А. С. Макаренко - современник всех поколений (к 125-летию со дня рождения великого педагога)

Примечания

УДК 37(091)(470)

В. Б. Помелов

А. С. МАКАРЕНКО - СОВРЕМЕННИК ВСЕХ ПОКОЛЕНИЙ (К 125-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ВЕЛИКОГО ПЕДАГОГА)

Статья посвящена раскрытию наиболее значимых событий биографии выдающегося педагога и ученого, писателя и публициста А. С. Макаренко. Главное внимание уделяется описанию его достижений в практической и теоретической работе.

The article depicts the most important events of the biography of the outstanding teacher and scientist, writer and publicist A. S. Makarenko. The main attention is given to the descri ption of his achievements in practical work and pedagogical theory.

Выдающийся российский педагог Антон Семенович Макаренко родился 1(13) марта 1888 г. в г. Белополье Сумского уезда Харьковской губернии в семье рабочего (маляра) железнодорожных мастерских. Учился в 2-классном железнодорожном училище в 1896-1901 гг. В 1901 г. семья переехала в посад Крюков, ныне район г. Кременчуг. Здесь же, в Кременчуге, в 1901-1904 гг. он учился в городском 4-классном училище, а затем - на годичных педкурсах. В 1905-1911 гг. А. С. Макаренко - учитель Крюковского железнодорожного 2-классного училища. В 19111914 гг. работает учителем Долинского железнодорожного училища Южной железной дороги (как вспоминал Макаренко, был переведен сюда «за ссору с заведующим-черносотенцем» в Крюкове). 1914-1917 гг. - учеба в Полтавском учительском институте, который был окончен им с золотой медалью [1]. Во время учебы в институте он ненадолго призывался в царскую армию и даже получил воинское звание «ратник 2-го разряда»; служил в 147-й пехотной Воронежской дружине. В 1917-1919 гг. А. С. Макаренко - инспектор (заведующий) «соединенных» Крюковских железнодорожного, высшего начального и начального училищ (их объединили с целью экономии средств в условиях Гражданской войны). В 1919-1920 гг. педагог заведует секцией детских колоний Полтавского губернского отдела народного образования. В сентябре 1920 г. Полтавским

© Помелов В. Б., 2013

губнаробразом в 8 верстах от Полтавы открывается одна из первых детских колоний для малолетних правонарушителей на Украине. Макаренко поручается заведование этой колонией, которая официально называлась Полтавская трудовая колония им. М. Горького. С этого времени, по существу, начинается тот период педагогической деятельности Макаренко, который обессмертил его имя.

В педагогической литературе крайне редко упоминаются имена коллег А. С. Макаренко. Может сложиться впечатление, что великий педагог действовал едва ли не в одиночку. Однако это далеко не так. Педагогов в учреждениях

A. С. Макаренко было достаточное количество, и некоторые работали с ним длительное время, переходя из одного коллектива в другой вместе с Антоном Семеновичем. Прежде всего, назовем воспитательницу-учительницу и фельдшера, секретаря педсовета колонии Елизавету Федоровну Григорович (урожд. Архангельская), 1880 г. рождения. Она была дочерью священника и стала женой священника, преподававшего в Крюковской школе Закон Божий. Макаренко и Григорович познакомились и полюбили друг друга еще в 1905 г. в Крюкове и в течение двух десятилетий находились в гражданском браке [2]. Поначалу именно Е. Ф. Григорович предлагали стать заведующей колонией, поскольку она имела солидное и разностороннее образование. Она окончила епархиальную школу, фельдшерскую 4-летнюю школу (1917) и «полукурсовку» (то есть 2 курса) медицинского института, Киевский педагогический фребелевский институт и Полтавский институт народного образования. Назовем также Т. Д. Татаринова (по «Педагогической поэме» -И. Д. Киргизов), Н. Э. Фере (Н. Э. Шере),

B. И. Поповиченко и др. Некоторые воспитанники Макаренко, выйдя из колонии и получив образование, возвращались туда в качестве сотрудников, например, врач Николай Шершнев и педагог Семен Калабалин (по «Педагогической поэме» - Вершнев и Карабанов). Кстати, Семен Афанасьевич Калабалин в начале 1970-х гг. выступал перед студентами Кировского государственного педагогического института имени В. И. Ленина.

Материальную базу колонии составлял ничтожный запас инструмента и прочего инвентаря. Пахотной земли было всего 12 десятин, да и та сплошной песок. А. С. Макаренко стал добиваться передачи колонии имения бывших помещиков - немцев-колонистов братьев Трепке, бросивших свое хозяйство в годы революции. Имение находилось у деревни Ковалевка в 10 верстах от Полтавы и в 2 верстах от основной колонии, имело 30 десятин земли. Прямо через имение протекала река Коломака, имелся фруктовый сад на 2 десятины, луга, а также пять полуразрушенных каменных зданий, конюшня, кузня и, самое главное, действующая паровая мельница, приносившая в дальнейшем колонии определенный доход. Ремонт всех помещений был окончен лишь в 1924 г. К весне 1923 г. Макаренко сформулировал подтвержденное его опытом фундаментальное направление педагогической работы - «путь трудовой общины, определенно прогрессирующей в разных областях ее жизни». Этот прогресс осуществлялся через разумно организованную трудовую деятельность детей, в которую были вовлечены все педагоги и сотрудники колонии.

В то время «в ходу» был термин «социальное воспитание»; в наркомпросах РСФСР и других союзных республик СССР отделы воспитательной работы назывались не иначе как главсоцвос, то есть главное управление по социальной работе. Однако наркомпросовские горе-теоретики, среди которых почти не было профессиональных педагогов и тем более педагогов-практиков, представляли себе процесс осуществления социального воспитания не иначе как сквозь призму распространения педологических анкет и прочих «обследований» либо как «парную педагогику»; упор делался то на организацию детского самоуправления и пионерскую работу, то на метод экскурсий или заимствования из-за рубежа. Общей идеей был поиск некоего единого метода, использование которого стало бы своего рода «педагогической панацеей». Все эти «педагогические поиски 1920-х - начала 1930-х гг.» здорово напоминают попытки средневековых алхимиков найти пресловутый философский камень.

В отличие от «наркомпросовских схоластов» А. С. Макаренко справедливо считал и доказывал своей постоянной практической работой, что организация социального воспитания строится путем комбинирования живых, реальных процессов жизни, а именно процессов хозяйствования, труда, познания и игры. Экономное и полезное сочетание этих процессов возможно лишь при одновременном влиянии на ребенка дисциплины и самоуправления.

Проблему дисциплины и самоуправления, как показывает опыт советского «соцвоса», очень трудно решить практически. В учебниках педагогики не найдешь главы по организации дисциплины учащихся. Учком, пионерская и комсомольская организации, - где здесь самоуправление и как все это должно сочетаться, - на эти вопросы педагогика так и не дала вразумительного ответа, хотя в теории, вроде бы, все «прописано». В «теории» все объясняется просто: дисциплина трактуется как производное от самоуправления и самоорганизации, но на опыте это никем и нигде не доказано. Педагогический

коллектив колонии А. С. Макаренко придерживался такой точки зрения, согласно которой дисциплина и самоуправление должны быть равнозначными компонентами общественной жизни. Но при этом должна быть некая сила, которая делает проблему дисциплины ясной и само собой разумеющейся. Сила эта заключается в процессе хозяйствования.

Логика хозяйства - это и есть логика здравого гражданского долга и ответственности личности в пределах коллектива. При таком подходе, - отмечал А. С. Макаренко, - самоуправление делается самой функцией труда, хозяйственности, ответственности и контроля. А отнюдь не функцией болтовни и резолюций. Дополненная учебой и игрой, эта система себя в полной мере оправдала. Доказательства тому - факты морального исправления очень тяжелых социальных комплексов. Оправдание своей системы педагог видел в самих фактах колонийской жизни. Несмотря на множество тяжелых обстоятельств и на то, что в колонии всегда имелось 25-35 новых воспитанников, часто рецидивистов, коло-нийский (позднее - коммунарский) коллектив всегда представлял собой крепко спаянную, очень дисциплинированную рабочую общину, но в то же время с постоянно веселым и оживленным настроением.

К 1925 г. в колонии был введен шестипольный севооборот на 40 десятинах пашни; Макаренко пишет: хотелось бы - он посчитал точно! - 132 десятины. В хозяйстве колонии имелись 63 свиньи английской породы, 3 коровы, лошади, овцы, гуси, кролики. До небывалых высот для тех мест поднялась урожайность зерновых. Т. Д. Татаринов вспоминал: «Я и мои товарищи по работе... чувствовали именно легкость в работе, хотя и были заняты по 10-12 часов в сутки. Школа, клуб со всеми видами работы и т. д. - все это представляло одну сложнейшую машину, слаженный агрегат, который работал точно, без перерывов и перебоев. Все прислушивались к его тону. Каждый проявлял инициативу, творчество, чтобы лучше шла наша воспитательная работа» [3].

В «Докладе о состоянии Полтавской трудовой колонии им. М. Горького» А. С. Макаренко отмечал: «Чисто воспитательные достижения к настоящему времени: воспитанники и воспитатели колонии представляют тесную рабочую семью, проникнутую взаимным уважением и преданностью друг другу. Только десятка полтора недавно прибывших воспитанников держатся еще выжидательно, но через месяц-другой и они станут настоящими колонистами. В области общинного труда воспитанники колонии являются убежденными хозяевами и прекрасными работниками, сознательно могущими переживать гордое

сознание трудящегося и презирать дармоеда. Все больше и больше хозяйство колонии и хранение материальных ценностей переходит в руки воспитанников. Большинство ключей на руках у воспитанников. Не удалось (вот ведь "неудача"! -В. П.) обратить воспитанников в маленьких стариков. Они всегда веселы и активны, всегда способны шутить и смеяться. Это обстоятельство особенно важно. Совместное воспитание в колонии мальчиков и девочек не имело дурных последствий. Колонии ни разу не удалось попасть на особенную заботу губоно. Напротив, реально-трудовой характер колонии позволил в губо-но чуть не с первых дней ее существования говорить о переходе на самоокупаемость и снабжение ее только в самых необходимых случаях»

[4]. Далее Макаренко отмечал, что в связи с тем, что дети работают в поле, на ферме, в кузне одежда изнашивается гораздо быстрее, чем положено по «наробразовским» нормам, не предусматривавшим производительного труда воспитанников.

А. С. Макаренко постоянно выходил с разного рода предложениями в органы образования. Чего стоят его предложения выдавать карманные деньги старшим, сократить штат воспитателей и передать частично их функции детям

[5]. В одной из докладных записок он с раздражением пишет, что дети поступают без сопроводительных документов и характеристик. На первый взгляд такой подход противоречит постоянно высказывавшейся А. С. Макаренко идее о том, что не надо знать прошлое ребенка, в воспитательном учреждении он начинает жизнь «с нового листа». Однако это другие дети не должны знать прошлого своих товарищей; педагог же должен знать по возможности всё. Только в этом случае он сможет воспользоваться всем арсеналом педагогических средств.

Очень тяжелой проблемой поначалу оставалась проблема выхода колонистов из колонии. Для способных ребят «удалось найти выход к рабфаку». Тот факт, что колония имела в Киеве и в Харькове свыше десятка своих студентов, давало воспитанникам надежду самим попасть туда. Рабфаковцы приезжали в колонию на каникулы и считали себя по-прежнему колонистами. Харьковские рабфаковцы, например, составляли особый «7-й отряд» колонистов, жили вместе и поддерживали колонийскую дисциплину, хоть и учились уже все на разных рабфаках. Этот «7-й отряд» являлся идеалом, о котором мечтали многие воспитанники. Но всех невозможно было послать на рабфаки, безработица закрывала многим выпускникам путь к производств. Если и удавалось какого-то юношу пристроить на работу, его нередко сокращали, и он возвращался в колонию. Своего рода выходом Макаренко считал женитьбу на крестьянских девушках.

Позднее, уже в коммуне имени Ф. Э. Дзержинского в 1930 г., ему удалось организовать рабфак прямо в коммуне. Это был «вечерний» рабфак Харьковского машиностроительного института (для рабочей молодежи, 4 года обучения) и две подготовительные группы к нему, старшая и младшая, дававшие повышенное начальное образование. Получившие на рабфаке общее среднее образование коммунары имели право поступления в вуз технического профиля. Фактически же они успешно поступали и на гуманитарные специальности. Тем самым решалась проблема получения общего среднего образования для всех желающих, что значительно опережало общую практику советской общеобразовательной школы. Переход к всеобщему 7-летнему образованию в СССР в деревне начался в 1934 г. (массово - с 1949 г.), переход к общему среднему образованию в городах начался в 1939 г. (к всеобщему среднему - в конце 1970-х гг.).

Педагогическая практика в коммуне Макаренко вступила в резкое противоречие с начавшейся во второй половине 1920-х гг. в СССР практикой разделения образования на два резко отграниченных друг от друга направления. Первое направление подразумевало окончание средней школы с, как правило, дальнейшим поступлением в вуз. Этим путем шли обычно дети из семей интеллигенции, служащих, военных, партийных и советских работников, хотя, разумеется, среди студентов было немало представителей рабочего класса и трудового крестьянства. Второе направление вообще не включало в себя получение общего среднего образования; основная часть молодежи оканчивала школу крестьянской (или рабочей - в городах) молодежи или школу фабрично-заводского ученичества (здесь учащихся в шутку именовали «фабзайцами»); в дальнейшем эти школы стали именоваться ремесленными училищами, профессионально-техническими училищами и даже пузами, то есть профессиональными учебными заведениями. В конце XX в. профшколы, как правило, уже давали общее среднее образование, то есть перестали быть «тупиковыми». Однако во времена Макаренко об этом еще не могло идти речи.

Духовными кумирами А. С. Макаренко всю жизнь были А. П. Чехов и А. М. Горький. В годы работы в Крюковской школе он написал рассказ, в котором описал свои ощущения отвергнутого влюбленного, и послал этот рассказ Горькому. Писатель ответил примерно так: «Если можешь не писать - не пиши». Пройдут годы, и Горький будет убеждать Макаренко заняться писательской деятельностью, станет помогать материально, даст необходимые рецензии, окажет содействие лично и через своего секретаря Петра Петровича Крючкова в публикации «Педагогической поэмы».

А. С. Макаренко много рассказывал детям о Горьком. Особенно тронули их души рассказы педагога о бедняцком детстве пролетарского писателя. С 28 марта 1921 г. колония стала носить его имя. Позднее возникла идея написать ему письмо в Сорренто. Первое письмо Горькому было написано 8 июля 1925 г., последнее - 8 октября 1935 г. 3 августа 1925 г. от Горького было получено первое письмо. А. С. Макаренко тут же принялся писать ответ: «Сегодня с утра задождило - бросили молотьбу и все пишут Вам письма. Кому-то вчера на собрании после чтения Вашего письма пришла в голову мысль: общее письмо никуда не годится, пускай каждый напишет Вам записку. Насилу убедил хлопцев, что Вам будет очень трудно читать столько писем. Тогда решили писать по отрядам - сейчас вся колония представляет не что вроде "Запорожцев" Репина, умноженных на 15 - число наших отрядов: такие же голые загоревшие спины и такие же оживленные лица... Писать письмо Максиму Горькому не такая легкая штука, особенно если писари не очень грамотные. Дождь перестал, и наш агроном, у которого тоже усы еще не успели вырасти, волнуется молча: все же ему стыдно признаться, что молотьба выше всех писем» [6].

А. С. Макаренко рано почувствовал в себе потребность в изложении на бумаге своих педагогических взглядов. С благословения А. М. Горького он публиковал свои произведения как в периодической прессе, так и в солидных столичных издательствах. Самое известное его произведение - «Педагогическая поэма» - переведено практически на все языки мира и, по данным ЮНЕСКО, занимает почетное шестое место по тиражам среди всех книг. Собранные вместе, его педагогические сочинения составляют 8 томов (изданы в СССР в 1983-1986 гг.). Неоднократно издавались собрания его сочинений в 2, 5, 7 томах, а в Германии лаборатория «Макаренко-реферат» (руководитель Гетц Хиллиг), работающая при Марбургском университете, издала 20-томное собрание сочинений. В последние годы научно-исследовательская лаборатория «Педагогика А. С. Макаренко» (А. А. Фролов, Г. Н. Козлова, Е. Ю. Илалтдинова, С. И. Аксенов) при Нижегородском госпедуниверситете выпустила 6 томов произведений Макаренко, многие из которых либо не включались ранее в собрания его сочинений, либо вообще были опубликованы впервые без купюр и искажений. Все это позволяет более полно представить педагогические идеи великого педагога и оценить масштаб его практической работы.

Учреждения, которыми руководил А. С. Макаренко, регулярно проходили проверки со стороны чиновников Харьковской окружной инспекцией наробраза. Очередная проверка в октябре

Колонию им. М. Горького посещало большое количество делегаций. Велся учет этих посещений. Так, только с 28 августа по 11 декабря 1927 г. ее посетили 32 иностранные делегации, не считая делегаций советских педагогов. Тогда же, в 1927 г., колонию посетила Надежда Феликсовна Остроменцкая. Годом ранее она работала воспитателем в колонии, но недолго, всего несколько месяцев, и ничем особенным не запомнилась ни детям, ни коллегам. Так, случайный попутчик, испугавшийся трудностей. Тогда никто не мог себе представить, что ее стремление к личной известности за счет других приведет к столь тяжелым последствиям. У нее вдруг появилось желание написать книгу о колонии. Об этом она поставила в известность Макаренко. Тот с сомнением отнесся к этой идее; «как бы не пришлось протестовать», - писал он Остроменцкой. И как в воду глядел. Большой очерк «Навстречу жизни. Колония имени Горького» был опубликован в столичном журнале «Народный учитель» в 1928 г. (№ 1-2, с. 12-77). Некоторые вольности в ее повествовании привели к превратному толкованию текста о применении в колонии наказаний. 14 мая Н. К. Крупская в докладе на VIII съезде ВЛКСМ, основываясь на материале очерка Н. Ф. Остроменцкой, подвергла острой критике «один Дом им. М. Горького на Украине». При этом она по своему интерпретировала соответствующий раздел очерка [8].

Критическую линию в связи с очерком подхватил А. В. Луначарский. В статье «Воспитание нового человека» он писал об «одном педагогическом журнале», где «описывается положительный тип советского педагога, который посылает своего ученика в лес - вырезать себе розгу, которой потом его выпорют» [9]. Конечно, выражался Луначарский фигурально, но понимали-то наркома просвещения РСФСР буквально! Хотя фамилия Макаренко в статье не указывалась, всем было понятно, о ком идет речь. Если раньше критика А. С. Макаренко не выходила за пределы губернии, то сейчас о нем «узнала» вся страна. 23 мая 1928 г. секретариат ЦК ЛКСМУ определил: система Макаренко «не соответствует основам советской педагогики». В письме к жене Г. С. Салько Макаренко впервые, но не в последний раз, разражается гневным панегириком в адрес Крупской: «И ужаснее всего то, что по этой истеричной глупой бабе равняется и наша молодежь» [10].

Напротив, в периодической прессе систему воспитания Макаренко очень хвалили. Приведем только один пример. Журналист И. Байков в газете «Брянский рабочий» (1928. 26 мая) писал: «В колонии чрезвычайно суровая дисциплина. Однако она настолько разумна и добра, что колонисты не чувствуют себя угнетенными. Наказания за уклонение от дисциплины всегда целесообразны, и их выполняют. Гордость колонии - механизированные деревообделочные мастерские, около 100 работающих колонистов. 50 старших колонистов работают на предприятиях Харькова. В отношении их совет командиров решил: из их зарплаты вычитать стоимость питания, 10% выдавать на руки, остальное класть на личную сберкнижку. Много, много интересного в колонии им. М. Горького». (В этот период колония разделилась надвое: одна часть осталась на прежнем месте, другая - во главе с Макаренко, частью педагогов и воспитанников в 1926 г. перебралась в поселок Куряж под Харьковом, где взялась поднимать запущенную детскую колонию.)

О публичных ярких выступлениях Макаренко вспоминает хорошо знавший его И. Н. Гуков: «Поражало знание им педагогической литературы. Длинные цитаты из русских и иностранных авторов он приводил наизусть. И приводил для того, чтобы опровергнуть их советской практикой. Это "отрицание святых" в педагогике, преклонение перед опытом и экспериментом влекли к нему учительскую молодежь» [11].

«На дне», было организовано фотографирование. Вечером торжество, фейерверк. Подарком от колонистов стал альбом о жизни колонии. Горький писал впоследствии о Макаренко в очерке «По Союзу Советов»: «Знает каждого колониста, характеризует его пятью словами и так, как будто он делает моментальный фотографический снимок с его характера» [12]. Он «умеет говорить детям о труде с той спокойной скрытой силой, которая и понятней, и красноречивее всех красивых слов» [13]. А. С. Макаренко не стал жаловаться Горькому, что его уже «ушли» из колонии, что он в присутствии Горького всего лишь изображает заведующего колонией, которым на тот момент уже фактически не являлся. (Окончательно работу в колонии им. М. Горького он оставил 3 сентября 1928 г.) Наробразов-ское руководство сделало соответствующие выводы из приведенных выше критических высказываний. Не скрывая обиды, Макаренко писал Остроменцкой 16 ноября 1928 г.: «Приезжайте сейчас в колонию и дайте очерк ее гибели». Новый руководитель колонии выдвинул девиз: «Довольно вам быть батраками, вам надо учиться». Вскоре колония им. М. Горького уже ничем не выделялась от других аналогичных учреждений.

А. С. Макаренко поставил задачу создания воспитательного предприятия. К замыслу укрупненного педагогического учреждения Макаренко обращался неоднократно: 1927 г. - организация Трудового детского корпуса Харьковского округа, около 10 000 детей; 1932 г. - объединение колонии им. М. Горького с коммуной им. Ф. Э. Дзержинского; 1933 г. - объединение коммуны Дзержинского, Прилукской и Полтавской трудовых коммун. Он пишет соответствующее предложение в Главсоцвос: выходит с идеей проекта «крупного воспитательного предприятия». Эта идея находит поддержку. В Харькове строятся два крупных завода, причем оба являются «первенцами» в своей отрасли в СССР. Один из них - завод пленочных фотоаппаратов, получивших название «ФЭД» (Феликс Эдмундович Дзержинский). За образец была взята модель немецкой фирмы «Leitz Camera», получившая в народе название «лейка». (Ранее в СССР для фотографирования использовались лишь пластинки.) Другой завод производил электроинструмент; самым известным его изделием были электродрели фирмы «Black and Decker» (США).

Коллективу коммуны было предложено участвовать в строительстве и, самое главное, по окончании строительства работать на этих предприятиях. Эта идея захватила весь коллектив. Первые «сверлилки» были выпущены в конце 1931 г. Уже в июле 1932 г. их выпуск превысил тысячу штук в месяц. Буквально в эти же дни, 2 июня 1932 г., начинается проектирование «лейки». Спустя несколько месяцев производство фотоаппаратов поставлено на поток [15]. Макаренко с упоением пишет об этом в своих многочисленных произведениях.

В 1932 г. А. С. Макаренко увидел в своем опыте опасную тенденцию; педагогически неоправданное расширение производства вело к тому, что коммуна теряет свое воспитательное значение и воспитательную силу. В конце 1927 г. коммуна начиналась с четырех мастерских (сапожная, швейная, столярная, слесарная), а сейчас это

завод на 30 тысяч пленочных аппаратов в год и завод электроинструмента. Сам он с середины марта 1932 г. оставляет должность зав. коммуной по причине расширения ее промышленного производства. С 15 апреля он становится начальником ее педагогической (учебно-воспитательной) части. Фактическим начальником коммуны является председатель правления коммуны Александр Осипович Броневой. На практике же имеет место двоевластие. Ведь зав. коммуной является М. А. Максимов, затем И. П. Судаков, И. Я. Те-пер, Марусинов, Тихонов, В. С. Берман (не у каждого из них в истории остались инициалы). Однако для воспитанников руководителем был и оставался А. С. Макаренко.

В период работы в Харькове А. С. Макаренко приходилось работать над такими предложениями, которые иначе как бредовыми и не назовешь. Так, 28 сентября 1928 г. ему было предложено «разработать проект организации на границе с Афганистаном сети колоний для беспризорных на 40 000 человек, которых [необходимо будет] вывезти из Украины». Ежедневно ощущая на себе «внимание» сотрудников ОГПУ, педагог не мог позволить себе высказывать свое истинное мнение по этому вопросу и поэтому в письме к жене - на тот случай если оно попадет «не в те руки» - он пишет: «Эта мысль возникла в какой-то комиссии ВУЦИКа. Я пока принципиально отозвался об этом проекте как о самом гениальном. Разработка его может еще увеличить все возможности, какие в нем заключаются. Завтра утром еду в ВУЦИК вести переговоры по этому поводу» [16]. Слово «гениальный» дает понять адресату истинный смысл послания.

Еще раньше, работая в колонии им. М. Горького, он в статье «Опыт образовательной работы в Полтавской трудовой колонии им. М. Горького» [17] дал картину того, каким образом строится эта самая учебная работа по так называемым комплексным планам, усиленно навязывавшимся наркомпросом. Вся учебная работа должна была укладываться в пресловутые «три колонки»: природа - труд - общество. Интерес детей, проявлявшийся к тому или иному общественно-политическому или природному явлению, провозглашался критерием отбора учебного материала (А. С. Макаренко так и пишет: «Содержание образовательной работы [в колонии] определяется детским интересом»). Далее «для иллюстрации» он приводит конспект темы «Навоз», «разрабатываемой в настоящее время - 7-мар-та, одновременно с большой работой по вывозке навоза в поле и к парникам».

Приведем в сокращении этот конспект: Навоз. 1. Доклад воспитанника: Почему навоз является удобрением? Что содержится в навозе и в растении? Чем еще можно удобрить поле? Полное и неполное удобрение. Прямое и непрямое удобрение. Состав навоза. Значение твердых извержений и мочи. Значение подстилки. Качество навоза в зависимости от корма. Сухой и мокрый навоз. 2. Доклад воспитанника: Употребление навоза. Собирание, хранение, вывозка, разбрасывание и запашка навоза. 3. Критическая часть. Доклады и беседы по спорным и неясным вопросам: Для всех ли почв одинаково необходимо удобрение? Какое количество навоза наиболее выгодно вывезти в поле? Значение почвенной воды при навозном удобрении. 4. Практическая часть. Доклад зав. хозяйством колонии: Ближайший план по навозному удобрению в колонии. На какие поля будет вывозиться навоз? Почему? Какое количество десятин будет унавожено? На какие поля следовало бы вывезти навоз, если бы позволяло количество скота? Практическая работа по вывозке. 5. Математическое изображение. Задача №1. Сколько десятин можно унавозить от колонийского скота, если полагать по 1200 пудов на десятину и считать период зимнего собирания навоза в 180 дней? Задача №2. Сколько нужно держать овец, чтобы заменить по количеству доставляемого навоза 4 колоний-ских лошадей, при условии, что поле черноземное? Задача №3. Та же задача при условии песчаного грунта. (Сущность различия условий 2- и 3-й задачи заключается в том, что при черноземе нужен фосфор, а на песке - азот.) 6. Графическое изображение. А) Диаграмма: Прибавка урожая при внесении 1200 и 2400 пудов навоза на различных почвах. Б) Кривая: Изменение количества образовавшейся азотной кислоты при различной влажности без навоза и при внесении навоза. В) Диаграмма: Содержание азота, калия и фосфора в навозе различных животных. 7. Словесное изображение (сочинение). Как нужно сохранять навоз. Как поступают с навозом на поле. Как мы вывозим и храним навоз. Как люди научились удобрять землю. Какое удобрение лучше и почему. При подготовке докладов учащиеся использовали рекомендуемые им пособия, названия которых также приводились в конспекте. Не удивительно, что при такой постановке учебной работы знания учащихся оказывались клочковатыми, межпредметные связи проявлялись «во всей своей неестественности», как позднее вынуждена была писать Крупская. Во второй половине 1920-х гг. от комплексных планов было решено отказаться.

Осветим еще один эпизод из жизни Макаренко, который долгие годы был покрыт домыслами. 8 сентября 1936 г. на торжественном собрании по случаю выпуска коммунаров А. С. Макаренко выразился буквально следующим образом: «Все мы работаем под руководством партии и тов. Сталина, и если т. Сталин сделает хоть

тысячу ошибок, а один, имя которого не хочу называть (имелся в виду, по видимому, уже осужденный Н. И. Бухарин. - В. П.) поведет нас по правильной дороге, то все же надо идти за тов. Сталиным». В тот же день секретарь парткома коммуны по фамилии Н. А. Огий-Чернуха направил секретарю парткома НКВД УССР Я. К. Крауклису письмо под грифом «совершенно секретно», в котором сообщил о случившемся, сделав упор на то, что зав. колонией В. С. Бер-ман тут же взял слово и «внес ясность в данный вопрос», в то время как т. Макаренко не взял слова для исправления допущенной им политической ошибки и «тотчас уехал». На письме адресат поставил резолюцию: «Мы через некоторое время Макаренко удалим. Я не верю ему ни на грош. Это враг» [18].

История эта получила свое продолжение. В коммунарской газете-многотиражке «Дзержинец» (1936. 13 сент.) Н. А. Огий-Чернуха в статье «Бдительность всегда и везде» заявил: «Выступление А. С. Макаренко на выпускном вечере коммунаров является по существу классово-враждебным, контрреволюционным». 5 октября в той же газете тот же автор снова возвращается к этому случаю. В статье «Ошибка не случайного характера» он пишет: «И в своем выступлении на вечере выпускников, и в заявлении, которое т. Макаренко подал в партийный комитет, красной нитью проходит недооценка т. Макаренко роли партии, советской власти, комсомола в деле воспитания нашей молодежи, всюду выпячивается его собственное я. В заявлении он пишет: "Я ведь говорил только о будущем. В том числе о далеком будущем, и хотел только одного, чтобы у моих воспитанников никакая вздорная мысль об ошибках партии не могла появиться". На самом деле он пропагандирует возможность ошибок ленинско-сталинской партии, правда, в "далеком будущем". И дальше. развивает мысль о возможности безошибочности троцкист-ско-зиновьевской банды» [19]. Только счастливой случайностью можно объяснить то обстоятельство, что заготовленные на арест Макаренко украинскими чекистами два ордера так и не были использованы.

Кстати, ненавидимый детьми упомянутый выше В. С. Берман недолго руководил коммуной. Во время его очередного запоя группа мальчишек решила проучить незадачливого «пед?