Спросить
Войти
Списоклитературы
Об авторе
Сагимбаев А.В. -кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории, международных отношений и международного права Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского,
sagimbaev@yandex. ru
УДК 94(410+100)"1914/19"
ВЛИЯНИЕ ПРЕССЫ НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА ВРАГА В АВГУСТЕ - ДЕКАБРЕ 1914 ГОДА.
НАЧАЛО«НЕМЕЦКИХ ЗВЕРСТВ» В БЕЛЬГИИ 1
Д.М. Селиверстов
В статье рассматривается влияние газет на формирование образа врага в массовом сознании населения, благодаря историям о «немецких зверствах», совершенных в Бельгии в августе-декабре 1914 г.
Особую роль к началу первой мировой войны стали играть средства массовой информации: это был золотой век массовой газеты, рассчитанной на расширяющуюся прослойку образованного, политически активного населения.
Всем известно, что пропаганда и в мирное время, и особенно в военное, обладает могучим воздействием на умы и настроения целых народов. Одно и то же событие с умелой пропагандистской подачей, можно наглядно, животрепещуще и ярко героизировать свою, и в таком же духе демонизировать неприятельскую сторону,тем более, что ни одна война не обходится без того, что именуется «преступлениями против человечности».Наиболее яркими образцами та-кой«демонизации»немецкой стороны,отличалась, как и позднее,во Вторую Мировую войну, английская пропаганда, которую ничуть не смущаладостоверность приводимых ею фактов. На страницах прессы лорда Нортклиффа и стран Антанты немцы были настоящими варварами и чудовищами с другой планеты, одетыми в военную форму.
К 1914 г. каждая вторая газета, которую читали в Лондоне, принадлежала Нортклиффу. Его «Daily Mail» была издательским феноменом своего времени [1]. Основанная в 1896 г., амбициозным газетным предпринимателем Альфредом Хармсуортом, который впоследствии получил титул лорда (барона) Нортклиффа, она была прототипом современной британской прессы: дешевой, ежедневной и имеющей массовое обращение. Это была первая газета, которая достигла регулярного ежедневного обращения более чем миллиона копий. «DailyMail» несомненно, была самой влиятельной и единственной газетой массового потребления в 1914 г., хотя нужно отметить, что читающая публика была в основном среднего класса. Она имела успех благодаря низкой цене и содержанию понятному и интересному простому обывателю.
В начале XX века «Daily Mail» стала синонимична с германофобией, так как её владелец, лорд Нортклифф, слыл ярым германофобом. Более того сам Нортклифф, стремился быть самостоятельным субъектом в британской политике [2, pp. 55-56]. В довоенный период газету уже использовали для кампании против немецкого промышленного «демпинга»; а в 1906 преобразовали её в издание, выпускающее роман Ле Кё «Вторжение 1910».
Как только война вспыхнула, «Daily Mail», наряду с остальными газетами, в том числе и нортклиффской «TheTimes», печатала истории о немецких зверствах. 6 августа 1914 г. «Daily Mail» выпустила в качестве передовой статьи информацию о разрушении бельгийской деревни и описывала его как «чудовищное преступление
против международного права». Она также рассказывала о заложенных морских минах на мелководье как «нелояльная и жестокая форма войны» [3]. Интенсивность осуждения медленно нарастает: на странице 3 газеты от 10 августа был подзаголовок, «Бельгийские сообщения о немецком негодовании». Два дня спустя прибыла первая передовая статья о «немецкой жестокости». Эта передовая статья являлась разоблачающей:
«Они,также сообщают, что во многих местах плохо обращались с гражданскими лицами, против которых они вели неспровоцированную войну с ужасной жестокостью. Наш специальный корреспондент в Бельгии, г-н Джеффрис говорит, что не может заставить себя поверить этим историям и надеется, что они не будут подтверждены, но мрачный свет сегодняшнего времени, доказывает, что немцы стреляли в разоруженных французов с единственной целью, услышать крик &Vive La France&» [4, , p. 3].
Недельный военный документ был напечатан со скептицизмом собственного корреспондента в отношении злодеяний и в то же время принимал противоречащее мнение, якобы услышанное от французской прессы. Передовая статьясообщала:
«В Бельгии немцы уничтожали деревни, где было оказано любое сопротивление их нападению, это похоже на дикость. Крестьяне были застрелены; здания были варварски сожжены; заложников схватили и плохо с ними обращались или вынуждали идти немецкими войсками, где они были больше всего подвержены бельгийскому огню.
Таковы методы этих людей, которые требуют цивилизованных привилегий. Варварскоенападение на небольшую Бельгию уже уничтожило и декретировало репутацию Германии. В Северном море немцы продолжили показывать, что их система морской войны так же жестока и черства, как их система войны на земле. Рассеивая мины по шоссе международного движения, они подвергли опасности судоходство нейтральных держав и подвергли тем самым ужасным рискамневинных невоюющих женщин и детей» [4, р.7].
Момент, который необходимо отметить, об этом редакционном комментарии - то, что не одно слово в нем фактически неверно [5, p. 146].
Повышение температуры общественного мнения произошло со статьей Гамильтона Файфаот 21 августа 1914 г., названной «Варварство немецких войск - грехи против Цивилизации». Она начиналась так: «В военном времени все истории, рассказанные одной стороной против другой (даже если это - собственная сторона), нужно читать и слушать с осторожностью. Поэтому я скептически относился к рассказам об ужасе, которые появляются во французских газетах, обвиняющих немцев в убийстве и жестокости». Теперь Файф утверждает, что больше не может игнорировать «доказательства»:
«К сожалению, нет больше сомнения, что немцы вели войну путем, который действительно очень далек от того, чтобы быть цивилизованным. Назвать его «диким» или «варварским» было бы чудовищно несправедливо применительно к нецивилизованным гонкам... Не думайте, что я хочу применять его ко всем немецким солдатам или даже большинству из них... Но то, что большое количество их действовало не как мужчины, а как дьяволы является теперь несомненным».
За этим следует четыре параграфа французских историй злодеяния, изложенных Файфом. Рассказ Файф, можно прочитать двумя способами. Необходимо либо принять худшее, что есть в писателе: нюансы, скептицизм и предпринятый риторический баланс, чтобы смягчить для читателя реальное дискредитирование врага. Другой вариант это признать, что, возможно, Файф пытался говорить правду, поскольку он её видел. К 21 августа действительность немецких военных преступлений и преувеличенные слухи о них среди беженцев становились слишком настойчивыми для даже скептического журналиста, чтобы их проигнорировать. Хорошим документом стала смешанная с недостоверными фактами: передовая статьжЮаПуМай» от 22 августа - «Муки Бельгии», ко-тораясообщала о «несчастно страдающих людях». Статья утверждала, что бельгийские чиновники были закованы к стремени лошади Ахлана - что кажется маловероятным - и жители Брюсселя были оштрафованы на 8,000,000 £ как «наказание» за бельгийское сопротивление, - которое, кстати говоря, было истинным [6]. Редакторы, обозреватели и журналисты знали и то, что что-то ужасное происходило в городе и что это искажалось в сообщении. Проблема отсутствия прямого доступа порождала ненадежные истории, как один писатель выразился: «Ежедневно, я слышу истории прусских ужасов, которые завораживают кровь, и когда весь нижний слой преувеличения и искажения удален, там остается все же незабываемый рассказ о Лимбургском священнике» [7]. Пересчет этих примеров фактически производил к довольно преувеличенному впечатлению. Поразительная вещь о первых трех неделях войны состоит в том, что злодеяния в Бельгии занимают слишком маленькое место в «Daily Mail»: просто несколько передовых статей и некоторые колонки репортажа на внутренних страницах [8, p. 188]. Только с 26 августа, злодеяния действительно начинают появляться в заголовках. Первой стала публикация отчета «официальной» бельгийской следственной комиссии.
В сообщении об «официальных» результатах комиссии мы видим, что классические истории злодеяния впервые появляются в «Daily Mail». «Гражданку Деглимм несут полуголую к месту на расстоянии в две мили, под обстрелом немецкой армии и она выжила. Старик искалечен, повешен вверх тормашками и сожжен заживо. Молодые девушки и маленькие дети были изнасилованы в Орамнеле, где несколько жителей перенесли муки слишком ужасные, чтобы их описать. Мужчины были расстреляны на глазах их жен и детей» [9]. Статья предала гласности «официальный» отчет.
Рассказы об умышленном садистском членовредительстве, вероятно, вообще не соответствует действительности (хотя случайные инциденты не следует исключать). Неправильная интерпретация результатов случайных жертв, среди гражданского населения, терпя страшные раны, нанесенные современным оружием, возможно, лежат в основе некоторых из этих историй.
Следующая неделя, была освещена прессой гораздо лучше. О разрушении Левена сначала сообщают 29 августа с заголовком «Военные Боги» ужасная месть; бельгийский город в пепле» и 1 сентября со свидетельства очевидцев, «Что я видел в Левене», дают тринадцать параграфов, самую длинную «историю немецких злодеяний» до этой даты. Истории о Левене являлась главной в течение следующей недели. Передовая статья от 8 сентября под названием «Ужас Левена» рассказывала следующее:
«Они вели женщин и детей в поле и совершалинад ними злодеяния, которые не могут быть детализированы в холодной прозе. Никакой язык осуждения не может выразить всю несправедливость. Но те, кто знает и помнит омерзительныепытки в комнатах Нюрнберга и Регенсбурга и беспощадное обращение с животными в Фатерлянде, не будут удивлены этой жестокостью» [10]. Обвинение в жестокости по отношению к животным является замечательным английским «прикосновением» [11].
Для прессы, события в Левене, являлись категорическими злодеяниями 1914 г. в Бельгии. Важно понять почему. Основной причиной был доступ. После того, как разрушения причиненные городу немцами, у прессы появились реальные факты, с которыми можно было работать, а не только слухи и рассказы беженцев.
Но было и нечто большее, чем просто доступ к фактам. В конце концов, с точки зрения человеческих жертв - 209 гражданских лиц убитывсего за четыре дня; Левен не выделялся из событий дюжины других бельгийских городов в августе и сентябре. Что дало Левену, особый резонанс, так этофизические разрушения.
Историки, которые привыкли иметь дело с текстом, пропускали значение этих картин. Все же фотографический компонент освещения в новостях был более шокирующей и важной частью в умах читателей «Daily Mail». Эти фотографические изображения в августе и сентябре показывали всецело разрушенные здания. Пока есть немного новостей о немецких злодеяниях: большое число фотографий, разрушение зданий, но не убийство гражданских лиц, это было начальным этапов для формирования образа немца, как «варвара-гунна». Ужасы Левена начали распространять использование этого термина. Кроме того, контекст использования является разоблачающим. Гунн является врагом цивилизации и определенно разрушителем физических проявлений цивилизации.Британское и французское осуждение событий в Левене и Реймсе, привело в свою очередь к позорному манифесту 93 немецких академиков, защищающих действия Германии в октябре 1914 г. и возмущенным ответом на это британских академиков [12, pp. 617-629].
Ущерб, причиненный Реймскому собору, стал доказательством и укрепил мнение об угрозе«гуннов», для физической, культурной и социальной жизни европейской цивилизации. Используя необычный заголовок «Daily Mail» подавала эту историю:
«КАК РЕЙМСКИЙ СОБОР БЫЛ ОБСТРЕЛЯН: ПОЛНАЯ ИСТОРИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАЙЗЕРА AWFULLEST»
Фотографии на последней страницы так же украшались надписью:
«ХУЖЕ, ЧЕМ ЛЕВЕН» НЕМЦЫ РАЗРУШАЮТ РЕЙМСКИЙ СОБОР».
Фактически разрушения собора от снаряда былипреувеличены и, по крайней мере, возможно допустимые в соответствии с Гаагской конвенцией, в которую Левен явно не входил [13, pp. 96-108].В передовой статье «DailyMail», давала комментарий на эти события: «Отчет о немецком насилии и вандализме ухудшается сегодня печальными новостями о разрушении Реймского собора вражеской артиллерией. Эти апостолы "культуры", более варвары, чем гунны Аттилы, разрушили одну из высших архитектурных великолепий мира» [14].
Эндрю Кларк, в сборнике «Английские слова военного времени», впервые отмечает словосочетание «методы подобные гунну»,в «The Scotsman» 8 сентября 1914 г., тогда как его первое уведомление о «гунне» как о существительном, мы находимв той же самой газеты 17 сентября [15, pp. 266-267].
Нам кажется странным, что имущественный ущерб, имеет приоритет в «Daily Mail», над преступлениями против людей. Но это действительно говорит нам что-то о стиле газеты. Имущественный ущерб был более поддающимся проверке и более легко представлен. Было также, легче в него поверить, чем в убийства и прочите злодеяния. Да и сам Нортклифф понимал, что большая часть информации, поступающая в его издательство, не поддавалась проверке, следовательно, доверять ей было нельзя.
За первые четыре месяца войны«истории о зверствах» были крошечной частью содержания «Daily Mail». В августе 1914 г. они составили самое большее 5% письменного содержания газеты. Считая картины разрушенных зданий, важными по причинам упомянутыми выше, они составляли значительно более высокую пропорцию визуального содержания. В сентябре и число, и выдающееся положение таких историй повысились значительно, и составили около 10% письменного содержания газеты и впервые стали занимать место на передовых страницах и в заголовках. В октябре истории злодеяния отступили к более низкому уровню, а к ноябрю показатель стал совсем маленьким около 1-3 %. Подавляющая часть освещения «Daily Mail» имела обычные военные вопросы, по большей части переработанные и ненадежные официальные бюллетени. Обычные «внутренние новости» так же занимали определенное место.
Из историй злодеяний, которые были напечатаны, намного больше, чем половина содержания была точна в ссылках на массовое убийство бельгийских гражданских лиц и нанесении материального ущерба бельгийским
городам. Худшие случаи неправды и преувеличения прибыли из переизданных бельгийских «официальных сообщений» [16, p. 348].
Даже в этих случаях, большая часть того, что было переиздано, не было далеко от истины. Например, в истории от 21 ноября 1914 г., под заголовком «400 крестьян хладнокровно убито Гуннами в Бельгии» [17, p. 307], сообщается, что: «город Динан был разграблен и разрушен немецкой армией, а его населением, истребляли 22, 23, 24 и 25 августа», и что в той области больше чем 700 жителей были убиты» [17, pp. 307-308]. Учитывая, что по очевидным причинам немецкая армия не разрешала доступ журналистов к этим областям, поразительный интерес этой истории, в том, что основана она была на свидетельских показаниях,которые оказались на удивление точными [18, p. 120].
Но было бы неправильно отрицать, что небольшая часть историй не соответствовала воображаемой классической модели, созданной английской прессой. 18 сентября 1914 г. под заголовком «Больше немецких злодеяний и горящие дома», большая часть историй была о поджогах. Но была и такая информация очевидца:«Из того, что произошло в деревне в течение следующего часа, трудно осознать даже сейчас. Одиннадцать мужчин были убиты, женщины были изнасилованы, и каждый дом, был сожжен» [19]. Ужасный компонент историй был следующим: «Мой друг, ответственное должностное лицо, нашел среди руин зданий ногу маленького ребенка с переломанной лодыжкой» [19]. Это было иллюстрировано фотографией очевидно человека, держащего ногу ребенка. Таким образом, по крайней мере, одна история искалеченного ребенка подвергавшегося жестокому обращению действительно появилась в «Daily Mail» в 1914 г.
Создавать образ «ужасного гунна», было хорошим бизнесом; справедливость могла бы быть губительной. Общественность была больше неистовым ненавистником, чем значительная часть британской прессы, и пресса была намного более склонна к ненависти, чем официальные агентства. Процесс был восходящим больше снизу вверх, чем наоборот. То, что рука правительства, действовала в войну против демононизации вражеского главы государства, кажется столь экстраординарной теперь, как было тогда [20, p. 196, p. 199].
Реальный центр правительственных пропагандистских усилий был положительным: неоднократные публичные заявления, что Великобритания не была ответственна за войну, были фактически единственным серьезным пропагандистским сообщением. Но все более и более пропаганда превращалась вдве связанные, но нелегко совместимые, цели: одна была уверенность общественности, что победа была неизбежна, другая - моральное наставление для активного участия и большего количества жертв. Несправедливость врага могла в основном считаться само собой разумеющимся; вопрос теперь состоял в том, как тот враг должен быть побежден.
In article is considered influential newspapers in the formation of the enemy image in the mass consciousness of the population,
thanks to "German atrocities" committed in Belgium in August-December 1914.
Список литературы
прессе 3 сентября 1914: знаменитая декларация пяти известных американских журналистов (Роджер Льюис, Ирвин Кобб, Гарри Хансен, Джеймс О&Доннелл Беннет и Джон Маккатчен), после того, как им была предоставлена экскурсия по немецкой армии. «Мы не смогли найти хотя бы один случай незаслуженного наказания или меры возмездия. Мы не способны подтвердить любые слухи в отношении жестокого обращения с заключенными и гражданскими». Филипп Найтли говорил, что ни один из этих журналистов когда-нибудь втянут в историю, не замечал вопиющих противоречий. Он заявлял, что Ирвин Кобб дал сведения, что только около 10% жестоких историй были правдой.
Об авторе
Селиверстов Д.М. - аспирант кафедры всеобщей истории, международных отношений и международного права Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, dmseliverstov@mail.ru
УДК 94(71)"20":323
РЕШЕНИЕ «КАНАДСКОГО ВОПРОСА» В ПОЛИТИЧЕСКОМ ТРЕУГОЛЬНИКЕ (У. ЛОРЬЕ, А. БУРАССА, Р. БОРДЕН) В НАЧАЛЕ ХХ В.
И.А. Соков
В статье рассматриваются вопросы политической практики либерального правительства У Лорье по увеличению большей самостоятельности и автономности от Великобритании. Эта практика создала «политический треугольник» в решении «канадского вопроса». Основную оппозицию У Лорье составили - лидер Консервативной партии Р.Л. Борден илидер националистического движения А. Бурасса. Выполненный анализ взглядов политических противников позволил автору статьи сделать определенные выводы о канадской политической культуре начала ХХ в.
Особенности формирования канадской политической культуры (КПК) в первой половине ХХ в. недостаточно изучены в западной историографии как американскими, так и канадскими исследователями. До сих пор не получены научно-обоснованные ответы на многие вопросы, в том числе: почему формирование канадской нации шло не по пути создания отличительной общенациональной культуры, а, наоборот, «рассыпалось» в мозаике мультикультурности; почему появились региональные политические культуры с существенным отличием от политической культуры на федеральном уровне; почему, например, в канадской политической культуре с республиканской формой правления до сих пор сохраняются анахронизмы монархизма; и т.д.? Ответы на эти вопросы могут быть найдены, только тогда, когда ученые различных дисциплин на междисциплинарной основе вернутся к изучению истоков формирования и эволюции КПК с новыми подходами и методами исследования.
В настоящей статье на основе канадских источников автор представляет исследование короткого исторического периода, произошедшего на рубеже ХХ в. перехода от теоретических дискуссий поиска путей развития канадской нации к политической практике ее формирования, отмечая уникальный и индивидуальный характер ее развития и протекавших политических процессов.
«Канадский вопрос» (CanadianQuestion) в его теоретической разработке был поднят Голдвиным Смитом [1] как цивилизационная проблема молодой канадской государственности в конце XIX в. после не совсем удавшегося и непродолжительного политического движения «Канада прежде всего» (CanadaFirst) [2, 38-44], не сумевшего выразить лозунги главных направлений развития канадского общества во второй половине XIX в. В этой работе он писал: «Могут ли четыре блока территории1, составляющие Доминион, навсегда быть сохранены политическими средствами объединения между собой и отдельно от своего континента, который географически, экономически и, за исключением Квебека, этнологически, составляет его части - является канадским вопросом» [1, 2].
В дискуссиях по «канадскому вопросу» интеллектуалы того времени разделились на два лагеря: одни поддерживали Г. Смита в вопросе необходимости более тесного (прежде всего, коммерческого) контакта с США; другие, во главе с Дж.М. Грантом считали, что тесный торговый контакт создаст риск если не аннексии, то огромной политической зависимости Канады от своего южного соседа, несравнимый с полученными торговыми плюсами. В обзоре на книгу Г. Смита «Канада и канадский вопрос» Дж.М. Грант прямо написал: «Демократия Соединенных Штатов полностью убеждена в ее собственном превосходстве к остальной части мира и слишком уверена, что Канада, выслушивая некоторое соглашение о Союзе, должна попасть в их рот, как зрелая слива в соответствующее время года» [3, 22].
С наступлением ХХ в., когда страна, в короткий по историческим меркам срок, внезапно разрослась на
