Проблема еврейских погромов в польско-американских отношениях 1918-1919 гг

УДК 94 (73) Е.С. Юрченко*

проблема еврейских погромов в польско-американских отношениях 1918-1919 гг.

В статье рассматривается проблема еврейских погромов в Польше в 19181919 г., их влияние на развитие польско-американских отношений. Автор обращает внимание на противоречивый характер политики правительства В. Вильсона в отношении Польши и ее еврейского населения. В статье также нашли отражение влияние еврейского лобби на внешнюю политику Вашингтона и роль «еврейского вопроса» в международных отношениях после Первой мировой войны.

The issue of Jewish pogroms in Polish-American relations, 1918-1919. EKATER-INA S. YURCHENKO (Pacific National University)

The article discusses the issues related to the Jewish pogroms in Poland in 19181919 and the impact of these events Polish-American relations. The author focuses on inconsistent character of W. Wilson&s government policy regarding Poland and its Jewish population. The article also deals with the problem of Jewish lobby impact on US foreign policy and the role of «Jewish question» in the foreign affairs after World War I.

Тема американского отношения к проблеме еврейских погромов в Польше в момент воссоздания независимого польского государства является комплексной и многогранной. Изучение данной проблемы открывает новые возможности в исследовании истории «еврейского вопроса» в Европе и США в межвоенный период, позволяет выявить факторы, повлиявшие на его актуализацию в международных отношениях. Немаловажным аспектом проблемы является характер процесса реконструкции польской государственности, роль внешнего фактора в решении национального вопроса. Наконец, обращение к истории еврейских погромов в Польше в 19181919 гг. дает возможность проследить истоки событий, ставших предвестниками трагедии еврейского народа в годы Второй мировой войны.

Несмотря на всю значимость, тема еврейских погромов в Польше в 1918-1919 гг. и проблема отношения к ним американского правительства до сих пор не получили должного освещения в исторической литературе. Как отечественные, так и зарубежные авторы преимущественно акцентируют внимание на истории польско-советских отношений, холокоста на территории Польши в годы Второй мировой войны и особенностях национальной политики режима Ю. Пилсудского [3; 4]. Наиболее комплексно тема представлена в работе польского автора П. Ружаньского «Соединенные Штаты и еврейский вопрос в Польше 1918-1921». Автор подчеркивает влияние еврейской диаспоры в США на принятие Белым домом внешнеполитических решений и Комитета еврейских делегаций

* ЮРЧЕНКО Екатерина Сергеевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной и всеобщей истории Тихоокеанского государственного университета. E-mail: y-k22@yandex.ru © Юрченко Е.С., 2016

в Париже использовать свое влияние для противодействия воссозданию второй Речи Посполитой [16]. Отдельные вопросы, связанные с ролью Комитета еврейских делегаций в подготовке и подписании Польшей договора 28 июня 1919 г., нашли отражение в работах современных авторов, посвященных проблеме защиты прав национальных меньшинств по итогам Первой мировой войны [1]. В американских исследованиях, посвященных истории «польского вопроса» в политике Вашингтона в послевоенный период, основное внимание обращено к проблеме участия В. Вильсона в процессе реконструкции польской государственности [12; 17]. В этом контексте обращение к теме погромов носит лишь иллюстративный характер.

«Польский вопрос» в политике Вашингтона актуализировался в ходе Первой мировой войны. Вплоть до 1916 г. интерес американского руководства к Польше был связан с ее военно-стратегическим положением. Руководство США в течение долгого времени рассматривало «польский вопрос» как часть проблемы Российской империи. После создания в 1916 г. по решению правительств Германии и Австро-Венгрии Временного совета Польши в качестве правительства будущего польского государства, президент США в послании к полякам поддержал идею воссоздания независимого польского государства, но отказался от конкретизации своего видения проблемы. В рамках политики нейтралитета США воздерживались от поощрения польского сепаратизма, понимая, что решение этого вопроса затронет интересы трех авторитарных монархий, ни одна из которых не потерпит американского вмешательства. Однако стремление президента В. Вильсона покончить с изоляционистской традицией во внешней политике требовало разработки новых механизмов реализации целей и задач США на международной арене. Наполнение выдвинутой В. Вильсоном в ходе войны концепции о праве наций на самоопределение национальным компонентом, в условиях развития освободительного движения в польских землях, позволяло интернационализировать «польский вопрос», сделав его частью более широкого проекта мирного урегулирования при непосредственном участии США. В немалой степени этому способствовало стремление польской национальной элиты привлечь Вильсона в качестве гаранта воссоздания независимого Польского государства и усиление давления на американскую политическую систему со стороны ее избирателей польского происхождения.

Уже в конце XIX в. в США среди выходцев из Польши создавались общественные организации,

способствовавшие росту национального самосознания поляков за рубежом. Они рассматривали польских эмигрантов в США не как часть американского общества, а как основу ирредентистского движения, боровшегося за восстановление единого польского государства. С началом мировой войны усилия лидеров польской эмиграции в США были направлены на то, чтобы добиться от американского руководства поддержки идеи создания так называемой «Дивизии Костюшко», которая могла бы стать ядром борьбы за освобождение Польши. Лидером этого движения стал пианист и общественный деятель И. Падеревский, пользовавшийся поддержкой у американской политической элиты. Однако правительство США уклонялось от прямого обсуждения темы воссоздания польской армии [17].

Смена власти в России в феврале 1917 г., готовность Временного правительства, признать независимость Польши и решить вопрос о российско-польской границе после созыва Учредительного собрания, сделали «польский вопрос» частью проблемы послевоенного урегулирования в Европе. Поддержав инициативу Временного правительства России, руководство США отказалось вести переговоры об участии в организации польской армии и обсуждении вопроса о границах будущей Польши до начала мирной конференции. Однако в июле 1917 г. правительство Франции приняло решение о формировании на своей территории польской армии, основу которой должны были составить поляки-эмигранты из США и других стран. Созданный во Франции Польский национальный комитет во главе с Р. Дмовским фактически стал позиционировать себя в качестве правительства в эмиграции. Руководство официального Вашингтона поддерживало контакты с комитетом, однако идея рекрутирования добровольцев для новой армии в США не нашла поддержки у американских властей. Лишь в октябре 1917 г. правительство В. Вильсона разрешило набор добровольцев в польскую армию на территории США, лишив возможности вступать в нее тех поляков, которые уже имели американское гражданство, поскольку они подлежали призыву в армию США. С мая 1917 г. в США было запрещено законодательно вербовать американских граждан в иностранные армии. Тем не менее, многие поляки в США проигнорировали этот закон и отправились служить в польскую армию [17, р. 41-42].

Стремительные изменения в международных отношениях в 1917-1918 гг. способствовали росту международной значимости «польского вопроса». Однако реализация внешнеполитических

планов правительства США оказалась затруднена стремлением союзников по коалиции использовать «польский вопрос» для решения собственных задач, а также действиями польского руководства, намеревавшегося путем военных захватов максимально расширить территорию Польши. Подтвердив в январе 1918 г. готовность поддержать воссоздание независимого польского государства, В. Вильсон в «14 пунктах» вновь не конкретизировал вопрос о ее восточных границах, стремясь сохранить за собой лидирующую роль в решении «польского вопроса» и пресечь намерение Франции и самих поляков добиться расширения польских территорий до начала мирной конференции.

В ноябре 1918 г. Ю. Пилсудский провозгласил создание независимого Польского государств, и руководство США сосредоточило внимание на вопросе о формировании единого польского правительства. Подобное соглашение являлось неотъемлемым условием участия польской делегации в работе Парижской мирной конференции. В разгар дипломатической борьбы за создание коалиционного правительства в ноябре-декабре 1918 г. достоянием широкой общественности стала информация о том, что на территории самопровозглашенного государства начались еврейские погромы. По сообщениям в прессе, в Кельце 11 ноября нападению со стороны поляков подверглось еврейское собрание, организованное с разрешения польских властей. В Лемберге (Львове) 21-23 ноября 1918 г. бои между польской и украинской армиями за город сопровождались погромами, в ходе которых 64 еврея были убиты. Информация, широко растиражированная в прессе, вызвала волну общественных протестов и поставила под вопрос предоставление польскому правительству международного дипломатического признания [15].

К моменту окончания войны на территории Польши находилась крупнейшая в Европе еврейская община. В ряде городов представители диаспоры проживали компактно в так называемых еврейских кварталах, где составляли от 30% до 70% населения. Заняв со времен средневековья нишу в торговле и финансовой сфере, в условиях войны евреи стали объектом пристального внимания польских националистов. Среди евреев Польши и Галиции было немало так называемых «асси-милянтов», воспринявших польскую культуру, участвовавших в польском национально-освободительном движении и стремившихся закрепить статус поляков иудейского вероисповедания. Однако к 1918 г. это течение не смогло стать преобладающим [11]. Большая часть польского населения

продолжала воспринимать евреев как враждебный элемент. Этому в немалой степени способствовал рост политической активности евреев в Польше и за ее пределами. В годы войны создавались еврейские партии и общественные организации самого широкого политического спектра от религиозно-ортодоксальных до социалистических. Возросла роль сионистского движения, не только стремившегося добиться международно-правовой защиты для евреев по итогам Первой мировой войны, но и ратовавшего за создание еврейского государства в Палестине [11].

В результате мировой войны, революций, развала Германской, Российской и Австро-Венгерской империй еврейские общины в Прибалтике, Белоруссии, Польше и Украине оказались в центре военных столкновений. Несмотря на то, что в большинстве случаев еврейские национальные советы объявили о своем нейтралитете, это не стало гарантом их безопасности. Израильский исследователь еврейских погромов Л. Смиловиц-кий в своей работе дал довольно точную характеристику того положения, в котором оказались евреи в тот исторический момент: «Большевики имущую часть евреев считали эксплуататорами, поляки - «христопродавцами», крестьянские батьки - «жидо-комиссарами», принесшими в деревню продразверстку, а белорусские националисты - противниками возрождения «незалежнай» Беларуси» [8, с. 306].

Сообщения о еврейских погромах в Польше осенью 1918 г. вызвали в США широкий общественный резонанс. Американские евреи обвинили поляков в стремлении «кровью еврейского народа заплатить за создание новой Речи Поспо-литой» [13]. К этому моменту проблема еврейских погромов уже довольно прочно вошла в перечень внешнеполитической проблематики Белого дома. Правительство США осудило антиеврейскую политику российского государства, возложив на него ответственность за погромы и нежелание решать вопрос о паспортах американских евреев. Под давлением еврейского лобби американское руководство в 1911 г. было вынуждено отказаться от продления действия российско-американского торгового договора 1832 г. Правительство В. Вильсона также добивалось от российских властей решения «еврейского вопроса», однако сознательно отказалось от педалирования этой темы после создания Временного правительства в 1917 г. Американские дипломаты сочли, что излишнее внимание к этой проблеме может осложнить отношения с дружественным США новым правительством России и повлияет на решение

более актуальных в условиях войны вопросов. Несмотря на то, что с весны 1917 г. «еврейский вопрос» в России оказался на периферии интересов Белого дома, еврейские общественные организации продолжали добиваться расширения участия официального Вашингтона в борьбе за права евреев. Осенью 1918 г. они потребовали от американского руководства провести расследования погромов в Польше и добиться от правительства Ю. Пилсудского соблюдения прав национальных меньшинств в качестве условия предоставления дипломатического признания. Американский еврейский конгресс, созданный в декабре 1918 г., отправил свою делегацию на Парижскую конференцию с целью добиться гарантии прав и автономии еврейского меньшинства в странах Восточной и Центральной Европы.

В начале декабря 1918 г. государственный секретарь США Р. Лансинг поручил послу во Франции У. Шарпу обсудить вопрос о погромах с Польским национальным комитетом. По сведениям, поступившим в государственный департамент, еврейские погромы в Польше продолжали нарастать и ситуация становилась угрожающей. По мнению Р. Лансинга, это могло серьезно ухудшить отношение американского общества к полякам и вопросу о восстановлении независимой Польши [15, р. 746]. 6 декабря 1918 г. У. Шарп встретился с Р. Дмовским. Глава комитета уверил дипломата, что доклады об избиении евреев в Польше значительно преувеличены. Он возложил всю вину за имевшие место антиеврейские акции на немецких и русских военнопленных, а также всевозможные криминальные элементы, которые в условиях анархии, разоряли польские земли. По мнению Дмовского, причины антисемитских эксцессов крылись в ухудшающейся экономической ситуации и нехватке продовольствия, а также участии евреев-большевиков в организации беспорядков. Председатель Национального комитета отверг возможность того, что антисемитские действия могли быть санкционированы правительством Ю. Пилсудского и призвал союзников содействовать восстановлению в Польше государственности и правительства, которое сможет восстановить порядок в стране. Р. Дмовский пообещал предоставить в ближайшее время доклад, доказывающий, что многочисленные сообщения о еврейских погромах - это не что иное, как пропаганда польских и русских евреев [15, р. 746-747]. 10 декабря 1918 г. польский поверенный в делах в Берне передал американскому послу в Швейцарии информацию о том, что в связи с обращением представителей еврейских организаций к главам союзных делегаций с требованием провести расследование еврейских погромов в Польше его правительство готово оказать содействие отправке и работе союзных миссий. Польский дипломат выразил надежду, что опубликование этого сообщения успокоит американских евреев [15, р. 748].

Удовлетворившись ответом польских властей, руководство Белого дома вернулось к решению проблемы формирования в Польше коалиционного правительства и его дипломатического признания, настаивая, что главой коалиционного правительства должен стать И. Падеревский. Для правительства США национал-демократ Р. Дмов-ский и бывший социал-демократ Ю. Пилсудский являлись одинаково нежелательными кандидатами на роль главы польского государства. Пилсуд-ский как представитель антироссийского крыла польского национально-освободительного движения пользовался в течение длительного времени поддержкой как германского руководства, так и польских социалистов. Утвердившись у власти в ходе войны и получив из рук Регентского совета пост главы государства, Ю. Пилсудский в меньшей степени зависел от поддержки извне. С другой стороны, Р. Дмовский опирался на помощь Франции, стремившейся превратить Польшу в основу санитарного кордона на Востоке. При этом как Дмовский, так и Пилсудский являлись сторонниками расширения польского государства за счет территорий бывшей Российской империи, что противоречило вильсоновскому принципу «одна страна - одна нация».

По вопросу отношения этих политических деятелей к проблеме антисемитизма в современной исторической литературе нет единого мнения. Польские исследователи акцентируют внимание на социалистическом прошлом Ю. Пилсудского и приводят в качестве доказательства его толерантности многочисленные высказывания относительно недопустимости актов насилия в отношении евреев. Исследования этого направления рассматривают политику Пилсудского в «еврейском вопросе» преимущественно в контексте событий 1920-х гг., практически не затрагивая вопрос о его отношении к событиям 1918-1919 гг.

Р. Дмовский, приобрел в исторической литературе стойкую репутацию антисемита благодаря многочисленным публичным высказываниям и публикациям на эту тему. Будучи сторонником идеи инкорпорации, он настаивал, что будущая Польша должна быть моноэтничной. Тем не менее, отдельные авторы озвучивают мысль об экономической, а не расовой подоплеке антиеврейских высказываний Дмовского, который видел в

еврейской диаспоре «препятствие на пути роста экономического благосостояния поляков» [9]. Однако нельзя не отметить, что будучи лидером национал-демократов, имевших прочные позиции в российской части Польши, где сосредоточилась большая часть еврейского населения, Р. Дмовский неоднократно выступал с призывом противостоять сионистской экспансии [2]. К 1918 г. на Западе он являлся признанным представителем интересов будущего Польского государства. От его авторитета и дипломатических связей во многом зависел успех польской делегации в борьбе по вопросу о статусе и границах воссозданного государства. В связи с этим в период 1918-1919 гг. оба лидера старались не обвинять друг друга в разжигании антисемитизма.

После того как соглашение о формировании нового коалиционного кабинета во главе с И. Па-деревским было достигнуто, правительство США в конце января 1919 г. предоставило польскому правительству дипломатические признание. С этого момента основным содержанием «польского вопроса» для американской дипломатии стало решение проблемы границ польского государства. Вплоть до апреля 1919 г. тема еврейских погромов государственным департаментом США не поднималась.

Весной 1919 г. в Польшу начала прибывать созданная во Франции польская армия под командованием Ю. Галера. Польские войска стали развивать наступление против советских республик в Белоруссии и Литве, а также против украинских войск в Галиции. Одновременно с активизацией военных действий в апреле 1919 г. стали поступать новые сообщения о погромах. Крупнейшими стали погромы в Пинске 5 апреля, Лидо 17 апреля, и Вильно (Вильнюс) 19-21 апреля 1919 г. 7 мая погромы были зафиксированы в Колбузова, 27 мая - в Ченстохове. Во всех случаях к нападениям на евреев оказались причастны военные армии Ю. Галера.

В конце мая американский посол в Польше Х. Гибсон встретился с начальником польского генерального штаба, чтобы обсудить «еврейский вопрос». Глава генерального штаба уверил дипломата, что уже дал необходимые распоряжения по наведению порядка и защите евреев. Он заявил, что своими приказами запретил любые акты антисемитизма в польской армии, пообещав, что офицеры будут нести персональную ответственность за действия своих подчиненных. Также Х. Гибсон встретился с Ю. Пилсудским, который выразил свое возмущение произошедшим и заявил, что преследования евреев бросают тень позора на

всю Польшу. Глава польского государства сказал также, что «правительство готово железной рукой пресекать любые антисемитские акции». Ю. Пил-судский согласился с тем, что именно поведение солдат Ю. Галера «подталкивает местное население к новым вспышкам насилия в отношении евреев» [15, р. 752].

Под давлением мировой общественности польский Сейм вынужден был создать комиссию по расследованию инцидентов. Несмотря на то, что действия польских военных были признаны комиссией «поспешными и опрометчивыми», расследование Сейма показало, что подозрения польских военных в отношении части еврейского населения, уличенного в связях с большевиками, были обоснованы [15, р. 762].

Новый всплеск антисемитизма совпал с обсуждением Парижской мирной конференцией вопроса о Восточных границах Польши. Наступление поляков в Галиции вызвало сильное раздражение американского президента, который видел в этом реализацию геополитических планов Франции [14, р. 531]. Глава польского правительства вынужден был оправдывать действия поляков, объяснив их необходимостью защищаться от украинских бандитов. Однако доклады американских военных представителей в Польше опровергали эти заявления. Развернутая еврейскими организациями антипольская кампания, в основе которой лежали обвинения в организованных погромах и попустительстве антисемитским акциям, стала дополнительным фактором давления при обсуждении вопроса о статусе и границах Польского государства. По призыву еврейских организаций 21 мая в Нью-Йорке прошла массовая акция протеста. Ее участники выступили против политики антисемитизма в Польше и других государствах Восточной Европы. Один из организаторов заявил, что «Америка не должна молчать в ответ на поступающие правдивые сообщения об избиениях евреев» [15, р. 749].

Нью-Йорк, где благодаря эмиграции из стран Восточной Европы сформировалась крупнейшая в США еврейская община, стал центом массового движения в защиту евреев. Публикации в «Нью-Йорк Таймс» регулярно описывали ужасающие картины еврейских погромов, будоража общественное мнение. 1 июня в «Нью-Йорк Таймс» вышла статья под кричащим заголовком «Свидетельства о погромах в Польше». Статья начиналась с утверждения, что сообщения об избиениях евреев основаны на фактах и не являются германской пропагандой, как это утверждают польские власти. В статье приводились факты еврейских

погромов, примеры создания еврейских гетто и вымогательства у еврейской диаспоры крупных денежных сумм под угрозой расправы. Автор убеждал читателей, что если поляки не докажут своей готовности бороться с насилием и тиранией, то это должны сделать внешние силы [18]. Темой погромов заинтересовался американский Конгресс. Сенат США принял резолюцию с требованием к правительству В. Вильсона представить отчет о характере событий в Польше [15, р. 749-750].

Государственный департамент США поручил послу в Польше Х. Гибсону самому расследовать инциденты и предоставить объективную информацию. Поскольку заявления поляков и евреев противоречили друг другу, департаменту требовалась информация из собственных источников и как можно скорее [15, р. 748-749]. 30 мая 1919 г. посол представил отчеты американских представителей в Польше, в соответствии с которыми антиеврейские инциденты не имели под собой религиозного или националистического подтекста. Доклад о событиях в Пинске был представлен американскому послу лейтенантом Фостером, который находился в городе как представитель межсоюзной миссии. Согласно его отчету, нападение польских солдат на еврейское собрание, проходившее с разрешения польских властей, было спровоцировано поступившей к польским военным информацией о том, что там собрались большевики. По сведениям лейтенанта, несмотря на то, что собрание организовывалось с целью обсудить распределение помощи от Объединенного еврейского комитета снабжения, среди присутствовавших действительно находились радикально настроенные молодые евреи, подозревавшиеся в связях большевиками. Их поведение спровоцировало действия польских военных, которые действовали по законам военного времени, руководствуясь не столько антисемитскими убеждениями, сколько стремлением предотвратить большевистский заговор [15, р. 753-754].

По мнению секретаря американской дипломатической миссии в Польше Ф. Долбира, события в Ченстохове, где были совершены нападения на еврейский квартал, стали результатом тяжелой экономической ситуации. По его словам, в городе с населением 60 тыс. ощущалась острая нехватка продовольствия. Население было вынуждено покупать продовольствие в еврейских магазинах по завышенным ценам. Кроме того, широкое распространение получили слухи о том, что Ченстохов -центр продовольственной контрабанды. Евреев обвинили в том, что они отправляют продовольствие в Германию. В сложившихся условиях, по мнению Долбира, было достаточно малейшего повода, чтобы спровоцировать антиеврейские выступления. Таким поводом стала стрельба, открытая неизвестными по польским солдатам. Обвинение пало на молодого еврея, задержанного в доме, из которого велся огонь. Его задержание стало катализатором беспорядков [15, р. 755-756]. Имевшие место случаи нападения на евреев в Лидо и Вильно, по мнению американских представителей, явились следствием боевых действий, в ходе которых пострадало мирное население, в том числе и евреи. В заключении Гибсон подчеркнул, что информация о погромах, значительно преувеличена. Тем не менее, дипломат подтвердил, что в польском обществе растет озлобление против евреев, имеющее под собой как экономическую, так и политическую основу. По словам посла, польское население часто воспринимало евреев как большевистских агентов [15, р. 750-751]. По его мнению, рост антисемитизма в Польше связан со стремлением части еврейской политической элиты использовать давление еврейских диаспор за рубежом на свои правительства для того, чтобы принудить польские власти пойти на уступки в национальном вопросе. Выплескиваясь на страницы печатных изданий, «еврейский вопрос» активно муссировался и превращался в дополнительный катализатор антиеврейских настроений среди польского населения. В своих выводах дипломат фактически повторил формулировки, озвученные польскими официальными лицами, в которых звучали обвинения еврейского населения в шпионаже, распространении большевизма и спекуляции продовольствием. «Хорошо известно, - писал Х. Гибсон, - что Россия, Германия и Австрия вербовали шпионов преимущественно из евреев. Многие бандиты, шпионы большевиков, украинцев и германцев вербуются по потому же принципу. Это не означает, что все евреи как класс в этом повинны, но многие из захваченных шпионов оказались евреями. Их действия привели к тому, что солдаты стали рассматривать евреев как вражеских агентов...». Как и польские власти, посол был убежден, что пропагандистская кампания в защиту евреев инспирирована из-за границы. «Еврейские общины за рубежом раззвонили о событиях в Пинске и Ченстохове», которые на деле, как считал американский дипломат, не относятся к погромам. В связи с этим дипломат полагал целесообразным принять меры к тому, чтобы еврейская и польская местная пресса умерила тон. Он считал необходимым прекратить антипольскую агитационную кампанию в США и даже запретить выезд из страны радикально настроенным евреям [15, р. 756-760].

В июне 1919 г. Парижская мирная конференция приступила к разработке проекта договора с Польшей о защите прав национальных меньшинств. Созданный в марте 1919 г. Объединенный Комитет еврейских делегаций, добивался обязательного включения в перечень положений этого документа пунктов о соблюдении гражданских и политических прав национальных меньшинств. 10 июня 1919 г. Комитет опубликовал меморандум с требованием обеспечить культурную и религиозную автономию представителям меньшинств. Стремление союзных держав навязать Польше подобное соглашение воспринималось польской общественностью как попытка ограничить суверенитет польского государства. Активное участие еврейских организаций в выработке этого документа вело к усилению антисемитских настроений в стране. Х. Гибсон предупредил государственный департамент о возможности новых инцидентов, поскольку «договор о защите прав национальных меньшинств, который обсуждался мирной конференцией, воспринимался поляками как необоснованное давление на польское правительство со стороны союзников, осуществляющееся под влиянием антипольской агитации развернутой евреями за рубежом» [15, р. 760].

Официальные польские представители вынуждены были признать факты нападения на евреев, подчеркивая, что масштабы и последствия инцидентов сильно преувеличены прессой. По версии властей, антиеврейские акции не носили организованный характер и являлись следствием участия самих евреев в антипольской деятельности. В одном из интервью в июле 1919 г. Ю. Галер заявил, что причиной нападений стали попытки евреев-большевиков вести антивоенную пропаганду среди частей, прибывающих из Франции. Он уверял, что события в Польше преподносятся как погромы германской и большевистской пропагандой с целью дискредитировать польское правительство [17, р. 84-85]. Пытаясь снять с себя обвинения в организации погромов, Временное правительство Польши выступило с заявлением, в котором подчеркивалось, что польские власти категорически против любых антиеврейских акций и не потерпят еврейских погромов в стране [15, р. 771]. Ю. Галер в обращении к армии и польскому населению осудил нападения на евреев и обещал наказать виновных [15, р. 764]. Однако это не остановило волну антипольской агитации в прессе. В «Нью-Йорк Таймс» было опубликовано заявление Л. Маршалла, члена еврейского комитета в Париже, в котором польские власти обвинялись в массовых убийствах и похищениях евреев в Вильно. В статье, вышедшей под заголовком «Детальные обстоятельства убийств, пыток и грабежей, разделения семей с именами и адресами жертв», содержалась информация о том, что в ходе боев за Вильно было убито 60 евреев и еще 400 были вывезены из их домов бесследно [15, р. 761]. Новые антипольские публикации в США вызвали волну ответного протеста со стороны представителей польской диаспоры. Польские эмигранты в США призвали к бойкоту еврейских товаров, обвиняя евреев в том, что те сознательно препятсвуют созданию польского государства. В ряде штатов прошли антиеврейские выступления.

Конгре сс США ждал отчета от государственного департамента по ситуации с евреями в Польше, и послу Гибсону было поручено провести расследование с участием Б. Богена, представителя Американского объединенного еврейского комитета снабжения («Джоинт») в Польше, и полковника Бэйли, главы миссии американского Красного креста в Польше [15, р. 751-752]. Глава внешнеполитического ведомства США Р. Лансинг особенно подчеркивал необходимость подкрепить выводы американского посла мнением Б. Богена [15, р. 768]. Прибывший в Париж еще в начале 1919 г. от имени «Джоинт» доктор Б. Боген вынужден был присоединиться к американской Продовольственной администрации в качестве прикомандированного к государственной комиссии, которая отправилась в Польшу 25 февраля 1919 г. [7]. Эффективность деятельности «Джоинт», созданного для того чтобы обеспечить гуманитарную помощь евреям Восточной Европы, оказалась в зависимости от поддержки американского руководства и лояльности польских властей.

Б. Боген, Х. Гибсон и У. Бэйли совместно посетили Вильно, Лидо и Лемберг. 25 июня Гибсон представил доклад по событиям в Вильно, подчеркнув, что его выводы полностью согласованы с доктором Богеном и могут быть направлены в Департамент для отчета перед Конгрессом. В отчете указывалось, что еврейское население города пострадало в ходе боев между польскими восками и большевиками. Гибсон пришел к выводу о том, что данные, указанные в материалах «Нью-Йорк Таймс» сильно преувеличены и на польские власти нельзя возлагать отвественность за данный инцидент. Описанные события произошли в первые три дня боев, когда контроль над городом польских властей еще не был установлен. По информации Гибсона, когда польские войска вошли в Вильно, по ним велся огонь из частных

домов, многие из которых принадлежали евреям. Во время последующих обысков там было обнаружено оружие, что и послужило основанием для арестов [15, р. 765-768]. Посол вновь подчеркнул, что рост антиеврейских настроений обусловлен экономическими факторами и заверил государственного секретаря в том, что активная работа американских представителей по «еврейскому вопросу» дает положительный результат. Он был уверен, что ему удалось добиться от польских властей готовности следовать советам американских дипломатов [15, р. 768-769]. Выводы Х. Гибсона и членов его комиссии были включены в подготовленный государственным департаментом отчет для печати.

В конце июня государственный департамент выступил с заявлением, в котором подчеркивалось, что в связи с многочисленными сообщениями о гонениях на евреев в Польше, Румынии и Галиции президент США проведет переговоры с представителями этих стран. Руководство Белого дома считало необходимым информировать правительства этих стран о том, что американский народ осуждает погромы и любые акты насилия в отношении мужчин, женщин и детей по религиозному или расовому признаку [15, р. 769-770]. По решению президента В. Вильсона, для более подробного ознакомления с положением еврейства в Польшу должна была отправиться миссия во главе с бывшим послом США в Турции Г. Моргентау.

Назначение на должность главы миссии Г. Мор-гентау во многом было обусловлено опытом его дипломатической деятельности. Еврей по национальности, Моргентау, будучи в должности посла США в Турции, оказался свидетелем геноцида армян в Османской империи. Написав позднее книгу о трагедии армянского народа, Г. Моргентау посвятил ее «Вудро Вильсону, представлявшему в Америке мировое просвещенное общественное мнение, которое объявило, что права малых народов должны уважаться и что преступления, подобные описанным в этой книге, больше никогда не должны омрачать страницы истории» [7, с. 3].

В 1919 г. бывшему послу предстояло дать анализ причин еврейских погромов в Польше и установить степень ответственности за них нового польского руководства [15, р. 774]. Миссия, в состав которой вошел бригадный генерал Э. Жадвин и Г. Джонсон, должна была разработать рекомендации по решению «еврейского вопроса» в Польше. Миссия находилась в Польше с 13 июля по 13 сентября 1919 г., посетив российскую, австрийскую и германскую части Польши. Моргентау и его коллеги работали в тесной связи с американским послом Гибсоном, представителями польских властей и еврейских сообществ. Во время пребывания в Минске в августе 1919 г. члены миссии сами стали свидетелями погромов. После того, как 8 августа польские войска вошли в город, началось насилие в отношении гражданского населения, 31 еврей был убит.

3 октября 1919 г. Моргентау предоставил государственному секретарю отчет о результатах работы в Польше. Отвечая на вопрос о причинах антиеврейских настроений среди польского населения, дипломат подчеркнул исторически обусловленный характер этой проблемы. Антисемитские настроения, по его мнению, значительно возросли и окрепли после того, как в 1912 г. Польская национальная демократическая партия, известная своим антисемитизмом, выдвинулась, чтобы представлять Варшаву в Российской Думе. Евреи отдали свои голоса польским социалистам. В ответ национальные демократы развернули антиеврейскую кампанию. Во время германской оккупации эта кампания временно поутихла. В конце войны сложные условия, в которых оказалась Польша, стали хорошей почвой для роста социального недовольства, что вместе с общемировой тенденцией к самоопределению народов актуализировало проблемы между еврейскими и нееврейскими элементами. Глава миссии связывал рост антиеврейских настроений в Польше не только с резко ухудшившимися в годы войны экономическими условиями, но и с острой политической борьбой, в которой активное участие приняло еврейское население. В отчете Г. ?