Спросить
Войти
^ртМ1ЬП ©(ВМсЛИШ ИПсжстшсжсош
Ы. Ы. Аагунин
Об одном из типов псковского бесстолпного храма
Две монастырские церкви в Пскове — Святого Николы Каменноградского («на Могилке») и Алексия, человека Божия
Об одном из типов псковского бесстолпного храма Две монастырские церкви в Пскове — Святого Николы Каменноградского («на Могилке») и Алексия, человека Божия
В своей диссертации «Псковское зодчество как историческое наследие» Е. Н. Мо-розкина обратила внимание на два храма — Алексея, человека божьего и Николы от Каменной ограды1. Близость планов позволила ей предположить, что перестроенная Алексеевская церковь первоначально могла иметь композицию бесстолпного храма, подобную храму Николы. При этом она отметила более поздний характер последнего памятника: например, обилие голосников в Никольской церкви. Вместе с Дмитриевской церковью оба памятника попали в 2012 г. в единый проект зон охраны трех кладбищенских пригородных церквей, которые располагались вне границ исторического центра Пскова. Поскольку памятники глубоко не изучались реставраторами, а датировки исследователей остаются разноречивыми и осторожными, в исторической записке к проекту пришлось еще раз вернуться к истории Алексеевской и Никольской церквей. Обобщение накопившихся архив-Лагунин Игорь Иванович — искусствовед-архи-текгор, член-корреспондент Академии архитектурного наследия (г. Псков).
но-библиографических материалов и исследований, новые натурные наблюдения, очевидная близость двух памятников позволяют вернуться к вопросу датировки и атрибуции церквей Николы Каменноградского и Святого Алексея. На наш взгляд, на их примере можно говорить об определенном типе позднего псковского бесстолпного монастырского храма, который, получил некоторое распространение в пригородах Пскова после присоединения Пскова к Москве в 1510 г. и отселения коренных псковичей из города2.
Достоверных ранних упоминаний Никольского монастыря или храма, предшествующего дошедшей до нашего времени каменной церкви, получившей впоследствии наименование Николы Каменноградского, немного. И. К. Лабутина в своей монографии «Историческая топография Пскова XIV-XV вв.» обобщила средневековые известия, которые, по ее мнению, могут относиться к раннему памятнику и имеют, таким образом, отношение к его датировке3. Вернулась она к данному вопросу, с учетом новых, накопившихся результатов исследований, и позднее в специальной статье «Никольские монастыри в Пскове на Завеличье»4. Обе работы содержат полную источниковую базу по истории двух памятников, основаны на глубоком изучении летописных известий и письменных источников. Однако общий итог исследования, констатирующий, что для окончательных выводов по истории двух монастырей на Завеличье материалов все еще недостаточно, не закрывает вопрос об атрибуции сохранившихся памятников каменного самобытного псковского зодчества и позволяет искать ответы в их архитектуре.
Вернемся к предистории Никольского храма. Отдельный сюжет связан с наиболее ранним посвящением 1409 г. в псковском пергаменном Евангелии, опубликованном еще А. Покровским5, которое И. К. Лабути-на первоначально в «Исторической топографии Пскова» отнесла к Никольскому Камен-ноградскому монастырю. В ее статье 2009 г. сообщение получило уточнение: «к Никольскому монастырю с Завеличья» (скорее Кожину, чем Каменноградскому). По характеру посвящения речь идет о единственном на Завеличье Никольском монастыре. Сомнения внес М. И. Лифшиц, автор монографии «Очерки истории живописи древнего Пскова. Середина XIII — нач. XV вв.». Он привел свою атрибуцию трех икон «Богоматерь Одигитрия», «Деисус» и «Св. Николай», которые происходят из Никольского Кожина монастыря с Завеличья, концом XIII — рубежом XIV-XV вв.6 В связи со столь ранней, хотя и косвенной датировкой Кожина монастыря и самим характером сообщения, которое подразумевает наличие только одного Никольского монастыря на Завеличье, И. К. Лабутина вернулась к вопросу датировки завеличенских Никольских монастырей в названной статье. Характер ранних источников, по ее мнению, может свидетельствовать в пользу одного Никольского монастыря на Завеличье и скорее Кожина. По крайней мере, на начало XV в. В этом случае существование монастыря Святого Николы, будущего Каменноградского, который источники позднейшего времени называют монастырским, оказывается под сомнением.
И все же следует заметить, что традиция строительства подъездных монастырей на дальних подступах к Пскову появилась, по крайней мере, в конце ХШ-Х1У вв. Сне-тогорский на северных подступах к городу со стороны большого озера, Пантелеймоновский на главном южном, восточном и западном сухопутных подъездах первыми встречали гостей города и владык. Они возникли и получили развитие как своеобразные опорные и сторожевые пункты очень рано. Изборская дорога сама по себе очень древняя, начинает развиваться как прямое сухопутное западное Рижское направление не ранее основания города Риги в 1200-м г. и, наверное, не позднее XIV в., когда активизировались ганзейские торговые отношения с Псковом. Новый импульс она получила в связи с установлением крестных ходов из Псково-Печерского монастыря в начале XVII в. В период развития нового западного дорожного направления на Печоры и далее в Прибалтику роль придорожного стал выполнять монастырь Жен Мироносиц в ближних окрестностях Пскова. В более ранний период на старом изборско-рижском направлении таким опорным пунктом, очевидно, был Никола «на Могилке». Оба находились относительно близко от города потому, что с запада образовалась перманентная военная опасность по всему фронту. Монастыри находились под защитой города, а в военное время могли находиться, как увидим далее, под защитой привлеченных иноземных войск. Слишком близкое расположение Николы от Кож на роль сторожевого пункта не годится, и для его возникновения время должно наступить позднее. Долгое существование Николы «на Могилке» и неоднократное его возрождение под разными именами обязаны его стратегическому местоположению и ролью придорожного и напутственного на дальних подступах к городу. Это предназначение сказалось на его сложной судьбе.
В эпоху бурных для Завеличья военных событий храм определенно страдал, уничтожался и неоднократно восстанавливался вновь. В его судьбе могли быть разные повороты. Ранняя датировка икон из Николо-Кожинского монастыря может иметь и иное объяснение. Иконы древнейшей обители Николы «на Могилке» в трудную годину могли быть перенесены в новый монастырь Николы от Кож, который находился на той же Изборской улице, поближе к городу, и имел то же посвящение. Существование двух монастырей одного посвящения на одной улице выглядит несколько необычно. Поэтому можно с осторожностью допустить, что Никола от Кож стал на какое-то время преемником Николы «на Могилке», а последний мог стать приписным храмом того же монастыря Николы от Кож, поскольку существование его как монастыря ввиду военных опасностей оставалось невозможным. Не исключено, что между Николами существовала связь и преемственность, но значение Николы, будущего Каменноградского, при этом не утратилось.
Весьма информативное сообщение для таких рассуждений содержится в письменном акте XIV-XV вв., приведенном И. К. Ла-бутиной, где есть конкретное упоминание церкви Св. Николы (будем ее называть Ка-менноградской, для удобства и отличия): «Игнатеи Карповъ дал церкви Николая чудотворца, что на Изборской улицы на Могилке по приказу отца своего ниву у Луковки-на креста, что возле Климантовской нивы.... И той нивы старостам и стариом не продавать»7. Здесь речь идет определенно о нашем храме, о его существовании на конец XV в. Упоминание старцев подразумевает монастырское учреждение, хотя монастырь как таковой и не упоминается. Зато упоминание церковных старост говорит скорее о приходской церкви. В случае управления приписным храмом со своими старостами старцами монастыря Николы от Кож ситуация могла бы найти убедительное объяснение. Тем более, что это единственное на ранний период, причем косвенное, упоминание, говорящее о связи храма с монастырским служением. Под 1491-1496 гг. у памятника появляется схожий топоним «Святой Никола на Магилникеи вновь не упоминается монастырь. Топоним «на Могилке», «на Могильнике» может свидетельствовать о том, что храм был основан в пригороде, на месте раннего, возможно даже языческого могильника, что весьма характерно для Псковской земли. Подобные захоронения обнаружены неподалеку (сведения археолога Б. Н. Харлашова). Можно также предположить, что могильник как-то связан с древним западным дорожным направлением. На рассматриваемое время это было некое пригородное городское поселение, которое связано с важнейшей западной
Изборской дорогой, и могло превратиться на определенном этапе городского развития в территорию городского значения, продолжение городской Изборской улицы, начинающейся в Примостье. Связь храма с Николо-Кожинским монастырем, который возник на той же улице, достаточно вероятна. Улица могла продолжаться в виде посадского поселения, в пользу которого говорит упоминание церковных старост.
Последующие события, на наш взгляд, могут свидетельствовать в пользу деградации территории, так и не получившей городской статус в силу военных бедствий и опасностей, что характерно для Завеличья в целом. После I Ливонской войны ситуация окончательно изменилась не в пользу города9. Связь с городом в застройке прерывается, и уже за городом, на месте древней придорожной обители мог возродиться вновь самостоятельный пригородный придорожный монастырь того же посвящения. В московский период число пригородных и придорожных монастырей в окологородье растет, и судьба Никольского монастыря сближается с судьбами Алексеевского в Поле. Правда, следует отметить, что во всех остальных свидетельствах о Николе XIV и до последней четверти XVI вв. монастырь не упоминается. Присоединяемся к выводу И. К. Лабутиной, что состояние источников не позволяет сделать окончательные выводы.
Святой Никола за рекой Великой встречается в псковском летописном известии 1463 г., в Первой псковской летописи: «В лето 6971... . Того же лета псковичи помо-стиша мост палвучеи и чрез Великую реку. Того же лета князь великии Иван Васильевич приела воеводу своего Феодора Юриевича с людьми своими во Псков, по псковскому чело-битию, в помощь псковичем на Немец, месяца июня во 8 день, на память святого мученика Прокопия. И быша во Пскове неделю; а псковичи даша им подворие оу Спаса в монастыри оу Мирожи и оу святого Николы на Завели-чии»10. Из сообщения не следует прямо, что «Святой Никола» — будущий Каменноград-ский храм, хотя это вполне отвечает характеру сообщения, с учетом размещения союзных войск на Завеличье: на периферии города, поближе к театру военных действий и к Изборской западной дороге, по которой войско должно было отправиться «на Немец». Войско должно было оберегать город от неприятеля. Оно, скорее всего, и размещалось на границе поселения, поскольку у Николы от Кож место не совсем удобное с точки зрения стратегии и топографии — монастырь близок к центру города, к месту традиционных производств, а к тому же здесь сложный рельеф. Зато территория, близкая к городскому Полю на 1463 год имела прямую связь с городом, имела нивы и была удобна для размещения войска. Следует отметить, что размещение у Мирожи определенно связано со стремлением разместить войско именно за городом. И. К. Лабутина в своей статье отказалась от прежней интерпретации сообщения 1463 г. и уточнила, что в данном случае речь может идти о Никольском Кожине монастыре11, что не противоречит нашей версии событий, если храм был в это время приписан к Ко-жинскому монастырю. В сообщении 1463 г. не уточняется, о каком Николе идет речь. В 1501 «...воеводы великого князя, которые приехали во Псков воевать Немецкую землю (князь Данила Олександрович и князь Василий Васильевич — И. Л.), ...жили на Завеличьи да на Полонищи три недели...»12. На период войны войско размещается поближе, на территории городских посадов.
Таким образом, предистория памятника в ХШ-ХШ вв. выглядит достаточно сложной. Нам кажется, что изначально существовал древнейший для этой части Завеличья Никольский монастырь «на Могилке на Из-борской улицы», а Никольский монастырь от Кож мог стать его преемником. В этом случае длительное время на Завеличье существовал единовременно только один Никольский монастырь. Связь между обителями одного посвящения и на одной улице не исключена, о чем может косвенно свидетельствовать одновременное упоминание старост и старцев. Церковь немало претерпела, прежде чем была перестроена в камне и возродилась как самостоятельный монастырь. При дороге располагался древний могильник (возможное подтверждение существования древнейшего поселения и древности самого храма). По характеру сообщений можно предположить, что церковь выполняла важную роль
при начале Изборской дороги. Важнейшее значение на этот период приобретает Рижский торговый путь, велико значение Из-борска, как западного пригорода Вечевого Пскова. Духовным центром окологородского поселения в начале западного пути мог быть деревянный (?) придорожный Никольский храм «на Могилке».
Важнейшим фактом является упоминание церкви Николы в Х1У-ХУ вв. в связи с Изборской улицей, которая начиналась у паромной переправы и достаточно хорошо известна по источникам и археологическим данным. 1417/1418 г. «... Того же лета пове-ле посадник Федос и весь Псков намостити боуевище и около церкви святыа Троица, и тын отыниша около церкви. И посадник Микула и псковичи повелеша мастером намостити мост вонъ стене Великоую оули-цоу, а дроугую на Завеличьи Изборскую от Паромяни...»13. Таким образом, это была одна из важнейших городских магистралей, поскольку во всем городе известно не более 3-х улиц, мощеных камнем. «По письменным источникам известно, что именно от Пароменья начиналась Изборская улица, замощенная в 1417-1418 гг. На Изборской улице располагался Никольский Каменноград-ский монастырь, как явствует из грамот ХТУ-ХУ вв. и писцовой книги 1585-1587 гг. По имеющимся данным можно приблизительно определить направление одной из важнейших улиц Завеличья от Пароменья (Паромяни) к Никольскому Каменноградскому монастырю. Далее улица выходила на дорогу на Изборск. Опираясь на перечисленные ориентиры, можно утверждать, что средняя из трех улиц, расходящихся от переправы через р. Великую, изображенных на иконах из Псково-Печер-ского монастыря и Жиглевича, является Изборской...»...14. Изборская улица должна была проходить вначале по западному краю... естественного препятствия (оврага — И. Л), а затем изменять направление в сторону Каменноградского монастыря...» «...Следы городской застройки ХУ1-ХУП вв. обнаружены на всех исследованных участках...»15. На настоящее время исследования проводились только на начальном участке улицы — на пересечении ул. Конной и Горького16. На начало XV в. в ближнем районе Завеличья
датируются единичные следы построек, первоначально атрибутированные как «пригородное окологородское поселение Х1У-ХУ вв.». Плотной уличной застройки археологами не обнаружено, правда, и состояние культурного слоя неудовлетворительное. Далее участок Изборской улицы не исследовался. Можно только предполагать, что застройка в этот период продолжалась (с перерывами?) до самого храма. Возможно, произошло изменение статуса бывшего обычного пригородного селения. Все это говорит о большом значении места в окологородье. Замощение улицы, связанное с учреждением паромной, а потом (в 1463 г.) и постоянной переправы через Великую по наплавному мосту, конечно, послужили толчком для активного развития улично-дорожного направления. Строительство моста стало переломным и в судьбе храма. Значение этого пути, который теперь вел прямо в город, способствовало развитию и сохранению духовного центра, которым являлся Святой Никола с Изборской улицы, и на следующем этапе, когда военные бедствия буквально опустошили Завеличье.
Последовавшие военные события серьезно нарушили естественный процесс развития Изборской улицы, начавшийся в XV в. Не только враг, но и союзные войска разоряли Завеличье, которое периодически служило местом размещения московских и новгородских войск. В 1473/1474 г. в Пскове остановилось союзное войско Великого князя московского, и все Завеличье было отдано под постой: «В лето 6982......встречу
с честью послал противоу их, подворье им ослобонили, все Завеличье выпрятали, где никоторомоу боудет пригоже; и прииде сила князя великого во Псков, кои же на свое подворье... князей единых 22... . И бе Псковоу при-тоузно от них исперва велми: начата бо они чинити над псковичи силно, а иное собою вся-чиноуу пскович грабити, бе бо с ними и Тотар тако же приехало много... начата к ним на Завеличье по чередам вожити ис коньчов...»11. Или: «В лето 6982... И пожалова свою отчину князь великии, посла князя Данилья и инех бояр много с силами, и приехаша в Псков... и сташа станы по всему Завеличию...»1*. «В лето 6982... . Того же месяца, генваря в 5 каноун Крещение в среду, приехала ко Псковоу сила новгородская в помочь на Немци.... И Псков им подворья дал оу святого Спаса на Мирожи и по иным манастырем...»19.
Святой Никола вновь мог быть местом размещения войск. Очевидно, он превращается в монастырский, поскольку территория посада стала загородной. В таком случае он упоминается в числе прочих монастырей и в этом сообщении.
Настоящим бедствием для Завеличья, в котором мог пострадать и храм Святого Николы, а застройка вокруг него, если она существовала, была выжжена, стал 1480 год: «... Того же месяца 20... приидоша местер с всею силою своею к Псковоу, и сташа станом на Завеличском поли, и пьсковичи сами зажго-ша Завеличья...»20. Храм пережил и это бедствие, о чем свидетельствует духовная Никиты Хова 1491-1496 гг.: «...А что село мое Внитничи... то даю жене своей Катерины и дчери своей Ксеньи и внуки своей Зеновьи. А изнесутся жена моя и дочка моя и внука моя, ино то село даю Святому Николы на Могил-никъ себе на память ироду своему...»21.
На 1502/1503 г., в разгар I Ливонской войны военное бедствие повторилось буквально: «В лето 7011. Прииде местер... хоу-пучися, со всем замышлением и с поушками, того же месяца в 6 день, а пришли во утре на втором часу на Завеличье; и псковичи сами зажгоша посад на Завеличье...»22. Не удивительно, что под влиянием таких событий ни монастырь, ни храм временами просто не существовали. Военные события могли стать причиной окончательной гибели застройки продолжения Изборской улицы (которая перестала упоминаться в связи с этим храмом), причиной очередного разрушения храма Святого Николы.
В московское время город получил новый импульс к развитию. Строительству и возрождению пригородных монастырей способствовало разорение и отселение коренных псковичей из городского центра. Вновь Никола с Изборской улицы упоминается ближе к концу XVI в. в писцовых книгах. И. К. Лабутина составила таблицу всех наименований Каменноградского монастыря в документах ХУ1-ХУП вв., которая дает дополнительный материал для изучения памятника. На 1582-87 гг. в Писцовой (платежной) книге № 35523 памятник получал следующие названия:
- «Николы Чюдотворца Каменные ограды»;
- «Николы, что на Изборской улице во Пскове на посаде»;
- «Николы Чюдотворца изо Пскова, съ посаду, с-Ызборские улицы»;
- «Николы Чюдотворца изо Пскова с-Ыз-борские улицы»;
- «Николы Чюдотворца с-Ызборской улицы»24.
И в XVI в. (до и после осады 1581 г., когда Завеличье было выжжено самими псковичами, а все имущество церквей и монастырей вывезено в город),25 памятник вновь назван в Писцовых книгах, как находящийся на посаде, на Изборской улице. О распространении посада до конца Изборской улицы, по крайней мере, до осады 1581-82 гг., таким образом можно говорить с большой долей уверенности. Вопрос о каменной ограде пока остается открытым. Уместно предположить, что храм (монастырь?) был восстановлен в камне и окружен такой же оградой, учитывая его опасное положение за городом. Следы ее пока не обнаружены: она могла быть уничтожена или разобрана на каком-то этапе. Время построения каменной ограды Никольского храма тоже неизвестно. Логично его сопоставить со строительством самой церкви в камне. Исторические сведения не дают оснований для более точной датировки.
Таким образом, особенно важно уточнить датировку самого каменного храма Святого Николы, что можно сделать только по его архитектурным особенностям. Здесь у исследователей мнения противоречивы. И. К. Лабутина в своей статье обобщила основные варианты, предложенные разными исследователями, которые склоняются ближе к XVI в.: «... XV в., может быть, его начало (Некрасов А. И., 1923. С. 55), XVI в. (Спегаль-ский Ю. П., 1972. С. 238), ХУ в. (Морозкина Е. Н. 2004. С. 83; она же. 2007. С. 153); XV или XVI вв. (Седов В. В., 1992, С. 135). А. И. Комеч обратил внимание на ряд конструктивных признаков (устройство подклета, упрощенность наружной декорации, форма окон и их обрамление, обилие голосников), которые, по его мнению, не дают возможности относить памятник к периоду до 1510 г., и говорят о
принадлежности его к развитому искусству XVI века...» (Комеч А. И. 1993. С. 228-229)26. Несмотря на разночтения, большинство исследователей приближают строительство каменной Никольской церкви к московскому периоду в псковской архитектуре. На наш взгляд, последняя атрибуция А. И. Комеча в его книге «Каменное зодчество Древнего Пскова» наиболее убедительна. На основе анализа архитектурных особенностей он определил, что каменный храм Святого Николы не мог быть выстроен «ранее 1510 г.».
За границы XVI в. вывести столь традиционный псковский храм, на наш взгляд, тоже неправомочно. В первоначальной основе он неплохо сохранился, что является его главным достоинством. Архитектурные особенности этого специфически псковского бесстолпного храма (кроме Пскова отдельные такие церкви на Руси практически не известны, только придельные) не позволяют вывести храм за нижнюю границу 1510 г. Характерен для такого рода памятников распалубленный коробовый свод с перпендикулярными сводами (в нашем памятнике — только одна ступень), несущими световой барабан. Диапазон таких конструкций широк — от XIV до позднего XVI века. Мы это, например, наблюдаем в храме Покрова и Рождества от Пролома. Характер традиционной композиции и декорации четверика, проемов и другие особенности не позволяют вывести памятник за верхнюю границу XVI в. Особого внимания заслуживают подклеты, композиция которых исключает перестройку из более раннего храма. Это прямоугольное помещение под храмом, перекрытое Коробовым сводом с поддерживающей массивной подпружной аркой посредине. Шелыга свода ориентирована вдоль центральной оси храма, арка поперечная, с сужением помещения, опертая непосредственно на фундамент (в плане — своеобразный «перехват»). Внешний вход в подклет, что характерно, организован из-под алтарной апсиды с севера. Если учесть, что подклеты практически вообще неизвестны в псковском церковном и монастырском строительстве до XVI в., как это убедительно доказал Вл. В. Седов27, само по себе их наличие уже может служить основанием для датировки.
Еще одна возможность для датировки — поиск аналогов. Несомненным аналогом нашему памятнику может служить бесстолп-ный храм Алексея, человека Божия в Пскове, верхняя часть которого, к сожалению, значительно перестроена в ХУП-Х1Х вв., но нижняя неплохо сохранилась в историческом виде. Его судьба не менее сложна и трагична. Впервые церковь Алексея упоминается под 1528 г., как место встречи псковичами новгородского и псковского архиепископа Макария. С этой личностью связано строительство многих монастырей. При его архиепископстве, «В лето 7048 (1540) ... Того же лета совершиша 4 церкви камены: ... а 3-я Алексея человек божеи в Поле, в манастыре же...»28. Таким образом, аналог каменной Никольской церкви имеет датировку, которая, правда, тоже ставится под сомнение в связи с последующими катастрофическими бедствиями и сообщением конца XVII в. о его полном уничтожении.
Судьба церкви монастыря Святого Алексея трагична и богата событиями. Монастырь стал участником осады Пскова поляками в 1581-82 гг. В самом начале осады, после обстрела польского лагеря у Любятова поляки стали осторожны и избрали каменную Алексеевскую церковь новым опорным пунктом. 1 сентября от церкви они начали рыть траншеи к Покровской и Свинузской башням, 4 сентября у стен монастыря был устроен съезжий двор Стефана Батория, защищенный турами: «Потом же, того же сентября в 4-й день, в ночи, прикатив туры и поставиша ее у человека Божия Алексея от града яко полпоприща туто повеле съезжему двору быти»29. Псковичи стреляли по польскому городку, устроили 4 вылазки и сражались в окрестностях Святого Алексея. Что стало со стенами церкви после всех этих событий, неизвестно, но полное разорение монастыря не вызывает сомнения.
До конца XVII в. и еще до большого пожара 1688 г. возрожденная обитель так и не оправилась и была приписана к Псково-Печерскому монастырю. А в 1688 г. церковь «погорела без остатку». К этому времени ее верх, наверное, был утрачен, но основной объем сохранился. В ходе восстановления у храма был устроен большой придел во имя
Рождества Богородицы в духе русского барокко (упом. впервые в документе 1802 г.). Судя по ее формам, колокольня над притвором была выстроена не ранее пожара, скорее уже в XVIII в. Тем не менее, в 1764 г. обитель была упразднена, приписана к Сергиевской церкви с Залужья, а потом к ближайшему Старо-Вознесенскому монастырю. И только в 1854 г. она была восстановлена как самостоятельная приходская. После революции церковь разделила судьбу большинства псковских храмов — закрытие, послевоенный ремонт и приспособление для размещения разных учреждений. Не стоит и говорить, что убранство обоих храмов не сохранилось. В отличие от Никольской, Алексеевская церковь реставрировалась в 1989-91 гг. силами Псковской реставрационной мастерской, но больших исследований не производилось. Это был реставрационный ремонт с заменой кровли храма и придела и косметический ремонт. Тогда же колокольня получила медное покрытие. В 1991 г. реставрировалась каменная ограда погоста XIX в.
Итак, первоначальный храм, который сохранился местами до верха стен, в отличие от Николы, имеет начальную датировку «1540 год». Натурные архитектурно-археологические исследования обоих памятников не проводились, поэтому наши выводы предварительные. Алексеевская церковь весьма точно, почти буквально повторяет композицию, размеры и формы Никольского храма в своей нижней части, включая подклет «с перехватом» и вход со стороны алтаря. При близких, почти идентичных габаритах и общей композиции всей сохранившейся нижней части храма, перед нами почти полный и датированный аналог. Декорация (сильно пострадавшая от перестроек), композиция объема четверика и подклетов — все очень похоже, даже идентично Никольскому храму. Только входная группа в подклет организована под алтарем с юга, а не с севера. В остальном же, с учетом перестроек — полная аналогия. Храм был основан в 1540 г. как пригородный, монастырский, в числе четырех псковских церквей30. На городской территории он оказался в самое позднее время, и так же много испытал в ходе военных действий, особенно на рубеже ХУ1-ХУП и
в конце XVII в. Таким образом, оба храма могут взаимно документировать друг друга. Условно датирующей здесь является композиция подклета, не имеющая прямых аналогий в других псковских памятниках. Нечто подобное имеет наземный подклет Успенского храма большого Трапезного корпуса Кры-пецкого Иоанно-Богословского монастыря под Псковом, который вообще имеет много новаций в конструкциях сводов и строился с очевидным участием приезжих (новгородских?) мастеров. Но там подпружная арка коробового свода продиктована необходимостью усиления основания для высокого трапезного храма «под колоколы». Такая же ситуация в Свияжске31, где работали те же псковские мастера (по нашему мнению, там непосредственно участвовали авторы кры-пецкого трапезного корпуса).
Предположительная датировка кры-пецкого и свияжского храмов близка Алексе-евскому храму и не выходит за рамки конца 40-х — 50-х гг. XVI в. Памятники буквально следуют один за другим. Трапезная церковь Крыпецкого монастыря не была прямым аналогом, хотя имеет много близких особенностей в композиции. Само появление подобных решений закономерно для московского времени. Декорация четверика и апсид традиционна, и даже по-псковски лаконична. Изначальная алтарная апсида церкви Св. Алексея, человека Божия имеет простое окно с полуциркульной перемычкой в прямоугольной нише и сохранившимися подставами наружных стальных кованых ставень. Подобной аркой оформлен полускрытый вход в подклет. Бегунец и поребрик сохранились в верхней части барабана Никольского храма, 4 окна которого имеют простую щеле-видную форму бойниц. Фасады четвериков имеют простое трехчастное оформление в форме аркатурных, слегка утопленных двух-уступчатых ниш, образующих лопатки живописной неправильной конфигурации. Все это выглядит достаточно архаичным и сознательно традиционным.
Таким образом, в случае с Алексеевским и аналогичным ему Никольским храмами мы имеем дело с определенным, хотя и достаточно узким направлением в храмовой архитектуре Пскова XVI в. и, возможно, с особым
типом небольшой пригородной монастырской церкви, не получившим дальнейшего развития в силу общих процессов развития псковского зодчества в условиях постепенного заката самобытной псковской школы. Строительство каменных храмов небольших периферийных монастырей в Пскове в XVI в. можно связать с отселением коренных псковичей из городского центра в 1510 г. Отсюда использование одного из подчеркнуто архаичных псковских типов бесстолпного храма, скромные размеры, повторение одного проекта в двух разных постройках. По своим формам, характеру декора, оформлению оконных проемов храм Николы выглядит значительно моложе своего прототипа. Возможно, он строился ближе к концу XVI в. — к осадному времени, поэтому это строительство местных зодчих и местных заказчиков оказалось не отмеченным в летописях. Косвенно о каменном строительстве может свидетельствовать лишь название Каменно-градский, которое появляется в Писцовых книгах 1582-87 гг.
Только в период Ливонской войны Никольский храм получает новый важный топоним «От каменной ограды». Запустение бывших посадских территорий в ходе военных бедствий и в результате новой политики Ивана Грозного во II половине XVI в., могло заставить оградить (новый каменный?) храм на западной окраине Пскова для лучшей защиты каменной оградой взамен привычной деревянной, что не осталось незамеченным (и было чем-то не совсем обычным). Это и могло послужить основанием для нового топонима. Старое название «съ посаду, с-Ызборские улицы» еще продолжало существовать какое-то время в документах по традиции, но уличной застройки к тому времени в его окрестностях, возможно, уже не существовало. Главной Изборской дорогой после утверждения Псково-Печерского монастыря как пограничной крепости становится дорога в районе монастыря Жен Мироносиц. Только при Иване Грозном на Руси распространяется тип монастыря-крепости. Одно из позднейших названий — «Каменьродский монастырь» — подтверждение применения самородного камня, местной плиты в строительстве монастырского храма и его ограды.
И связано с последними перестройками. К сожалению, никаких следов каменной ограды, старых застроек пока не обнаружено.
Очередной удар нанесло по Завеличью Смутное время. 1609 г.: «...Того же году майя в 15 день загорелося на Полонищи... И пого-ре град весь... На четвертой день по пожаре приидоша новгородцы ратию подо Псков... и много шкоты учиниша, к слободе стрелецкой в нощи приступали за Мирожею, и отбилися стрельцы. И пришедши Завеличье выжгли, и храм пречистые Богородицы и прочии церкви на Завеличьи, и коров отгнали...»32. Довершили бедствия шведы в 1615 г., во время правильной осады города. Не мог не пострадать в этих событиях и Никольский Каменноградский храм, но монастырь продолжает упоминаться после Смутного времени в документах, приведенных И. К. Лабути-ной: 1631 — «Николский Каменныя ограды монастырь, Черный поп Сергей»33; 1662 — «Николский Каменноградский»34; 1695/1696 — «Николая Чудотворца Каменьродский монастырь»35; 1699 — «Монастырь Николая с Каменной ограды»36.
Впервые однозначно «Никольский Каменныя ограды монастырь» назван только после Смуты (1631 г.). Активизируется трасса (и застройка?) по новой Изборской улице, в стороне монастыря Жен Мироносиц, но возрождается и старое изборское направление. Большие войны резко сократили развитие пригородных застроек на Завеличье. В связи с этим новое значение приобретает не застройка, а каменный монастырский комплекс при старой дороге, который и дает главное определение месту, новый топоним. Улица Изборская в связи с монастырем больше не упоминается, и на поздних планах показана только в прибрежной части. «...Не исключено, что Никольский от Каменной ограды храм мог быть частично обновлен в 1692 г., когда, согласно царской грамоте, опустелый «после Литовского разорения» монастырь было разрешено «всякимъ строениемъ строить и причетников ружить» псковитину посадскому торговому человеку Василию Калягину37. Предположительно, в это время храм получил каменный притвор со звонницей на дополнительном подклете. Непропорционально велика упрощенная апсида храма, которая,
очевидно, перестроена в это время вместе с входом в подклет. Заметим, что название «Каменьродский» связано с этим узким периодом истории памятника. Предположить, что церковное здание было выстроено полностью вновь и в старых традициях было бы преувеличением. К этому времени в Пскове процветают новые московские стили.
Гораздо больше конкретных сведений о Николе Каменоградском имеется, начиная с XVIII в. В 1745 г. за монастырем числилось 32 приходских двора (возможно, это свиде-тельстует о его перманентной роли приходского центра). «По описи 1763 года церковь значится каменной, крытой тесом с досча-той главой, обитой чешуею, с притвором. На каменной колокольне висело четыре небольших медных колокола. Четырехъярусный (в тяблах) иконостас имел иконы и древнего письма. Церковь описывается «обветшавшей. В 1764 г. Николо градский монастырь был упразднен, а церковь превращена в приходскую.... С 1786 г. ее приписали к Паромоу-спенской церкви»3*.
На поздний период существования храма Святого Николы в XIX в. сведения по материалам ГАПО приводятся в научном паспорте памятника архитектуры: «В Клировых ведомостях начала XIX в. церковь упоминается ветхой и поврежденной, в это время, видимо, была сооружена деревянная колокольня, которая в 1817 г. упоминается уже несколько покривившейся... С 1830-х гг. церковь уже не имела колокольни. В 1888 г., после ремонта на церковной паперти были повешены два небольших колокола.... В XIX в. сооружен деревянный притвор, 8-скатная кровля переделана на четырехскатную. Растесаны оконные проемы северной и южной стен, в апсиде древние щелевые проемы заложены плитой, а центральный проем растесан и заложен»39. Это небогатое, незавидное состояние храма, с учетом всех бедствий, возможно, сопровождало его большую часть истории. Но отсутствие больших средств для его обновления способствовало сохранению древней основы в подлинном виде.
После революции церковь была закрыта. После постановки на государственную охрану выделялись средства на ее ремонт и поддержание памятника. До Великой Отечественной войны он использовался в качестве складского помещения. Церковь Николы от Каменной ограды является памятником архитектуры федерального значения, поставленным на государственную охрану Постановлением № 1327 Совета Министров РСФСР от 30 августа 1960 г. В настоящее время древний храм находится в аренде у старообрядческой православной общины.
Дошедший до нашего времени памятник по главной оси состоит последовательно из полукруглой апсиды, бесстолпного четверика, притвора и примыкающей к нему закрытой паперти. Под четвериком и притвором — каменные подклеты, вход в которые находится с северной стороны апсиды. Ныне четверик имеет четырехскатную кровлю с хорошо выраженными следами бывшей композиции восьмискатной крыши. Над притвором и папертью устроена общая валь-мовая кровля, над четвериком возведен световой круглый ба?
