БО!: 10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
оригинальная статья УДК 902/904
Перспективы поиска объектов горного дела древности на севере Кузнецкого Алатау*
Анна С. Савельева а @ ш
а Федеральный исследовательский центр угля и углехимии СО РАН, 650000, Россия, г. Кемерово, пр. Советский, 18 @ antverpen@mail.ru
Ш https://orcid.org/0000-0002-4804-5932
Поступила в редакцию 28.03.2019. Принята к печати 05.07.2019.
Аннотация: Северные предгорья Кузнецкого Алатау рассматриваются в качестве меднорудной базы тагарской культуры. Приведены собранные по опубликованным источникам данные о рудопроявлениях и пунктах минерализации меди в бассейне р. Кии и прилегающих районах Кузнецкого Алатау. Посредством картографирования установлена приуроченность Кожуховской тектонической зоны и Центрально-Мартайгинской структурно-формационной зоны к археологическим местонахождениям тагарской культуры. Произведен учет поселений со следами бронзолитейного производства (медно-бронзовые изделия, орудия для дробления руды, шлак), датированных тагарским и переходным тагаро-таштыкским временем, известных на территории Кемеровской области. Характер этих памятников позволяет говорить о локализации производственных процессов цветной металлургии на некоторых укрепленных и долговременных поселениях. В результате сравнения геохимических примесей в металле медных изделий из памятников Кия-Чулымского междуречья выявлены отличия рудного происхождения меди развитого этапа тагарской культуры и переходного тага-ро-таштыкского периода. Отличия объясняются различной пространственной приуроченностью памятников к пунктам медной минерализации северо-западных, северных и северо-восточных предгорий Кузнецкого Алатау. Получен вывод о перспективности поисков археологических памятников горного дела в бассейне р. Кия, по ее левым притокам - рекам Кожух и Кундат.
Для цитирования: Савельева А. С. Перспективы поиска объектов горного дела древности на севере Кузнецкого Алатау // Вестник Кемеровского государственного университета. 2019. Т. 21. № 3. С. 644-653. БО1: https://doi. о^/10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
Введение
В пределах степной и лесостепной зон бассейнов рек Кия, Чулым и Енисей распространены памятники тагарской культуры и переходного тагаро-таштыкского периода. Западным районом меднорудной базы цветной металлургии их носителей выступал Кузнецкий Алатау. В этой связи интерес представляет ареал Кия-Чулымского междуречья -северо-западная периферия тагарской культуры, где широко известны курганные могильники с большим количеством медно-бронзового инвентаря в погребениях. В статье рассматриваются перспективы поиска древних объектов горного дела в северных предгорьях Кузнецкого Алатау.
Медные руды в северных предгорьях Кузнецкого Алатау
Кузнецкий Алатау является одной из составляющих мор-фоструктуры Алтае-Саянской металлогенической горной области. Северная половина кряжа орошается системой левых притоков р. Чулым. Геологические изыскания ведутся здесь со времени обнаружения золотоносных россыпей в бассейне р. Кии в 1829 г. [1]. Традиционно немалый интерес представляет Кузнецкий Алатау и в отношении меденосности [2].
Археологического обследования северных отрогов кряжа на предмет обнаружения древних копей не производилось. В исследованиях металлургии тагарской культуры северной лесостепи этот недостаток восполняется по геологическим данным. В соответствии с ними в северных и западных
* Исследование выполнено в рамках Государственного задания Министерства науки и высшего образования Российской Федерации № 03522019-0006 ЕГИСУ АААА-А17-117041410051-7, проект ХП.186. Социокультурное пространство в лесостепи Западной Сибири (ранний и поздний голоцен).
DOI: 10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
предгорьях Кузнецкого Алатау известны следующие пункты медных рудопроявлений и минерализации (рис.1).
Рис. Медные руды и памятники тагарской культуры в северных предгорьях Кузнецкого Алатау Fig. Copper ore deposits and Tagar sites in the northern foothills of the Kuznetsky Alatau
php?id=18776 (дата обращения: 23.06.2016).
О минералах меди позволяют судить и результаты широких исследований месторождений золота: блеклые руды выявлены в составе жил золото-кварцевого оруденения месторождения Центральное (2111) [5]; халькопирит - в жилах месторождений Комсомольское (24), Старо-Берикульское (25)12, Натальевское (22) [7; 5]; халькопирит и блеклые руды - в жилах месторождения Гавриловское (26) [5], а также в пределах Кундатской группы месторождений золота (23) [7].
Таким образом, в северных предгорьях Кузнецкого Алатау известны более двух десятков рудопроявлений меди, представленные ее самородными, окисленными и сульфидными разностями, приуроченными по геологической терминологии к Центрально-Мартайгинской структурно-формационной и Кожуховской тектонической зонам [5]. Сведений о древних разработках этих руд не зафиксировано. На перспективность их поисков указывает наличие древних медных выработок в северо-восточных и восточных предгорьях Кузнецкого Алатау, граничащих с Чулымо-Енисейской,
БО!: 10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
Сыдо-Ербинской и Южно-Минусинской котловинами. Часть из них известна по письменным источникам - медный рудник в окрестностях с. Ужур [8], выработки к западу от Большого озера в долине р. Парны [3]. Другие исследованы археологами - например, рудники Юлия, Улень, Темир, Сир [9; 10].
Аргументом может выступать и то, что к северу от Кузнецкого Алатау распространены археологические памятники, свидетельствующие о производственном освоении этой территории древним населением - могильники с сотнями медно-бронзовых изделий и поселения со следами бронзолитейного производства. О включенности этого района в освоение меди в древности справедливо говорить не только в контексте рассматриваемой тагарской эпохи, но и в отношении предшествующих исторических периодов. Так, территориально приурочены к Кожуховской тектонической зоне разновременные памятники западной периферии Кия-Чулымского междуречья, объединяющие как местонахождения в составе археологических микрорайонов, например Чумайского [11], так и отдельные многослойные объекты, например поселение Устье-Кожуха-1 со следами металлургического производства [12].
Характер же распространения памятников собственно тагарской культуры [13] позволяет заключить, что ближайшими к ним рудопроявлениями меди являются пункты по р. Дудет и в нижнем течении р. Кожух. Очевидно, тагарцам рассматриваемого ареала были доступны также месторождения северо-восточных предгорий Кузнецкого Алатау - в бассейнах р. Береш (правый приток р. Урюп) и Базыр [3; 8].
Поселения со следами бронзолитейного производства
Ввиду отсутствия на севере Кузнецкого Алатау археологически зафиксированных горных выработок и медеплавилен велико значение такой категории памятников, как поселения с остатками бронзолитейного производства. Первые раскопки поселений тагарской культуры и переходного тагаро-таштыкского периода Кия-Чулымского междуречья были предприняты в 1970-е гг. (Утинское поселение, Шестаковское городище) [14]. Об истории исследований поселенческих памятников этой эпохи подробно см. [15; 16].
В настоящее время на севере Кузнецкого Алатау в пределах Кемеровской области известны более 50 поселений, датированных тагарским и тагаро-таштыкским переходным периодом (VI в. до н. э. - II в. н. э.): Арчекас 1-111, V, VI, Большой Берчикуль II, IV, Баим, Кайчак I, II, Каштак,
Кондрашка, Константиновка I, II, Кубаево 1-1У, Курск-Смоленка I, II, Малый Берчикуль I, Старый Урюп, Тамбар I, II, Тисуль I, II, IV, XII, XIII, Третьяково III, Усть-Серта, Усть-Чебула I—III, Утинка I, II, Цимлянское Озеро I, II, Чистое поле, Чумай Щ VIII, X, XI, Шестаково I-VI, XI, XIII-XV, XVII, XVIII, XX, Шумилка [13; 17].
Несмотря на весьма внушительный перечень, на немногих из этих поселенческих памятников зафиксированы следы бронзолитейного производства. Описание таких поселений приводится далее13.
На поселении найден фрагмент ручки бронзового ножа длиной 4 см со сквозным отверстием [18, с. 79, 80, рис. 5-8]. Соотнести городище Арчекас I с конкретным меднорудным источником затруднительно. Ближайшие месторождения меди сконцентрированы в бассейнах рек Кии и Кожуха, южнее с. Чумай, примерно в 50 км от горы Арчекас, что тем не менее не исключает возможности транспортировки к ней медного сырья вниз по течению р. Кия (рис.).
На памятнике, в траншее № 1 (раскопки 1977 г.), обнаружены два фрагмента шлака16. Специализация шлаков (медь / железо) не приведена. На поселении встречены орудия горнорудного дела и металлургии [15, с. 101]; фрагмент верхней
части бронзового котла с толщиной стенки 3 мм и реконструируемым диаметром устья 30 см; бронзовая проколка с четырехгранным сечением рабочей части и отломанной шляпкой [15, с. 110, 111].
На памятнике встречены орудия горнорудного дела и металлургии. Так, при сборе подъемного материала был найден каменный пест для дробления руды - из удлиненной круглой в сечении гальки с тщательно выделанной и отшлифованной ручкой, с сильно выщербленной ударной частью. Также найден фрагмент бронзового изделия - «по форме напоминающий сработанную часть черешкового ножа... Однако ромбическое в сечении обоюдоострое лезвие сближает эту находку с кинжалом, ручка которого, видимо, была сделана из какого-либо другого материала» [15, с. 103, 111].
В ходе работ на поселении Шестаково II в 2018 г. (раскопки П. В. Германа) в числе подъемного материала обнаружены фрагмент внешней поверхности глиняного конуса (или литейной формы?); глиняный круглый в сечении сердечник с ободком у основания (литейная шишка?), два фрагмента глиняной обмазки стенки печи с металлической ошлаковкой. В шурфах найдены семь фрагментов глиняных конусов (или литейных форм?), два фрагмента металлического шлака. Вблизи памятника был найден втульчатый, трехлопастной бронзовый наконечник стрелы.
Следует подчеркнуть, что назначение «глиняных конусов», или пирамидок, достоверно не установлено, однако подобные находки с поселений Красноярского края получили трактовку как «формы конусовидные для литейного
производства»1&.
БОЬ 10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
Ближайшие к Шестаковскому городищу и поселению Шестаково II месторождения медных руд - участки «Усек», Краснокаменский, в водоразделе рек Кия и Кожух - расположены примерно в 30 км вверх по течению р. Кия (рис.).
На памятнике найден трехгранный наконечник стрелы треугольной формы, датированный А. В. Циркиным II—I вв. до н. э. [22, с. 90, рис. 11-^, с. 96], А. И. Мартыновым и М. Б. Абсалямовым - началом тагарской эпохи [15, с. 23, 110].
Ближайшее к поселению Утинка месторождение медных руд - рудопроявление по р. Дудет - в 20 км (рис.).
С поселения происходят многочисленные глиняные пирамидки четырехгранной и конической форм, а также бронзовый однодырчатый нож [15, с. 20, 21].
Третьяковское поселение удалено от рудопроявления по р. Дудет примерно на 30 км.
С поселения происходит медно-бронзовый котел [13, с. 140; 15, с. 24, 109]. По данным элементного состава котел отлит из мышьяковой меди (концентрации мышьяка не превышают 1,26 %) с повышенным содержанием железа (до 1,18 %) [23, с. 112].
Ближайшее к поселению Шумилка месторождение -рудопроявление меди по р. Дудет - в 10 км.
В связи с рассматриваемым историко-металллургическим направлением интересны некоторые историографические аспекты поселенческой тематики в исследованиях тагарской культуры.
Первый из них - дискуссионность сходства или различия категорий инвентаря татарских поселений и могильников. По М. Б. Абсалямову, поселенческие материалы значительно отличаются по составу от погребальных [24, с. 59, 60]. На это указывается и другими исследователями, по мнению которых, например, только из числа каменных орудий с поселений можно выделить предметы, связанные с металлургией -песты для дробления руды [25, с. 161]. Тех же взглядов придерживается в ряде работ А. И. Мартынов: «в ходе исследования тагарских поселений был получен материал далеко не идентичный погребальным комплексам: более разнообразная керамика, поделки из камня, кости, фрагменты зернотерок и многое другое» [26, с. 40].
Иная позиция обозначена Г. С. Мартыновой: «многие поселения составляют единое целое с рядом расположенными могильниками. Это в основном однослойные поселения, инвентарь которых типологически однороден и близок к инвентарю могильников» [27, с. 61]. Авторы монографии 1988 г. о тагарских поселениях также отмечали ряд общих признаков в керамике Утинских поселения и курганов, что «позволяет предположить, что и в могиле оставалась обычная посуда, употреблявшаяся в быту. Подобное мы наблюдаем в керамике Шестаковского комплекса» [15, с. 23].
Второй момент связан с хозяйственной специализацией -была ли она присуща поселению в целом или же отдельной группе его жителей? А. И. Мартынов, обосновывая компонент родовой общины как основы тагарского древнего общества, полагал, что она «занимала естественно-географическую котловину, имела небольшой поселок, летник для скота, ... возделываемые поля, угодья; вела первобытное производящее хозяйство, основанное на коллективном земледелии и скотоводстве. Жители такой общины занимались рудодобычей, металлургией, гончарным производством, изготовлением тканей, кож, одежды, общественными работами: охотой, собирательством, строительным делом» [28, с. 16, 17], из чего можно допускать комплексный характер хозяйствования на поселении и специализацию на рудной добыче и металлургии какой-то части жителей тагарского поселка.
В более поздних работах А. И. Мартыновым указывалось на наличие отдельных поселений, связанных с добычей руды, которые носили временный сезонный характер [26, с. 39, 40]. В типологии А. И. Мартынова и М. Б. Абсалямова поселения тагарского и тесинского времени Хакасско-Минусинской котловины и Ачинско-Мариинской лесостепной зоны делятся на группы, в числе которых - временные поселения / стоянки / летники рудодобытчиков / рудокопов / плавильщиков, для которых характерно фактическое отсутствие культурного слоя и малое количество археологического материала [15, с. 15, 61, 63]. Исследователями памятники такого рода к северу от Кузнецкого Алатау не зафиксированы.
DOI: 10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
Немногочисленность изученных специалистами поселенческих материалов, происходящих с территории Кемеровской области, не позволяет пока внести окончательную ясность в обозначенные вопросы, однако их можно считать перспективными для решения с привлечением данных по всему ареалу тагарской культуры. На данный момент следует заключить, что по берегам рек Кия, Серта и Дудет известны городища (Мариинское, Шестаковское) и долговременные поселения (Шестаково II, Утинское, Третьяково I, Шумилка), датированные татарским и переходным тагаро-таштыкским временем, в числе материалов с которых - предметы, изготовленные из бронзы (ножи, наконечники стрел, котлы, проколка), фрагменты металлургического шлака, каменное орудие для дробления руды, фрагменты литейных форм. Этот комплекс находок по меньшей мере позволяет предполагать вовлеченность укрепленных и долговременных поселений северо-западной периферии тагарской культуры в производственную цепочку металлургии бронзы.
Геохимические примеси к меди
При планировании поисков рудных выработок важны результаты исследований на предмет рудного происхождения археологического металла в памятниках перспективного района. В этой связи ценным источником являются данные элементного анализа медно-бронзовых изделий из памятников тагарской культуры Кия-Чулымского междуречья, полученные методом атомно-эмиссионной спектроскопии в Центре коллективного пользования Федерального исследовательского центра угля и углехимии СО РАН на атомно-эмиссионном спектрометре с индуктивно связанной плазмой Thermo Scientific iCAP 6500 DUO LA (аналитик - канд. хим. наук, науч. сотр. Р. П. Колмыков). Методика анализа опубликована аналитиком [29]. В свете изучаемой проблемы целесообразным представляется рассмотреть состав металла изделий, изготовленных из «чистой» меди. Отражая геохимическую специфику медной руды, такие находки характеризуют рудный источник, поскольку на их элементный состав не оказали воздействие стадии практиковавшихся в раннем железном веке вторичных переплавок бронзового и медного лома.
Учтены семь медных вещей из трех археологических памятников - кинжалы № 63/39 и № 63/26 (Алчедат I); полусферические бляшки № 25/125 и № 25/154 (Некрасово II); нож № 61/377 и зеркала № 61/405 и № 61/391 (Серебряково I). При этом одиночный курган Алчедат I (I на рисунке) располагался в 50 км к северу от ближайших рудопроявлений меди по р. Большой Кожух; могильник Некрасово II (II на рисунке) располагался в 23 км к востоку от рудопроявлений по р. Дудет и в 27 км к северу от Базырской группы месторождений; могильник Серебряково I (III на рисунке) располагался в 21 км восточнее от рудопроявлений по р. Дудет и в 25 км
к северу от Базырской группы. Расстояние между Некрасово II и Серебряково I составляет 8 км, от Серебряково I до Алчедата I - 85 км. Памятники исследованы А. И. Мартыновым в 1959-1972 гг., находки хранятся в Музее «Археология, этнография и экология Сибири» Кемеровского государственного университета. Данные элементного состава металла находок из кургана Алчедат I, могильников Некрасово II и Серебряково I опубликованы [30-32]. Основываясь на них, была выявлена положительная взаимосвязь в таких парах компонентов, как мышьяк - сурьма (коэффициент корреляции 0,9), мышьяк - кобальт (коэффициент корреляции 0,8), железо - сера (коэффициент корреляции 0,8). Это позволяет исключить из числа вероятных рудных источников рудопроявления самородной меди и минералов из группы оксидов меди. Тагарские мастера Кия-Чулымского междуречья, по всей видимости, использовали медь из месторождений блеклых руд и минералы из группы сульфидов меди. Сходство меди из трех памятников фиксируется по концентрациям никеля, кобальта и золота. Однако алчедатская медь содержит наименьшие концентрации олова, мышьяка, висмута, цинка, золота, серебра, хрома и железа. Для меди из Серебряково I характерны наименьшие содержания сурьмы, наибольшие концентрации серебра. Металл из Некрасово II демонстрирует наибольшие содержания олова, мышьяка, золота, наименьшие - цинка. В целом медь, из которой были изготовлены предметы сопроводительного инвентаря захоронения в кургане Алчедат I, характеризуется наименьшими концентрациями примесных к меди составляющих.
С учетом датировок исследуемых вещей следует говорить о различиях традиций бронзолитейного производства по материалам памятника переходного тагаро-таштыкского периода (Алчедат I) по сравнению с данными по материалам из памятников предшествующей тагарской культуры (Серебряково I, Некрасово II), что может объясняться происхождением меди из разных рудных источников. В пользу этого свидетельствует также различная пространственная приуроченность памятников к пунктам медной минерализации северных предгорий Кузнецкого Алатау. При этом наибольшее родство демонстрирует синхронная медь из могильников Некрасово II и Серебряково I, близко расположенных не только относительно друг друга, но и относительно месторождений меди восточных предгорий Кузнецкого Алатау (в бассейнах рек Базыр, Береш, Печище). Алчедатские медные вещи имеют иное рудное происхождение, которое может быть обусловлено как периферийным, отдаленным расположением памятника, так и хронологически отличающейся металлургической традицией.
DOI: 10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
Заключение
Разные геохимические характеристики медных руд, фиксируемые по данным из погребальных памятников, приуроченных к северным предгорьям Кузнецкого Алатау, указывают на альтернативность рудных источников меди в тагарское и переходное тагаро-таштыкское время. Наряду с наличием в исследуемом районе месторождений меди, а также археологических свидетельств бронзолитейного
производства на поселениях, этот фактор существенно актуализирует поиски древних выработок на медь в северных предгорьях Кузнецкого Алатау. Учитывая приведенные геологические сведения о пунктах медной минерализации, наиболее перспективной для поисков объектов древнего горного дела представляется Мариинская тайга в бассейне р. Кия с ее левыми притоками - реками Кожух и Кундат.
БОЬ 10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
DOI: 10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
The Search Possibilities of the Ancient Ore Mining Sites in the North of the Kuznetsky Alatau*
Anna S. Savelieva a- @ ID
a Federal Research Centre of Coal and Coal Chemistry ofthe Siberian Branch ofthe Russian Academy of Sciences, 18, Sovetsky Ave., Kemerovo, Russia, 650000 @ antverpen@mail.ru
ID https://orcid.org/0000-0002-4804-5932 Received 28.03.2019. Accepted 05.07.2019.
Abstract: The foothills of the North-Western Kuznetsky Alatau are considered as the copper-ore base of the Tagar archaeological culture. The paper introduced some published data on copper deposits on the banks of the river Kia and the bordering area of the Kuznetsky Alatau. Map-marking revealed the geographical the connection between the Koghuh tectonic area, the Central-Martaiga structure-formaton area, and the Tagar archaeological sites. The research registered the known settlements on the Kemerovo region territory with signs of the bronze industry (copper-bronze artifacts, tools for ore crushing, slag) related to Tagar and transitional Tagar-Tashtik Epoch. The peculiarities of such sites demonstrated the localization of the bronze industry process in the some fortified and stable settlements. The comparison of geochemical admixtures revealed the differences of copper-ore origin at the developed stage of Tagar culture and the transitional Tagar-Tashtik stage. This can be explained by the difference in geography of the sites as related to the copper deposits of North-Western, Northern, and North-Eastern Kuznetsky Alatau foothills. The authors believe that the banks of the Kia and its left tributaries, the Koghuh and the Kundat, can reveal some ancient copper mining archaeological sites in the future.
For citation: Savelieva A. S. The Search Possibilities of the Ancient Ore Mining Objects in the North of the Kuznetsky Alatau. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta, 2019, 21(3): 644-653. (In Russ.) DOI: https://doi. org/10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
References
* The study was carried out as part of the State assignment ofthe Ministry of Science and Higher Education ofthe Russian Federation No. 0352-2019-0006 EGISU AAAA-A17-117041410051-7 project XII.186. Sociocultural space in the forest-steppe ofWestern Siberia (early and late Holocene).
DOI: 10.21603/2078-8975-2019-21-3-644-653
29. Kolmykov R. P. Optical emission spectral analysis of bronze artifacts found in Kemerovo region. Vestnik Kemer