Распространение сельскохозяйственных знаний в России в начале ХХ века

подство прибыли, стремление только к ней и ни к чему более, что убьет воспитательную роль труда [6].

Тем не менее многие школы Среднего Поволжья отдавали предпочтение именно опыту Макаренко, осуществляя его на практике [1, 5]. Более того, специалисты считали, что данный путь реализации концепции политехнического образования очень эффективным, особенно в сочетании с первым путем, а не противо-поставляясь ему [5]. Ранее опыт Макаренко учитывался мало, однако на пути реализации концепции политехнического образования встали большие трудности, и именно с 1958 г. на этот опыт обратили пристальное внимание. Школы Среднего Поволжья как раз и пытались осуществлять на практике передовую идею того времени - соединять ценный опыт Макаренко создания в школах собственного производства и включения учащихся в труд на уже существующем производстве, что представляет для нас интерес и сегодня.

список ЛИТЕРАТУРЫ

УДК 374

РАСПРОСТРАНЕНИЕ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ЗНАНИЙ В РОССИИ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА

М. А. САВИНОВА

Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского кафедра отечественной истории

Статья посвящена развитию внешкольного сельскохозяйственного образования в России, в частности таким его формам как специальные сельскохозяйственные курсы и дополнительные сельскохозяйственные школы. В ней показаны как положительные факторы организации таких курсов и школ, так и негативные моменты, связанные с их деятельностью, их влияние на нравственный уровень, воспитание и образование населения. В статье раскрывается не только самостоятельное значение специальных курсов и дополнительных школ как формы содействия внешкольному образованию, но и их значение в общей системе развития народного образования в данный период времени.

При массе неграмотных и малограмотных среди схемы тех научных знаний, которые обучаемые могли

взрослого населения в России в начале ХХ века организация школ для взрослых являлась одной из основных задач внешкольного образования. К 1910 году в 24 губерниях существовало 297 сельских школ для взрослых, содержащихся земством [4. С. 213]. В зависимости от ближайших задач и от состава обучающихся такие школы можно подразделить на 5 типов: школы грамоты для взрослых, повторительно-дополнительные общеобразовательные курсы, специальные (профессиональные) курсы, дополнительные школы и народные университеты. Все указанные школы можно отнести к сфере внешкольного образования, так как все они преследовали, прежде всего, не накопление тех или иных знаний, а расширение умственного кругозора, общее культурное развитие, то есть все то, что строится на широкой самодеятельности учащихся. Задачи таких школ - прежде всего развивающие, а потом уже образовательные. Другими словами, школами для взрослых можно назвать такие учреждения по внешкольному образованию, в которых обучаемый в свободное от работы время может усвоить то, что способствует его умственному развитию. Учится сравнивать, различать, критически относиться и обобщать все явления окружающей жизни, то есть получить общие

бы в дальнейшем изучать путем самообразования.

Отличаясь от обычной школы своими задачами и контингентом слушателей, школа для взрослых отличалась и своей организацией, и методами преподавания. Характерной чертой школ для взрослых является отсутствие каких-либо формальностей. Ввиду текучего состава слушателей каждый урок носит по возможности законченный характер. Иногда школы грамоты на втором или третьем году обучения сливались с повторительно-дополнительными занятиями, а повторительно-дополнительные занятия - часто в народный университет. Таковы общие черты любой школы для взрослых.

Одной из довольно распространенных форм занятий с взрослыми того времени являлись специальные краткосрочные курсы для взрослых, целью которых было дать населению ближайшие указания относительно наиболее целесообразных способов ведения хозяйства или занятия каким-либо ремеслом. Обычно это были курсы по земледелию, луговодству, пчеловодству, молочному хозяйству, животноводству, кооперации, кустарному производству и т. д. Лекторами обычно являлись земские агрономы, ветеринарные врачи, инструкторы по различным отраслям сельского

хозяйства и кустарного производства, иногда учителя, прослушавшие соответствующие курсы.

Насколько быстро шло развитие таких курсов, показывают неполные данные Департамента Земледелия: в 1907 году сельскохозяйственные курсы состоялись в 21 пунктах губерний, в 1908 году их было уже 59, в 1909 году - 199, а в 1911 г. - уже 299 в 193 пунктах. Особенно возросло число сельскохозяйственных курсов, начиная с 1911 года: в 1911 г. было устроено 469 курсов с 27 135 слушателями; в 1912 г. 820 курсов с 53 986 слушателями и в 1913 году

Впоследствии система отдельных чтений стала постепенно заменяться недельными курсами. Такие курсы персоналом департамента земледелия были проведены в 10 пунктах Пензенской губернии, не считая курсов, устраиваемых земством, на которые правительственным агрономом были командированы соответствующие инструкторы для ведения практических занятий и чтений. К примеру, в селе Засечная-Слобода Пензенской губернии при сельскохозяйственном обществе в декабре 1911 года состоялись краткосрочные 5-дневные курсы по садоводству, огородничеству и коноплеводству. По садоводству лекции читались два раза в день, утром и вечером. Вечером все пройденное за день демонстрировалось при помощи волшебного фонаря с картинами и кратким пояснением их содержания. Крестьян из села Засечная-Слобода на лекциях по садоводству было 20 человек, а из соседних сел Ям-ской-Слободы, Козловки и деревень Паевки и Куль-межа - 40 слушателей. Кроме постоянных слушателей приходили слушать лекции и вечером смотреть кар-

тины многие крестьяне из других сел. Вообще курсы по сельскому хозяйству производили сильное впечатление на слушателей и очень нравились посетителям. Более всего слушатели интересовались лекциями по садоводству. По окончании курсов всем постоянным слушателям были розданы брошюры по садоводству, огородничеству и коноплеводству: каждому по 3 книжки [2. С. 1043].

С 1 по 7 ноября 1911 года в селе Оленевка Пензенской губернии, при местном сельскохозяйственном обществе велись краткосрочные курсы по садоводству, огородничеству и по специальной культуре возделывания конопли. Лекции на курсах читались утром и вечером инструкторами по садоводству и коноплеводству. Чтения сопровождались наглядными объяснениями. Слушателям показывались плодовые деревья, по которым они учились, как следует обрезать крону, корни при посадках и пересадках, как ухаживать за деревьями. Кроме этого, при помощи волшебного фонаря демонстрировались вредные насекомые для садов и огородов, давались сведения, как и из чего составлять средства для уничтожения этих вредителей. По мере надобности производились практические экскурсии, в ходе которых показывалась пересадка старых яблонь, обрезка корней и кроны, осматривались яблоневые и ягодные питомники. Постоянных слушателей было около 35 человек, преимущественно крестьяне сел Со-ловцовка, Оленевка и деревень Марьевка, Колюпанов-ка и др. Вечерние чтения также посещались учителями земских школ и священниками сел Соловцовки и Оле-невки [2. С. 1044].

С весны 1912 года главное управление земледелия и землеустройства открыло несколько специальных женских курсов для крестьянок в Тамбовской, Самарской, Саратовской и Пензенской губерний. Для слушательниц требовался образовательный ценз не ниже земской школы, а возраст - не менее 15 лет. Лекции читались по птицеводству, огородничеству, домоводству, счетоводству и т. п. Систематические сельскохозяйственные курсы для взрослого населения губернии в 1912 году открылись в Витебске. Курсы были организованы на совместные средства земства и департамента земледелия и продолжались два месяца. После окончания курсов были для выяснения теоретических и практических познаний были проведены испытания. При Казанском среднем училище с 10 мая по 15 июня 1912 года, были открыты курсы по плодоводству, огородничеству и пчеловодству.

В 1912 году Вятским губернским земством и департаментом земледелия на совместные средства были устроены 10-ти дневные курсы под руководством инструктора по пчеловодству в Яранском, Нолинском, Елабужском и Сарапульском уездах. Кроме того, при пособии от правительства в Малмыжском и Уржумском уездах состоялись 7-ми дневные курсы по пчеловодству, которые устроили уездные земства на свои средства.

Казанским обществом пчеловодства летом были устроены курсы по пчеловодству в двенадцати пунктах. На курсы принимались все желающие. Обучение

было бесплатное. Прослушавшим полный курс были выданы в виде награды книги по пчеловодству и пчеловодные принадлежности.

Осенью 1913 года Киевское агрономическое общество организовало краткосрочные курсы для агрономов. Задача курсов предполагала дать агрономам, работающим в районе Юго-Западного края и прилегающих губерний, сведения о природе и экономических условиях края, а также ознакомить с особенностями техники земледелия и животноводства для этого района. На курсах слушатели знакомились с природой и экономикой края; с техникой земледелия.

На совещании агрономов, ветеринарных врачей и других специалистов при Херсонской губернской земской управе было решено оборудовать при одном из уездных земств передвижной сельскохозяйственный кинематограф. При помощи, которого предполагалось показывать сельскому населению пояснительные картинные опытные поля, новейшие машины и способы их использования [2. С. 381].

Другая форма внешкольного образования - дополнительная школа была в то время не очень распространенной, большинство местных деятелей были совершенно не знакомы даже с идеей дополнительных школ. Под сельской дополнительной школой следует понимать такую форму занятий со взрослыми, окончившими начальную школу, при которой учащиеся, продолжая в свободное от хозяйственных работ время общее образование, получают знания, соответствующие их профессии. Содержание преподаваемых предметов в таких школах было сконцентрировано вокруг сельского хозяйства. В этом отличительная особенность сельскохозяйственной дополнительной школы.

Несомненно, что подобные школы могли бы сыграть значительную роль в земледельческой России. Происходивший в начале ХХ века в Москве первый съезд агрономов высказался за желательность учреждения сельских дополнительных школ в России в целях пополнения общего образования и распространения сельскохозяйственных знаний. Департамент земледелия в свою очередь признавал, что сельские дополнительные школы могли бы иметь большое значение для подготовки населения по вопросам сельскохозяйственного промысла в России [1. С. 230].

Так, 1 февраля 1904 года в Мокшанской уездной земской управе Пензенской губернии состоялось заседание сельскохозяйственного совета по вопросу об учреждении в городе сельскохозяйственной школы. Гласный Е. П. Бочкарев и другие благотворители выделили на учреждение школы 9 тысяч рублей, а город предоставил 23 десятины под усадьбу и под участок при школе. Правительство ассигновало около 9 тысяч рублей деньгами и на такую же сумму строевого леса. Земство в свою очередь постановило ежегодно со дня открытия школы субсидировать ее в размере

вича, приезжавшего в Мокшан для участия в работах совета [2. С. 125].

Впоследствии главным управлением землеустройства и земледелия был утвержден устав Муратов-ской низшей сельскохозяйственной школы второго разряда. Эта школа была учреждена при селе Муратов-ке, Мокшанскаго уезда, Пензенской губернии 26 мая 1904 года. Целью своей эта школа, согласно утвержденному её уставу, имела подготовку сведущих и умелых исполнителей по сельскому хозяйству и по отдельным его отраслям. Курс занятий состоял из теоретического изучения предметов и практических знаний, продолжался три года и делился на три класса. В первый класс школы принимались молодые люди всех сословий, преимущественно уроженцы Мокшанского уезда не моложе 14 лет, которые могли по состоянию своего здоровья производить сельскохозяйственные работы, требуемые курсом школы. От поступающих требовалось окончание одноклассных училищ или пройти соответствующие испытания. Прием учеников производился осенью. Общеобразовательный курс в школе включал Закон Божий, русский язык и арифметику, примыкая к курсу начальных народных училищ, курс заключался в укреплении приобретенных в начальных училищах знаний, т. е. повторение и закрепление. Из специальных предметов в школе преподавались основные понятия о правильных способах возделывания земли и ухода за полезными растениями, животными, объяснялись важные для земледельца явления природы, рассказывалось о полезных и вредных для хозяйства растениях и животных.

Практические занятия и работы в школе распределялись на сельскохозяйственные и ремесленные. К первым относились работы по полеводству, скотоводству, огородничеству, пчеловодству и другим сельскохозяйственным производствам. Ко вторым по столярному, кузнечному или другим ремеслам. При школе состоял наблюдательный комитет.

На содержание Муратовской школы главным управлением отпускалось ежегодное пособие в 5 000 рублей; Мокшанское уездное земство ежегодно ассигновало 2 000 руб. на содержание 20 учеников [2. С. 125].

В 1911 году крестьяне Порошинской и Лещинов-ской волостей Н.-Ломовского уезда в ознаменование 50-летнего юбилея освобождения крестьян от крепостной зависимости ассигновали 4 000 руб. на устройство сельскохозяйственной школы в селе Порошине, и

дополнительная школа является необходимой высшей ступенью начальной школы, завершением народного образования почти для 90 % крестьянского и рабочего населения. В земледельческих районах такие школы имели особое значение. Крестьянин в зимние месяцы имел много свободного времени и мог бы применить его с пользой в школе. Отсюда совершенно убедительна необходимость такой школы» [2. С. 982].

При этом управа отдавала предпочтение школе с собственной программой и организацией, умеющей готовить мастеров, то есть не связанной с обычной начальной школой. При преподавании присутствовали общеобразовательные занятия, но главное внимание было обращено на ремесло. В такую школу дети принимались после окончания начальной школы. Практика таких учебных заведений показала, что молодые люди, окончившее такие специальные курсы, становятся вполне опытными и образованными мастерами и спрос на них растет из года в год.

Комиссия Н.-Ломовского уездного земства, обсудив этот доклад, постановила ограничиться открытием только одной школы в селе Порошино в виду того, что Порошинская волость ассигновала на школу значительно больше средств, чем Лещиновская. Также из-за ограниченности средств комиссия сократила число учащихся Порошинской школы со 100 до 50. Некоторые изменения были внесены и в представленный уездной управой проект положения о школе, где говорилось, о том, что в школу принимаются дети всех сословий, при чем детям крестьян Порошинской волости отдавали преимущество.

Труды управы и комиссии по данному вопросу были впоследствии представлены на рассмотрение очередного уездного земского собрания. Последнее обсудив этот вопрос, на заседании 5 октября 1911 года решило принять положение, о дополнительной школе выработанное управой с изменениями, сделанными особой комиссией за исключением постановления комиссии относительно приема детей крестьян села По-рошина (не более одной части учеников, вне конкурса, остальные по конкурсу). Ходатайствовать перед Министерством Народного Просвещения об ассигновании на постройку школы и ежегодном ассигновании на её содержание [2. С. 983].

Таким образом, показателем успешности таких форм внешкольного образования как специальные сельскохозяйственные курсы и дополнительные школы служило главным образом то, что после их посещения человек получал научные знания о ведении сельского хозяйства, о каком-либо ремесле и мог применить их в своей деятельности.

список литературы

УДК: 947. 084

российская дореволюционная и советская кооперативная практика: опыт постановки проблемы и ее оценки

Р. Г. СОЛАРЕВ

Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского кафедра новейшей истории России и краеведения

Весь «недолгий век» российской кооперации прошел на фоне споров о ее «миссии» в России, разделивших интеллектуалов на «кооперативныхромантиков» и «кооперативныхреалистов». Для первых идеалом оставался крестьянин-общинник. Вторые упорно твердили о будущем крестьянине-кооператоре, крепком предприимчивом хозяине, который вот-вот должен был появиться в российской деревне. Но для всех заимствованная у Европы кооперация являлась «могучей» и «преобразующей» силой. Только вектор этой силы имел в многочисленных теоретических построениях различные направления, а в практических - обнаруживал свою двойственность и парадоксальность.

В современной историографии так и не появилось

определенности по вопросу о том, насколько кооперация способствовала экономическому прогрессу российской деревни. Конечно, в последние десятилетия создано нимало авторитетных исследований [18; 10; 8], возродивших целый «шквал» подсчетов, выяснений количественных и качественных показателей развития села под влиянием кооперативного движения, доставшихся историкам в «наследство» сначала от царской, а потом и от советской статистической бюрократии. После трудоемкой работы с массовыми историческими источниками практически аксиомой стали утверждения о преимуществах кооперированного крестьянс-

кого хозяйства перед некооперированным, о росте его производительности, и о том, что каждое отдельно взятое хозяйство в совокупности с другими обеспечивает экономический рывок «вперед» всего аграрного сектора экономики государства. цифры, статистические выкладки демонстрировали внешне благополучное развитие кооперации, что позволяло сопоставлять их с показателями общемировой кооперативной практики и делать выводы о «ее впечатляющих успехах» в сельской России. Между тем, все эти скрупулезные подсчеты и обобщения так и не дали ответа на главный вопрос: почему кооперативное движение, как и прочие социально-экономические мероприятия цар-