Спросить
Войти
ОБРАЗЫ ИСТОРИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ В ЛИТЕРАТУРЕ, ЖИВОПИСИ, КИНЕМАТОГРАФЕ
УДК 94(47).081.4+070(470) (09)
«ВСЕМИРНАЯ ИЛЛЮСТРАЦИЯ» В СОЗДАНИИ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ОБРАЗОВ РУССКО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЫ 1877-1878 ГГ.
О. В. Кочукова
СГУ им. Н.Г. Чернышевского кафедра истории России и археологии е-mail: kochukovasgu@mail.ru
С.А. Кочуков независимый исследователь е-mail: kochukovsgu1974@yandex.ru
В статье рассматривается роль журнала «Всемирная иллюстрация» в формировании художественных образов Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Показаны способы формирования российской прессой общественного мнения в отношении внешнеполитических сюжетов с помощью использования визуальных источников и поэтических текстов. Авторы выявили особенности изображения борьбы славян за освобождение от Османской империи на страницах «Всемирной иллюстрации». В статье показана эволюция политической позиции журнала и его влияние на общественные настроения в России накануне и в ходе Русско-турецкой войны 18771878 гг.
«WORLD ILLUSTRATION» IN CREATING OF ARTISTIC IMAGES OF THE RUSSIAN-TURKISH WAR OF 1877-1878
O.V. Kochukova
(Saratov)
е-mail: kochukovasgu@mail.ru S.A. Kochukov
(Saratov)
е-mail: kochukovsgu1974@yandex.ru
The article discusses the role of the World Illustration magazine in the formation of artistic images of the Russian-Turkish war of 1877-1878. The ways of forming the Russian press of public opinion in relation to foreign policy plots through the use of visual sources and poetic texts are shown. The authors revealed the features of the image of the struggle of the Slavs for liberation from the Ottoman Empire in the pages of the World Illustration. The article shows the evolution of the journal&s political position and its influence on public sentiment in Russia on the eve and during the Russian-Turkish war of 1877-1878.
Подъем российской прессы в 70-е гг. XIX в. проявился не только открытием новых периодических изданий, но и изменением самой формы информации, которая преподносилась российскому обществу. Наряду с уже зарекомендовавшими себя журналами и газетами появились новые типы изданий, в числе которых иллюстрированные еженедельники. Иллюстрированные издания быстро приобретали популярность и активно использовались как инструмент влияния на общественное мнение. В поле зрения их редакций оказались самые разные злободневные темы политики, культуры и даже международной дипломатии. Вся предыстория Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. нашла самое яркое отражение на страницах иллюстрированной прессы, на фоне которой особенно выделялись материалы журнала «Всемирная иллюстрация».
Российская пресса была одним из серьезнейших факторов, который формировал отношение современников к войне на Балканах. В ходе войны пресса выполняла информационную, мемориальную, идеологическую и пропагандистскую функции. Предыстория Русско-турецкой войны, идейное обоснование ее целей, восприятие хода и последствий войны, - все это нашло широчайшее отражение на страницах периодической печати. Многообразие способов репрезентации войны включало в себя еще и образно-художественную составляющую, обладавшую огромным потенциалом влияния на общественное мнение. На страницах журналов и газет из номера в номер печатались поэтические тексты, гравюры и карикатуры в качестве художественных откликов на внешнеполитические сюжеты.
В Российской империи иллюстрированные издания по сравнению с Европой возникли достаточно поздно. Первым подобным журналом стал «Русский художественный листок», издателем которого был известный художник В.Ф. Тимм. Журнал выходил в свет с 1851 г. до 1862 г. Вероятнее всего, на решение Тимма издавать журнал оказали влияние его путешествия по Кавказу и Алжиру. Целью нового издания было «передавать все, что только может быть схвачено карандашом замечательного, как в минувшей, так в особенности в современной жизни русского народа, и притом передавать в рисунках верных, не вымышленных, снятых с натуры - словом быть художественною летописью России». По объему «Русский художественный листок» был не большим, всего 6 страниц и выходил 3 раза в месяц.
Основной акцент в своем издании В.Ф. Тимм делал на литографированный рисунок, а перед ним шел небольшой текст по какому-либо вопросу. Подкупало читателей еще и то, что к участию в работе по изданию «Листка» Тимм приглашал известных художников: И.К. Айвазовского, М.О. Микешина, К.А. Трутов-ского. К тому же, сам издатель являлся превосходным художником, окончившим в 1839 г. Академию художеств. Автором текстов, помещенных в «Русском художественном листке», был Н.И. Греч, который к тому времени уже зарекомендовал себя как опытный журналист изданием «Сына Отечества». «Русский художественный листок» приобрел новый опыт в обращении к внешнеполитическим и военным сюжетам в период Крымской войны.
Новый еженедельный иллюстрированный журнал «Всемирная иллюстрация» стал выходить в России с 1869 г. Он существенным образом отличался не только от «Русского художественного листка», но и от «The Illustrated London News», по аналогии с которым был создан. В разделах еженедельника были представлены придворные известия, правительственные распоряжения, биографии, беллетристика, политика и современные политические события, новейшие известия, статьи исторического содержания, сведения о торговле и промышленности, хроника общественной жизни, статьи и очерки о живописи, архитектуре, скульптуре, музыке и театре. Все отделы были оформлены великолепными иллюстрациями, к которым шли объяснения.
Основатель «Всемирной иллюстрации» Герман Дмитриевич Гоппе ориентировался, главным образом, на английский и французские иллюстрированные журналы, но его детище оказалось не менее интересным и актуальным, хотя и просуществовало лишь
до 1898 года. Издатель позиционировал свой новый журнал как издание для среднего класса, но в первую очередь «Всемирная иллюстрация» была задумана как периодика для семейного чтения. О предстоящей работе журнала Гоппе писал: «Не делая никаких обещаний на будущее время, так как журнал должен заявить себя содержанием, а не рекламами, пользуемся настоящим случаем, чтобы уверить наших подписчиков, что мы употребим все усилия к усовершенствованию нашего журнала во всех отношениях, чего надеемся легко достигнуть, так как в числе сотрудников «Всемирной иллюстрации» состоят многие из лучших художников и литераторов, как русских, так и иностранных»1.
«Всемирная иллюстрация» была не первым издательским продуктом Г.Д. Гоппе. Еще в 1867 г. он совместно со своим коммерческим партнером Г.К. Корнфельдом сумел издать путеводитель «Гид по России», «Всеобщую адресную книгу С.-Петербурга» и «Всеобщий календарь»2. Успех дела вселил в них уверенность в правильности выбранного пути. Более того, Гоппе был уверен, что его журнал ни в чем не уступит иностранным изданиям. В первом номере «Всемирной иллюстрации» издатель отмечал: «До сих пор у нас нет иллюстрированного журнала, который мог бы соперничать с иностранными изданиями этого рода и стоял бы на уровне современного развития типографского дела и рисовального искусства. Вот причина, по которой мы стали издавать «Всемирную иллюстрацию». Журнал, который по своим достоинствам ни в чем бы не уступал таким журналам как английский «The Illustrated London News», французские «L&Illustration», «Monde illustré» и немецкий «Leipziger Illustrierte Zeitung»... «Всемирная иллюстрация», подобно заграничным такого рода изданиям есть журнал литературно-художественный. Художественный отдел в подобном издании займет если не самое главное, то самое видное место»3. Но при этом редактор вносил характерное уточнение: «Таким богатством содержания еще не определяется место «Всемирной иллюстрации» в ряду других повремен1 Всемирная иллюстрация. 1876. № 365. С. 2.
ных изданий, не характеризуется ее значение как журнала. Сколько мы понимаем, в русской журналистике не достает литературной газеты, критического органа, стоящего вне литературных партий... настало время научной критики вступить в свои права. Научная критика явится примирителем борющихся партий, разъяснителем спорных вопросов для публики. Мы будем обращать внимание на дельность мысли, правдивость изображения и художественность изложения независимо от того, писателем какой партии написано данное сочинение»4.
В журнале «Всемирная иллюстрация» был открыт специальный отдел - «Политика и современные политические события». Причем особое внимание нового издания привлекали славянские новости, получившие свое специальное место в виде рубрики «Славянский обзор»5. Вероятнее всего, Гоппе побудили обратиться к славянской тематике, с одной стороны, зарождающийся очередной Балканский кризис, с другой, прошедшие в Москве в 1867 г. Всероссийская этнографическая выставка и Славянский съезд.
Уже в самом первом номере журнала в разделе «Политика и современные политические события» отмечалось: «В Турции готовится серьезный кризис, устранить который вряд ли удастся объединенными усилиями Европейских великих держав. В настоящую минуту великие Европейские державы, не исключая и России, (которую на Западе обвиняют в подстрекательствах восточных христиан) стараются предупредить столкновение, которое, если оно произойдет, грозит разрастись в Европейскую вой-ну»6. Позиция по отношению к балканской проблеме, которую выбрал журнал, отличалась от славянофильских изданий типа «Москвы» и «Москвича», главным образом, умеренностью и сдержанностью. «Всемирная иллюстрация» представляла Россию в деле решения Балканского вопроса в качестве третейского судьи, стоящего над всеми противоборствующими сторонами. В очередном номере журнала за 1869 г. отмечалось: «Политика России в этих затруднениях продолжает отличаться самым примирительным характером и служит победоносным опровержением
всего, что распускают на западе наши недруги о мнимых интригах русских на Востоке»7. И.С. Аксаков был более решителен, когда на страницах газеты «Москва» заявлял о невозможности существовании Турции «вследствие материальных и нравственных причин»8.
Этнографическая выставка и проведенный в Москве Славянский съезд оказали огромное влияние на подъем общественного движения в России9. Несмотря на рекламу и определенную помпезность проводимого действа, у правящей элиты выставка не вызвала большой заинтересованности. Напротив, российское общество было настроено достаточно позитивно к проведению подобных мероприятий. Реакцией «Всемирной иллюстрации» явилось помещение значительного числа рисунков и гравюр на Балканскую и турецкую темы.
Если до 1875 г. известия о ситуации на Балканском полуострове находили отражение во «Всемирной иллюстрации» лишь в разделе «Политический обзор», а рисунки и гравюры вообще помещались лишь эпизодически, то начиная с №347, в котором появилось сообщение о восстании в Герцеговине, эта тема становится чрезвычайно популярной. Первоначально иллюстрированный журнал рисовал герцеговинское восстание лишь как «слабую революционную вспышку»10. Что же касается помощи Российской империи, тем более вооруженной, то на страницах «Всемирной иллюстрации» констатировалось, что такая помощь явно прежде-временна11. Подобные заявление шли вразрез не только с активной позицией Славянского благотворительного комитета12, но и
Первые работы Даугеля на балканскую тему не относились к разряду батальных. В частности, в № 347 за 1875 г. помещена гравюра Даугеля «Турецкие башибузуки в кофейной в Требинье»13. Представители иррегулярных военных отрядов Османской империи показаны на отдыхе. Тем не менее, они готовы уже выступить на подавление восставших. Об этом говорит наличие у них оружия, и в целом рисунок показывает обстановку подготовки к походу. На втором плане гравюры башибузуки объезжают боевых лошадей и проверяют амуницию. Дамюллер сделал акцент главным образом на внутренней жизни герцеговинов и их взаимоотношениях с османской администрацией. Это как нельзя лучше характеризует гравюра «Платеж боснийскими райями турецкому чиновнику»14.
Восстание в Боснии и Герцеговине 1875 г. стало отправной точкой «большой балканской волны» на страницах русской прессы. «Всемирная иллюстрация» стремительно набирала темпы в освещении необыкновенно взволновавшей русское общество темы. На страницах «Всемирной иллюстрации», вслед за другими газетами и журналами, начинают активно печатать поэтические
локол: раскачивается медленно, а загудит, так не скоро уймешь, или как море, что расколыхать трудно, а расколышется, так и после бури ветер стихнет, а оно все еще колышется. Кажется, нам удалось подвинуть общественное чувство, несмотря на сдержанность, вынуждаемую своего рода политическими соображениями официальных сфер» (Россия и восстание в Боснии и Герцеговине. 1875-1878. Документы. М., 2008. С. 154).
тексты на злободневный сюжет о восстании в Герцеговине и Боснии. В России возникла широкая общественная поддержка восставших герцеговинцев. В русской прессе публиковалось большое количество публицистических очерков, стихотворений, изобразительных материалов, из которых русское общество могло себе составить портрет героев-герцеговинцев.
В № 381 «Всемирной иллюстрации» было напечатано стихотворение В.К. Мюра «Герцеговинцы»15. Данное стихотворение типично как образец создания с помощью художественного слова позитивно окрашенного образа народа-страдальца, народа-героя, гонимого Турцией и презираемого Европой, являющегося миру одновременно в облике нового Христа («в терновом венце») и бесстрашного борца за свободу.
Есть мера терпенью: злосчастный народ, Веками сносивший невзгоды, Теперь на тиранов своих восстает И требует громко свободы!
Страдалец-народ! Из борьбы роковой Найдешь ли ты выход желанный? Блеснет ли над бедной твоею страной Спасения луч долгожданный?
Донес ли ты крест? За терновый венец, За долгие годы гоненья, Пошлют ли тебе небеса наконец, Желанное чудо спасенья?
К 1876 г. русское общество уже находилось в состоянии ожидания предстоящей войны за свободу славян. «Всемирная иллюстрация» вносила свой вклад в создание общественного мнения с помощью поэтического слова. В.К. Мюр в стихотворении «Аванпосты» констатировал факт пройденного Рубикона в отношениях Османской империи и покоренных ею славянских народов. В стихотворении провозглашалась неизбежность войны нацио15 Всемирная иллюстрация. 1876. № 381. С. 314.
нальной (славянства и турок-османов) и религиозной («креста и полумесяца»). Показательна ссылка на плохо скрываемую враждебность к русско-славянскому миру со стороны европейских держав (в тексте упоминались «деньги, ружья и советы», адресованные Турции «беспокойными англичанами»)16.
В целом в художественном осмыслении войны России «за братьев-славян» легко выделить круг преобладавших тем. Это, прежде всего, создание образов, вокруг которых строилась концепция освободительной войны: объект освобождения (славяне); враг (Турция и поддерживающие ее европейские политики); герои-освободители (армия, общество, власть Российской империи).
В создании образа славян под турецким игом использовалось несколько приемов, таких как гендеризация (поэтизация родственных, семейных чувств русских к братским народам), возбуждение эмпатии (осознанного сопереживания гонимым, страдающим людям) и в то же время возмущения и нетерпимости к тем, кто причиняет эти страдания (то есть, к туркам, и в иной мере - к поддерживающим их европейских политиков). Собственно, образ славян был представлен в одно и то же время как пассивно-страдательный (гонимые, беззащитные, нуждающиеся в помощи России) и активно-героический (отчаянно и самоотверженно сражающиеся за свободу и веру). Красной нитью через художественно-поэтическую эпопею войны проходит сюжет о «турецких зверствах» и преступном европейском «невмешательстве», прикрывающем равнодушие и корыстные интересы большой политики.
Настоящий переворот в деле преподнесения визуальной информации о Восточном кризисе начинается с 1876 г., вместе с очередным витком национально-освободительной борьбы. Чрезвычайно популярными стали материалы о религиозной составляющей борьбы славян за независимость. Например, в одном из номеров за 1876 г. были опубликованы «Письма с театра южнославянской борьбы» 17. В них отмечалось: «Нравственный гнет турок гораздо страшнее. Можно сказать - только он не позволял с течением времени установиться человеческим отношениям между мусульманами и христианами, только он заставлял серба
смотреть на турка как на кровного, заклятого врага... у каждого серба лежала на душе одна идея - идея мести и освобождения. Прибавим к этому, что турки представляли лишь механическую, давящую, но ни чуть не интеллигентную силу. Народ ждал только мгновения, когда представится физическая возможность стряхнуть с себя это иго, чтобы поднять оружие»18.
Однако, помещая на своих страницах материалы о нелегкой повседневности и героической борьбе южных славян, руководство журнала не собиралась отказываться от желания познакомить читателя с тем, что же представляла собой современная Турция. Ярким примером этого является публикация видов Константинополя. В 1876 г. во «Всемирной иллюстрации» была помещена большая, на две страницы гравюра «Общий вид Кон-стантинополя»19 с неизменным собором Святой Софии. В обстоятельной статье, посвященной этому изображению, внимание сосредоточено на двух составляющих. Во-первых, это контраст мусульманской и христианской цивилизации. Во-вторых, обязательное упоминание того, что турки силой захватили Константинополь, что утверждало мысль о возвращении его в лоно христианского православного мира20.
Тем не менее, русское общество было заинтересовано не только в красочных описаниях достопримечательностей османской столицы, но и в информации о восстании. Необходимо отметить, что речь идет не только о боевых действиях, но и о непосредственных участниках событий, руководителях герцеговин-ских инсургентов. Специально на страницах «Всемирной иллюстрации» помещались рисунки художника С.Л. Шамота с гравюр К. Вейермана «Главные вожди Герцеговинцев. Лазарь Сочица. Архимандрит Мелентий Перович. Пейко Павлович»21. Редакция журнала не преминула указать, что восстание на Балканах носит ярко выраженный религиозный характер, поместив изображение архимандрита Мелентия Перовича. В статье, посвященной этим руководителям народного движения, указывалось в частности:
«.он (архимандрит Мелентий Перович) и не предводительствует ни одним отрядом, но участие его тем не менее очень велико, потому что он придал восстанию религиозный характер. »22.
В 1876 г. основной темой «Всемирной иллюстрации» становится показ «турецких зверств» в Болгарии после Апрельского восстания. Этой теме посвящено больше всего иллюстраций. Но сложность заключалась в том, что до определенного момента, пока позиция Российской империи по славянскому вопросу еще не определилась, просто изображать убийства и насилие турок по отношению к болгарам было явно преждевременно, но и не придавать этому значения было бы неправильным. Особенно показательны в этом плане рисунки в №№ 375, 393. Редакция «Всемирной иллюстрации» старалась показать трудную жизнь болгарских инсургентов. Одна из гравюр представляла изгнанных с родины инсургентов, которые были вынуждены просить подаяния. Примечательно, что изображение по-своему фокусировало традиционный для современников взгляд «с Запада на Восток». По-европейски одетые люди сочувствуют и помогают славянам, во внешнем облике которых слишком хорошо заметно восточное влияние. На этом рисунке обращает на себя внимание еще и то, что часть персонажей (болгарские инсургенты) изображены со спины. Прием изображения со спины в изобразительном искусстве обычно используется для того, чтобы дать особый ракурс восприятия. Художник как бы заставляет зрителя посмотреть на события именно глазами этих людей. В таком случае получается, что славяне-беженцы так похожи на восточные народы, даже не в силу того, что они таковыми на самом деле являются, а лишь потому, что их так воспринимают. Европейцы не видят в них равных себе, акцентируя восточные черты, т.е. активным субъектом становятся сами эти европейцы, а славяне представлены как типично жертвенный, мученический образ в изобразительном ис-кусстве23.
С другой стороны, журнал первоначально представлял восстание на Балканах как внутреннее дело Турции. Соответственно, все события, связанные с восстанием, нужно было рассматривать
через призму политической корректности. На одном из рисунков представлен допрос болгарских повстанцев турками. Эмоциональное отношение к происходящему выражено пока еще сдержанно. Можно заметить акцент на внешнем соблюдении турецкой стороной некой законности. Никаких казней и пыток нет. Показан лишь обычный допрос.
По мере эскалации напряженности на Балканском полуострове меняется и характер иллюстраций на страницах «Всемирной иллюстрации». Журнал буквально «набросился» на тему «турецких зверств» в отношении славянского населения. Ярким примером этого является гравюра художника К. Вейермана «Головы болгарских инсургентов» в номере №397 за 1876 г24.
Постепенно события на Балканском полуострове занимают во «Всемирной иллюстрации» ведущее место, вытесняя все остальные события. Достаточно посмотреть на заголовки, которые сопровождали рисунки и гравюры по теме: «Черкесы ведут на казнь пленных болгар»25, «Казнь болгарских инсургентов на улицах Филипполя»26, «Турецкие варварства»27.
Из общей массы подобных рисунков необходимо выделить «Разгром болгарской деревни башибузуками»28, помещенный в №400 «Всемирной иллюстрации» за 1876 г. Обложечный рисунок «Всемирной иллюстрации» изображает очередной набег нерегулярных военных отрядов в Османской империи на болгарское поселение. Существовал негласный приказ по турецкой армии в первую очередь уничтожать мужское население, дабы последние не могли отомстить, собравшись в вооруженные отряды. По рисунку заметно, что уничтожению подвергались также и православные священники. На рисунке видно тело погибшего священника под копытами коня османского всадника.
В период активного участия русских добровольцев в Сербо-турецкой войне 1876 г. и затем, с начала Русско-турецкой войны в 1877 г. и на протяжении всего периода боевых действий на стра24 Всемирная иллюстрация. 1876. № 397. С. 436.
ницах «Всемирной иллюстрации» печатались рисунки и гравюры, которые рассказывали о героизме русской армии и о том, как вели боевые действия солдаты турецкого султана.
В этот период на страницах российской прессы активно печатаются поэтические приветствия, обращенные к русским добровольцам, отправлявшимся воевать за «братьев-славян» на Сербо-турецкую войну. Желающих отправиться на Балканский полуостров и бороться за освобождение славян, было значительное количество. Все добровольцы проходили определенную процедуру. Необходимо было направить в Славянский благотворительный комитет прошение. Писались подобные прошения одинаково, а состав волонтеров был достаточно пестрым, от сидельца в лавке до чиновника. Достаточно большое количество прошений было от женщин, которые хотели работать в среде волонтеров в качестве сестер милосердия. В России на добровольцев смотрели как на освободителей славян и борцов за истинную веру, и в прессе активно создавался возвышенный собирательный образ героев-добровольцев.
В № 412 «Всемирной иллюстрации» было опубликовано стихотворение Н.К. Никифорова «Русским добровольцам на Балканском полуострове»29.
И летят орлы родные.
От зари и до зари
Слышны клики боевые.
Вам привет, бойцы лихие!
Вам привет, богатыри!
Серию поэтических обращений к русским добровольцам на страницах «Всемирной иллюстрации» продолжило стихотворение М.М. Мартьянова «Честь и слава». Его смысловое поле образует обращение к внутреннему смыслу освободительного порыва, охватившего русское общество и направленного на «братьев-славян». Этот внутренний смысл заключался в попытке обнаружить выход эскалации острых общественных дискуссий. Автор стихотворения выражал распространенную (и прежде всего, в умеренно-консервативных кругах) надежду на достижение обще29 Всемирная иллюстрация. 1876. № 412. С. 387.
ственного согласия (пожелание о замене «каскадно-скабрезного» настроения на «серьезное»)30. Кроме того, стихотворение отражало и еще одну характерную черту общественных настроений середины 1870-х гг. Это было тяготение к созданию позитивного образа Героя, после длительного периода преобладания нигилистических, критических и обличительных настроений. Героический этос поведения проявлялся в самых разных формах, в том числе и в добровольческом движении в период Сербо-турецкой войны 1876 г.
Одним из самых излюбленных сюжетов было изображение героев войны. И лучшую кандидатуру в качестве военного лидера и вдохновителя борьбы против турок, чем генерал М.Г. Черняев, было найти трудно. Генерал М.Г. Черняев по своей популярности соперничал с такими полководцами, как М.Д. Скобелев, И.В. Гурко, М.И. Драгомиров, К.П. Кауфман. Он был в числе самых первых и при этом в самом высоком звании среди русских военных, предложивших свои услуги сербскому князю Милану Обреновичу.
Примечательны две гравюры, изображающие генерала Черняева. Гравюра художника О. Майя «Битва при Алексинаце. Генерал Черняев лично руководит действием артиллерии на шу-мадском редуте»31 вызывает удивление: Черняев сам лично взялся стрелять из артиллерийского орудия. Проблема, по всей видимости, заключалась в том, что профессиональных мастеров артиллерийского боя в сербской армии было не много. Даже если учесть, что там присутствовали профессиональные военные из России. Черняева захватывали иллюзии относительно перспективы военных действий. Он, в частности, полагал, что вся турецкая армия разбежится, лишь завидев его, и что в три дня можно дойти до Софии32. Но осуществить подобные стремления было не возможно.
Второй рисунок «Чтение генералом Протичем адреса генералу Черняеву» художника К. Брожа33 При всей кажущейся торжественности момента, заметно, что русские добровольцы с Черняевым во главе особой радости не испытывают. Кроме неоправданно больших потерь и плохой экипировки, волонтерам были известны и нежелание сербов сражаться до конца, а иногда и откровенный саботаж, когда самому Черняеву приходилось гнать «бра-тушек» в атаку. Состав русских добровольцев был весьма разношерстным. У многих даже не было представления не только о военном деле, но и о той миссии, ради которой они оказались на Балканах. Для кого-то это была просто увеселительная прогулка, приключение, которое разбавит их серые будни. В России об этом догадывались.
Публицист и историк М.П. Драгоманов полагал, что большая часть русского общества была подвержена своего рода «балканским освободительным иллюзиям». В России на будущих волонтеров смотрели как на освободителей славян и борцов за истинную веру, и эта идея всячески внушалась им. Но прибыв на место боевых действий, добровольцы понимали, что все оказывалось в действительности далеко не так, как в агитационных речах Акса-кова34. Драгоманов недвусмысленно ставил в своей работе вопрос об осторожности в деле «святой борьбы»: «.искреннего сочувствия и доверия между свободными политическими партиями в этих странах (имеются в виду Сербия, Греция, Босния, Болгария. - С.К.,О.К.) и русскими политическими людьми быть не может вследствие разницы начал, на которых держится государственная жизнь России с одной стороны, и Сербии, Болгарии и Греции с другой. Напротив, между ними всегда будет недоверие»35.
Кроме генерала М.Г. Черняева, на страницах журнала «Всемирная иллюстрация» была выделена фигура Н.Н. Раевского, внука генерала и героя Отечественной войны 1812 г. Н.Н. Раев33 Всемирная иллюстрация. 1876. № 406. С. 269.
ского. Примечательна гравюра художника А. Даугеля «Перенесение тела полковника Раевского с поля сражения»36. Траурная процессия, изображенная на страницах журнала, показывает, с какими воинскими почестями провожают героя войны. Еще в 1867 г. штабс-ротмистр Н.Н. Раевский, в будущем участник Сербо-турецкой войны 1876 г., высказывал мнение в «Докладной записке», адресованной директору Азиатского департамента, о посылке русских офицеров в Турцию для помощи славянам. Он писал: «В виду постоянного усиливающегося волнения на Балканах всякому не посвященному в тайны политики становится ясно, что с наступлением весны там должно вспыхнуть всеобщее волнение христиан против своих мусульманских властителей. Я не буду распространяться здесь о размерах материальной помощи, которая нужна этим племенам для того, чтобы они могли сами свергнуть с себя тяготевшее над ними иго. Я хочу только обратить внимание на одну меру, которая, будучи принята нашим правительством, должна обнаружить весьма важное влияние на успешный ход восстания. Мера эта есть отправление в Сербию и в другие славянские земли Турции несколько десятков опытных офицеров всех родов армии для обучения и начальствования над Сербскими войсками и ополчениями в предстоящую народную войну. Такая мера могла бы быть принята нашим правительством без явного нарушения миролюбивых отношений, в которых оно находится теперь по отношении к Турецкому правительству»37. В самой же Сербии Раевский был известен тем, что разработал план по организации партизанских отрядов «из горной и низменной части Болгарии из Сербии, Черногории и других славянских стран»38.
Безусловно, самыми популярными на страницах «Всемирной иллюстрации» были батальные сцены с участием русских добровольцев. Например, «Ночная охота русских добровольцев за башибузуками на Мораве»39, «Эпизод из атаки турками сербских и
русских шанцев при Зайчаре»40. Характер изображения батальных сцен, иллюстрирующих подвиги добровольцев, совпадал с ведущей тональностью восприятия их деятельности русским обществом.
Постепенно редакция журнала «Всемирная иллюстрация» если не разочаровалась в русских добровольцах, то во всяком случае стала подходить к этой проблеме более критично. Ярким примером является гравюра А. Даугеля «Возвращение русских волонтеров на родину»41. В ней нет никакой торжественности, в отличие от первых изображений русских добровольцев, когда отъезд их на Балканы был обставлен как праздничное действо. Более того, гравюра выдает разочарование самих добровольцев в своей миссии. Многие ранены. Надо полагать, что изображение раненых, поникших и уставших людей вызывало у читателей «Всемирной иллюстрации» не только чувства грусти и сострадания, но и размышления о том, что период потерь и разочарований неизбежно следует за романтическим этапом энтузиазма и воодушевления.
«Всемирная иллюстрация» как нельзя лучше продемонстрировала на своих страницах изменение настроения русских волонтеров, да и всего русского общества по отношению к участию России в Сербо-турецкой войне. Но, несмотря на то, что воодушевление, убежденность в выполнении святой миссии на Балканском полуострове в начале войны сменялись разочарованием в ее результатах в конце, участие русских добровольцев в противостоянии на Балканах было исторически необходимым этапом накануне Русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
Таким образом, издательская активность «Всемирной иллюстрации» внесла свой вклад в формирование общественного интереса к балканской проблематике накануне Русско-турецкой войны. Подобные иллюстрации создавали визуальные образы противостояния славян и их явных и скрытых врагов и недоброжелателей и серьезно «разогревали» общественное мнение, заставляли его сориентироваться для будущей борьбы с Османской империей. В том, что она неизбежна, уже ни у кого не оставалось сомнений. В конце 1876 г. Россия прочно встала на военные рельсы.
Начало Русско-турецкой войны внесло коррективы в издательские планы Г. Гоппе. Было совершенно очевидно, что «Всемирная иллюстрация» при всей своей популярности и попытках осветить все стороны жизни в Российской империи и в мире, поставила перед собой чрезвычайно сложную задачу. Война с Османской империей требовала уделить ей гораздо больше внимания. Помещать информацию с театров военных действий на страницах «Всемирной иллюстрации» и одновременно освещать и другие события в России и в мире оказалось совершенно невозможно. В результате Герман Гоппе пришел к выводу о необходимости учредить специальное приложение к «Всемирной иллюстрации», которое бы полностью было посвящено войне с Турцией. Новый издательский проект получил название «Иллюстрированная хроника войны».
В №433 за 1877 г. в журнале «Всемирная иллюстрация» было помещено специальное разъяснение для читателей, где объяснялись планы редакции. В частности указывалось: «Вследствие великого, интересующего всякого, события, о котором говорится в нижепомещенном Высочайшем Манифесте (имеется в виду Манифест об открытии боевых действий против Турции. - С.К., О.К.), редакция «Всемирной иллюстрации» честь имеет довести до сведения своих подписчиков, что она удвоит свои усилия, чтобы доставить своим читателям, со всей верностью и скоростью, все новейшее и интересное с театра войны в картинах и статьях. Таким образом мы будем иметь возможность дать нашим читателям историю нынешней Русско-турецкой войны, для чего к каждому номеру «Всемирной иллюстрации» будет прилагаться особое приложение, под заглавием «Иллюстрированная хроника войны», которая будет представлять собой полнейшее изображение войны в картинах и тексте. »42.
Особое значение имело стремление Г. Гоппе иметь информацию о ведении боевых действие «из первых рук» и получать ее как можно более оперативно. Специально для этого редакция командировала на театры военных действий своих корреспондентов: пр
