Ограниченная зависимость: переосмысливая влияние отношений ссср с арабо-мусульманскими странами на формирование отношений с Государством Израиль

УДК 94(47).084.9+ 569.4 ББК 64.4

Алек Д. Эпштейн

ОГРАНИЧЕННАЯ ЗАВИСИМОСТЬ: ПЕРЕОСМЫСЛИВАЯ ВЛИЯНИЕ ОТНОШЕНИЙ СССР С АРАБО-МУСУЛЬМАНСКИМИ СТРАНАМИ НА ФОРМИРОВАНИЕ ОТНОШЕНИЙ С ГОСУДАРСТВОМ ИЗРАИЛЬ

Аннотация: На протяжении многих лет в научной литературе сформировалось мнение о том, что двусторонние отношения между Советским Союзом и Государством Израиль на всем их протяжении находились в критической зависимости от отношений между СССР и арабо-мусульманским миром. Однако внимательное изучение документов и мемуарных свидетельств 1948-1953 годов свидетельствует о том, что отношения Советского Союза со странами арабо-мусульманского мира не играли в те годы практически никакой роли в отношениях СССР и Израиля. Проблематика, связанная с какой-либо арабской страной, начала оказывать влияние на советско-израильские отношения лишь после прихода к власти в Египте Г.А. Насера в 1954 году, то есть уже после смерти Сталина и первого разрыва и восстановления дипломатических отношений между странами в 1953 году. Модель отношений СССР с Израилем как производная от отношений с теми или иными странами арабо-мусульманского мира сформировалась только в дни Суэцко-Синайской войны осенью 1956 года, после чего оставалась в целом неизменной до конца советской эпохи.

На протяжении многих лет как в российской, так и в израильской научной литературе сформировалось, окрепло и стало восприниматься как аксиома утверждение о том, что двусторонние отношения между Советским Союзом и Государством Израиль на всем их протяжении находились в критической зависимости - и даже были производными - от отношений между СССР и арабо-мусульманским миром. Сложности в советско-израильских отношениях, их формальный разрыв, следствием которого стало почти четвертьвековое отсутствие публичного политического диалога (контакты между сторонами были обрывочными и глубоко засекреченными, хотя с израильской стороны в них участвовали

высшие руководители государства1) - все это относилось на счет советского желания «задобрить» арабских друзей, продемонстрировав им, что официальный курс Советского Союза полностью соответствует их чаяниям и интересам. Подобная интерпретация повторялась так много и так часто, что данная тема перестала быть исследовательским вопросом; казалось, что уж в этом-то достигнута полная ясность.

Однако, как это нередко бывает в истории, ясность эта обманчива. Внимательное изучение документов и мемуарных свидетельств, касающихся «медового месяца» советско-израильских отно1 См., в частности: Примаков Е.М. Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами. -М.: «Российская газета», 2006. - С. 294 и далее.

шений в 1947 - первой половине 1948 года, постепенного ухудшения этих отношений уже с осени 1948 года, приведшего к их разрыву в феврале 1953 года, свидетельствуют о том, что отношения Советского Союза со странами арабо-мусульманского мира не играли в те годы практически никакой роли в отношениях СССР и Израиля.

Решение Сталина о поддержке раздела Палестины, следствием чего становилось создание на части ее территории еврейского государства, было принято очевидно вопреки позиции всех арабских стран и палестинских арабских националистов - Сталина это мало беспокоило, ему куда важнее было вытеснить с Ближнего Востока «мировой империализм», олицетворением которого в этом регионе была Британская империя. Разочарование, испытываемое Сталиным по отношению к Израилю, было связано с тем, что правительство Давида Бен-Гуриона не захотело примкнуть к блоку просоветских социалистических стран, политика которых определялась не в их формальных столицах, а в Кремле - страны арабо-мусульманского мира не имели ко всему этому никакого отношения. Раздражение Сталина было вызвано неожиданной для него волной солидарности с израильскими дипломатами со стороны московских евреев, проявившееся в ходе двух посещений иудейских праздников в Московской хоральной синагоге Голдой Меир в сентябре и октябре 1948 года2 -для Сталина было немыслимым выражение гражданами его страны какой бы то ни было лояльности по отношению к иностранным представителям, тем более, когда речь шла о капиталистическом государстве; к этому раздражению арабо-мусульманская проблематика не имела

последствия: посланник Израиля Голда Меир в Московской хоральной синагоге в сентябре - октябре 1948 года // Московская хоральная синагога. 100 лет. Научные чтения / под ред. А.Е. Локшина. - М.: «Дом еврейской книги», 2006. - С. 177-203.

вообще никакого отношения. Наибольшую напряженность в советско-израильских отношениях вызывали две проблемы: Сталин считал вероломным предательством стремление Бен-Гуриона подписать соглашение о военно-политической взаимопомощи с Соединенными Штатами (на что, впрочем, последние в те годы совершенно не были готовы), израильские же представители испытывали горечь и разочарование от категорического отказа советских властей разрешить какую-либо эмиграцию в Израиль советских евреев; в конце концов, большинство израильских руководителей того времени были уроженцами Украины и Белоруссии, и воссоединение со своими пережившими Холокост родственниками, знакомыми и земляками, где бы они ни жили в конце 1940-х -1950-х годов, было их естественным желанием. Очевидно, что обе эти проблемы к арабо-мусульманскому миру не имели никакого отношения.

Как свидетельствуют документы, проблематика, связанная с какой-либо арабской страной, начала оказывать влияние на советско-израильские отношения лишь после прихода к власти в Египте Г.А. Насера в 1954 году, то есть уже после смерти Сталина и первого восстановления дипломатических отношений между странами в июле 1953 года. Критическое влияние на советско-израильские отношения сотрудничество СССР и Египта приобрело только осенью 1956 года, вследствие тройственного нападения Израиля, Великобритании и Франции на Египет в конце октября - начале ноября 1956 года. Тогда глава советского правительства Н.А.Булганин направил израильским руководителям беспрецедентно жесткое послание, угрожая им вооруженным вмешательством СССР в конфликт на стороне Египта. Фактически, именно в дни Суэцко-Синайской войны 1956 года (когда советские руководители, для которых израильско-английско-французское нападение на Египет стало полной неожиданностью, в

значительной степени оказались загнаны в угол) и сформировалась модель отношений СССР с Израилем как производная от отношений с теми или иными странами арабо-мусульманского мира, которая оставалась в целом неизменной до конца советской эпохи. Однако нужно понимать, что к этой модели советских руководителей подтолкнула динамика ближневосточных процессов, их изначальное отношение к Израилю формировалось под влиянием совершенно других факторов.

Хорошо известно, что в 1948 году именно Советский Союз стал первой из мировых держав, признавшей только что возникшее Государство Израиль как де-факто, так и де-юре; именно Советский Союз - через Чехословакию - поставил Израилю оружие, которым была выиграна Война за независимость3.

Первые контакты с Советским Союзом по этому поводу начались еще до провозглашения независимости Израиля; одну из центральных ролей в них играл А.А. Громыко, впоследствии на протяжении тридцати лет бывший министром иностранных дел, а на склоне лет -председателем Президиума Верховного Совета СССР. Так, 5 марта 1948 года имела место беседа между ним и будущим первым министром иностранных дел и вторым главой правительства Израиля Моше Шаретом, в ходе которой советскому руководству была переда просьба о поставке оружия. В течение нескольких недель после этой встречи запрос этот одобрил лично И.В. Сталин, и, когда Израиль официально обратился с такой просьбой 20 мая, согласие было дано очень быстро. В записке главы ближневосточного отдела МИД СССР И.Н. Бакулина, датированной 5 июня 1948 года, говорится: «В связи с обраще3 Cm.: Yaacov Ro &i. Soviet Decision Making in Practice. The USSR and Israel, 1947-1954. - New Brunswick: Transaction Books, 1980. - P. 149-161.

нием тов. Громыко о просьбах представителей Израиля ... оказать помощь правительству Израиля полагал бы возможным: дать понять чехам и югославам в доверительном порядке через наших послов в Праге и Белграде о желательности оказания содействия представителям Государства Израиль в закупке последними и отправке в Палестину артиллерии и самолетов» .

Помимо поставок оружия через Чехословакию на военной базе в южной Чехии, в городе Ческе Будевице, была организована подготовка израильских военных, летчиков и артиллеристов; а в городе Оломоуц была налажена подготовка пехотинцев, из которых впоследствии сформировали отдельную бригаду, получившую название «бригада имени Готвальда», которая была отправлена в Израиль через Италию. Как верно указал Леонид Млечин, «в то время как мотивация и мобилизационные способности Армии обороны Израиля были значительно выше аналогичных показателей среди арабских армий, СССР обеспечил недостающий для победы фактор - ору-жие»5.

Советская поддержка Израилю в ходе его Войны за независимость не ограничивалась лишь военными поставками и подготовкой израильских военных специалистов на территории Чехословакии, но также включала в себя дипломатическую поддержку в ООН. После начала поставок оружия из Чехословакии в Израиль страны Запада внесли в Совет Безопасности ООН проект резолюции «О проникновении вооружений морским и сухопутным путем на Ближний Восток», предполагавший запрет на поставки всем воюющим сторонам оружия и боеприпасов. Советский представитель при ООН

А.А. Громыко получил директиву из Москвы наложить вето на этот проект и потребовать вывода всех иностранных вооруженных формирований, то есть арабских армий, с территории бывшей подмандатной Палестины, что он и сделал6.

Принимая во внимание все вышесказанное, не вызывают удивления слова, зафиксированные в протоколе встречи посланника Израиля Мордехая Намира с министром иностранных дел СССР Андреем Вышинским, состоявшейся 29 июня 1949 года: «Намир заметил, что имеет поручение от своего правительства официально пригласить представителя Советского Союза нанести государству Израиль визит дружбы. Не примите за вмешательство в ваши внутренние дела, -шутливо добавил Намир, - но наш народ и правительство были бы особенно рады принять в качестве гостя Андрея Андреевича Громыко, имя которого знает каждый школьник в Израиле» .

года .

антологии: Советско-израильские отношения:

Государству Израиль с большим трудом, но все же удалось выиграть Войну за независимость 1948-1949 годов, но ни одна из воевавших с ним стран не подписала с ним мирных договоров, а лишь соглашения о разъединении войск10. Таким образом, сразу же стало понятно, что возобновление боевых действий было лишь вопросом времени, причем с особой остротой это стало ясно после падения монархии в Египте и прихода к власти Г.А. Насера в 1954 году. Израиль все время испытывал потребность в новых видах вооружения, так как из-за ограниченности территории и фактически отсутствия пространства для отступления, лишь существенное превосходство в видах и качестве вооружения могло гарантировать Израилю не просто военную победу, но и само сохранение государственности. Не меньшую важность имело то, что Израиль нуждался в притоке новых иммигрантов, в том числе, и для поддержания дееспособности его вооруженных сил. На момент провозглашения независимости еврейское население Израиля составляло лишь 650 тысяч человек, что было совершенно несравнимо с исчислявшимся десятками миллионов населением враждебных арабских стран. Для абсорбции и социально-экономической интеграции этих иммигрантов стране были нужны существенные финансовые средства. Соответственно, основы внешней политики страны в первые годы государственности акцентировали внимание именно на необходимости организации массовой миграции, получения возвратных или безвозвратных денежных средств, как на нужды интеграции иммигрантов, так и на закупку новых видов оружия. Изначально Израиль не был ни проамериканской, ни про-британской, ни просоветской страной:

Сборник документов. 1941-1953. -Кн. 2. - С. 8789.

политика неприсоединения, за которую ратовал Д. Бен-Гурион11, исходила из того, что с каждой страной, с которой можно договориться хотя бы по одному из трех вышеперечисленных пунктов, можно и нужно строить конструктивное взаимодействие. С этими просьбами - о разрешении евреям на массовую иммиграцию в Израиль, о предоставлении крупного денежного кредита и о поставках оружия - Израиль в первые годы своей государственности обратился и к СССР, но все они были отклонены, что в атмосфере начавшейся Холодной войны толкало Израиль в другой внешнеполитический лагерь.

Отношения между двумя странами начинали ухудшаться. Работавший в посольстве СССР в Израиле молодой тогда дипломат Михаил Попов вспоминал: «П.И. Ершов рассказал мне, что, когда он был назначен посланником в только что возникшее Государство Израиль, некоторые из руководителей МИД СССР поздравляли его с тем, что он будет иметь честь присутствовать при рождении новой страны "народной демократии". Однако эти надежды, которые вместе с принципом поддержки самоопределения народов, по-видимому, сыграли важную роль в скором решении руководства СССР о признании Израиля и установлении с ним дипломатических отношений,

не оправдались. Лидеры Израиля пошли

на сближение не с СССР, а с США» . Степень сближения между политическими элитами Израиля и США советские дипломаты явно переоценивали, однако устремления Д. Бен-Гуриона они считывали верно: страной, подобной послевоенным государствам Восточной Европы, он Израиль не видел ни в коем случае.

Парадоксальным образом, важнейшей проблемой в советско11 См.: Uri Bialer. Between East and West: Israel&s Foreign Policy Orientation, 1948-1956. - Cambridge University Press, 1990.

израильских отношениях был так и не подписанный американо-израильский договор о военном сотрудничестве, от чего отказалась администрации как Трумэна, так и Эйзенхауэра. СССР выступил резко против присоединения Израиля к американскому плану создания Высшего союзного командования на Ближнем Востоке (Supreme Allied Commander, Middle East), о чем А.А. Громыко направил в Израиль

резкое послание 21 ноября 1951 года . Нюанс, однако, состоял в том, что присоединиться к этому командованию американцы Израилю ни разу не предложили, считая, что это подставит под удар всю их систему отношений с арабским миром14. В целом же 1950-е - 1960-е годы были временем неустанных попыток Д. Бен-Гуриона завоевать расположение американских властей, что вызывало негодование в Москве, где помнили о враждебном равнодушии администрации США к Израилю в период его создания и Войны за независимость. Все усилия Д. Бен-Гуриона, однако, были напрасны, за все пятнадцать лет его правления его даже ни разу не пригласили с государственным визитом в США, то есть ухудшение отношений с Советским Союзом отнюдь не привело к выстраиванию партнерских отношений с США.

У советского руководства были свои ожидания от Израиля: прежде всего, что он станет еще одной страной «народной демократии», которая всегда будет следовать во внешней политике курсу, вырабатываемому в Кремле, как действовали в те годы руководители Польши, Венгрии, Чехословакии и других стран Восточной Европы. Что же касалось еврейской эмиграции, то советские руководители видели пользу исключительно в приезде в строивший социализм Израиль

евреев из капиталистических стран. Советские же евреи были в глазах Сталина и его соратников по руководству неотъемлемой частью населения СССР - самой передовой страны на Земле, которые, разумеется, не могли хотеть эмигрировать куда бы то ни было; само желание эмиграции расценивалось как измена Родине, вследствие чего дорога в Иерусалим приводила в Норильск и Воркуту. Многочисленные обращения израильских дипломатов с просьбой открыть ворота для еврейской эмиграции (о чем, в частности, просили Молотова, Вышинского и Громыко все израильские послы, которые с ними встречались) вызывали лишь раздражение и обвинения во вмешательстве во внутренние дела Советского Союза. Израильские же руководители подчеркивали, что отношения с евреями диаспоры - естественная миссия еврейского государства, которая влияет на внешнеполитическую ориентацию государства в целом. Так, в ходе встречи с Андреем Вышинским, состоявшейся 6 января 1952 года в советском посольстве в Париже, Моше Шарет сказал: «Мы заинтересованы поддерживать равновесие в нашей международной позиции, но СССР не помогает нам добиться этого. У американцев есть сильный козырь, которым вроде и располагает и Советский Союз, но Москва почему-то совсем его не использует. В результате получается, что в этом плане перевес на американской стороне. Этот козырь — свободные связи между евреями диаспоры и Израилем. Наши связи с американскими евреями постоянно расширяются, а с евреями СССР нет никаких контактов»15.

Руководство СССР не могло согласиться на эмиграцию тысяч своих граждан, так как, с официальной точки зрения, национальный вопрос в Советском Союзе был решен, никакая из на15 Запись беседы Моше Шарета и депутата Кнес-сета Давида Хакоэна (1898-1984) с Андреем Вышинским опубликована в пер. с иврита в антологии: Советско-израильские отношения: Сборник документов. 1941-1953. - Кн. 2. - С. 318-326.

циональных групп не могла бы искать жизни лучшей, чем в СССР. Признание за евреями права свободного выезда из СССР на постоянное место жительства в Израиль означало признание сионизма, что подрывало идеологию советского го-сударства16. Евреи считались неотъемлемой частью многонационального советского общества, поэтому их отторжение воспринималось советским руководством негативно. А.Я. Вышинский в ходе своей беседы с М. Шаретом упомянул Биробиджан, заметив, что только в СССР у евреев есть своя автономная область. Но для израильтян главным вопросом оставался вопрос выезда евреев из СССР, пусть даже в ограниченных масштабах. Тему эту в беседах с А.А. Громыко подымал еще второй израильский посланник Мордехай Намир, для которого проблема имела глубоко личное измерение, так как приехав в СССР вскоре после Хо-локоста, он обнаружил, что в Херсоне и Одессе пережили геноцид его родственники, в т.ч. мать17. Кажется, ничего подобного дипломатия не знала: посол иностранного государства обнаружил в стране, куда он был направлен служить, ближайших родственников, к которым он ездил в 1951 году с разрешения советских

властей, и которых он в тайне от них 18

принимал в Москве . Подымал эту тему перед советскими властями и сменивший М. Намира на посту посланника Израиля в Москве Шмуэль Эльяшив (Фридман). Затронув в ходе встречи 17 июля 1951 года вопрос о разрешении советским гражданам, имеющим близких родственников в Израиле, выехать в Израиль, он

Сборник документов. 1941-1953. - Кн. 2. -С. 217-218.

сказал заместителю министра иностранных дел СССР, что положительное решение этого вопроса «вызовет в Израиле волну симпатий к вам». А.А. Громыко, очевидно, не был уполномочен принимать решения такого рода, ограничившись, поэтому констатацией, что «это вопрос сложный и прежде, чем ответить на него, нужно навести необходимые справки и тщательно разобраться». При этом А.А. Громыко добавил, что «речь идет о весьма серьезном вопросе — о выезде за границу советских граждан, а наша позиция по этому вопросу, очевидно, посланнику известна»19.

До 1968 года включительно, то есть все время существования двусторонних дипломатических отношений, советские власти были готовы выдавать евреям разрешения на выезд лишь в очень ограниченных случаях, преимущественно когда речь шла о воссоединении пожилых родителей со своими живущими в Израиле детьми. Евреи же стран Запада, в подавляющем большинстве своем, ни тогда, ни позднее, не стремились к переселению в Израиль, вследствие чего демографическая проблема была решена путем массовой иммиграции евреев из стран Магриба, приезжавших в Израиль вообще без какого-либо имущества, что превращало получение иностранной помощи в вопрос поистине судьбоносный. С просьбой о получении займа израильские власти обратились к СССР уже в 1949 году, однако А.А. Громыко, вместе с тогдашним министром внешней торговли М.А. Меньшиковым, порекомендог 20 т^

вали отклонить эту просьбу . В итоге заём Израиль получил от США, а начиная с 1952 года, основным каналом получения иностранной валюты (и, кстати,

Запись беседы А.А. Громыко с Ш. Эльяшивом опубликована в антологии: Советско-израильские отношения: Сборник документов. 1941-1953. -Кн. 2. - С. 274-275.

новых видов вооружения) для Израиля стала Западная Германия. Обострение антиеврейской кампании в СССР, начавшейся с борьбы с «безродным космополитизмом» в конце 1940-х годов, а в еще большей мере - процесс Сланского в Праге, обвиняемыми на котором были в т.ч. и двое израильтян21, способствовали резкому ухудшению отношения к СССР в израильском обществе.

В начале 1953 года лично глава правительства Д. Бен-Гурион опубликовал под псевдонимом С.Ш. Ярив («дедушка Ярива» - так на самом деле звали его внука) серию статей в ведущей газете страны - «Давар» [«Слово»], направленных против СССР и лично Сталина. В одной из этих статей, в частности, говорилось: «Сталинский режим построен на терроре, массовых убийствах и устрашении, подобных которым не было в исто-22

рии человечества» . 9 февраля 1953 года в здание советского посольства в Тель-Авиве была брошена бомба, что привело к ранению трех человек, среди которых была и жена посланника, Клавдия Васильевна Ершова23. Четыре дня спустя Советский Союз объявил о разрыве дипломатических отношений с Израилем -возможно, это было последнее значимое внешнеполитическое решение, принятое И.В. Сталиным, жить которому оставалось менее двух недель. В послесталин-скую эпоху дипломатические отношения между двумя странами были восстановлены менее чем через полгода, 17 июля 1953 года, однако, эти отношения были не более чем корректными, и то не всегда.

После прихода к власти Г.А. Насера СССР начал интенсивное сотрудничество с ним, параллельно с выстраиванием аналогичного уровня отношений с Сирией; обе страны получали из

См.: Йехиам Вайц. Политические и идеологические дискуссии. - Тель-Авив: Открытый университет Израиля, 2001. - С. 136-175.

СССР существенные партии оружия. В значительной мере, именно санкционированная советским руководством чехо-словацко-египетская оружейная сделка 1955 года побудила Д. Бен-Гуриона к решению о желательности войны с Египтом до того, как все обещанное оружие будет поставлено и освоено египетской арми24

ей . Начатая 29 октября 1956 года война была выиграна Израилем за неделю, и в Москве все происшедшее воспринимали как катастрофу. 5 ноября 1956 года председатель Совета министров СССР Н.А. Булганин (1895-1975) направил послание Д. Бен-Гуриону, в котором, в частности, говорилось: «Правительство Израиля преступно и безответственно играет судьбой мира, судьбой своего народа. Оно сеет такую ненависть к Государству Израиль среди народов Востока, которая не может не сказаться на будущем Израиля, и которая ставит под вопрос само существование Израиля как государства». Не объявляя о разрыве дипломатических отношений, советское правительство, однако, приняло решение об отзыве из Тель-Авива своего посла. Резкая телеграмма Н.А. Булганина, которая в существенно более сдержанных тонах была в тот же день направлена также главам правительств Великобритании и Франции, стала важнейшим фактором, приведшим к окончанию Суэцко-Синайской войны. Никогда прежде советские руководители не угрожали, что Израиль прекратит существовать как государство25.

Понятно, что в этих условиях восстановление нормальных двусторонних отношений между двумя странами было вопросом отнюдь не само собой разумеющимся. В Москве не могли забыть израильское нападение на Египет, мезальянс с которым был одним из краеугольных камней внешней политики

СССР в те годы. В Израиле же не могли забыть угрозу самому факту существования государственности. Не удивительно, что первая после войны встреча министров иностранных дел двух стран, прошедшая в Нью-Йорке 30 сентября 1957 года, завершилась провалом: всегда дипломатичный и осторожный А.А. Громыко прямо сказал Голде Меир,

что очень разочарован, на что она отве26

тила, что «разочарована вдвойне» . А.А. Громыко требовал от Израиля обязательства не начинать никаких военных операций против какой либо арабской страны, подобных войне против Египта; в особенности он акцентировал внимание на необходимости соблюдать сдержанность в отношении Сирии. Голда Меир же напоминала о советских поставках оружия Сирии и о регулярно звучавших из Дамаска заявлениях с обещаниями «сбросить Израиль в море»: «Когда арабские лидеры говорят, что хотят нас уничтожить, мы им верим», - сказала министр иностранных дел еврейского государства. А.А. Громыко отвечал, что громкие заявления арабских лидеров остаются не более, чем разговорами, отметив, что Сирия не планирует нападать на Израиль. Однако когда Голда Меир спросила советского министра, может ли он поручиться за это, то А.А. Громыко ответил, что не уполномочен говорить от имени Сирии. Это и предопределило провал встречи: А.А. Громыко требовал от Израиля принять как данность, что антиизраильская риторика сирийцев лишь риторикой и останется, утверждая поэтому, что поставляемое в Сирию советское оружие призвано лишь защитить эту страну от возможного вторжения извне, но что эти поставки не несут угрозы безопасности Израиля. Голда Меир же отказывалась принять это на веру, призывая СССР к более сбалансированному подходу по отноше26 Здесь и далее цит. по протоколу встречу, составленному послом Израиля в СССР Йосефом Авидаром. См.: Моше Зак. Сорок лет диалога с Москвой. - Тель-Авив: «Библиотека Маарив», 1988. - С. 29-33 [на иврите].

нию к Израилю и арабским странам. В

ми дипломатическими отношениями» . Однако ссориться было из-за чего...

Тема советских поставок оружия арабским странам подымалась и в ходе второй встречи Голды Меир с А.А. Громыко, состоявшейся 2 октября

посредника» .

Эту позицию А.А. Громыко повторил и Аббе Эвену, с которым он встречался в здании ООН в Нью-Йорке 18 декабря 1964 года. А.А. Громыко подчеркивал, что СССР более всего заинтересован в мирном и стабильном Ближнем Востоке, ибо рост региональной напряженности может стать фактором, провоцирующим «империалистическое вмеша29

тельство извне» . В 1947 году позиция СССР по палестинскому вопросу формировалась, прежде всего, в пику англичанам; в конце 1950-х - начале 1960-х гг. главным врагом СССР на Ближнем Востоке была «доктрина Эйзенхауэра»30. Подобно тому, как в 1947-1948 годах советские дипломаты не боролись с арабами, так они позднее не были движимы жаждой борьбы против Израиля; они боролись, прежде всего, с Великобританией и США - везде, в том числе, и на Ближнем Востоке. Израиль был врагом прежде всего потому, что в «Холодной войне» находился по враждебную сторону баррикад. Вопрос повторного разрыва дипломатических отношений был лишь делом времени: это случилось в первую же новую арабо-израильскую войну, в июне 1967 года. Восстановлены советско-израильские дипломатические отношения были лишь после окончания «Холодной войны», в 1991 году, когда сам Советский Союз как единое государство доживал уже в прямом смысле слова последние дни.

Запись беседы А.А. Громыко с Й. Текоа от 6 июля 1962 г. опубликована в антологии: Ближневосточный конфликт. 1947-1967. - М: Международный фонд «Демократия», 2003. - Том 2. -С. 384-388.

См.: Моше Зак. Указ. соч. - С. 33-34 [на иврите].

Источники и литература

- №3. - С. 114-130.

- М.: «Российская газета», 2006.

- М.: «Дом еврейской книги», 2006.

- New Brunswick: Transaction Books, 1980.

Alek D. Epstein

LIMITED DEPENDENCY: RETHINKING THE IMPACT OF THE SOVIET-ARAB TIES ON THE DEVELOPMENT OF USSR RELATIONS WITH ISRAEL

Summary: Over the years, researchers have agreed on a claim that the bilateral relations between the Soviet Union and the State of Israel have always been ultimately defined by those between the USSR and the Arab Muslim world. However, having closely examined documents and memoirs of the years 1948-1953, it becomes clear that during this period, the relations between the USSR and the Arab Muslim countries did not have any significant impact on the USSR-Israeli ties. Arab-related issues began to play some role in shaping the USSR-Israeli relations only after G.A. Nasser came to power in Egypt in 1954, that is, after Stalin was already deceased, and diplomatic ties between the two states were already broken off and revived again in 1953. The USSR-Israeli relations only began to be defined by the Soviet relations with Arab Muslim countries during the Suez war in the fall of 1956, and that remained unchanged until the very end of the Soviet era.

Sources and Literature

Studies - Gesharim Publishing House, 2014. 2 vols. [Russian].

- Moscow: Rossiyskaya Gazeta, 2006 [Russian].

- New Brunswick: Transaction Books, 1980.