданных на церковно-славянском языке. Для восточных славян защита славянского - разговорного и церковно-сла-вянского - письменного становится практически единственным мирным средством борьбы за восточно-славянскую национальную культуру [11, с. 30]. Именно во второй половине XVI в. центрами противостояния латинокатолическому богослужению и, в целом, «окатоличиванию» населения становятся так называемые Братства Православные и при них - Братские школы3. Устроители Киевской братской школы писали царю Михаилу Федоровичу (правление: 1613-1645): «Училище отрочатом православным... языка славяноросскаго, елли-ногреческого и прочих... устроихом, да не от чуждого источника пиюще, смертоносна яда западныя схизмы упившееся и к мрачно-темным римляном уклонятся» (цит. по: [16]).
Напомним, что первые Братские школы появились в 1585 г. при Львовском Успенском и Виленском Троицком Православных братствах. Именно эти две школы играли ведущую роль в братской образовательной системе до появления Киево-Могилянской коллегии (1632 г.). В конце XVI в. Братские школы при Православных братствах были созданы во многих городах: Бресте, Могилёве, Каменец-Подольске и др. На организацию этих Братств и их школ оказывало непосредственное влияние Львовское братство, направлявшее учителей, снабжавшее книгами из собственной типографии4.
В Братских школах давалось начальное и среднее образование, причем светское. Светский характер образования в них вызывал критику со стороны части западно-русского православного общества. Однако видный деятель Киевского братства Захария (Копыстенский)5 в своем полемическом труде «Палинодия» защищал светские науки, возводя их к византийской, а, следовательно, православной традиции.
Первые Братские школы назывались Греко-славянскими (за исключением Виленской и Могилёвской), большое внимание в них уделялось церковнославянскому языку, греческий же язык наилучшим образом преподавался во Львовской школе. Немного позднее в программу большинства Братских школ было введено преподавание латыни. Братские школы были устроены по образцу иезуитских коллегиумов и протестантских гимназий. В школах преподавались предметы, составлявшие тривиум - грамматику, риторику и диалектику и квадривиум - арифметику, геометрию, музыку и астрономию [15].
Школа при Киевском Богоявленском братстве возникла в 1615/16 г. Одним из ее ректоров (1617/18 г.) был Мелетий Смотрицкий6, автор первого учебника русской грамматики. Вначале в школе преподавались польский и латинский языки, позднее, с 1620 г., — науки «ел-лино-словенского и латино-польскаго письма» [Там же]. На протяжении всего времени существования она оставалась важнейшим центром духовного просвещения. Повышение статуса православных школ и, в частности, Киево-брат-ской школы (к середине XVII в., обретя статус коллегии, она оказалась в составе России), вызывало бурную реакцию со стороны католиков и сопровождалось неоднократными нападениями на школы и его учеников (в 1595, 1597, 1599 гг., нападения и погромы продолжались и в XVII, XVIII вв.) [Там же].
Определяющий этап развития в сфере религиозно-духовного образования и просвещения в XVII в. был связан с именем богослова, философа, просветителя Петра Могилы7. Став в 1627 г. архимандритом Киево-Печерской Лавры, Петр Могила вначале создал при монастыре школу, которая в дальнейшем его усилиями слилась с Киево-братской школой и образовала Киево-братскую коллегию, открытую в 1632 г. Киево-братская коллегия - с системой обучения по образцу иезуитских коллегиумов - фактически являлась высшим учебным заведением, поскольку в ней, помимо тривиума и квадривиума, читались курсы философии и богословия. Латынь, польский, церковно-славян-ский и греческий составляли языковую программу обучения. Школьным потребностям и просветительской деятельности способствовало наличие типографии Киево-Печерского монастыря.
Впоследствии - по указу Петра I в 1701 г. — Киево-братская коллегия получила статус академии и была названа Киево-Могилянской академией — по
имени ее основателя. Несмотря на то, что главным назначением ее было сохранение славянской православной культуры, противодействие распространению католицизма на западе России, Петр Могила избрал компромиссный путь. Своей целью, как об этом пишут исследователи ([8], цит. по: [20]), он ставил приспособление католических методов теологической аргументации для православия, сохраняя при этом неприкосновенной его догматическую сущность. Позднее, в 1719 г. Академия была преобразована в Киевскую духовную академию, сохранившую статус центра православия и религиозно-духовного образования на юго-западе России. Выпускниками Киево-братской школы и Киево-братской коллегии в XVII в. были известные украинские и белорусские церковные писатели, богословы, переводчики - Лазарь Баранович, Епифаний Славинецкий, Симеон Полоцкий, Арсений Сатановский и мн. др.
Из истории известно, что конец XVI-XVII вв. был периодом формирования Русского централизованного государства. Открывающиеся институты монархического управления со структурным соподчинением (Дума, Патриархат, Земство, Приказы) требовали большого чиновничьего аппарата, и соответственно образованных людей. Вместе со становлением и укреплением государственных институтов возникла потребность в повышении уровня образованности не только чиновничьего аппарата, но и русского общества в целом. К началу XVII в. пробуждается и крепнет сознание, что прежние знания, которыми до тех пор обладало русское общество, стали недостаточными, поэтому назрела необходимость в просвещенных деятелях, которые бы помогали русским на первоначальном этапе получать более разностороннее и широкое образование.
На это обратило внимание правительство: московские государи приглашают в Московию православных ученых из Киева и из-за границы для переводов с греческого языка на русский, а также для обучения. В основном, они занимались домашним преподаванием, к чему охотно прибегала знать для обучения своих детей. В то же время из стремления получить светское образование русские юноши ездили учиться в Польшу в латинские училища и заражались там «латинскими воззрениями, которые потом перенесли на Русь». В XVI-XVII вв. московское правительство отправляло в Константинополь «паробков» для обучения греческому языку, а также в Ливонию, Германию для обучения латинскому и немецкому языкам. Они были востребованы в Посольском приказе: переводили деловые бумаги, сопровождали за границу московских послов, ездили туда же гонцами [18, с. 42, 287].
Встречные шаги предпринимались и с юго-западной стороны: еще в 1640 г. митрополит Киевский Петр (Могила) обратился к царю Михаилу Федоровичу с предложением устроить в Москве некое ученое подворье для киевских монахов из Братского Богоявленского монастыря, где они бы «боярских и простого чину детей греческой и словенской грамоте учили» [21, с. 62; 23, с. 705]. За осуществление проекта обучения взялся Федор Михайлович Ртищев8, роль которого в становлении образования в России следует подчеркнуть особо. Вместе с ученым греком архимандритом Венедиктом (находившимся в Москве в 1646-1647 гг.) Ф. М. Ртищев разработал первый проект учебного заведения. Этот проект можно было бы назвать попыткой создания первого в России высшего учебного заведения, который, по существу, стал предтечей будущей Славяно-греко-латинской академии. Ф. М. Ртищев при поддержке царя Алексея Михайловича (правление: 1645—1676) построил на своих землях в Пленницах у подножия Воробьевых гор на месте древней деревянной церкви Андрея Стратилата церковь Преображения Господня, при которой был основан Андреевский Преображенский монастырь в честь апостола Андрея Первозванного, задуманный как духовный и образовательный центр. В 1648 г. обитель уже функционировала.
Наряду с русскими иноками в Андреевском монастыре селились монахи из украинских, белорусских, литовских и других православных монастырей. По царскому указу туда принимали ученых людей, а также священников и дьяконов, «в житии, и чине, и во чтении и пении церковном, и келейном правиле изрядных» [5, с. 401]. Ученые монахи переводили иностранные книги на цер-ковно-славянский язык, позднее -в связи с открытием училища - занимались и обучением. В 1649 г. по встречной просьбе царя Алексея Михайловича в Москву из Киева были присланы ученые иноки Епифаний Славинецкий9 и Арсений Сатановский10, поселившиеся в монастыре. Помимо исправления богослужебных книг по греческим образцам, предполагалось, что Епифаний будет учить «славяно-российского народа детей еллино-греческому наказанию» (цит. по: [4]).
Вскоре в Андреевском монастыре образовалось Ртищевское братство, в котором при участии Ф. М. Ртищева слушатели под руководством ученых киевских старцев занимались изучением греческой грамматики, дебатировали с учеными богословами о соотношении веры и знания и т. п. В ноябре 1652 г. здесь открылось училище с изучением славянского, греческого, латинского языков, риторики, философии. Немалое число «служивых людей» (чиновников) прошло обучение в этом монастырском училище. Но основной образовательной направленностью Андреевского училища была подготовка ученых-богословов и переводчиков богословских текстов [15].
Перейдя в 1651 г. в Чудов монастырь («Великую Лавру»), расположенный в восточной части Кремля и ставший центром «грекофильства», Епифаний продолжал поддерживать связь с андреевской братией. Известным учеником, обучавшимся в этой «строго греческой» школе, был инок Евфимий11, преданный ученик и сподвижник Епифания, воспитанным им в духе «исключительного эллинизма», ставший впоследствии открытым борцом с «латинствующими».
В 1652 г. Андреевский монастырь был приписан к Заиконоспасскому московскому монастырю в Китай-городе. Туда же - в Заиконоспасский монастырь - уже в 1685 г. было переведено само училище, послужившее основой будущего государственного образовательного учреждения, которым стала Славяно-греко-латинская академия.
Итак, в тридцатилетие до образования Славяно-греко-латинской академии в Москве, помимо Андреевского училища, существовало несколько учебных заведений. Это школа Епифания Слави-нецкого в Чудовом монастыре, переставшая функционировать после его кончины. К латинским относится «Спасская» школа Заиконоспасского монастыря Симеона Полоцкого12, открытая в 1664 г. и просуществовавшая четыре года, где С. Полоцкий обучал латыни молодых подъячих Тайного приказа. Затем она же - после смерти С. Полоцкого - перешла к его ученику Сильвестру Медведеву18.
Известно существование Греко-ла-тинской школы в Московском Кремле близ Патриаршего двора иеромонаха Арсения Грека (ок. 1600 - после 1666), которую он возглавлял в течение 1653-1655 гг., был переводчиком с новогреческого и латинского языков, справщиком (редактором). Интересно, что этот факт зафиксировал Адам Олеарий14 в книге «Описание путешествия Голш-тинского посольства в Московию и Персию», где он пишет: «В настоящее время они, - что довольно удивительно, -по заключению патриарха и великого князя, хотят заставить свою молодежь изучать греческий и латинский языки. Они уже устроили, рядом с дворцом патриарха, латинскую и греческую школу, находящуюся под наблюдением и управлением грека Арсения» [13, с. 291]15.
Важный этап в повышении задач образования обозначился открытием Типографской школы при Московском Печатном дворе (1681 г.) - «строго греческой по своему направлению», руководимой иеромонахом Тимофеем
с участием ученого грека Мануила Ле-вендатова, мирянина, «мужа свободных наук», которому вменялось «учить греческому чтению, письму и языку» [7, с. 296; 17, с. 39]. Высокий профессиональный уровень собственно Печатного двора сложился со времен первопечатника Ивана Федорова с середины XVI в. и поддерживался в течение последующих столетий. Епифаний Славинецкий, в течение ряда лет, вплоть до своей смерти, по существу, был научной главой всех переводчиков, участвовавших в книжной справе. Должность справщика требовала обширных знаний и считалась ученой должностью. Справщики Печатного двора были членами комиссии, которая осуществляла редакционную и корректорскую работу при издании книг, а также церковную и государственную цензуру. Типографская школа была предназначена для подготовки профессиональных кадров для издательского дела, в котором основное место принадлежало церковной литературе. Печатались Евангелия, Псалтири, Апостолы, Собрания поучений святых отцов и др. Типографская школа готовила чтецов, писцов, справщиков. Ученики этой школы обучались славянскому и греческому языкам [17, с. 39-43].
Все вышеупомянутые школы просуществовали недолго, в них еще не были достигнуты основные условия образовательного ценза - систематичность и последовательность обучения, устойчивость круга изучаемых дисциплин и т. п. К тому же ушли из жизни «радетели» российского образования -Ф. М. Ртищев (1673), Епифаний Славинецкий (1675), Симеон Полоцкий (1680), государи Алексей Михайлович (1676) и Федор Алексеевич (1682). Поэтому только в 1685 г. на имя царевны Софьи Алексеевны (фактически правившей в течение 1682-1689, будучи регентом младших братьев Иоанна и Петра) был подан проект, именовавшийся «Привилегией Московской Академии», разработанный по поручению царя Федора Алексеевича еще С. Полоцким, и переданный царевне Софье преемником его идей — учеником С. Медведевым. В «Привилегии», добавим, говорится, что Андреевский монастырь вместе с училищем «придается» Академии на том основании, что создан «ради во оном монастыре российского рода во просвещении свободных мудростей учения» дабы «возмощи обрести разум, свет души словесныя» [14, с. 401]. Проект Академии С. Полоцкого «Привилегия Московской Академии» после окончательной формулировки был утвержден царем Федором Алексеевичем в последний год его жизни.
Целью создания Славяно-греко-ла-тинской академии предполагалась подготовка образованных людей для государственного аппарата и церковного служения. Проект Академии был ориентирован на Киево-братскую коллегию, имеющую статус, подобный статусам западноевропейских университетов. В Академии предполагалось обучать славянскому, греческому, латинскому и польскому языкам, а также «семи свободным искусствам»: грамматике, пиитике с риторикой, диалектике, музыке, астрономии, геометрии, философии, но главное - богословию. Ведущее место в учебных планах Академии должен был занять греческий язык - основной язык русских богослужебных книг. Формирование Академии окончательно произошло в 1685 г. на основе Андреевского монастырского училища, с привлечением учеников Славя но-латинской школы С. Медведева в Заиконоспасском монастыре, учеников Чудовской школы, а в 1687 г. в нее полностью влилась открытая ранее Типографская школа [17, с. 65-66; 6, с. 299].
Открытие Академии датируют и 1685 г., и 1687 г. Оно состоялось в связи с прибытием в 1685 г. — по рекомендации патриарха Иерусалимского Досифея и приглашению Российского патриарха Иоакима в Москву — двух известных греческих богословов братьев Иоанникия (1633-1717) и Софрония (1652-1730) Лихудов [7, с. 297-298], обладавших энциклопедическими знаниями, докторов Коттонианской академии (Падуя). Несмотря на то, что они были носителями европейского образования, философско-религиозное направление их деятельности базировалось на православно-греческой традиции.
Первые два года занятия проходили в организованной ими «еллино-гречес-кой» школе при Богоявленском монастыре, которая перешла в 1687 г. в Академию в построенные новые здания на территории Заиконоспасского монастыря, что знаменует ее окончательное становление. Братья Лихуды составили учебные книги по всем предметам, следуя образцам учебников европейских университетов. Преподавание грамматики и пиитики велось исключительно на греческом языке, а риторики, логики и физики (метафизики, или «естественной философии», изучавшейся по Аристотелю) на греческом и латинском [7, с. 297-298; 17, с. 73]. В материалы для обучения были включены труды Аристотеля, Демокрита, Т. Кампанеллы, образцы из литературных произведений и богословских текстов.
Академии была пожалована богатая царская библиотека, содержащая богословские книги, русские летописи. Помимо рукописей и печатных книг русского, польского и западноевропейского происхождения, в ней имелись списки со старинных греческих оригиналов, а также произведения Платона, Аристотеля, Плутарха, Демосфена, трактаты древних и средневековых авторов, в том числе труды Г. Лейбница, Ф. Бэкона, Р. Декарта. Обучение в Академии было запланировано на 12 лет, однако после 8-летнего преподавания И. и С. Лихудов отстраняют от занятий, обвиняя то в ересях, то в неких политических интригах. В итоге братья Лихуды во второй половине 1694 г. покидают Академию16.
Обучение было подхвачено лучшими учениками Лихудов - Федором Поликарповым и Николаем Семеновым-Голо-виным, преподававшими грамматику, пиитику и риторику на греческом языке. В 1699 г. иеромонах Палладий Ро-говский, ученик Лихудов еще по Богоявленской школе, становится первым ректором Академии. Учениками братьев Лихудов были Т^КЖб Алексей Барсов, доктор Петр Постников, монахи Косьма, Феолог, Иов, а также Федор Максимов, представлявшие первое поколение русских ученых.
При Петре I в 1701 г. Славяно-греко-латинской академии был присвоен статус государственного учреждения. Теперь Академия выпускала как богословов17, так и медиков, переводчиков и госслужащих [17].
Из стен Славяно-греко-латинской академии в разные годы вышли многие крупные представители Православной церкви18. С Академией были связаны имена деятелей русской науки и культуры: ученого-энциклопедиста Михайло Ломоносова; ученого и поэта Василия Тредиаковского; поэта и дипломата Ан-тиоха Кантемира; автора учебников по грамматике, русской истории, переводчика Федора Поликарпова; математика, издателя первого русского учебника арифметики Леонтия Магницкого; первого в истории доктора медицины и философии Петра Постникова; этнографа и географа, исследователя Сибири и Камчатки Степана Крашенинникова; архитектора и художника Василия Баженова; основателя первого русского театра Федора Волкова; поэта и первого переводчика «Илиады» Гомера Ермила Кострова и мн. др.
Таким образом, роль Славяно-греко-латинской академии - как высшей школы, так и первого крупного образовательного центра в различных областях гуманитарного знания в России - была основополагающей. Академия имела определяющее значение в развитии просвещения и культуры в конце XVII — первой четверти XVIII вв. Истоки области знания, возникшие в эпоху Просвещения и именуемые российским антикове-дением, напрямую связаны с образованием и деятельностью Славяно-греко-ла-тинской академии в России.
Обращаясь к переводческой деятельности, следует отметить, что в XVI-XVII вв. в России значительный пласт
книжной культуры был представлен переводами богословских трактатов, святоотеческой литературы, богослужебных книг. При этом - что касается переводчиков Епифания Славинецкого, Евфи-мия Чудовского, Арсения Грека, Дионисия Грека и других, живших в Москве, -все они пользовались печатными изданиями. По мнению А. И. Соболевского, сложность переводов рукописей заключалась в сложности или невозможности прочтения древнегреческой скорописи [18, с. 384, прим. 1]. При этом Епифаний и его ученики при переводе держались как можно ближе к греческому оригиналу, стараясь передавать «не только смысл, но даже букву этих последних», что доступно было для чтения людей ученых [Там же, с. 288].
Епифаний переводил Ветхий и Новый Заветы, творения Василия Великого, Григория Богослова, Афанасия Александрийского (издано в Москве в 1665 г.), а также отрывки из Плиния Младшего [Там же, с. 290, 296]. Евфи-мий Чудовский работал над переводами творений Симеона Солунского, «Сборником сочинений против латинян» (с греческого оригинала, изданного в 1694 г., возможно, принадлежавшего Герману, Патриарху Константинопольскому, со списка Киево-Михайловского монастыря, 1483 г.) [Там же, с. 315, 348, 20] и других сочинений.
Из святоотеческой литературы - упомянем перевод Арсения Грека «Скрижали», имеющей 122 главы, и в ней ту часть, в которой инок Иоанн Нафанаил (жил во второй половине XVI в.) объясняет литургию и церковные обряды. Греческий оригинал напечатан в 1600 г. в Венеции, перевод издан в Москве в 1656 г. К трактату предпослано обширное предисловие «Оглавление книг» Епифания Славинецкого, подробно описавшего «Скрижаль» [Там же, с. 333-344]. Уточним, что Арсений Грек мог переводить только с новогреческого, значительно отличавшегося в эту эпоху от «еллинского» (древнегреческого).
Немаловажное направление - это переводы исторической литературы, связанные с познанием окружающего мира и попыткой определения своего места в истории. Наиболее был распространен жанр хронографий. В У1-ХН вв. - это сочинения И. Малалы, К. Манасси, Г. Амартола, И. Зонары и др., повествующих о важнейших событиях «от создания мира до...». В подобных хроногра-фиях встречаются сведения о Гомере, Гесиоде, Фукидиде, Сократе, Платоне, Аристотеле и др. Все они были переведены на церковно-славянский язык в Болгарии, Сербии и в таком виде попадали на Русь. Многие фрагменты из них в переведенном виде, а также «История Иудейской войны» Иосифа Флавия и «Александрия» Псевдо-Калисфена, существовавшие и ранее в русском переводе, вошли в состав второй редакции «Летописца Еллинского и Римского» XV в., изданном в Новгороде, и в сборник «Летовик», дважды изданный -в конце X в. и в XIV в.
Но «с половины XVI в. южно-славян-ские переводы, как древнейшие, IX-X веков, так и более поздние, ХШ-XV веков, особенно первые, перестают в Московской Руси читаться, будучи для русских читателей уже малопонятными» из-за изменений начертания букв, орфографии [18, с. V]. Впрочем, современный (конец XVI - начало XVII вв.) перевод «Хронографа» Дорофея, митрополита Монемвасийского, написанный на новогреческом языке, вновь кратко повествует о важнейших событиях «от создания мира до...», как и других «предшественников» в этом же жанре, уже имеющихся в России. По повелению царя Алексея Михайловича «Хронограф» был переведен на русский язык с новогреческого (большую часть выполнил Арсений Грек до ссылки его в Соловецкий монастырь в 1663 г. и закончил справщик Печатного двора Дионисий Грек в 1665 г.) [Там же, с. 356].
В ХУ1-ХУП вв. возросшие культурные связи с Западной Европой привели к появлению переводных книг западного происхождения. Большая часть переводов в этот период сделана с латинского языка, ставшего языком науки
в Польше, Западной Европе. По распространенности за латинским шел польский, которым владели большинство переводчиков и на котором часто писали южно- и западно-русские авторы, затем - немецкий и голландский. Труды римских классиков, средневековых и современных немцев, французов, англичан и других печатались в голландских изданиях и, в основном, попадали в Россию в польских переводах [Там же, с. 49, 50].
Многочисленны переводы произведений, связанных с историей церкви. Это - «Церковная история» византийского писателя Никифора Каллиста (XIV в.) «от Рождества Христова» до смерти византийского императора Фоки (610 г.), выполненная с латинского на церковно-славянский язык Палладием Роговским, игуменом Заиконоспасского монастыря, учеником И. и С. Лихудов [18, с. 86-87]. К этому же жанру относится обзор церковной истории «от Рождества Христова», содержащийся в «Церковных летописях» Цезаря Баро-ния (1538-1607). Сочинение неоднократно переводилось в России в XVII в., как с польского языка, так и с латинского оригинала [Там же, с. 84].
Наряду с переводами трудов, отражающих исторические события, существовала переводная литература самого разнообразного плана. Больше всего интересовались географией. Были изданы лучшие западноевропейские сочинения, появившиеся в конце ХУ1-ХУП вв.: по географии - знаменитого фламандского географа и картографа Г. Меркатора, амстердамский картографический атлас В. Блеу; эти многотомные труды описывали «круг земной» с многочисленными странами и массой карт на латинском, немецком и голландском языках; сочинения с описанием земель — Алжира, Туниса, о-ва Шпицбергена и др.; описание путешествий - в Персию Олеа-рия, в Святую землю Радзвилла, в Индию и т. п. Известны переводы книг по астрономии («Селенография» польского ученого Я. Гевелиуса), астрологии, труды по военной и политической истории,
по экономике (в частности, «Экономики» Аристотеля). Получили широкое распространение списки «Риторики», переведенной в конце XVI в. с латинского оригинала неизвестным переводчиком, литературные произведения - басни Эзопа, «Метаморфозы» Овидия, светские повести, рыцарские романы и др. Все эти переводы были выполнены с польского, а также с греческого и латинского языков [Там же, с. 46-48].
Наконец, к редким оригинальным сочинениям, написанным на русском языке, содержащим многочисленные обращения к античным источникам в собственном переводе, относится ряд произведений Н. Г. Спафария19. В частности, в 1673 г. он составил «Василио-логион» - работа, известная также под названием: «История о мужественней-ших воинских ополчениях ассирийских, персидских, еврейских, греческих, римских царей, великих князей и великих государей царей Российских». Труд этот состоит из предисловия, где возвеличивается монархический образ правления, в том числе самодержавие русских царей, и 18 биографий различных государей -Кира, Александра Македонского, Юлия Цезаря, Октавиана Августа, Константина и др. Н. Г. Спафарий опирался при этом на сочинения Геродота, Иосифа Флавия, Курция Руфа, Павла Орозия и др. [22, с. 42-43]. Привлечение свидетельств древних авторов характерно также и для другого сочинения Спафария «Описание преславной церкви, имя-нованной святая София в Константинополе» (1674 г.). Повествуя о постройке этого собора при Юстиниане, Спафарий пользуется не только работами позднейших византийских писателей, но и трудами Прокопия Кесарийского - историка, чье имя связано как с античным, так и с византийским периодом [Там же, с. 43].
Примечательно сочинение русского автора — стольника Андрея Ивановича Лызлова, составившего в самом конце XVII в. большой труд под названием «Скифская история» (1692 г.). А. И. Лызлов, опираясь на польские, литовские хроники, русские источники, выводит происхождение крымских татар и турок от скифов. Здесь же он повествует об истории борьбы Русского государства с Золотой Ордой, о присоединении Казани и Астрахани и т. п. Многие исторические античные свидетельства (Диодора Сицилийского, Юстина, Геродота и др.) взяты им из западных хроник, прямые же ссылки имеются лишь на труды Курция Руфа. Тем не менее, отмечается, что Лызлов проделал огромную и сложную работу, используя большое количество русских и иностранных исторических книг; «в его произведении можно обнаружить уже элементы рационализма и исторической критики», характерной для «нового, более высокого этапа в истории русского исто-риописания» [Там же, с. 43, 44].
Итак, вторая половина XVI-XVП вв. были временем накопления сведений об истории, географии, астрономии и прочем, что связано с расширением и совершенствованием переводческой деятельности, основанной на знании древнегреческого, новогреческого, латинского, польского, немецкого, голландского языков. Это послужило основанием для становления многих наук, в том числе русской исторической науки, частью которой является антиковедение. Последующие научные достижения в России связаны с открытием Академии наук в XVIII в. - эпохой Просвещения.
ПРИМЕЧАНИЯ
захвачена Золотой Ордой, с XIV в. до середины XVII в. украинские земли находились под властью Великого княжества Литовского, Польши и др. В 1648-1654 гг. борьба против польско-литовского владычества завершилась освободительной войной под руководством Б. Хмельницкого и объединением Украины с Россией. По Договору Переяславской Рады (1654 г.) Украина впервые была юридически отделена от Речи Посполитой и признана Россией в качестве автономного образования под названием Малая Русь.
9 Бпифаний Славинецкий (ок. 1600-1675) иеромонах, богослов, переводчик, философ, лексикограф, был своего рода живой академией православных наук. Происходил из Малороссии, предположительно учился в Киево-братской школе, затем преподавал в ней же греческий, церковно-славянский, латинский языки. По словам протоиерея Г. Флоровского, Бпифаний был из первого поколения «киевских старцев», не подверженных западническому влиянию. «Греческий знал превосходно», соединял в себе ученость и любовь к просвещению, отличался «подлинной иноческой кротостью, тихостью и благочестием» [21, с. 74]. Он занимался переводом с греческого языка святоотеческих творений, исправлением богослужебных книг, составлением собственных теоретико-богословских трактатов. В Андреевском монастыре был создан «Лексикон греко-слове-но-латинский» «в научение и во уразумение учащимся потребный» [5, с. 401]. Он автор «Филологического лексикона», «Лексикона латинского» (посл?
