Спросить
Войти
А. Аронова
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО ПРИДВОРНОГО ЦЕРЕМОНИАЛА: ОТ ПОЗДНЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ К НОВОМУ ВРЕМЕНИ. НОВАЦИИ ЛЖЕДМИТРИЯ I -СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ СОЗНАТЕЛЬНЫЙ ВЫБОР?*
Автор отмечает, что в период «Смутного времени» Россия была, как никогда, открыта для проникновения иностранцев. Особенно вольготно они себя чувствовали в правление первого самозванца. Известно, что первый Лжедмитрий сравнительно долго жил в кругу польских аристократов. Архиепископ Арсений Елассон-ский в своих записках неоднократно отмечает, что самозванец демонстративно попирал древние русские традиции и быстро заслужил репутацию еретика и чародея. Русский анонимный автор хроники, носящей название «Иное сказание», подробно описывает надругательства над православной церковью: от нарушения постов до насильственного растления молодых монахинь (с. 158).
Автор, рассмотрев подробно документы, в которых зафиксирована церемониальная жизнь при Лжедмитрии I (1605-1606), отмечает, что на протяжении этих лет был ряд торжественных въездов в Москву. Въезды представляли собой пышные зрелища, в них участвовало множество людей. Такие парадные мероприятия первым в России позволял себе устраивать Петр I сто лет спустя. Ко* Аронова А. Художественное пространство придворного церемониала: от позднего Средневековья к Новому времени: Новации Лжедмитрия I - случайность или сознательный выбор? // Искусствознание. - М., 2005. - № 2. - С. 156-181.
А.Аронова
ролевские въезды в столицу давно были распространены в Европе, они во многом напоминали карнавалы. Играла музыка, определенная роль была отведена лицедеям и шутам. Въезд коронованной особы на Западе считался всеобщим праздником. Его готовили специальные сценаристы и режиссеры. Въезд обычно заканчивался рыцарским турниром. В конце ХУ1 в. турнир стал приобретать декоративный характер. Надо отметить, что, когда Лжедмитрий двигался к Москве, города открывали ему ворота. По сообщению купца из Голландии Исаака Массы, самозванец не торопился идти к столице, в каждом городе ему был оказан торжественный прием. Уже в лагере самозванца под Серпуховом местных жителей удивляли костюмы его свиты. 20 мая 1605 г. происходил торжественный въезд Лжедмитрия в Москву. Он ехал в сопровождении боярской свиты и стрельцов, но открывали и замыкали шествие польские гусары (с. 162). Торжественный отъезд в Москву Марины Мнишек был 21 февраля 1606 г. Ее свита насчитывала более 2 тыс. поляков. Марину сопровождал кардинал - представитель папы. Группа польских аристократов ехала впереди многочисленной свиты царицы. Шествие было встречено боярами, которых сопровождали 15 тысяч стрельцов на границе Руси. Медленно, останавливаясь на ночлег в разных городах, Марина Мнишек приближалась к Москве. Перед торжественным въездом в столицу отец царской невесты Юрий Мнишек прибыл в Москву, где обсуждал с самозванцем детали церемонии. Въезду Марины предшествовал торжественный прием Юрия Мнишека в Москве. 2 мая 1606 г. состоялся въезд Марины в столицу. Он во многом напоминал подобные торжества в Европе. Кроме бояр и стрельцов свадебный кортеж сопровождали двести польских гусар и триста гайдуков. Навстречу невесте выехал жених, его свита была более великолепна. Часть свиты самозванца составляли поляки. Когда обе свиты соединились, произошел неприятный инцидент: поляки и русские поспорили между собой о том, кому ехать впереди. Но спор кончился. Из воспоминаний иностранцев следует, что москвитяне уступили гостям. Пышность шествия перешла все границы (с. 169-170).
Автор считает, что главным сценографом праздников был сам Лжедмитрий. Он пытался показать народу свою силу и красоту царской власти, поразить толпу великолепием. Часто самозванец устраивал военные забавы, в них участвовали главным образом 182
Художественное пространство придворного церемониала
иностранцы, польские гусары, немцы под командованием французского капитана Жака Маржрета. Лжедмитрий мечтал о титуле императора и порой именовал себя этим титулом. Он старался подражать в одежде германским императорам того времени. С другой стороны, он стремился подражать и русским обычаям, однако делал это крайне неумело, удивляя и раздражая зрителей. Например, увидав, как бояре с непокрытыми головами сопровождали его во время тожественного въезда в Москву, «царь» при встрече с Марией Нагой, также без головного убора, шел за каретой своей «матери» (с. 171). Здесь проявилось полное незнание русских обычаев. Торжественная встреча Юрия Мнишека могла напомнить москвичам встречу датского герцога Иоанна - жениха Ксении Годуновой. Тогда Борис Годунов также не жалел расходов, дабы оказать достойную встречу. Но самым пышным праздником в Москве был въезд в столицу Марины Мнишек. Он очень напоминал прием принцессы Констанции Австрийской властями Кракова в 1605 г. Однако масштабы московского праздника превосходили краковские празднества. Для встречи Марии были возведены четыре триумфальные арки. Ее сопровождали в основном польские войска. Иноземцы, давно живущие в Москве, в своих записках с тревогой пишут о том, как самозванец не считался с настроением местных жителей. Мотивация действий Лжедмитрия остается загадкой для историков. Ведь, будучи самозванцем, он должен был прежде всего укрепить доверие к себе народа, всегда подозрительно относившегося к басурманам. Въезд Марины Мнишек в Москву и последующее поведение польских послов, а особенно самозванца и самой Марины, которая отказалась принять православие, вызвали открытый гнев народа. Спустя 15 дней после появления Марины Мнишек в Москве вооруженные жители города 7 мая 1606 г. ворвались в Кремль и убили ненавистного расстригу.
Однако, отмечает автор, торжественные церемонии, свойственные придворной жизни самозванца, не были полностью забыты. Элементы внешней зрелищности стали частью придворного обихода в царствование Алексея Михайловича.
А.Б. Каплан
