Спросить
Войти
РдССИИСКДЯЧШАММИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 5
ИСТОРИЯ
издается с 1973 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2.5 рефераты 97.01.001 -97.01.031
МОСКВА 1997
властью. Новое законодательство было направлено против старинных аристократических ролов, став, в первую очередь, средством борьбы с ними (с. 146). Применение насилия постепенно было монополизировано королевской властью, и последним шагом в утверждении нового общественного порядка стал полный контроль короля над действиями самостоятельных в прошлом военных предводителей, составивших теперь привилегированное сословия профессиональных воинов-рыцарей.
Средневековые рыцари по-прежнему оставались воинами, как и викинги, но теперь их "профессиональное насилие" освящалось христианскими идеалами. Прежние торгово-грабительские походы викингов сменились государственной политикой, включавшей как внешние территориальные завоевания, так и внутренний военный контроль над собственным народом и обществом.
Т.Б.Уварова
ИСТОРИЯ РОССИИ И СССР
В центре внимания монографии находится административная политика самодержавия - поиск и создание особой региональной системы управления Сибирью. Опираясь на широкий круг источников, преимущественно архивных, автор исследует проблемы, связанные с административно-территориальным устройством Сибири, организацией центральных и местных органов управления, властными отношениями центра и сибирского региона, кадровой политикой правительства по формированию бюрократического аппарата Сибири. За разногласиями между местной сибирской администрацией и центральной властью и даже личными конфликтами царских бюрократов разных уровней управления автор постарался увидеть общие проблемы региональной
административной политики. Книга состоит из введения, пяти глав и заключения.
Рассматривая "сибирский вопрос" в правительственной политике первой половины XIX в. (гл. 1), А.ВРемнев отмечает, что сибирский регион долгое время не был ни объектом мощного колонизационного движения, ни источником сырья для российской промышленности, ни заметным рынком сбыта; в сибирском управлении вплоть до конца XIX в. превалировали военно-административные и фискальные цели (с.18-19).
Однако в конце 30-х - начале 40-х годов XIX в. приходит понимание, что прежняя беспечность в сибирской политике больше не может сохраняться. Повышение интереса в правительственных кругах к Сибири приводит к постановке целого ряда проблем, требовавших корректировки прежнего политического курса, указывает автор. Он выделяет несколько важнейших вопросов сибирской политики: колонизационный; управление ссылкой (попытки найти баланс между ее колонизационным и карательным назначением); управление коренными народыми, золотопромышленностью и торговлей и, наконец, внешняя политика в азиатском регионе (с.21-37).
В эти годы меняется общее представление о Сибири: происходит постепенное крушение стереотипа Сибири как "царства холода и мрака", обычными становятся указания на ее потенциальные богатства, благотворное отсутствие крепостного права, культурно-психологическое своеобразие сибиряка. Все чаще начинает звучать сравнение Сибири с Североамериканскими штатами (с.41-43).
Именно разрушение прежних стереотипов Сибири и активизация внешней политики России в азиатском регионе (амурский вопрос) явились, по мнению автора, теми факторами, которые вызвали нарастание правительственного внимания к Сибири.
Административную политику самодержавия в Сибири первой половины XIX в. А.В.Ремнев разделяет на два периода (водоразделом являются реформы М.М.Сперанского 1819-1822 гг.), которым посвящены, соответственно, вторая и третья главы монографии.
Административные реформы высших и центральных государственных органов власти, проведенные в начале XIX в., пишет автор, оказались плохо согласованными с организацией местного управления. Это отчетливо проявилось прежде всего при введении министерской системы учреждений. Сохранение больших региональных административно-территориальных образований в виде генерал-губернаторств при отсутствии надежных и эффективных коммуникаций с центром было оправдано, но противоречило отраслевому принципу формирования расходной части бюджета, наличию вертикальной иерархии ведомственных учрежений.
В законодательстве не содержалось четкого распределения министерских и генерал-губернаторских полномочий. Юридическая неопределенность положения генерал-губернаторов в бюрократической иерархии приводила к серьезным управленческим коллизиям. Анализируя историю служебной деятельности сибирского генерал-губернатора И.Б.Пестеля, автор приходит к выводу, что самодержавие в первые два десятилетия XIX в. начинало осознавать, что недостатки заключаются не только в личных качествах высших сибирских администраторов, но и в самой сибирской управленческой модели. Это в значительной степени было связано с выявившимися общими пороками местного управления Российской империи и напряженными поисками пересмотра всей региональной политики на началах деконцентрации и децентрализации (с.69).
Важным этапом в решении "сибирского вопроса", пишет А.В.Ремнев, стала реформа 1822 г. Ее основными задачами являлись разрешение административных проблем и упорядочение сибирского законодательства. Автор реформы М.М.Сперанский намеревался
совместить цеитрализаторские и децентрализаторские начала, найти сбалансированное соединение территориального и отраслевого, единоличного и коллегиального принципов регионального управления, поставить, хотя бы под бюрократический, контроль власть местной администрации.
В книге подробно рассматриваются ревизия, проведенная в Сибири М.М.Сперанским в 1819 г., создание и деятельность I Сибирского комитета (1821) и основные положения "Сибирского учреждения" (1822) (с.71-90).
Реформа государственного управления в Сибири, проведенная М.М.Сперанским, отмечает автор, стала отражением правительственных поисков оптимального административного устройства регионального управления. Будучи связанной с целым рядом проектов, выдвинутых в начале XIX в., она находилась в русле общих процессов перестройки системы государственного механизма и обозначила определенный поворот в "окраинной" политике самодержавия к признанию необходимости особой системы управления в Сибири (с.91).
Результатом преобразований 1822 г. явился известный компромисс различных принципов и подходов, определивших административное устройство Сибири. Не вводя общественный элемент в административную структуру, Сперанский попытался создать противовес усиливавшейся генерал-губернаторской власти в советах разного уровня местного управления, а также снизить недостатки, порожденные ведомственной разобщенностью. Главной же целью реформы было стремление подвести под сибирский административный аппарат твердую правовую базу. "Сибирская административная реформа 1822 г., в целом носившая бюрократический характер, - указывает автор, - явилась важным шагом на пути рационализации местного управления" (с.91^.
Однако многие реформаторские идеи с трудом находили применение в административной практике, далеко не все из них удалось реализовать. В этом, по мнению А.В.Ремнева, оказывались
виноваты не только плохие исполнители, но и известное несоответствие законодательных актов 1822 г. уровню социально-экономического развития региона. Для критики Сперанского у его оппонентов и справа, и слева было достаточно оснований. Сибирская администрация активно пыталась "подправить" "Сибирское учреждение"(с.159-160).
Управленческая реформа Сперанского во многом не устроила сибирских генерал-губернаторов, и последующие перемены в сибирском управлении прошли под знаком отказа от некоторых важных ее принципов, в первую очередь речь шла об увеличении объема власти генерал-губернаторов и губернаторов, что фактически сделало ненужными коллегиальные советы при них (с.143). Кроме того, предпринимались попытки внести коррективы в административно-территориальное деление Сибири (с.140-143).
Реформы первой четверти XIX в., вызванные стремлением модернизировать государственное управление, повысить его эффективность, сопровождались обострением управленческих противоречий, которые приобретали хронический характер. Это заставляло самодержавие прибегать к чрезвычайным мерам управления. Испытывая настоятельную потребность в достоверной информации о положении дел в Сибири, а также стремясь создать дополнительный орган для борьбы с чиновничьими злоупотреблениями, самодержавие создает в лице жандармского ведомства некий суррогат независимого надзора и исправления. Этому способствовало и сосредоточение в Сибири политической и уголовной ссылки.
Жандармские доносы, хотя и позволили вскрыть многие недостатки сибирского управления, быстро теряли свою эффективность, лишь усиливая интриги и административную неразбериху. Вмешательство жандармов в управление вызывало противодействие со стороны сибирской администрации. Обличая сибирские беспорядки, пишет автор, жандармское ведомство стало проводником явно реакционных мер, направленных к возврату к
прежним порядкам жесткого административного нажима сильной генерал-губернаторской и губернаторской власти (с.139).
Несмотря на все попытки внести поправки или отменить "Сибирское учреждение" 1822 г., отмечает А.В.Ремнев, оно сохранилось почти неизменным, однако и развить заложенные в нем начала тоже не удалось. Существенной чертой царствования Николая I стала ориентация не на общие реформы управления, а на частные меры по регламентации деятельности административного аппарата (с. 160).
В полной мере не смогли выполнить своего предназначения сенаторские и ведомственные ревизии, широко практиковавшиеся во второй четверти XIX в. (гл. 4). Собранные ревизорами сведения об экономическом потенциале региона, безусловно, способствовали выработке нового правительственного взгляда на Сибирь. В административном же плане результативность ревизий была значительно ниже. Как правило, они заканчивались отставкой некоторых сибирских чиновников (в том числе губернаторов и генерал-губернаторов, например П.М.Капцевича), но не меняли форм и методов управления по существу.
Во второй четверти XIX в., пишет А.В.Ремнев, ревизионная активность самодержавия снижается. Ревизионные поездки чиновников из столицы в регионы из меры чрезвычайной постепенно превращаются в постоянно действующий механизм высшего и центрального надзора. Местная администрация постепенно вырабатывала надежные методы противодействия, саботируя действия ревизоров, а нередко интригуя против них, используя свои связи в высших петербургских сферах.
Действия ревизоров повышали и без того высокую степень конфликтной напряженности в сибирской бюрократической среде, подрывали авторитет местного высшего начальства, в укреплении которого было так заинтересовано николаевское самодержавие. Признание низкой эффективности ревизий привело в дальнейшем к утрате интереса к ним центральной власти.
Анализируя сибирские ревизии второй четверти XIX в., автор отмечает несколько важных моментов в административной политике самодержавия, в том числе усиление внимания правительства к органам крестьянского управления, в реформировании которых виделся способ усилить бюрократический контроль за крестьянством и сибирскими народами (с.196).
Одним из наиболее важных аспектов административной политики самодержавия в Сибири, пишет А.В.Ремнев, была забота о формировании бюрократического персонала местных органов управления (гл. 5). В правительственных кругах господствующим оставался взгляд, что только государство способно управлять краем и направлять его хозяйственное развитие. Это убеждение лежало в основе правительственного администрирования, предусматривавшего усиление бюрократического вмешательства во все сферы общественной и экономической жизни Сибири. Государственная собственность на землю, отсутствие поместного дворянства, удаленность от центра страны предопределили здесь большую, чем в Европейской России, роль бюрократии.
Возрастание роли чиновничества, усложнение возлагаемых на него управленческих задач не было соответствующим образом обеспечено кадровым потенциалом сибирского административного аппарата. Взяточничество, казнокрадство, произвол, царившие в сибирской бюрократической среде, оказывали серьезное влияние на эффективность государственных учреждений. Выход из положения виделся прежде всего в правовой регламентации бюрократической деятельности, повышении образовательного, материального и нравственного уровней правительственных агентов. Но на всем протяжении первой половины XIX в. в Сибири не только не хватало квалифицированных чиновников, но и ощущалась острая потребность в простом заполнении вакантных мест.
Для Сибири, удаленной от центра страны, с плохими средствами коммуникаций, неблагоприятным климатом, низкой плотностью населения, своеобразным его национальным и
социальным составом, проблемы подготовки, подбора и расстановки бюрократических кадров приобретали в глазах высших и местных властей первостепенное значение. Однако решение кадровой проблемы наталкивалось на целый ряд сложностей, вызванных как общим недостатком в стране подготовленных чиновников, имеющих требуемый сословный и образовательный ценз, так и малой привлекательностью сибирской службы. При отсутствии гласности, общественного контроля и низкой результативности государственного надзора за действиями чиновников, сословных критериях организации государственной службы, ограниченных финансовых возможностях казны, слабом развитии системы образования самодержавию приходилось мириться с низким качеством сибирской бюрократии (с.197-198).
Ярко проявившиеся в первой половине XIX в. проблемы административной политики самодержавия в отношении сибирского региона, заключает автор, приобретали "вечный" характер (с.232).
О. В. Большакова
Материалы Второй Всероссийской научной конференции изданы в двух томах и представлены в виде докладов или тезисов выступлений ( 95 и 70 соответственно). Каждый том состоит из двух разделов, второй раздел первого тома - из двух частей. Организовали конференцию Комитет по культуре и искусству Администрации Омской области, Координационный совет по культуре Межрегиональной ассоциации "Сибирское соглашений, Омский государственный университет, Сибирский филиал Российского
