Спросить
Войти
ПРОБЛЕМНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
В. Н. Гильманова, Р. С. Ильясов
ВОПРОСЫ НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА БАШКОРТОСТАНА (1917-1920-е ГОДЫ) В ТРУДАХ ЗАПАДНЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ
Представлен историографический обзор национально-государственного строительства в БАССР в 1917-1920-х гг. Рассмотрены исследования зарубежных авторов по исследуемой проблеме, проводится сравнительно-исторический анализ работ западных советологов, анализируется роль и значение этих трудов в дальнейшем изучении истории Башкортостана. Задачами настоящей статьи являются: исследование возникших тенденций научного освещения трудов западных историков по истории национально-государственного строительства в БАССР; сопоставительный анализ работ советских и зарубежных историков по поставленной проблеме; раскрытие достоинств и недостатков трудов западных советологов.
Исследование истории национально-государственного строительства в Башкортостане важно с точки зрения задач современной национальной политики России. Советский исторический опыт решения национального вопроса в настоящее время вызывает большой научный интерес. История национальногосударственного устройства советской России и в ее составе Башкортостана привлекала внимание многих историков. Многогранность историографии заключается в различных подходах к интерпретации проблемы национально-государственного строительства в БАССР в 1917-1920-х гг. Подходы к ее изучению трансформировались в зависимости от времени, что требует специального изучения. При этом важно определить, как эпоха влияла на написание истории башкирского национального движения. Немаловажно выявление вклада и западных ученых в изучение национально-освободительного движения, находившихся под влиянием других концепций, нежели отечественные историки.
В советской историографии долгое время упорно насаждался субъективный подход в освещении национально-государственного строительства Башкортостана периода Гражданской войны и революционных потрясений. Особенность западной советологии состоит в том, что в трудах исследователей отрицательно оценивались большевистские методы решения национального вопроса в Башкирии 1917-1920 гг. Авторы также подчеркивали несовместимость марксистско-ленинской идеологии с принципом национального самоопределения. Действительно, принцип самоопределения наций «вплоть до государственного отделения» на деле всячески нарушался и извращался.
Принципиально новым поворотом в оценке национального вопроса в советской России следует считать опубликованную в 1950 г. монографию Р. Пайпса «Первый эксперимент советской национальной политики: Башкирская республика. 1917-1920 гг.», которая содержала новые интерпретации по истории национально-государственного строительства в БАССР в 1917-1920 гг.1
Несомненный интерес представляет критика автором некоторых принципиальных оценок национальной политики большевиков, изложенных в советской историографии. Р. Пайпс опроверг устоявшееся в советской историографии мнение о праве наций на самоопределение. Так, автор выступил против историографических взглядов, которые были изложены в работах П. М. Алампиева, Р. С. Павловского, М. А. Шафира. Исследователи, следуя партийным директивам, разрешение национального вопроса в Башкирии оценивали односторонне: либо идеализировали, либо игнорировали факты и события из истории башкирского национального движе-ния2
Пайпс пишет, что «значительное число колонистов примкнуло к большевикам, когда
увидело, что лозунг “пролетарская диктатура” может быть хорошо использован против местного населения. Многие из колонистов, осознавшие возможность использования советской системы для своей выгоды, были зажиточными крестьянами и представителями царской колониальной администрации». Пайпс здесь толкует в общем контексте суждений о двух смежных народах, о том, что «башкиры и казах-киргизы создали свои политические центры в Оренбурге, и там в декабре они созвали свои съезды, на которых была провозглашена автономия Башкирии и казахо-киргизов».
Кроме того, Пайпс выступил против утверждений В. А. Ржевского и И. Е. Фабера по вопросу предоставления башкирам национальной автономии3. В частности, исследователь считал, что Башреспублика являла собой полное нарушение принципов самоопределения. «Нет ничего удивительного, - указывал автор, - в том, что Ленин отказался от прежних обещаний»4.
Пайпс обратил внимание на узость и неполноту источников, использовавшихся исследователями для анализа автономно-республиканского статуса Башкирии, которые очень часто приводят к ошибочным суждениям по тем или иным аспектам истории образования БАССР. Двойственный подход к источникам имеется и у самого Р. Пайпса. С одной стороны, автор отмечал, что «соглашение 1919 г. было большой уступкой советского правительства, ибо давало башкирам возможность реализовать национальные их чаяния и приступить к осуществлению своей программы по земельному вопросу». А с другой - башкиры толковали мартовское соглашение как акт предоставления им полной экономической и политической свободы и предприняли ряд мер по принудительной экспроприации и выселению всех немусуль-ман. На наш взгляд, этот вывод не соответствует действительности. Кроме того, вызывают возражения выводы Ричарда Пайпса о том, что данные уступки были тактическим шагом для того, чтобы побудить башкир изменить белым.
Таким образом, исследователь Р. Пайпс поставил под сомнение два принципиальных утверждения советской историографии предшествующего периода. Во-первых, советолог указывает на то, что в советской России в 1917-1920 гг. наблюдалось полное нарушение принципов национального самоопределения. Во-вторых, автор положительно интерпретирует башкирское национальное движение и определяет его сущность как следствие богатого военно-исторического опыта башкирского народа.
Принципиальная новизна выводов Ричарда Пайпса, идущая вразрез с доминирующей позицией западной и советской историографии, сформировавшейся в 50-е - начале 60-х гг. ХХ в., была отмечена Э. Карром в работе «История советской России». Автор вступает в полемику с Р. Пайпсом по вопросам относительно некоторых аспектов национально-государственного строительства в Башкирской АССР. Советолог детально проанализировал отношение большевиков к народам России на первом этапе советского национально-государственного строительства. По мысли Карра, этот шаг большевиков был запутанным. «В период второй стадии советской национальной политики, - писал исследователь, - [в начале 1918 г. - В. Г.] большевики развернули активную интервенцию против “буржуазных” национальных правительств. В этой борьбе советское правительство стремилось опереться на квазипролетариат. Этот период характеризуется политикой насильственной советизации восточных окраин»5.
Верным следует признать выводы автора
о том, что сложность национально-государственного строительства в Башкортостане, как и в России в целом, определяется не только многочисленностью нерусских народов, но и чрезвычайной пестротой национального состава региона.
Особое место в работе Карра отводится анализу истории деятельности Башкирского шуро. Автор, на наш взгляд, правильно определил начальный этап национально-государственного строительства в Башкортостане. Он отметил, что с победой Октябрьской революции совет провозгласил себя башкирским правительством, и фарманом № 2 от 15 ноября 1917 г. провозгласил автономную Башкирскую республику в пределах так называемой «Малой Башкирии».
Развивая мысль о политической обстановке в башкирском крае, советолог выступает против суждений Пайпса по вопросу «Соглашения» 1919 г. о советской автономии Башкортостана. Так, Ричард Пайпс считал, что «этим декретом башкирам обещалось предоставление гораздо большего самоуправления, чем другим республикам». Э. Карр, напротив, утверждал, что согласно декрету от 20 марта 1919 г. власть в Башкирской республике должна была быть организована на основе конституции РСФСР от 10 июля 1918, то есть на тех же основаниях, как и в любой другой автономной национальной республике. Действительно, § VIII «Соглашения» гласит, что власть в Башкирской автономии организуется на основании Советской Конституции5.
Историк рассмотрел вопрос о значении территориального аспекта проблемы в ходе башкирского национального движения и отметил, что идея территориального самоопределения противопоставила башкир татарам, с одной стороны, и русским колонистам, с другой. Решение Москвы, - пишет Э. Карр, -передать власти в Башкирской ССР Башрев-кому, местными русскими и татарами было принято в штыки, и попытки Башревкома с сентября 1919 г. и далее утвердить свою власть встречали постоянное сопротивление5.
Кроме того, автор отметил позитивные стороны в процессе национально-государственного строительства в Башкирской АССР, доминантой которого стало придание решающего значения этно-национальному фактору в ходе образования «Большой Башкирии». «В 1922 году Башкирская АССР, -писал Карр, - была расширена на север, что почти удвоило ее район и более чем удвоило ее население»5.
Таким образом, Э. Карр, в отличие от предшествующих исследований, обратился не к анализу методологических основ национальной политики большевиков, а к историко-сравнительному методу, на основе которого советолог структурировал свою доктрину. При этом исследователь впервые с многочисленными негативными оговорками отметил, что национальная проблема в СССР глубоко отличается не только от «колониализма» и «империализма», но и от «национального са-моопределения»5.
Переосмысление некоторых оценок проблемы национально-государственного строительства в Башкортостане содержалось в труде американского советолога С. Зенковского «Пантюркизм и ислам в России»6. Вопросам башкирского национального движения, борьбы башкирского народа за территориальное самоопределение и роли в ней А. З. Валидова посвящена глава XIII «Малая Башкирия Валидова». В отличие от предыдущих авторов, С. Зенковский высоко оценил роль А. Вали-дова в деле образования автономии Башкортостана. Он пишет: «...не будет преувеличением сказать, что все башкирское движение было результатом усилий А. З. Валидова. Без
A. Валидова тюркское национальное движение в районе Волги и Урала приняло бы другой характер»6. Анализируя деятельность лидера башкирского национального движения, Зенковский отметил, что «под его влиянием башкирский съезд принял программу с требованием создания национально-территориальной автономии»7. Тем самым, автор еще раз подтвердил желание и стремление башкир к самостоятельной жизни.
С. Зенковский также пересмотрел ряд оценочных суждений относительно майского декрета 1920 г. об автономном Башкортостане, выдвинутого западными историками. Историк отмечал, что принятием майского декрета все башкирские ведомства по экономике были подчинены соответствующим органам в Москве. Автор сделал большой акцент на то, что после принятия этого постановления «башкирская автономия стала фикцией»7.
С. Зенковский отметил, что «окончательный удар надеждам башкир на полную национальную автономию в этнических их границах был нанесен в 1922 г., когда декретом 14 июня были расширены границы Малой Башкирии, и башкирское влияние в “Большой Башкирии” сошло на нет»7.
Значение труда Зеньковского заключалось в том, что в нем впервые была предпринята попытка дать объективную оценку истории национально-государственного строительства в Башкирской АССР в 1917-1920 гг.
Историк В. Коларз продолжил историографическую традицию освещения истории национально-государственного строительства в БАССР в контексте рассмотрения национальной политики большевиков, сложившейся в зарубежной исторической науке. В своей монографии он указывал, что башкирский национализм был полезен для советской власти. «Советское правительство, - пишет
B. Коларз, - было исключительно заинтересовано в башкирском культурном национализме, который давал возможность установить связи с остальными мусульманскими и тюркскими народами»8.
Однако оценка эволюции движения нерусских народов советолога Коларза не отличается принципиальной новизной по отношению к предшествующим исследователям.
Смена общественно-политической ситуации в стране, связанная с эпохой «перестройки» и «гласности», демократизация общественных процессов затронули историческую науку и привели к появлению трудов, акцентировавших внимание на отдельных сторонах истории советской национальной политики. Не случайно этой темой занялся Д. Шефер.
Он в своем труде «Реализация советской национальной политики на местах и образование автономной Республики Башкортостан (1919-1920)» освещает события, связанные с провозглашением автономии Башкортоста-на9. Автор проанализировал переход башкир на сторону советской власти и отметил, что главной причиной перехода стало упразднение в ноябре 1918 г. башкирской территориальной автономии и роспуск ее армии10.
Д. Шефер отметил, что большевики в
Более умеренную позицию по данной проблеме занимают французский исследователь А. Беннигсен и его американский соавтор С. Эндерс Уимбаш. Они писали, что создание Советами отдельной республики для башкир в 1919 г. было сделано с целью «ослабить всякое потенциальное татарское национальное движение»12.
Французский исследователь Н. Верт в своем труде затронул вопросы положения Татаро-Башкирской республики. Он утверждал, что Наркомнац, возглавляемый Сталиным, попытался создать первую опытную автономию. 23 марта 1918 г. он опубликовал декрет
об образовании Татаро-Башкирской республики, выработанный при участии М. Вахитова и М. Султангалиева.
По мнению Верта, Султангалиев стремился к большему: он считал, что Татаро-Башкирская республика должна стать плацдармом для революционной экспансии в Азии, а г. Казань - столицей восточного коммунизма.
Встревоженные ростом татарского национализма и опасаясь идей пантюркизма, - считает Верт, - центральные власти предпочли вместо большого мусульманского государства создать две маленькие автономные республики, чья компетенция ограничивалась местными административными вопросами13. Верт считает, что это было сделано на основе декрета от 22 мая 1920 г. Эту идею развивал видный английский историк Дж. Хоскинг, который в создании двух отдельных республик увидел крушение попыток претворения в жизнь идей «исламского социализма» М. Султангалеева14.
Здесь несколько неточностей. Декрет об образовании Татаро-Башкирской республики был отменен 13 декабря 1919 г. А декрет от 19 мая 1920 г. ограничил полномочия Башкирской Автономной Советской Республики. Также западные авторы не учли факт того, что сами башкиры выступали против данного проекта, более того, башкирское национальное движение, возглавляемое А. З. Валидо-вым, уже с 1917 г. боролось за территориальную автономию.
Итак, в трудах зарубежных исследований содержатся интересные наблюдения и выводы об истории национально-государственного строительства в БАССР в 1917-1934 гг. В отличие от советских историков, в исследованиях западных авторов прослеживается мысль, что советская автономия не дала малым народам никаких прав. Однако труды западных авторов в силу причин объективного характера страдают слабым, порой поверхностным представлением об особенностях истории решения территориального вопроса в БАССР в 1917-1934 гг., узостью источниковой базы. Следовательно, необходим критический подход к трудам зарубежных авторов при исследовании всех этапов национально-государственного устройства.
Примечания
/ Р. С. Павловский, М. А. Шафир. М., 1961.
