Спросить
Войти
Ю. В. Спиридонова
Пакт Рериха в международной системе координат США - Европа в 30-х гг. XX в.
Взаимность есть более сердечное определение сотРудничества. Если мы давно мечтали и всячески старались достичь сотрудничества, то сами нынешние обстоятельства повелительно устремляют нас по этим сердечным путям.
Н. К. Рерих «Культура - сотрудничество»
Всю свою жизнь Н. К. Рерих посвятил воплощению в жизнь специального международного соглашения об охране памятников культуры. Этот интерес, выразившийся в четкой формулировке предложения об охране памятников археологии, проявился уже в 1899 г., когда Рерих, лектор Санкт-Петербургского Археологического института, производил раскопки на территории Санкт-Петербургской губернии. Первый выход Рериха с инициативой по охране культурных ценностей на международный уровень состоялся в сентябре 1914 г. Потрясенный значительными повреждениями Реймсского собора вследствие обстрела немецкой армией, Рерих вместе с коллективом возглавляемой им Рисовальной школы Императорского поощрения художества обратился к главам двух мировых держав - США и Франции - и глубоко скорбел о гибельных последствиях войны для памятников культуры428. Рерих словно предугадал тогда, что пятнадцать лет спустя его проект по защите культурных ценностей во время войны станет частью международно-политических отношений этих государств.
В 1935 г. усилия Рериха и проведенная огромная работа его сторонников достигли кульминации. 15 апреля 1935 г. в Белом Доме в Вашингтоне при личном присутствии Президента США Франклина Рузвельта был подписан Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников. Первоначально договор был подписан США и 20 странами Латинской Америки. Договор стал известен как Вашингтонский договор, а также по имени его инициатора как Пакт Рериха. Он стал первым международным актом, посвященным охране культурных ценностей, единственным соглашением в этой сфере, принятым до Второй мировой
войны. В 1954 г. Пакт Рериха лег в основу Гаагской «Международной конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта».
Причины заинтересованности США в проекте Пакта Рериха не становились темой отдельного подробного исследования. Чтобы осветить их, нам представляется необходимым рассмотреть Пакт Рериха в исторической ретроспективе. Сначала остановимся на истории подписания самого Пакта.
Во введении к французскому изданию «Пакт Рериха. Знамя Мира» Ж. Шклявер, один из разработчиков юридической формы основного документа Пакта, отмечает «в мае 1930 г. проект пакта был представлен в Международный комитет музеев Лиги Наций, который, одобрив проект пакта, передал его на рассмотрение Комиссии международной интеллектуальной кооперации»429. Он также сообщает, что «правление Международного комитета музеев выразило мнение, что конвенция такого рода может быть реализована. Чтобы придать больше силы этому желанию, она возлагает на секретаря Международного комитета музеев полномочия собрать подписи у членов Совещательного экспертного комитета в пользу проекта, тем самым присоединившись к членам Правления»430. Приведенный текст представляет собой пример формальной отписки. Проект Пакта отправляется на рассмотрение в другие подразделения Лиги Наций. С этого момента важно проследить отношение международной организации, ставившей своей целью сохранение мира, к пронизанному идеей резкого осуждения войны проекту Пакта Рериха.
Официальная точка зрения Лиги наций на предложенный Рерихом проект Договора отражена в статьях генерального секретаря Международного комитета музеев Е. Фундукидиса и Генерального секретаря Института международного права профессора Шарля де Вишера431. Особо подчеркнем, что ко времени появления этих статей Седьмая Международная конференция Панамериканского союза, проходившая в декабря 1933 г. в Монтевидео, приняла резолюцию поддержать Пакт американскими государствами. Таким образом, Пакт Рериха уже получил международную огласку и воспринимался фактически европейской Лигой наций как американская инициатива. Аргументируя свой вывод о несовершенности положений проекта, Ш. де Вишер отмечает, что документ не учитывает невозможность самого применения принципа неприкосновенности в условиях военных действий: «Статья 1 рассматривает принцип нейтральности не только исторических памятников и музеев, но и всех учреждений, посвященных наукам, искусствам, образованию и культуре. Распространение, таким образом, данного принципа неприкосновенности де429 Chklaver G. G. Le Pacte Roerich et la Societe des nations // Le Pacte Roerich. Banniere de Paix. 1931. № 1. P. 49.
лает неисполнимым его применение в европейских странах, где большая часть художественных и культурных богатств находится в населенных районах, их непосредственная близость к объектам стратегического значения не позволили
бы, в действительности, их изолировать от среды, в которой они находятся» .
Е. Фундукидис развивая эту же аргументацию, заявляет: «Ставить культ исторического памятника выше военной необходимости представляется сентиментальностью странного анахронизма»433. Однако именно борьбу со всеми проявлениями войны ставила своей целью Лига наций. Официальная точка зрения Лиги наций на проект Пакта Рериха отражает уровень международного права в сфере охраны культурного наследия и обнаруживает попытки перевести проблему в плоскость юридической терминологии эпохи. В итоге Президент Международной комиссии интеллектуальной кооперации заявил, что «идея ведения войны и одновременного уважения произведений искусства не
имеет смысла» , тем самым, похоронив положительную резолюцию в отношении проекта Пакта Лигой наций.
Итог дискуссии вокруг проекта договора доказывает, что Лига Наций в принципе была не готова ограничить военные действия какими-либо конвенциями. Это постигло и другие благие намерения. Например, Афинская конференция 1931 г., проведенная по инициативе Международного комитета музеев, рекомендовала воспитание общества в традициях необходимости уважения и охраны культурных ценностей во время военных действий. Но Директивный комитет Комиссии, опираясь на мнение, выраженное Лигой наций, заявил: «Ни в каком случае нельзя поддерживать действия такого рода, так как их реа435
лизация неприменима и принцип несвоевременен» .
К проблеме отношения в Лиге наций к Пакту Рериха мы еще вернемся. Рассмотрим исторический контекст, в котором проходила эта сложная дискуссия. После Первой мировой войны в Европе начала формироваться новая международно-политическая система. Это было связано с тем, что Европа утратила свою социальную однородность, следствием чего явилось перераспределение соотношения сил на европейском континенте436. Ряд действий во внеш432 Visscher de C. La protection internationale des monuments historiques et des oeuvres d’art en temps de guerre // Mouseion. 1936. Vol. 35-36. P. 6-7
ней политике Франции доказывают ее желание занять господствующее положение в Европе.
К подобным действиям относится инициатива выдвижения проекта Пан-Европы французским премьер-министром А. Брианом в конце 20-х гг. Панъевропейское движение набирало силу с начала второго десятилетия XX в. В 1927 г. А. Бриан стал почетным президентом «Панъевропейского союза», членами которого были такие видные политические деятели, как Э. Эррио, Л. Блюм, П. Бонкур. Я. Шахт и К. Вирт, писатели Томас и Генрих Манны, ученые А. Эйнштейн, З. Фрейд и др437.
А. Бриан от имени французского правительства обратился к 27 европейским государствам с предложением о создании федерального европейского союза. Бриан хотел тесно соединить создаваемый союз с Лигой Наций. Многие исследователи видят в этом шаге Бриана намерение укрепить позиции Франции в Европе438. После длительных обсуждений европейские страны не поддержали французскую инициативу. Проект не вписался в сложную и противоречивую обстановку, которая сложилась на континенте в межвоенный период.
В Европе после Первой мировой войны отчетливее складывалось убеждение, что ни одна европейская страна не может участвовать в сколько-нибудь продолжительной войне, не заручившись поддержкой или хотя бы нейтралитетом США. Поэтому Франция предпринимает ряд внешнеполитических действий, направленных на упрочнение отношений с США, что также связывалось с укреплением положения в Европе. 6 апреля 1927 г. Бриан предложил американским руководителям заключить двусторонний договор «о вечной дружбе» и об отказе от войны между собой, при том, что никакой угрозы войны между двумя странами не су-ществовало439. Бриан на этом не остановился, ему нужен был любой дипломатический успех для укрепления позиций Франции в Европе. Он стал добиваться скорейшего заключения договора об арбитраже с США, который и был подписан 6 февраля 1928 г. Газеты двух стран называли этот договор пактом дружбы. И наконец, апогеем подобных событий стало подписание 27 июля 1928 г. представителями 15 государств «пакта Келлога-Бриана», который предусматривал мирное урегулирование международных конфликтов и отказ от войны в качестве орудия националь440
ной политики .
Краткий анализ внешнеполитических шагов Франции в отношении Европы и США доказывает стремление первой занять господствующее положение в европейском регионе.
Новым моментом в международной ситуации явилось постепенное вовлечение в европейские дела США. Этот процесс проходил неоднозначно и противоречиво. Изоляционистские тенденции часто развивались одновременно со стремлением расширить американское влияние в мире.
США оказались единственной крупной страной среди победителей, которая материально выиграла от войны. Монополии Уолл-стрит пожали обильные плоды длительного американского нейтралитета, позволившего им получить большую прибыль от торговли с воюющими европейскими странами. Суммарные военные затраты США составили менее 1/10 их довоенного национального богатства, тогда как для Великобритании, например, эта доля составила более 1/3. Если до войны внешний долг США достигал 5 млрд. долл., то после войны уже европейские союзники должны были им до 10 млрд долл441. Из 20 стран-должников основными были Великобритания, Франция и Италия, на долю которых приходилось более 90% всех долгов.
Экономический фактор сыграл свою роль в развитии новых отраслей промышленности в США, которые в первое послевоенное десятилетие способствовали увеличению дистанции, отделяющей американский капитализм от европейского. Новые отрасли промышленности - автомобильная, электро-и радиотехническая и другие - быстро росли. Массовое производство и стандартизация стали девизом США442. Американское «просперити» ассоциируется с автомобилем. В 1922-1929 гг. автомобильные заводы США произвели в готовом и в несобранном виде свыше 33 млн. машин. В 1922 г. на каждую тысячу жителей США были зарегистрированы 96, а в 1929 г. - 189 легковых автомобилей. В США отмечали, что стоимость годовой продукции «Дженерал моторс» превосходит государственный бюджет Франции443. Параллельно с развитием автомобильной промышленности в Америке строились автомобильные дороги, а это способствовало расширению внутреннего рынка. В это время европейская торговля была парализована. Согласно данным Бюро труда Лиги наций, к началу 1925 г. средняя заработная плата в главном городе главного промышленного штата США - в Филадельфии - была в 2 раза выше, чем в Лондоне; в 3 раза выше, чем в Париже444.
Внешняя политика государства и международные отношения в 20 гг. часто сводились к поискам урегулирования спорных финансовых и торговых во441 Европа в системе международных отношений (1917-1945): сб. науч. тр. / Урал. гос ун-т им. А. М. Горького. Свердловск: УрГУ, 1990. С. 273.
просов. Взаимосвязь экономических факторов и внешней политики держав в этот период была особенно заметной. В это время США превратились в мощную экономическую державу, Франция заявляла о себе как господствующая страна в Европе.
В контексте нашей проблематики необходимо осветить роль Лиги наций в международных отношениях и в борьбе за европейскую безопасность. Лига наций явилась на тот момент новым историческим феноменом: она стала первой универсальной международной организацией, декларировавшей цели мира. Идею создания Лиги наций выдвинул американский президент В. Вильсон в ходе Версальской мирной конференции в 1919 г. Очевидно, США стремились занять такое положение, при котором они бы имели возможность использовать ресурс Лиги наций в своих интересах, однако захватить в ней руководящую роль США не удалось. Уже на этапе разработки устава Лиги наций в феврале-апреле 1919 г. жаркие споры порождались острыми противоречиями между великими державами в их борьбе за гегемонию в мировой политике, немаловажным средством достижения которой представлялась Лига наций445. Устав не только безусловно не запретил войну, но и сохранил возможность различных ее толкований. Так, оставалось неясным, подпадали ли под понятие войны такие военные акции, как «мирная оккупация», «военные репрессии», «карательные экспедиции». Не получило отражение в Уставе и понятие войны. В конце концов, США отказались стать членами Лиги наций. Законодательницами мод в международной организации стали крупные европейские державы, особенно Франция и Англия.
Несмотря на существенные недоработки в организации Лиги наций, впервые в истории было документально зафиксировано, хотя и ограниченное, обязательство не прибегать к войне. Было также намечено различие между жертвой агрессии и нападающей стороной, предусматривались санкции в отношении агрессора. Тем не менее, несовершенство Лиги давало возможность произвольно манипулировать ею. В зависимости от конкретных обстоятельств правительства великих держав в случае желательности санкции Лиги или бесспорности вопроса передавали его на рассмотрение Лиги. В щекотливых обстоятельствах эти вопросы изымались из Лиги и передавались на Конференции послов, собрания дипломатических аппаратов. Первой серьезной проверкой Лиги стал греко-итальянский конфликт 1923 г. Таким образом, была создана целая система политического жонглирования и маневрирования по решению «деликатных» конфликтных ситуаций446. Судьба Пакта Рериха в Лиге наций является ярким примером подобной политики.
Хотя США формально отказались стать членами Лиги наций, они позиционировали себя в качестве поборника мира, делая ряд шагов в пользу кол445 Европа в международных отношениях. С. 127.
лективной безопасности. Само инициирование Лиги наций исходило от Соединенных Штатов. Следующий формальный внешнеполитический шаг в пользу сохранения мира совершил Гувер на предвыборной кампании, хотя его целью было восстановление своей поблекшей репутации. В историю это событие вошло под названием «гуверовская бомба». 21 июня 1932 г. американская делегация на конференции в Женеве по разоружению внесла предложение о сокращении вооружений всего мира на 1/3 и о полной ликвидации всей бомбардировочной авиации, всех танков, всех тяжелых подвижных орудий и
всех средств химической войны .
Ф. Рузвельт начал применять новую тактику внешней политики в отношении стран Латинской Америки, важнейшей ареной внешней экспансии США. В своем первом официальном обращении к американскому народу 4 марта 1933 г. Рузвельт декларировал политику «доброго соседа». В декабре 1933 г. в столице Уругвая состоялась уже упомянутая VII Панамериканская конференция. Среди резолюций, обсуждавшихся на конференции, фигурировала следующая: «Ни одно государство не имеет право вмешиваться во внутренние или внешние дела другого государства». К. Хэлл, государственный секретарь США, в дискуссии заявил: «При правительстве Рузвельта ни одно государство не должно опасаться интервенции со стороны США»448. Разумеется, что обещания Рузвельта и Хэлла отнюдь не означали, что США навсегда отреклись от вооруженной интервенции в южные страны. К тому же даже и при Рузвельте в дипломатическом арсенале Вашингтона сохранялись достаточно сильные методы воздействия на латино-амераканские государства, среди которых выделяются идеологические методы. В рамках подобного идеологического метода можно рассмотреть и постановку на рассмотрение проекта Пакта Рериха, который к тому времени уже мыслился инициативой США. Напомним, что резолюция о поддержке Пакта Рериха, была принята на этой же конференции. Совпадение видится не случайным.
Изучая историю культурной политики России, С. С. Загребин, доктор исторических наук, справедливо отмечает, что «государство, разрабатывая и осуществляя культурную политику, руководствуется прежде всего, собственными интересами, обусловленными сущностью государства как такового. Культура подвергается трансформации сообразно государственной полити449 г-.
ке» . Эти слова правомерно использовать и в отношении понятия внешней культурной политики.
Внешняя культурная политика при ее успешной реализации может служить сильным вспомогательным идеологическим орудием, сопровождающим
осуществление общей внешнеполитической стратегии государства. Ее осуществление создает прочный фундамент, позволяющий государству не только отстаивать и продвигать свои национальные интересы на мировой арене, но и оказывать непосредственное и очень серьезное влияние на различные полити450
ческие, экономические, социальные процессы в мире или регионе .
Высокие гуманистические идеи Пакта Рериха, а также его осуждение самого явления войны укладывались в пацифистские настроения эпохи. К тому же, это был первый документ, ставившей своей целью защитить культурное наследие во время войны. Ф. Рузвельт действительно высоко оценивал содержание этого документа, что подтверждает произнесенная им речь в день принятия Пакта Рериха, навсегда вошедшая в историю: «Предлагая этот Пакт для подписания всеми странами мира, мы стремимся к тому, чтобы его всемирное признание сделалось насущным принципом для сохранения современной цивилизации. Этот договор имеет более глубокое значение, чем текст самого документа»451. Рузвельт прекрасно понимал, что США войдет в историю охраны памятников во время войны в качестве инициатора международного законодательства в этой сфере. Но можно предположить, что планы президента простирались гораздо дальше, а вернее - гораздо ближе - на его сиюминутные интересы. Этими внешнеполитическими интересами являлись как раз страны Латинской Америки. Являясь инициатором подписания Договора, хотя бы и в сфере охраны памятников, но направленного на осуждение войны, Рузвельт тем самым имел дополнительный идеологический инструмент убедить страны Латинской Америки в твердости изменения своего агрессивного внешнеполитического курса в их отношении. Не случайно в 1935 г. Пакт Рериха был подписан странами в том же составе, который был на VII Панамериканской конференции. В то же время инициирование Пакта Соединенными Штатами имело еще один вектор. Рузвельт тем самым давал понять заокеанским государствам, противоречия с которыми еще больше усугубил экономический кризис 1929 г., свое стремление к коллективной безопасности. Таким образом, принятие Пакт Рериха явилось одним из мощных идеологических инструментов США в рамках позиционирования своей политики по коллективной безопасности в межвоенный период. США после Второй мировой войны станут одним из ярких мировых примеров с сильной внешней культурной экспансией, предпосылки которой обнаруживаются в 30-е гг. XX в.
Интересно проследить дальнейшее отношение к уже подписанному Пакту Рериха в Европе, а именно в Лиге наций, отвергнувшей саму идею охраны памятников во время военных действий. В конце 30-х гг. ситуация кардинально меняется. В 1938 г. VI Комиссия Ассамблеи Лиги На450 Филимонов Г. Ю. Фактор культуры во внешней политике США. ЦКЬ: http://www.humanities.edu.ru/db/msg/38693. 01.03.2009.
ций обратилась к уже упомянутому Ш. де Вишеру с просьбой разработать предварительный проект Международной конвенции о защите памятников и произведений искусства во время вооруженных конфликтов. Под его руководством был создан комитет экспертов, активное участие в работе которого приняли Г. Лапрадель, Н. Политис, Ф. Муанвиль и Г. Сас (MM. Gouffre de Lapradelle, N. Politis, F. Moineville, G. J. Sas). Предварительный проект был внесен на рассмотрение в Совет и Генеральную Ассамблею Лиги Наций во время сессий осенью 1938, но не был рассмотрен. Второй проект был разработан в 1939 г., но начавшаяся Вторая мировая война помешала его принятию. Гражданская война в Испании явилась формальным предлогом торопливого изменения Комитетом отношения к идее охраны памятников во время войны452. Вызывает вопрос тот факт, что европейские страны не присоединились к уже принятому американскими государствами Пакту Рериха, а решили разработать его аналог. В этом свете огромный интерес вызывает одна из стенограмм письма, хранящаяся в Архиве ЮНЕСКО (Париж). Письмо на официальном бланке Лиги наций, датированное 26 июля 1938 г., адресовано Анри Бонне (Henri Bonnet), директору Международного института интеллектуального сотрудничества. Приведем текст письма: «Сегодня утром было согласовано с майором Абрагамом включить следующий параграф на стр. 5 проекта доклада представителя Франции в Совете:
«С) Проект Международной конвенции о защите памятников и произведений искусства во время вооруженных конфликтов.
Комиссия направляет в Совет предварительный проект Конвенции о защите памятников и произведений искусства во время вооруженных конфликтов. Этот текст, разработанный стараниями Управляющего комитета Международного комитета музеев при содействии юристов и военных экспертов, прикреплен к докладу Комиссии»453.
На стенограмме письма стоит пометка «срочно Фундукидис», т. к. уже близится осенняя сессия 1938 г. Г енеральной Ассамблеи Лиги Наций, во время которой проект Конвенции был внесен на рассмотрение. Приведенный текст доказывает стремление Франции быть инициатором Международной конвенции о защите памятников и произведений искусства во время вооруженных конфликтов накануне Второй мировой войны.
Пакт Рериха стал первым принятым документом о защите культурных ценностей во время войны и остался единственным в своем роде до Второй
мировой войны. История принятия Пакта была глубоко связана с реалиями межвоенного времени. Сложное отношение к проекту Пакта со стороны Европы и Америки обнажает политические противоречия между странами. Идея российского поданного стала составной частью международных отношений Европы и США 30-х гг. XX в. Отказ принять Пакт Рериха в Европе можно рассматривать как одну из ошибок европейских стран в рассматриваемый период «упущенных возможностей». В 30-е гг. XX в. наблюдается увеличения роли культурно-идеологического фактора во внешней политики мировых держав и усиление его влияния на мировые социально-политические процессы, а также на международные отношения в целом.
