Спросить
Войти
The article is devoted to the study of the structure of the philistine family in a provincial Siberian city Verkhneudinsk in the second half of XIX - early XX century. On the basis of the analysis of family lists of philistine society, the author shows various forms of family organization of the philistine family and traces their evolution over several decades. In the beginning approaching in structure to the peasant, the philistine family in the late XIX - early XX century is gradually losing its traditional features: reduces the number and simplifies the internal structure.
Список литературы
Об авторе
Молонова Екатерина Петровна - аспирантка Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, директор центра юридического образования Байкальского филиала Гуманитарного института (г. Москва), molonova1975@mail.ru
УДК 94.47
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ УЧИТЕЛЕЙ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА (НА МАТЕРИАЛАХ ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИИ)
Сайфуллова Р.Р.
В данной статье представлены профессиональные характеристики учителей в Российской империи во второй половине XIX века. Автор приходит к выводу, что главными показателями учительского профессионализма в этот период являлись уровень образования учителя, политическая и нравственная благонадежность. Работа с архивными материалами, статистическими сведениями, законодательными актами и данными периодики позволила осуществить глубокий анализ профессиональных характеристик учителей. Автор рассматривает их в контексте существовавших в Вятской губернии типов школ с их целями образования и воспитания. Автор обращает внимание на то, что реформирование системы образования полностью зависело от общественно-политических условий, складывавшихся в этот период в Российской империи. В первую очередь, это было связано с развитием революционного движения и возрастающим недовольством населения незавершенной политикой русских императоров. В этой связи рост общественного недовольства вызывал реакцию со стороны властей, которые стремились сохранить незыблемое самодержавие. Подобную реакцию можно было осуществлять только в условиях контроля pf системой образования в целом. Ключевые слова: учитель, образование, приходское училище, уездное училище, гимназия, прогимназия, Вятская губерния, XIX век.
Сегодня в России важное место в законотворчестве уделяется реформированию системы образования. Не остался без внимания и вопрос отбора педагогических кадров в российских школах, поскольку учитель является творцом школьного дела, внедряющим инновации в современное образование. В 2012 году в Российской Федерации был разработан профессиональный стандарт педагога, полномасштабное введение которого началось с сентября 2014 года. Как определяет профессиональный стандарт, «педагог - это ключевая фигура реформирования образования» [5]. Попытки создания подобных стандартов существовали и в Российской империи во второй
половине XIX века, однако они ограничивались отдельными правилами отбора учителей, закрепленными в законодательстве, и в периодических изданиях, где отдельные авторы выражали убеждение в том, что необходим определенный порядок при приеме учителей и утверждении их в должностях. Во многом это зависело от целей обучения в государственных учебных заведениях Российской империи.
Принципы подбора учительских кадров во второй половине XIX века менялись в соответствии с внутриполитическими условиями жизни государства. В период государственных реформ Александра II школа играла в большей степени просветительскую роль. Наибольший интерес для нас представляет реформа народного просвещения, поскольку именно в это время дети из низших сословий получили широкие возможности для получения образования. Стали открываться приходские школы, гимназии и прогимназии, куда был открыт доступ детям без сословных различий. Был принят новый университетский Устав 1863 г. - университеты получили автономию.
Несмотря на эти положительные черты система народного просвещения в Российской империи второй половины XIX в. испытывала серьезные трудности. Наиболее остро стояли следующие проблемы:
- низкий процент грамотного населения по губерниям;
- нехватка квалифицированных педагогических кадров;
- слабое развитие женского образования;
- нехватка учебных заведений (в том числе начальных и высших);
- отсутствие всеобщего образования;
- отсутствие преемственности между различными типами школ [3].
Такая картина народного образования являлась общероссийской. Не стала исключением и Вятская губерния. В рамках нашего исследования нас больше интересуют первые две проблемы, вытекающие одна из другой: низкий процент грамотности в губернии и нехватка квалифицированных педагогических кадров. Низкий процент грамотного населения по губернии явился одним из негативных последствий нехватки образованных в предметном и педагогическом отношениях учителей.
В народных училищах Вятской губернии в 1856 году учителей из духовного звания было 67 %, светских учителей - 33 % [1, с.82-83]. Обращаясь к послужным спискам по отдельным уездам видно, что, например, учителя Глазовского уездного училища за 1858 г., представлены мещанами (44 %), священниками (22 %), остальными сословиями (дворяне, военные, казаки - 34 %) [2, лл.10-45]. Показательным является то, что резко меняется педагогический состав в период правления Александра III. Александр III пришел к власти после убийства отца народовольцами в 1881 году. Трагическая гибель императора способствовала тому, что государство стало жить в русле новой реакционной политики самодержавия. Борьба с нарастающим революционным движением предполагала жесткий контроль над школами и учителями в том числе. Доступ к преподаванию для лиц податных сословий стал перекрываться. Доказательством этому могут служить сведения о сословном составе в земских училищах Вятского уезда за 1887-1888 учебный год: духовенство - 39 %, дворяне, чиновники, почетные граждане - 36 %, купцы, мещане, крестьяне, солдаты - 25 % [9, с.96]. Учителя из лиц духовного звания не лучшим образом исправляли свои должности. И это резко негативно сказывалось на успехах народного образования и уровне грамотности по губернии в целом. Доказательством этому факту могут служить следующие отзывы об учителях - священниках: «по представлению директора училищ Управляющему Палатой, наставник Мултанского училища редко посещает училище и поручает смотрение за учениками церковному сторожу; наставника Спасского училища занятия по церкви и приходу отвлекают от училища, что заметно по успехам мальчиков; Верхокобрского училища - холоден в обращении с мальчиками и равнодушен к их успехам; Вондамского - недостаточно заботлив, отчего мальчики мало развиты» и т.д. [1, с.85-87]. Результатом этого стал низкий уровень грамотности населения губернии. В 1875 году грамотных женихов было 9,56 %, а невест - 1,33 % [4]. По результатам Всеобщей переписи населения в 1897 году в Вятской губернии было выявлено 16 % грамотных мужчин и женщин [6].
Несмотря на нехватку педагогического персонала на законодательном уровне предписывались правила отбора кандидатов на учительские должности. Это напрямую было связано с постановкой дела образования в каждой из типов школ.
Существовавшие в Вятской губернии учебные заведения ставили перед собой различные цели. Приходские школы создавались для первоначального обучения, уездные - для профессиональной подготовки или для поступления в гимназию, гимназии становились необходимой ступенью для поступления в университеты. В соответствии с целями подготовки в каждом из этих типов учебных заведений велась подготовка педагогического персонала. Неразвитость педагогического образования в стране усложняла эту задачу. Эта проблема оставалась актуальной до начала XX в. Попытки создания педагогических курсов при университетах и открытие учительских семинарий частично решали эту проблему, поскольку по завершении курса обучения некоторые выпускники обязывались поступать на работу в средние учебные заведения (гимназии, прогимназии). Что же касается педагогического персонала в начальных учебных заведениях (приходских школах и уездных училищах), то здесь имели возможность преподавать выпускники гимназий. Однако в отчетах министру народного просвещения и статистических сведениях видно, что далеко не все служащие учителя имели высокий образовательный ценз. По сведениям о состоянии земских училищ Вятского уезда учителей, окончивших полный курс в духовной семинарии - 1, окончивших 4 класса - 1, не окончивших курса семинарии - 1, курса гимназии - 2, курса реального училища - 1, завершивших обучение в уездном училище - 1, получивших домашнее образование - 2 [9, с.85].
Таким образом, даже при отсутствии необходимого образования, кандидаты в учительские должности принимались на работу. Это связано с увеличением количества школ и наличием большого числа вакантных мест.
Рассмотрим порядок отбора учителей для каждого из выше означенных типов школ.
Согласно статье 11 Устава гимназий и училищ уездных и приходских от 8 декабря 1828 года учителем приходского училища мог стать кандидат любого сословия, утвержденный Штатным Смотрителем уезда. При этом кандидату необходимо доказать, что он обладает необходимыми знаниями в области предмета, который намеревается преподавать и специальными педагогическими знаниями. Наряду с этим уделялось важное значение нравственным качествам и поведению кандидата [11]. В соответствии с этим главным показателем готовности учителя к преподаванию в приходском училище были нравственная благонадежность и знания по предмету и методам преподавания.
Более сложная процедура избрания на учительскую должность была в уездных училищах. Согласно Приложению к статье 353 главы IV Свода законов Российской империи издания 1857 года, устанавливались специальные испытания для определения в должность уездных учителей [7]. Означенные испытания бывали двух родов: общие и частные. Общие испытания назначались для тех, кто не имел аттестата об успешном окончании полного курса в одном из государственных учебных заведений. Эти испытания проводились с целью определить уровень общих знаний кандидата, однако с большим упором на предмет, который он намеревался преподавать. Частные испытания предполагались для лиц, имеющих образование и аттестаты об успешном окончании учебных заведений.
К общему испытанию кандидаты могли допускаться только в случае наличия вакантных мест. Иными словами, кандидаты, не имеющие аттестата об образовании, были неконкурентоспособны, если в конкурсе принимали участие выпускники университетов.
В обоих случаях при сдаче главного предмета учитывались глубокие знания кандидата о предмете, который он намерен преподавать и демонстрация педагогических умений при проведении пробного урока.
После прохождения всех испытаний, звание уездного учителя мог получить лишь тот кандидат, который получил высшую оценку по результатам испытаний.
В средних школах большое внимание уделялось образовательному цензу будущего учителя. Согласно Уставу гимназий и прогимназий от 19 ноября 1864 года, в этих школах имеют право преподавать лица, утвержденные попечителем учебного округа. При этом кандидат должен иметь аттестат об окончании высшего учебного заведения или о завершении обучения на педагогических курсах. [10].
Наличие подобных испытаний на звание учителя в изучаемый период весьма оправдано, поскольку давало возможность в некоторой степени обеспечивать однородность в педагогической среде, отбирая лучших из лучших. Однако ситуация была далека от идеальной, поскольку не все кандидаты, завершившие педагогические курсы или семинарии, поступали работать в школу. Это было связано с невысоким социальным положением учительства по губернии и в целом по Российской империи.
В правовом отношении учителям предоставлялись некоторые привилегии. Согласно статье 61 Свода законов Российской империи лица, определяемые в должности учителей уездных, приходских и других училищ ведомства Министерства народного просвещения освобождались от подушного оклада, то есть исключались из податных сословий [8]. А позднее, с 1874 года, освобождались от действительной службы в мирное время [12]. Хотя это и привлекало многих учителей, нехватка учителей продолжала оставаться серьезной проблемой. Большее число учителей требовалась для начальных народных училищ, поскольку их было большее количество. Однако условия жизни и труда народных учителей оставалось незавидными, что усиливало проблему «повального бегства учителей из школ» [13].
Таким образом, во второй половине XIX века главными критериями профессионализма учителей при отборе во все типы школ были наличие специального (предметного) и педагогического образования, политическая и нравственная благонадежность. Однако увеличение числа учащихся и сети начальных и средних учебных заведений создавали серьезную проблему нехватки квалифицированных педагогов и принятия на работу в школу лиц, не имеющих достаточного образования для работы в школе, следствием чего явился низкий уровень грамотности населения. Кроме того, в период правления Александра III резко изменилась политика в области образования и главной целью воспитания подрастающего поколения было недопущение распространения революционных идей в массы населения. Принимаемые на должность учителей лица духовного звания с этой задачей справлялись. Система народного образования в этот период была подчинена господствующей идеологии и была направлена на воспитание подрастающего поколения в качестве подданных самодержавной России.
This article presents the professional characteristics of teachers in the Russian Empire in the second half of the nineteenth century. The author comes to the conclusion that the main indicators of teacher professionalism in the studied period was the level of education of teachers, political and moral trustworthiness and knowledge of subject and pedagogical relations. Working with archival materials, statistical information, legislative acts and data of periodicals allowed to carry out deep analysis of professional characteristics of teachers. The author examines them in the context of existing in Vyatka province types of schools with their aims of education and upbringing. The author draws attention to the fact that the reform of the education system is completely dependent on the socio-political conditions emerging in this period in the Russian Empire. Primarily, this was due to the development of the revolutionary movement and the growing dissatisfaction of population with the incomplete policy of the Russian emperors against peasants, workers, the preservation of feudal survivals and the slow pace of capitalist development. In this regard, the growth of public discontent caused a reaction from the authorities who sought to preserve intact the autocracy. A similar reaction could be carried out only in conditions of full control over teachers and the education system as a whole.
Список литературы
Об авторе
Сайфуллова Рариля Рауиловна - аспирантка кафедры всеобщей и отечественной истории Елабужского института Казанского Приволжского федерального университета, Rasilya91@yandex.ru
УДК 94(470.67)
КОМЕНДАНТ КРЕПОСТИ СВЯТОГО КРЕСТА: ПРАВА И ПОЛНОМОЧИЯ КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЯ РОССИЙСКОЙ АДМИНИСТРАЦИИ НА КАВКАЗЕ (1722-1735 гг.)1
Чекулаев Н.Д., Муртазаев А.О., Абдусаламов М.-П.Б.
В статье, на основе анализа архивных материалов фондов «Дербентский комендант» и «Комендант крепости Святого Креста» и исторической литературы, рассматриваются права и полномочия коменданта Святого Креста как представителя российской администрации на Кавказе в 1722-1735 гг. По мнению авторов, Святой Крест являлся не только политическом центром взаимоотношений дагестанских владетелей с Россией, но и важным стратегическим пунктом противодействия турецко-крымской агрессии на Кавказе. В юрисдикцию коменданта Святого Креста входили административные, политические, финансовые и хозяйственные функции.
В результате Каспийского похода Петра I 1722-1723 гг. территория Приморского Дагестана от Аграхан-ского залива до Дербента включительно, оказалась в составе Российской империи. Российское правительство приняло ряд мер для закрепления достигнутого успеха в прикаспийских землях. Одним из таких мер было строительство крепостей и укреплений. В данной статье речь и пойдет об основании крепости Святого Креста, о системе его военно-административного управления.
Об обстоятельствах основания Святого Креста дореволюционные авторы оставили весьма ценные сведения. Так, по сведениям А.А. Неверовского, по завершении похода Петр I «оставив гарнизон в Дербенте, и назначив ген.-майора Матюшкина Главным начальником прибрежных Каспийских областей, император выступил к Сулаку», куда прибыл 20 сентября 1722 г. [1, с.16]. На левом её берегу, в расстоянии 20 верст от устья, он лично заложил крепость Святого Креста [2, с.108-109].
Место, выбранное для постройки крепости, было не случайным. Как писал И.И. Голиков, «Сие избранное Монархом место имело великие выгоды, потому что было там довольно для строения лесу и для скота пастьбы, и что можно было посредством онаго содержать в обуздании Дагестанцов и иметь сообщение с Дербентом» [3, с.266].
