Спросить
Войти
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ИЗРАИЛЬСКОТУРЕЦКОГО ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА
Сергей Минасян
Статья посвящена израильско-турецкому сотрудничеству в военно-политической сфере, исходя из динамики развития политических процессов в регионе Большого Ближнего Востока и, в первую очередь, в контексте курдской проблемы. Освещаются также вопросы развития проектов использования водных ресурсов курдонаселенных регионов Турции и Ирака. Особый упор сделан на исследовании эволюции военно-технического сотрудничества Турции и Израиля, делаются выводы относительно возможных перспектив дальнейших двусторонних отношений в данной сфере, анализируется их влияние на проблемы региональной безопасности.
Введение
Израильско-турецкое военно-политическое сотрудничество имеет несколько уровней и должно рассматриваться как в собственно военной сфере (что, несомненно, имеет важность для обеих стран), так и в политической и геополитической сферах, что также имеет немаловажное значение в динамике их отношений. При этом как представители турецких военно-политических кругов, так и эксперты по проблемам региональной безопасности и внешней политики единодушны в том, что для Турции важность военно-политического альянса с Израилем во многом была обусловлена также возможностью усиления потенциала турецкой армии и спецслужб в борьбе против курдских организаций. В то же время, этот альянс позволил Анкаре получить необходимую политическую и моральную поддержку своих действий против турецких курдов со стороны Израиля — как на региональном уровне, так и на международной арене [1]. Несмотря на то, что это военно-политическое сотрудничество встречает противодействие со стороны практически всех соседей Израиля и Турции, императивы обоих государств в области безопасности вынуждают их продолжать его, особенно в таком жизненно важном
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
С.Минасян
вопросе, как совместная борьба против так называемых «террористических организаций». Однако, вместе с тем, важнейшим препятствием для сотрудничества продолжают выступать глубокие и плохо скрытые антисемитские настроения, традиционно присущие турецкому обществу; фактор исламской солидарности, проявляющийся в ходе непопулярных в Турции силовых действий Израиля в Палестине (а в последнее время — еще и в Ливане), а также постепенное ухудшение американо-турецких отношений и усиление антиамериканизма в Турции. Однако, с точки зрения национальных интересов и геополитических целей Турции, важнейшей проблемой для действенного налаживания израильско-турецких стратегических отношений продолжает оставаться курдский вопрос во всех его проявлениях.
Что касается Израиля, то Тель-Авив был чрезвычайно заинтересован в сближении с Турцией, особенно с учетом интересов своего ВПК, возможности пробить брешь в имеющемся вокруг него враждебном мусульманском окружении, а также исходя из интересов своих партнерских отношений с США, которые в 1990-х гг. были весьма заинтересованы в налаживании стратегических отношений между Турцией и Израилем. Однако и тут весьма важным препятствием для Израиля явился курдский вопрос, так как в сферу интересов национальной безопасности Израиля (когда это было возможно) всегда входила помощь курдам (особенно в Ираке и частично в Сирии) для ослабления его наиболее опасных и принципиальных арабских противников — Сирии и Ирака. Однако Израиль всегда диверсифицировал свое отношение к различным общинам курдов, живущих в странах Ближнего Востока, и эволюция политики Израиля по отношению к турецким курдам имеет весьма сложную и длительную историю.
Несмотря на довольно длительные и интересные периоды развития этой проблемы после создания государства Израиль в 1948г., для понимания нынешнего состояния дел точкой анализа израильско-турецких отношений в курдском вопросе следует считать 1990-е гг.
Как отмечала в свое время израильская пресса по результатам исключительного по своей важности исторического визита президента Израиля Эзера Вейцмана в Турцию в 1994г., несмотря на дипломатические взлеты и падения, контакты израильских и турецких спецслужб с 1958г. (т.е. знаменитого секретного визита Давида Бен-Гуриона в Турцию) продолжали оставаться довольно тесными. В ходе визита Вейцмана, кроме развития «ядерной
С.Минасян
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
программы» Ирана и перспектив политики в отношении Сирии, обсуждалась и курдская проблема, в контексте так называемой «борьбы с террором и наркоторговлей». Примечательно, что во время визита все проправительственные представители турецких СМИ совершенно игнорировали палестинский вопрос и политику Израиля на оккупированных территориях. Вместо того чтобы задавать вопросы о палестинцах, турецкие журналисты интересовались, в первую очередь, проблемами, связанными с курдским вопросом. После завершения визита турецкая пресса сообщила, что Израиль отказался поддержать Турцию в борьбе против курдских повстанцев. Впрочем, по мнению уже израильской прессы, отказ Израиля не был вызван какой-то симпатией в отношении турецких курдов. Наоборот, к этому времени Израиль был уже, можно сказать, совершенно враждебен к турецким курдам. Во многом этот отказ в то время был вызван опасениями разрушить намечающиеся в 1990-е гг. контакты с Дамаском. При этом израильские СМИ также неоднократно подчеркивали, что Израиль всегда игнорировал и даже пресекал обсуждение на конференциях и различного рода заседаниях тем, относящихся к курдскому, а также армянскому вопросам, даже если они касались прав человека или затрагивали исключительно исторические темы.
В конце декабря 1997г., когда турецкий премьер М.Йылмаз посетил Белый дом, широкая коалиция правозащитных групп и организаций по контролю над трансфертами вооружений предприняла активную кампанию давления на администрацию Б.Клинтона в связи с нарушениями прав человека в Турции и продолжающимися репрессиями против курдов. Однако не все американские организации были столь критичны. 17 декабря Anti-Defamation League (ADD), видная еврейская организация, созданная с целью борьбы против антисемитизма и иных форм дискриминации, пригласила М.Йылмаза на праздничный обед с участием лидеров нескольких основных американских еврейских организаций. Как отметил в ходе обеда директор ADL Абрахам Фоксман, Турция является примером демократии и толерантности во всем регионе. Однако в ежегодных отчетах Госдепартамента США, американских и международных организаций постоянно указывалось на нарушения прав человека в Турции. Естественно, что на этом фоне главная причина таких реверансов со стороны лидеров ADL и других еврейских организаций заключалась в углубляющемся с 1996г. военно-политическом сотрудничестве Турции и Израиля. Продажа Израилем вооружений Турции позволяла ей успешно преодолеть эмбарго со стороны США, находящихся под сильным давлением правозащитных организаций, например Amnesty International [2].
Углубляющееся со второй половины 1990-х гг. военно-политическое сот60
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
С.Минасян
рудничество между Турцией и Израилем придало новый импульс тем силам в этих странах, которые выступали за военное разрешение внутренних конфликтов и рассматривали их в контексте так называемой «борьбы с терроризмом». Есть очень много схожего в антитеррористических действиях Израиля и Турции. Обе страны нарушали суверенитет соседей в своей борьбе с боевиками РКК-KADEK и Хизбаллы. На севере Ирака турки в свое время установили «зону безопасности», глубиной в 9 миль вдоль всей границы с Ираком, откуда турецкая армия осуществляла и осуществляет свои операции против РКК-KADEK После оккупации Израилем в 1982г. юга Ливана и вплоть до вывода оттуда израильских войск, израильтянами там была установлена «зона безопасности», так же глубиной в 9 миль, для действий против Хизбаллы. В обоих случаях это привело к большим жертвам среди мирного населения.
Отметим также, что в Ливане, в долине Бекаа, рядом с сирийской границей, долгое время находились тренировочные базы и лагеря турецких курдов. В начале 1990-х гг. численность боевиков РКК на территории Ливана достигала нескольких сот человек, и их присутствие там представляло угрозу даже для израильских оккупационных частей, расквартированных на юге страны [3].
В свое время израильский премьер-министр Б.Нетаньяху публично заявил, что угроза терроризма объединяет Турцию и Израиль. Данная речь Нетаньяху была примечательна не только тем, что в ней он высказался против создания курдского государства, но и тем, что он также отметил, что мир между Сирией и Израилем невозможен до тех пор, пока Дамаск не прекратит свою поддержку PKK [4].
Как указывает один из идеологов израильско-турецкого альянса турецкий генерал Чевик Бир (QevikBir), одной из наиболее важных составляющих данного союза, наряду с проблемой распространения ОМП, является борьба против терроризма, под которой Турция понимает карательные действия против курдов [5]. Но в этом вопросе интересы сторон не во всем совпадали, т.к. Израиль долгое время поддерживал курдов Северного Ирака в их борьбе против иракских властей. Однако изменившиеся приоритеты политики безопасности Израиля вынудили его пересмотреть отношение к турецким курдам. Это ярко проявилось в ходе операции израильских ВВС против PKK в Ливане на севере долины Бекаа в ходе операции «Гроздья Гнева», а также содействии в свое время израильской разведке в установлении местонахождения и захвата лидера турецких курдов А.Оджалана [6].
Несмотря на то, что в сентябре 1999г. РКК объявила мораторий на ведение боевых действий против Турции, примерно в начале 2001г. президиум
С.Минасян
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
Рабочей партии Курдистана (РПК - РКК) обратился с призывом к курдам провести экстренную мобилизацию. Выступая в прямом эфире по курдскому спутниковому телевидению MED TV, член президиума РПК Мурат Карайа-лан заявил: «Курдская молодежь должна занять свои места в рядах Национальных сил самообороны» (Национальные силы самообороны (НСС) -военное крыло РПК).
Таким образом, можно с определенной долей уверенности говорить, что этап «политики мира», провозглашенной партией сразу после ареста ее лидера Абдуллы Оджалана, был близок к окончанию. Следуя приказу своего председателя, РКК в сентябре 1999г. вывела из Северного (Турецкого) Курдистана все свои подразделения в Южный (Иракский) Курдистан. Но, как и ожидалось, встречных шагов со стороны Анкары не последовало. Разговоры о предоставлении курдам культурной автономии, внесении в Конституцию страны изменений, закрепляющих какие-либо минимальные права 15-миллионного «нацменьшинства», открытии национальных школ и телевидения велись лишь до декабря 1999г., когда в Люксембурге решался вопрос о принятии Турции кандидатом в члены Евросоюза. После вынесения положительного решения все дискуссии по данной проблеме плавно сошли на нет. Выждав определенное время, пока внимание к курдам ослабнет, Турция приступила к активным действиям, что также вызвало ответную реакцию турецких курдов [7].
Несмотря на противоречия между основными курдскими политическими организациями: РКК (KADEK), KDP, PUK, а также значительное ослабление и смягчение их позиций по отношению к Турции, тем не менее, надо отметить, что военные действия между курдскими повстанцами и турецкими войсками в любой момент могут вновь вступить в кровопролитную фазу, поэтому представляется необходимым особо остановиться на том, как на это влияли, влияют и могут повлиять в будущем израильско-турецкие отношения в военно-технической сфере. Тем более что в новых реалиях региональной безопасности после иракской войны 2003г. и закрепления статуса дефакто полунезависимого курдского государственного образования на севере Ирака, у турецких курдов появились новые стимулы и возможности для продолжения борьбы с турецкими властями.
По словам бывшего начальника турецкого Генерального штаба генерала Хилми Озкока (Hilmi Ozkok), KADEK насчитывало около 5500 бойцов в Турции и на севере Ирака [8]. C началом операции США против Ирака в марте-апреле 2003г. отряды KADEK, согласно сведениям турецкой разведки, были сосредоточены в районах Хафтанин, Метина, Зап, Авсин-Басян и
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
С.Минасян
Харкук. Турецких военных особенно беспокоило то, что отряды боевиков KADEK имеют на вооружении, кроме легкого стрелкового оружия, также и ПЗРК Стрела-2/2М [9].
Отметим, что помощь израильтян туркам в тренировке и подготовке турецких антитеррористических подразделений для борьбы с курдами подразумевает, в основном, обучение сотрудников спецслужб Турции, но не солдат армейских частей вооруженных сил, предназначенных для ведения боевых действий в их традиционном понимании. Турецкие войска сами имеют весьма богатый опыт борьбы с иррегулярными отрядами, причем, вероятно, наиболее успешный по сравнению с армиями остальных государств региона. В составе турецкой армии насчитывается 4 бригады войск специального назначения (так называемые «горные коммандос»), которые весьма хорошо подготовлены для действий против боевиков РКК в горных условиях Юго-Восточной Турции и Северного Ирака [10]. Тогда как израильские войска спецназначения – притом, что считаются наиболее боеспособными и обученными на всем Ближнем Востоке, – практически не имеют опыта ведения боевых действий в подобных сложных горных условиях. Методы антитеррористических операций израильской армии и спецслужб более приспособлены для действий в городах, поселках, урбанистических районах и именно в обмене этим опытом и заключается, в основном, их помощь своим турецким коллегам. Еще более важное значение имеет техническая помощь, в частности средствами электронной и радиотехнической разведки, оказываемая Израилем Турции.
Конечно, в общих чертах можно утверждать, что практически все виды современной военной техники и вооружений, поставляемых Израилем Турции, косвенно могут быть использованы турецкими войсками в боях против курдов. Однако следует отметить, что не весь спектр военно-технического сотрудничества Тель-Авива и Анкары может оказать существенное влияние на успешный ход боевых действий турецкой армии против РКК. Естественно, в данном случае не имеет смысла отмечать сотрудничество двух стран в военно-морской области, в создании и принятии на вооружение систем региональной системы ПРО (т.к. возможность появления у курдских повстанцев ракет типа «земля-земля», тем более ОТР или ТР, для действий против которых и предназначены противоракетные системы «Эрроу» и «Эрроу-2», практически равна нулю), совместного производства ракет «Далила» и т.д.
Но в то же время необходимо отметить, что конкретно для действий турецкой армии против курдов как нельзя лучше могут служить следующие элементы израильско-турецкого военного сотрудничества:
С.Минасян
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
С.Минасян
должны были быть проведены на турецком заводе в Кайсери (Центральная Анатолия), однако были отложены ввиду кризиса в двусторонних отношениях и финансовых проблем. Другая израильская фирма — «Elbit System», 30 июля 2002г. подписала контракт стоимостью в $14 млн с турецкой компанией « Turkish Aerospace Industries> (TAI) на ремонт и замену оборудования многоцелевых вертолетов S-70A Black Hawk Эти контракты на модернизацию израильскими фирмами транспортных самолетов и многоцелевых вертолетов также будут способствовать повышению возможностей частей специального назначения турецкой армии по транспортировке и высадке войск в курдонаселенных районах [13].
С.Минасян
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
тики Турции получил предложения от фирм «Дженерал Ато-мик» (США), IAI (Израиль) и CATIC (Китай) на совместное изготовление в Турции 37 беспилотных летательных аппаратов трех видов: ближнего радиуса действия — 14 ед., среднего — 8 ед. и дальнего — 15 ед. Соисполнители будущего контракта с турецкой стороны: компании ТА1и «Аселсан» [19].
Одним из важнейших аспектов курдского вопроса, интересующих Израиль, является проблема использования водных ресурсов Юго-Восточной Турции и Северного Ирака. В то же время проблема водных ресурсов, которая является одной из наиболее острых в отношениях Турции, Сирии и Ирака, тесно увязана с проблемами курдов, т.к. практически большинство водных ресурсов протекает именно по той территории, на которой проживают курды.
Особенность географического расположения основных водных ресурсов Ближнего Востока состоит в том, что основные их источники находятся в северной части региона (на востоке Турции, в северных частях Ирана и Ирака — в основном, на территориях, населенных курдами) и перемещаются на большие расстояния в зоны дефицита воды посредством системы рек и подземных источников. Наглядный пример такого перераспределения водных ресурсов на Ближнем Востоке — речная система Месопотамии: бассейны рек Тигра и Евфрата перемещают водные ресурсы Центральной и Юго-Восточной Анатолии (этногеографического Северного Курдистана) и северовостока Месопотамии (Иракский и запад Иранского Курдистана) на юг, в населенные арабами пустыни. Эта особенность и определяет водный аспект курдского вопроса — проблему распределения водных ресурсов севера региона (Турецкого и частично Иракского Курдистана) на юге — в Сирии и Ираке, а точнее, в политическом и геоэкономическом смыслах данная проблема проявляется в жизненной заинтересованности арабских стран в водных ресурсах территорий, населенных в основном курдами, и, исходя из этого, возможности использования Турцией этой воды в качестве геополитического рычага в отношении Сирии и Ирака и, разумеется, в применении арабскими странами курдского фактора в геоэкономическом противоборстве с Турцией, что выражается в поддержке курдского движения в Турции.
В течение веков водные ресурсы этого региона в основном использовались только южными, арабскими соседями Турции, и лишь примерно с
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
С.Минасян
Исторической особенностью водопользования Тигра и Евфрата является то, что до 1968г. ирригацию осуществляли лишь государства, находящиеся в низовьях этих рек (Ирак и Сирия, а до 1950г. — только Ирак), и только в 70-х годах государство — источник этих рек (Турция) — приступило к освоению и использованию Тигра и Евфрата. С 1980г. Турция начала осуществление грандиозного проекта «Юго-Восточной Анатолии» (Guneydogu Anadolu Projesi - GAP), который охватывает территорию с размером 73 863 км2 (югозападной и центральной части Турецкого Курдистана, включающие провинции Адыяман, Диярбекыр, Газиантеп, Мардин, Сиирт, Урфу, Ширнак и Батман), что составляет 9,4% территории всей Турции и представляет собой, как считают некоторые курдские авторы, кроме экономических целей, комплексный план изменения социально-экономического и демографического облика района, ибо в результате этого может существенно сократиться количество курдского населения этих областей [21].
Идею Турции, выдвинутую премьер-министром Тургутом Озалом в 1987г. в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований (CSIS) о постройке «водовода» или «трубопровода мира» (Peace Pipeline Project) для переброски излишков воды из влажных районов Турецкого Курдистана в засушливые страны Ближнего Востока (Сирию, Иорданию, Израиль и страны Персидского залива) арабские страны небезосновательно рассматривают в контексте «мечты Турции» достичь лидерства в регионе посредством экономического и политического доминирования и за счет зависимости этих стран от «турецкой воды». Кроме того, Сирия напоминает, что Турция, постоянно заявляя о дефиците водных ресурсов, предлагает экспортировать воду. Вдобавок к этому Турция планирует проложить по дну Средиземного моря 80-километровый трубопровод к турецкому анклаву на Северном Кипре с возможной последующей продажей воды греческой части Кипра [22].
Проблема транспортировки водных ресурсов из курднонаселенных районов Турции занимает все более важное значение во внешнеполитических пла67
С.Минасян
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
нах Израиля. «Мини-трубопровод мира», предлагаемый Турцией для продажи 180 млрд м3 воды в год из р. Манавгат в Сирию, Иорданию, Израиль и Палестину (в том числе и по дну Средиземного моря в пределах территориальных вод Сирии), также встречает противодействие со стороны Сирии [23].
Впрочем, вряд ли поставки воды Израилю из Турции по трубопроводу можно называть «трубопроводом мира». В печати уже появились сведения, что этот вопрос прямо увязывается с поставками Израилем тех современных видов вооружений турецкой армии, которые в первую очередь необходимы Анкаре для борьбы с курдами. Так, 26 июля 2002г. Defense News сообщила в ответ на продолжающиеся трудности, связанные с кампаниями американских правозащитных организаций против поставок США вооружений (в частности, боевых вертолетов), которые Турция может использовать против PKK-KADEK, что официальные турецкие лица вновь активно возобновили переговоры с российско-израильскими кампаниями по закупкам вертолетов Ка-50-2. Кроме этого, Турция начала переговоры и о закупке еще одной партии ударных беспилотных самолетов (Unmanned Combat Air Vehicles -UCAV) в количестве 108 единиц. Взамен, как сообщила Jerusalem Post, Израиль обязался покупать у Турции 50 млн м3 воды ежегодно [24].
Известно, что водная проблема является составной частью арабо-израильских отношений. Еще в одном из положений соглашения в Осло между Израилем и арабами отмечалось о распределении водных ресурсов реки Иордан между еврейским государством и его арабскими соседями [25].
Курдские наблюдатели также отмечают, что интерес Израиля к проблеме водных ресурсов курдонаселенного ареала необходимо рассматривать с точки зрения перспектив мирного разрешения израильско-арабского конфликта. «Соединенные Штаты и Израиль в процессе ближневосточного урегулирования рассматривают и водные ресурсы р. Евфрат. Уступка Турцией Сирии по Евфрату будет способствовать выводу израильских войск с Голанских высот, так как Сирия, получив «надбавку» на Евфрате, станет более уступчивой по отношению к Израилю, жизненно заинтересованному в водных ресурсах Голан, что снимет еще одно препятствие для вывода из этого района израильского воинского контингента. Хотя Турция заявляет, что «турецкая вода» не может быть предметом сделки ближневосточного мирного процесса, с самого начала переговоров по нему США как главное действующее лицо этого процесса неизменно включали в него вопрос Евфрата. При этом Израиль обещает Турции на переговорах с Сирией учитывать ее водные интересы. Однако не исключено, что, несмотря на развивающееся израильско-турецкое сотрудничество в области водных ресурсов и иррига68
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
С.Минасян
ции (вплоть до совместных проектов по созданию так называемой «биржи водных ресурсов», согласно которым воды Тигра и Евфрата будут распределяться между всеми государствами региона, в том числе и Израилем), что вызывает глубокую озабоченность арабов, водные интересы Турции потенциально могут быть принесены в жертву ближневосточному мирному процессу. С другой стороны, страх арабов зависеть от «турецкой воды» может способствовать их примирению с Израилем» [26].
Надо отметить, что одной из причин обострения отношений между Сирией и Турцией в 1998г., вызванных требованиями Анкары закрыть базы РКК в Сирии, являлась также растущая угроза безопасности гидротехническим сооружениям проекта GAP со стороны действий курдских повстанцев на юго-востоке Турции. По мнению многих аналитиков, в этом противостоянии немаловажную роль сыграл факт наличия уже вполне оформленного военно-политического альянса между Турцией и Израилем.
На своей встрече 12 марта 2001г. министры иностранных дел арабских стран обсудили подробный доклад, посвященный влиянию турецко-израильского военного сотрудничества на безопасность и стабильность в регионе. В докладе отмечалось, что заметно некоторое охлаждение в турецкоизраильских отношениях, вызванное как давлением арабских государств, так и, в особенности, продолжающейся палестинской интифадой.
Согласно докладу, это проявилось в ряде действий Турции:
В то же время, согласно докладу, несмотря на некоторое охлаждение турецко-израильских отношений, турецкая позиция по углублению отношений с Израилем остается в силе. В докладе также отмечалось, что Турция
С.Минасян
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
имеет нерешенные проблемы с рядом арабских стран по «границам, воде и курдам». С другой стороны, еще один аналитический доклад по проблемам водных ресурсов Тигра и Евфрата, подготовленный для Лиги Арабских государств, отмечал возросшее сотрудничество Турции и Израиля в этой области. Совместные проекты Турции и Израиля «al Ghah> по работам в сфере ирригации и сельского хозяйства оценивались в сумму более $1 млрд [27].
Таким образом, одним из важнейших элементов политики Израиля в отношении курдов является проблема распределения водных ресурсов, протекающих через курдонаселенные территории Южной Турции и Северного Ирака, и ее разрешение во многом будет зависеть от того, насколько курды смогут контролировать эти ресурсы. В то же время, данный фактор будет влиять и на уровень израильско-турецких взаимоотношений, а в целом и на перспективы мирного урегулирования арабо-израильского конфликта.
После завершения операции США против Ирака, от которой, наверное, более всего в выигрыше оказались курды, в турецкой прессе появились сведения, что один из курдских лидеров по происхождению является евреем и, следовательно, Израиль вскоре начнет устанавливать тесные связи с де-факто существующим курдским государством на севере Ирака. В течение нескольких недель подобный сценарий активно муссировался турецкими СМИ. Еще 19 февраля 2003г. в «Hurriyet» была опубликована статья, где указывалось, что лидер KDP Массуд Барзани – этнический еврей и происходит из старинного рода курдских раввинов. Данная статья ссылалась на известную работу «Folk Literature of the Kurdistani Jews>, опубликованную еще в 1982г., а также на результаты исследований турецкого историка Ахмеда Уджара, который в турецких архивных материалах XIX в. нашел сведения о деятельности курдского раввина по фамилии Барзани. В турецкой прессе М. Барзани считали потомком евреев, который якобы должен возглавить новое произраильское курдско-еврейское государство на территории библейской «Земли Обетованной», простирающейся от Нила до Евфрата, включая и населенные курдами территории Северного Ирака.
Однако автор «The Folk Literature of the Kurdistani Jews» профессор Йона Сабар в своих комментариях по поводу упомянутых турецких публикаций отметила, что они базируются на неверной интерпретации истории курдских евреев. Согласно Сабар, курдский раввин XV^. Шамуэль Адони также имел имя «Barzani», что означало, что он выходец из города Барзан. Он
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
С.Минасян
был основателем хорошо известной династии раввинов Barzani, представительницей которой была женщина-раввин Asenath Barzani (ХУПв.). По мнению израильской исследовательницы, маловероятно, что М.Барзани принадлежал к этой династии, т.к. Barzani широко распространенная курдская фамилия, к тому же в этой области Северного Ирака весьма мало евреев. В настоящее время общее количество евреев в Иране, Ираке и Турции составляет всего около 25,000 человек, поскольку основная их часть выехала в Израиль после так называемой «войны за независимость» 1948г.
Еврейский историк из Стамбула Рифат Бали отмечает, что вся эта история с вероятным еврейским происхождением М.Барзани составляет часть обширной концепции, распространенной в последнее время в турецких консервативно-националистических и исламских кругах и пользующейся сильной популярностью среди общественности Турции. По его словам, «исламисты утверждают, что Израиль хочет использовать <курдскую карту» и создать новое еврейское государство, простирающееся от Нила до Евфрата, с включением курдских районов Северного Ирака и Юго-Восточной Турции. Это увязывается с традиционными опасениями турок относительно планов расчленить Турцию». Добавим также, что всего несколько лет назад в Турции была издана книга доктора Гаруна Йайя «Курдская карта Израиля» («Israel’s Kurdish Card»), в которой говорилось о планах Израиля расширить свои границы за счет Ирака и Турции в союзе с курдами [28].
Действительно, нельзя однозначно утверждать, что многие в Турции разделяют мнение о необходимости развития военно-политического сотрудничества с Израилем. В недрах турецкого общества есть весьма существенные задатки, которые рассматривают альянс с Израилем как предательство национальных интересов Турции и исламских идей в целом. Одновременно, эти проявления тесно увязываются с антисемитскими и пан-османистскими (реваншистскими) стереотипами, прочно укоренившимися среди турецкой политической элиты и интеллигенции. Одним из ярких выразителей данных настроений является именно доктор Г.Йайя, автор многочисленных антиизраильских публикаций, вышедших в свет в последние годы. В этом аспекте наиболее показательной является его работа «Курдская карта Израиля», вышедшая в свет в Турции несколько лет тому назад [29].
Однако, несмотря на то, что антиеврейские настроения пользуются весьма широкой поддержкой среди значительной части турецкой общественности, они не являются определяющимися в формировании турецкой политики по отношению к Израилю. Одним из главных итогов войны с Ираком, вероятно, станет усиление военно-технического сотрудничества Израи71
С.Минасян
<21-й ВЕК», № 1 (5), 2007г.
ля и Турции. На фоне охлаждения отношений Турции и США, несмотря на противодействие турецкого генералитета, прогнозируется дистанцирование Турции и США вплоть до такого уровня, который бы не повредил членству Турции в НАТО, а роль США в продолжении обеспечения ее безопасности также будет снижаться. Одновременно возрастает вероятность втягивания государств региона в новые вооруженные конфликты, что увеличивает стимулы для углубления турецко-израильских военно-технических отношений.
Но в то же время предполагается, что Израиль в период, когда США будут заниматься проблемами послевоенного устройства Ирака, попытается в свою очередь самостоятельно решить многие проблемы с палестинцами [30]. И именно это в перспективе может стать большим препятствием на пути сотрудничества Анкары и Тель-Авива (что, кстати, и было одной из основных причин охлаждения отношений двух стран с конца 1970-х до начала 1990-х гг.), чем даже противодействие арабских стран [31].
Так, летом 2000?
