Автобиография как историко-научный источник и жанр

УДК 330.8 2 j

ББК 65.02 8:

DOI 10.17150/2308-2588.2015.16(1).137-150 g ■

Д. Я. Майдачевский °°«

Байкальский государственный университет \

экономики и права. \

г. Иркутск, Российская Федерация ;

АВТОБИОГРАФИЯ КАК ИСТОРИКО-НАУЧНЫЙ ИСТОЧНИК И ЖАНР \

Аннотация. Статья предваряет переиздание на страницах журнала «Автобиографии» А. А. Кауфмана, послужившей поводом для обсуждения ряда актуальных для историографии экономической науки вопросов: специфики анализа автобиографии как источ- Ц ника историко-научной информации, возможности ^ ее рассмотрения в качестве самостоятельного жанра * историко-научных работ или историографического К подхода, степени рефлективности автобиографиче- О ских материалов в отношении их содержания. О Ключевые слова. А. А. Кауфман, историография А экономической науки, научная рефлексия, жанр исто- т рико-научных работ, историко-научный источник.

D. Ya. Maidachevsky и

Irkutsk, Russian Federation o

Baikal State University of Economics and Law,

AUTOBIOGRAPHY AS GENRE AND SOURCE FOR THE HISTORY OF SCIENCE

Abstract. The article precedes the journal&s reedition of «The Autobiography» of Alexander Arkadievich ss Kaufman. Such edition encouraged the discussion of a | range of issues crucial for historiography of economics, | namely, special features of autobiography analysis as a | source for the history of science; possibility of its consid- | eration as a separate genre of science history or historio© Д. Я. Майдачевский, 2015

<л в

graphical approach; the extent of autobiographical materials reflexivity with respect to its content.

; Использование в заглавии статьи понятия «жанр»

; не должно вводить в заблуждение: в историографии | экономической науки применительно к автобиогра-! фии следовало вести речь скорее о «стиле» или про! сто «исследовательском подходе», а обращение к нему — не более чем дань сложившемуся пониманию > автобиографии как особого литературного жанра или формы нарратива, отличных, например, от биогра-8 фии. Несогласные с таким видением (и отождествле-1 нием своих научных занятий с литературным трудом) историки, уже не довольствуясь присовокуплением к fr автобиографии прилагательного «научная», стремятся заменить это общеупотребительное понятие терми--g нологическими новообразованиями, более адекватно отражающими смысловое содержание и подчеркивающими абсолютный эгоцентризм свидетельств личного характера: ego-document, self-testimony, first-person Ц writing [5]. Заменить (объединив, при этом, с мемуарами, дневниками и письмами личного содержания) по большому счету ради уже не формального, а содержа-^ тельного отделения автобиографии, — создатель которой является одновременно и субъектом и объектом S1 повествования, — все от той же биографии1.

Не прибегая к изобретению или заимствованию 2 новых обозначений для свидетельств личного характе- -ра, историки экономической науки (мысли) поступают 88 пока в этом отношении куда проще и «эффективнее». Научная биография по умолчанию причисляется к разделу истории науки и даже признается «древнейшим» способом ее изучения/изложения, хотя и играет на деле служебную роль, погружая последнюю — сосредоточенную на прошлом экономических идей — в контекст, помогая «объемнее и глубже понять процесс формирования школ и теорий в истории экономической науки» [13, с. 13]. Научная же автобиография на том основании, что ее материалы недостаточно рефлексивны в отношении их содержания, и, напротив, перенасыщены личностной рефлексией, априори ис- § ключается из числа «продуктов» историко-научного | производства. Рассматриваемые в контексте выступаю- £ щих объектом непосредственного интереса историков | экономических теорий и концепций, автобиографи- ^ ческие материалы признаются скорее затрудняющи- ^ ми, нежели облегчающими понимание процессов ге- ^ нерации и филиации идей. Свидетельствами, нужда- | ющимися в осторожном с ними обращении, особенно | в части обсуждения вопросов мотивации принятия тех ^ или иных решений, причин или оснований тех или § иных действий экономистов [19, р. 598]. Автобиогра- | фии, как производящей недостоверное, рефлексивное | знание, противопоставляется в этом отношении био- .§ графия как создающая «изображение» этого знания, | снижающая степень рефлективности и разрушающая § с помощью исторических методов, к которым она при- Ч бегает, «автобиографические мифы». I,

Автобиографическим материалам, выведенным из числа историко-научных «продуктов», приписы- | ваются при этом «грехи» последних. И, прежде все- I го, грех «презентизма»: автобиография является прошлым, рассмотренным сквозь призму настоящего

или, по крайней мере, в свете более позднего опыта1. Этим своим «грехом» научная автобиография обязана создателям — экономистам, в силу приобретенных инстинктов и своей социализации задающим прошлому иные, нежели историки экономической науки, вопросы. Обращаясь к прошлому от настоящего, авторы склонны соединять их непрерывной нитью повествования, логически. Однако, «историческое повествование не есть последовательность — сначала одного, потом другого, третьего и т.д. Скорее это сплетение множества историй в полотно, вовлекающее частное, а также условное, в контекстуализацию всех этих последовательных объектов. Историка интересует более масштабный, более многослойный рассказ, чем простое "я пришел, увидел проблему, которую потребовалось решить, и придумал, как это сделать"» [2, с. 45-46].

«Подозрительным» и ненадежным автобиогра-<» фическим материалам отказывается, однако, в праве | принадлежать и к числу «факторов», или источников, историко-научного производства. Сама структура и природа автобиографических свидетельств делает их «проблематичными» документами, созданI ными для неизвестных их изучающему целей и адреса сованных неисторикам. В силу чего остаются не до

конца понятыми как мотивы их создателей, так и — в Ц силу скудости словаря историка — само их содержаII ние. В лучшем случае допускается предельно избира-^ тельный к ним подход: полезными и достоверными 1 признаются только те, что не противоречат инфор-* мации, почерпнутой из предварительно отобранных ¡2 и изученных «основных продуктов» науки — теоре^ 1

Ретроспективный способ рассмотрения своей жизни застав-^ ляет историков экономической науки даже обращаться к дости-« жениям когнитивной психологии для установления особенно-« стей автобиографической памяти в поисках аргументов в пользу ненадежности автобиографических свидетельств [20, р. 4-9].

тических схем, аналитических приемов, моделей, до- 2 кументов экономической политики и т.д. [20, р. 8, 10]. -В худшем — им разрешается выступать всего лишь 88 «вторичными» источниками, используемыми при создании биографий уже не как «древнейшей», а как «вторичной» историко-научной продукции. Создавая же «серьезную историю», полагает Р. Вайнтрауб, следует относиться к свидетельствам личного характера как к «исходному материалу ограниченного применения» [2, с. 45].

Стремление историков экономической науки «дистанцироваться» от рефлексии — оправданное, если за ним скрывается соблюдение методологического запрета на восприятие самоописания науки в качестве ее объективного описания — на деле выливается § зачастую в «дистанцирование» от одного из «трудных» | объектов историко-научной реконструкции. Или же в £ нежелание или неумение увидеть научную рефлек- | сию «как объект анализа, выделить из сопутствующих ^ явлений, понять хотя бы на общем уровне ее природу, ^ выработать методику ее "препарирования" и иссле- ^ дования» [10]. Конечно же, история экономической

том историко-научного изучения обязывает историков экономической науки не только расширить — за

науки не просто история, рассказанная самими уче- | ными-экономистами, но это и не история движения

неких абстрактных когнитивных сущностей — идей, §

теорий, концепций и т.д. Помимо реконструкции по- |

следних историку экономической науки следует, по- |

этому, включить в число своих задач и «адекватную .§

реконструкцию» изменений научной рефлексии, |

т.е. «мнений ученого (или сообщества) относительно

постановки научных проблем, критериев проверки, Ч

стандартов истинности и рациональности, специфики I ,

методов исследования в новых областях, целей и цен- ц

ностей научного поиска и т.п.» [10]. Ч

Признание научной рефлексии законным объек- *

счет документов личного характера — корпус источников, привлекаемых для целей «серьезной» реконструкции ее прошлого, или обновить арсенал историографических приемов работы с ними, поскольку в автобиографических, равно как и в научных текстах их будет интересовать «рефлексивная» составляющая. Пересмотру подлежит и отношение к ним (и к автобиографическим свидетельствам в первую оче-= редь) всего лишь как к источникам историко-науч-| ной информации. На смену чему должны прийти их - рассмотрение и, соответственно, работа с ними уже как с результатами историко-научного исследова-| ния, пускай и выполненного в автобиографическом (рефлексивном) жанре/стиле/подходе. Исследовала ния, реконструирующего траекторию развития той § или иной дисциплины или ее проблемной области, ^ предлагающего «вйдение» этого процесса непосредственным участником познавательной деятельно-1« сти — назовем ли мы его «историей экономиста» или | «историко-научной/исторической/историографи-| ческой рефлексией» (или «автобиоисториографи-ей»). Историю, в лучших своих образцах не просто | сдерживающую «полет воображения» занятых порой

I комфортной интерпретацией научных текстов исто-| риков науки, но побуждающую — если те обратились все же к реконструкции реальных исследовательских ^ практик — к установлению причин неизбежно обнаII руживающегося несовпадения их траекторий с траекторией, прочерченной научной рефлексией [10].

•§ К числу подобных, т.е. выходящих за вайнтрау® бовское «пришел, увидел, сделал», образцов данного, ¡2 подчеркнем, историко-научного жанра бесспорно ото носится публикуемая ниже автобиография выдающегося русского экономиста и статистика Александра Аркадьевича Кауфмана (1864-1919). Написанная ученым предположительно в 1913 г. для «Критико-био-графического словаря русских писателей и ученых»,

составлявшегося С. А. Венгеровым1, она уже исполь- 2!

зованием персонажного «он» — подчеркивающим -!

надличный характер созданного им текста — вместо 88&

авторского «я» указывает на принадлежность к нему. :

И не столько смещает в данном конкретном случае | границу между автобиографическим и биографическим жанрами в сторону последнего, сколько демонстрирует факт поиска ученым приемов «превращения» самоописания в объективное описание, приемов

«дистанцирования» от рефлексии. К числу «жанро- ! образующих» признаков следует отнести и существование в рассматриваемой автобиографии отчетливой границы, отделяющей «историю жизни» от демонстрирующей стремление к объективности «истории

научных интересов». Истории, не ограничившейся §

выделением областей последних (и организацией в ^

соответствии с ними списка печатных трудов [15]), а £

содержащей призванные отразить вклад в развитие |

каждой из них продуманные формулировки теорети- ^

ческих и методологических его позиций. ^

За формулировками этими нетрудно обнаружить ^

образцово реализованную А. А. Кауфманом установ- ||

ку создателя словаря, содержащуюся в разосланном |

«циркуляре» и адресованную «гг. ученым»: «сделать §

краткое резюме тех выводов, к которым они пришли в §

своих научных разысканиях. Вполне точно схватить и |

формулировать чужую мысль очень трудно и сплошь |

да рядом ученые претендуют на "извращение" своих .§

мыслей даже со стороны лиц, в добросовестности ко- |

торых не может быть никаких сомнений. И вот во избежание этого мы и просим дать нам то, что у немцев называется и широко применяется во всех научных изданиях Selbstanzeige и Selbstanalysis, т.е. сжатое изложение сущности исследования, не вдаваясь, конечно, при этом в оценку, что уже составляет задачу ре-2 дакции» [3]. Установку, которая быть может помимо = замысла ее автора, всего лишь желавшего облегчить Ё себе задачу составления словаря, подталкивала авто-| ров к более критичному отношению к собственному - творчеству, к взвешенным оценкам своего вклада в развитие тех или иных областей знания и к взвешенным | же формулировкам претензий на «научную новизну»

своих построений. ^ Рискнем утверждать, что, если и знакома науч§ ная биография А.А. Кауфмана экономистам или ста-^ тистикам на протяжении вот уже почти столетия, то благодаря именно автобиографии и исключительно в 1» ее формулировках. Отнюдь не разрушение «автобио-« графических мифов», а все те же взвешенные ее фор-t мулы обнаруживаем мы в скором времени увидевших свет текстах безоговорочно относимых к историко-на-| учному жанру и посвященных ему словарной биограI фической статье1 [9] и некрологе [4]. Лишь творчески | переработанный и уточненный, но лишь в биобибли-Ц ографической, но не историко-научной части, ее текст ^ находим в современных энциклопедиях [16; 17]. ТираII жированием и распространением таких «автобиогра-^ фических мифов» следует признать воспроизведение •§ автобиографии уже в наши дни на страницах Элек-® тронной версии бюллетеня «Население и общество»

Центра демографии и экологии человека Института 2!

народнохозяйственного прогнозирования РАН (ныне -!

издается Институтом демографии НИУ «Высшая шко- 88&

ла экономики») [6], как, впрочем, и подготовленное : нами и публикуемое ниже ее переиздание.

Ничем иным как принадлежностью к лучшим образцам историко-научного жанра можно объяснить тот факт, что автобиография на правах оригинальной статьи включена в современный биобиблиографиче- | ский справочник «История российской экономической науки в лицах» [8]. Дополнения, которые были ] сделаны оставшимся безымянным «автором», свелись к написанию не имеющей ничего общего с историей науки (да и биографией ученого) и венчающей текст фразы: «А. А. Кауфман умер в 1919 г. в революцион- § ном Петрограде, в условиях "военного коммунизма", ^ когда от голода и холода население города значитель- £ но сократилось» [8, с. 159]. Фразы, вычеркивающей не | только из биографии ученого, но и из истории россий- ^ ской экономической науки шесть далеко не бесплод- ^ ных лет его творчества и то влияние, что оно оказало £ на последующее ее развитие. ||

Обращение к научной автобиографии как истори- |

ко-научному жанру не прошло для исследователя бес- ^

следно, не стало случайным событием в его насыщен- §

ной интеллектуальной жизни. В 1917 г. А. А. Кауфман |

получает предложение принять участие в подготовке |

сборника «Русская наука», в котором в форме сжатых .§

очерков сообщались бы сведения о ходе развития и |

современном состоянии различных отраслей знания, §

взяв на себя труд написания статьи, посвященной |

статистической науке. В апреле следующего года Ко- §

миссия по изданию сборника получила от автора ру- Ц

копись объемом в четыре печатных листа [18, с. 652]. |

Однако, как это неоднократно бывало и прежде, ра- §

бота над рассчитанным на широкий круг читателей §

очерком вылилась в подготовку и написание моногра- Ч

со а«

фии, на сей раз историко-научной, рассчитанной уже на профессиональное сообщество экономистов и статистиков. (Заметим, что предисловие к ней датировано февралем 1918 г., делая статью всего лишь «извлечением» из этой фундаментальной работы.)

И, что примечательно, работая над книгой, А. А. Кауфман решал те же проблемы, что вставали перед ним при составлении автобиографии: «Моя задача была дать историко-критический очерк русской статистической науки, выделив, конечно, лишь сколько-нибудь существенное в том или другом направлении и имеющее значение в развитии русской статистической мысли. Между тем, нет ничего труднее, как отнестись критически к самому себе, — ничего труднее, как оценить значение и роль своих собственных работ. Я, однако, стоял лицом к лицу с тем фактом, что мои работы затрагивают очень многие из существеннейших вопросов статистической теории и методологии, <» а потому считал, что поддаться естественному чувству | авторской скромности и не говорить о своих работах значило бы поступить в решительный ущерб полноте трактовки предмета. Я, поэтому, везде, где нужно, говорю и о своих работах, причем по отношению к са-

I мому себе строго держусь или, по крайней мере, стараюсь держаться тона автореферата, не вдаваясь в какую-либо оценку, подобную той, какую я позволяю себе

^ по отношению к другим работникам статистической

II науки. Если бы, однако, читатель нашел, что я отвожу ^ при этом своим работам больше места, чем они того 1 заслуживали, то я прошу читателя простить мне этот, * во всяком случае, невольный грех» [7, с. 4].

¡2 Если не «грех», то вину следует, думается, возложить скорее на историю отечественной экономической науки, которая все эти годы, игнорируя научную рефлексию как объект своего изучения, упускала выпавший ей шанс на примере творчества А. А. Кауфмана обратиться к изучению феномена «разновекторности» научной рефлексии и реальных исследователь- 2

ских практик. И это несмотря на то, что уже первый -публикатор автобиографии на страницах «Вестника 88 статистики» 1921 г. И. Ф. Макаров справедливо поднимал вопрос о необходимости развития и углубления «тех сторон в его биографии и деятельности, которых А. А. Кауфман или едва касается, или по присущей ему скромности слишком недооценивает» [12]. Между тем, «недооценка» эта была результатом отнюдь не одной лишь скромности, но и разнонаправленности научной практики и ее осознания, которая стала еще более очевидной, после того как творчество ученого привлекло внимание историков экономической науки. Так, например, в своей автобиографии тот настойчиво стремился встроить исследовательские практи- § ки «живой истории» в уже сложившиеся в историче- | ской науке подходы. Реконструкция же траектории £ генезиса и развития указанной проблемной области, | осуществленная пишущим эти строки [11], свидетель- ^ ствует в пользу создания А. А. Кауфманом в рамках ^ экономической науки самостоятельного направления £ дисциплинарной организации историко-экономиче- || ского знания, отличного от сложившегося в пределах | исторического направления в политической эконо- § мии. Представляется, что только двигаясь встречны- § ми курсами, т.е. реконструируя исследовательские | практики ученых и их историко-научную рефлексию, | с одной стороны, и развивая то направление истори- .§ ографии экономической науки, что связано с методо- | логией историко-научных изучений, можно превра- § тить научную рефлексию в законный и непременный | их объект. §

Список использованной литературы

jj^ 6. Кауфман А. А. Автобиография / А. А. Кауфман [Электронный ресурс] // Демоскоп Weekly. — 2004. — № 179180. — URL : http://www.demoscope.ru/weekly/2004/0179/ nauka02.php.

« 9. Кауфман, Александр Аркадьевич // Новый энциклопедический словарь / изд. Акц. об-ва «Изд. дело бывшее Брокга-^ уз и Ефрон». — Пг. : Тип. «Акц. об-ва изд. дело б. Брокгауз-Еф-I рон», [1914]. — Т. 21 : Каринтин — Кнорринг. — Стб. 308-309. S 10. Кузнецова Н. И. Научная рефлексия как объект историко-научного исследования / Н. И. Кузнецова [Электронный ресурс] // Проблемы рефлексии. Современные комплексные 3 исследования ; отв. ред. И. С. Ладенко — Новосибирск : Нау-J? ка, 1987. — С. 213-221. — URL : http://filosof.historic.ru/books/ item/f00/s00/z0000954/st004.shtml.

В. Л. Телицын // Отечественная история : энциклопедия : в &• 5 т. Т. 2 : Д-К / редкол. : В. Л. Янин (гл. ред.) и др. — М. : Большая Российская энциклопедия, 1996. — С. 533-534. Л

И. В. Тункина // Комиссия по истории знаний. 1921-1932. ^

Из истории организации историко-научных исследований в ^

Академии Наук : сб. док. / сост. В. М. Орел, Г. И. Смагина. — ^

СПб. : Наука, 2003. — С. 637-659. §

Oxford : Blackwell, 2003. — P. 588-605. I

P. 1-11. s

Информация об авторе

Майдачевский Дмитрий Ярославович — кандидат эконо- §

мических наук, доцент, кафедра истории, экономических |

и политических учений, Байкальский государственный |

университет экономики и права, 664003, г. Иркутск, ул. Ле-

нина, 11, e-mail: maid1960@mail.ru. -§

цз Author

S £ Maidachevsky, Dmitry Yaroslavovich — PhD in Economics,

сэ ffi Associate Professor, Department of Economic and Political Scig ence History, Baikal State University of Economics and Law,

«в maid1960@mail.ru.

Ц Библиографическое описание статьи

Ц Майдачевский Д. Я. Автобиография как историко-наai учный источник и жанр / Д. Я. Майдачевский // Истори£3 ко-экономические исследования. — 2015. — Т. 16, № 1. —

! Reference to article

Maidachevsky D. Ya. Autobiography as genre and source

| for the history of science. Istoriko-ekonomicheskie issledovaniya =

&s Journal of Economic History History of Economics, 2015, vol. 16,

V no. 1, pp. 137-150. DOI: 10.17150/2308-2588.2015.16(1).137-150.

^ (In Russian).