Спросить
Войти
УДК 902/904
О ВОЗМОЖНОЙ РОЛИ ВЕНГРОВ В ИСТОРИИ КАРПАТО-ДНЕСТРОВСКИХ ЗЕМЕЛЬ В 1Х-Х ВВ.
© 2018 г. Р. А. Рабинович
Изучение данных письменных и археологических источников позволяет предположить, что венгры оказывали существенное влияние на Карпато-Днестровский регион во второй половине IX—Х вв. Здесь располагалась Ателькуза - место пребывания венгров накануне «обретения родины». Пребывание венгров в регионе повлияло на взаимоотношения местного населения с Дунайской Болгарией и Киевской Русью. Венгры задержали приход в Карпато-Днестровские земли Руси, что способствовало изоляции местных древностей от скандинавского влияния. Кроме того, венгры повлияли на складывание престижной дружинной субкультуры в Карпато-Днестровском регионе и могли сыграть роль политически господствующего этнокласса, консолидирующего местное полиэтничное общество.
Отвечая на вопрос о возможной роли венгров в истории Карпато-Днестровских земель (далее - КДЗ) в 1Х-Х вв., выдвигаем гипотезу: венгры могли выступить в качестве консолидирующего фактора для полиэтнич-ного населения этого региона в период обретения ими Родины.
Именно здесь располагалась Ателькуза, или западная окраина Ателькузы, - место пребывания венгров накануне их решающего перехода на новую родину. Если следовать результатам анализа письменных источников, то надо полагать, что непосредственное пребывание венгров в регионе оказало существенное влияние на взаимоотношения местного населения, в том числе поднестровских племен уличей и тиверцев с могущественными соседями - Дунайской Болгарией и Киевской Русью. Но на основании данных археологии мы также можем предполагать и консолидирующее влияние венгров на местное полиэт-ничное население, они в КДЗ могли сыграть роль, подобной той, которую играли скандинавы на территории Древней Руси.
Данная тема настолько объемна, что в рамках такой небольшой по размерам публикации невозможно достаточно подробно представить аргументацию обозначенной гипотезы. Поэтому мы кратко, в первом приближении, иногда прибегая к тезисной форме, рассмотрим ее основные моменты.
Строго говоря, защите объявленной гипотезы должна предшествовать аргументация двух моментов, которые еще не являются общим местом в историографии: 1) было ли население КДЗ в 1Х-Х вв. полиэтничным, и вообще каким оно было? и 2) насколько
обоснованным можно считать вообще само присутствие венгров в этот период в этом регионе?
Нам уже приходилось затрагивать вопрос о полиэтничности населения КДЗ в 1Х-Х вв. (Рабинович, 2006; 2014; 2018; Рабинович, Рябцева, 2009; 2016). Письменные источники - древнерусские летописи, Баварский Аноним, Константин Багрянородный знают в этот период два народа - уличей и тиверцев, часть которых населяла Поднестровье (ПВЛ, 1950, I, с. 14, 20-21, 23-24, 33-34; НПЛ, 1950, с 106, 109-110; Константин Багрянородный, 1991, с. 157; Назаренко, 1993, с. 13-15).
Но только этими двумя этническими общностями не исчерпывается население КДЗ в этот период. Данные археологии убедительно свидетельствуют о присутствии здесь разнообразного и не только оседлого, но и полукочевого и кочевого населения. Причем оседлое представлено, условно для этого времени говоря, всеми тремя ветвями славянства - южной, западной и восточной (Рабинович, 2014; 2018).
С восточнославянским компонентом связаны древности лука-райковецкой культуры, которые, по нашему мнению, принадлежали летописным уличам. С западнославянским этнокультурным компонентом отождествляются памятники типа Екимауцы-Алчедар, которые связываются нами с летописными тиверцами. И, наконец, с южными славянами - вероятно, непосредственно с выходцами с территории Первого Болгарского царства - памятники балкано-дунайской культуры в Запрутской Молдове и южной части Пруто-Днестровья. Все три типа древностей отличаются несхожестью присущих им вариантов фортификации, погребальной обрядности, домостроительства, керамики, в целом вещевого инвентаря и ювелирного убора (Древняя культура..., 1974; Федоров, Чеботаренко, 1974; Чеботаренко, 1979; 1982; 1983; Тельнов, 1990; 2003; Рабинович, Рябцева, 2009; 2016, там же литература; Рябцева, 2006).
Но помимо славянского в регионе, бесспорно, присутствует и население, которое связывается с салтово-маяцким культурным кругом (тюрко-болгары; возможно, как считают некоторые исследователи - аланы), а также, с большой вероятностью, венгры (Хынку, 1969; 1970; 1973; Великанова, 1978; 1983; Чеботаренко, 1979;1982; 1983; Федоров, Негруша, 1979; Рабинович, 1990; 1991; 2018; Зверев, Ткачук, 2012; Рябцева, Рабинович, 2007; 2014;Ровйса, ТеШшс, 2014, р. 45-72; Тельнов, 2017, с.512-513).
Имеет принципиальное значение, что в некоторых районах КДЗ поселения выше указанных групп населения располагались чересполосно, что с неизбежностью ставит вопрос о характере и структуре власти на рассматриваемой территории. Что представляло собой все это полиэтничное население в потестарном и шире - политическом плане, как оно было организовано и существовали ли общетерриториальные надэтнические структуры власти? Кто мог инициировать их создание и возглавить? Путь к одному из ответов на этот сложнейший вопрос, нам может дать рассмотрение возможной роли венгров.
Письменные источники, которые бы прямо сообщали о присутствии древних венгров на большей части территории современной Молдовы, за исключением упоминаний о том, что печенеги своими нападениями на нижнедунайские стоянки венгров в 895 г., заставили их покинуть этот регион (Шуша-рин, 1961, с.171; История Венгрии, I, 1971, с. 93-95), науке неизвестны. Но мы знаем: с Карпато-Днестровским регионом территориально связан последний этап их истории накануне обретения «новой родины». Венгры должны были, как минимум, пересечь данный регион для того, чтобы оказаться в Альфельде и Трансильвании.
Вопрос о том, когда венгры оказались в Причерноморье, к западу от Днепра, дискуссионен. Называются исследователями разные даты, но если судить по историографии последних десятилетий, то наиболее аргументирована датировка 30-е годы IX века (Артамонов, 2001, с. 454, 459 и сл.; Фодор, 2015, с.
Сведения о локализации венгров применительно к Причерноморью содержатся, как известно, в сочинении Константина Багрянородного, упоминающего в связи с ними о «Леведии» и «Ателькузе» (Константин Багрянородный, 1991, с. 159-161). Дискуссии вызвали и определение расположения Леве-дии и Ателькузы, и время появления венгров в Леведии и Ателькузе (Шушарин, 1961, с. 134-135; Константин Багрянородный, 1991, с. 391-393; Артамонов, 2001, с. 455-460; Комар, 2013, с. 183 и сл.; Юрасов, 2007, с. 23; Фодор, 2015, с.42, 53).
Мы можем предположительно говорить о пребывании в КДЗ венгров уже в конце 30-х гг. IX в. на основании следующих письменных известий:
а) Сюжет из рассказа Продолжателя Георгия Амартола и некоторых других византийских авторов об антиболгарском мятеже македонских пленников (локализованных между Сиретом и Днестром) во время византийско-болгарской войны (ориентировочно 836-838 гг.), когда болгары, занятые войной с Византией, чтобы подавить мятеж, обратились за помощью к мадьярам. Македонцы нанесли «бесконечному множеству» врагов (мадьяров) поражение. В дискуссии о том, где размещалась упомянутая мадьярская группа, мы согласны с Г.В. Вернадским, М.И. Артамоновым и другими, считающими, что упомянутые мадьяры проживали поблизости от Днестра и Дуная или, во всяком случае, не дальше течения Днепра (Артамонов, 2001, с. 457-458; Вернадский, 2004 ДР, с. 306, 312; Юрасов, 2007; 2014, с. 76; Комар, 2013, с. 189; Фодор, 2015, с. 58; Брте1, 1999, р. 47).
б) Сохранившееся в «Бертинских анналах» письмо византийского императора Феофила императору Людовику о причинах отправить в 839 г. прибывшее к нему посольство Руси домой в обход - через Германию: «поскольку дороги, по которым они пришли в Константинополь, перерезаны дикими и жестокими племенами» (Вернадский, 2004 ДР, с. 312; Артамонов, 2001, с. 460; Комар, 2013, с. 189). Данное письмо свидетельствует, на взгляд многих исследователей и на наш взгляд также, о контроле именно венгров над степным районом между Нижним Дунаем и Поднепровьем в конце 30-х гг. IX в. Это не могли быть ни хазары, ни печенеги (подробно - Рябцева, Рабинович, 2007, с.197).
в) В контексте влияния или присутствия венгров в КДЗ важны и последующие свидетельства их активности в Среднедунай-ском регионе. В 862 г. венгры появились на франкской границе в области Эльбы (хроника Гинкмара в Бертинских анналах). Следующее вторжение венгров на территорию Австрии произошло в 881 г., когда источником фиксируются два военных события «под Веной» и «под Кульмите». Паннонское Житие Мефо-дия сообщает о встрече в 881 году одного из «солунских братьев» с «королем венгерским», когда тот «пришел в дунайские края». Венгры продолжали воевать и позднее, в 883-884 гг., когда бои велись на территории Паннонии. В 892-894 гг. они, то в качестве наемников короля франков Арнульфа воевали против моравского князя Святоплука, то,наоборот, на стороне мораван (Фульдские анналы), в 894 г. они совершили поход в Паннонию (Артамонов, 2001, с. 458; Шушарин, 1961, с. 177; 1972, с. 166; Сказания, 1981, с. 101; Брте1, 1999, р. 50-51; Комар, 2013, с. 193, 196; Фодор, 2015, с. 55-66).
Однако в связи с такими частыми и территориально протяженными походами логично выглядит присутствие венгров уже относительно недалеко от Дуная, по крайней мере, уж точно в Ателькузе, откуда они и могли совершать свои передвижения.
По мнению многих исследователей, Ателькуза - это обширная область в пределах от Днепра до Сирета и Нижнего Дуная. В тоже время, учитывая обстоятельства противостояния венгров и печенегов в конце 880-890-е гг., мы можем предполагать, что основной район локализации венгров в этот период располагался в западной части этой области - в Днестро-Дунайском районе. О том, что само название Ателькуза относится именно к этому региону, говорят и лингвистические исследования: О.Н. Трубачева, проводящие параллель между Ателькузой и Оглосом(Буджаком) (Трубачев, 1961, с. 189-190); происхождения названия Орхей (Орыга) (Федоров, 1974, с. 141-142; Семенова, 1984, с. 114-119; Рябце-ва, Рабинович, 2007, с.199); топонима у озера Кагул - Этулия (Етулия), созвучного реке Этул (ЕШ1) - древневенгерского названия Дона (Юрасов, 2007, с.23).
Рассуждаяо роли венгровв истории Карпато-Поднестровья в !Х-Х вв., мы в первую очередь видим ее важное значение в борьбе уличей и тиверцев с Киевской Русью. Об этом противостоянии скудную информацию предоставляют летописные известия
под 885, 907, 940 и 944 гг., а также известие Константина Багрянородного (Рябцева, Рабинович, 2007, с. 199-205, там же литература). Хотя о войне с уличами и тиверцами киевского князя, без указания того, чем она закончилась, сообщается в Повести временных лет еще под 885 г., только летописные сообщения под 940 и 944 гг. и близкое к нему по времени известие Константина Багрянородного свидетельствуют о недавнем подчинении Киеву летописных поднестровских племен (ПВЛ, 1950, I, с. 20-21). Оно произошло в интервале 934-940 гг., когда произошли кардинальные изменения во взаимоотношениях Византии, Болгарии, Венгрии и Руси, а именно изменился состав противоборствующих пар: Византия все больше сближается с Болгарией, а Русь с Венгрией. Последниеуже вместе совершают походы против Константинополя (Коновалова, Перхавко, 2000, с. 155-156; Фодор, 2015, с. 75). Единственной политической силой, которая могла воспрепятствовать подчинению уличей и тиверцев Русью до середины 30-х годов Х в., были венгры, контролировавшие КДЗ и после обретения новой Родины (подробно см. Рябцева, Рабинович, 2007, с.199-205).
О присутствии и роли венгров в Карпато-Поднестровье мы можем судить и по данным археологии. Они позволяют ставить вопрос и о значительном и даже системном влиянии венгров на оседлое население в Карпа-то-Поднестровье, поскольку археология и свидетельствует о том, что последнее как раз воспринимало в качестве престижныхкуль-турных образцов многиеэлементы венгерской воинской субкультуры.
Наиболее выразительные предметы, происходящие с территории КДЗ, могут свидетельствовать как непосредственно о венгерском присутствии, так и о распространении специфической дружинной культуры, на сложение набора престижных артефактов которой как раз оказывала влияние венгерская традиция. Конечно, эти две группы древностей часто четко разграничить сложно и не всегда возможно. К тому же в собственно венгерской культуре на исходе заключительного этапа «обретения родины» среди носителей были не только этнические венгры. Как отмечает Э. Галл: «Археологический инвентарь «венгерских завоевателей» не может рассматриваться как отражение этнической специфики. Скорее, речь идет о макрорегио-нальной культуре, которая характеризовала Карпатский бассейн и не принадлежала населению с гомогенной этнической идентичностью» (Э. Галл и др., 2011, с. 229).
В свете предлагаемой гипотезы о военно-политической роли венгровв КДЗ особое внимание нужно обратить на найденные здесь презентативные специфичные для венгров предметы вооружения, убранства коня и всадника. К ним можно отнести:
Найденный на Екимауцах серебряный позолоченный наконечник ножен сабли, декорированный характерным для венгерской торевтики растительным узором. В этом же стиле орнаментирована и серебряная позолоченная листовидная поясная бляшка, найденная на поселенииТарасова (Рябцева, Чокану, 2009, с. 166,рис. 1, 5).Найденное на Екимуцах перекрестие саблианалогично встречающимся в венгерских древностях.
Наконечники стрел. В представительной коллекции (ок. 300) стрел с городищ Алчедар и Екимауцы более 43% наконечников могут быть связаны с финно-угорским миром, в том числе 10% с характерными венгерскими древностями (Чера, 2013, с. 199-202).
Поясные наборы, предметы ременной и сумочной гарнитуры и декорировки одежды из Екимауц, Старых Бедражей, Рэдукэнень и Слободзеи (Щербакова, Тащи, Тельнов, 2008, с.119, рис. 8; Рябцева, Рабинович, 2014).
О непосредственном присутствии венгров в регионе, особенно на памятниках типа Ханска, свидетельствуют найденные здесь украшения, в том числе предметы деко-рировки женского костюма (каплевидные подвески, круглые накладки и др.) (Рябцева, 2006).В результате недавнего исследования по периодизации могильников Кэпрэрия, Лимбарь и Бранешть в центральной зоне Молдовы было выявлено, что доля участия венгерского компонента, чье присутствие отмечалось исследователями, в формировании этих древностей была выше, чем считалась ранее (Зверев, Ткачук, 2012, с. 146-147).
Отметим еще ряд важных фактов. В КДЗ специфичные для венгров находки встречаются:
- абсолютно на всех типах памятников - сельских (например, Ханска, Дэнешть) и протогородских (Екимауцы, Орхей, Тарасово) поселениях, могильниках (Лимбарь, Кэпрэ-рия) и кладах (Рэдукэнень);
- на разных в культурном и этнокультурном отношении памятниках. Это и группа кольцевых городищ типа Екимауцы-Алчедар, и памятники центральной зоны Молдовы культурные группы Петруха-Лукашевка и Ханска-Рэдукэнень.
Для памятников типа Ханска можно предположить, что за венгерскими находками стоит непосредственно присутствие представителей венгерского этноса или венгерской культуры.Другой контекст имеетприсут-ствие находок венгерского происхождения на памятниках типа Екимауцы-Алчедар.
Можно вести речь о распространении на территории Карпато-Поднестровья дружинной субкультуры, на сложение набора престижных артефактов которой оказывала влияние венгерская традиция. Из Екимауц и Рэдукэнень происходят сабля и наборные пояса, изготовленные в венгерской традиции. Сосредоточенность на Екимауцах предметов вооружения, прямо или опосредованно связанных с венграми, возможно, означало присутствие какого-то венгерского военного отряда.
И, наконец, еще один важный момент в связи с «венгерской проблемой». При сложении дружинной субкультуры во многих регионах Восточной Европы, как правило, обязательно присутствие скандинавского компонента. Он проявляется и в материалах погребений и многочисленных артефактах -оружие, украшения и т. д. Но мизерно присутствие скандинавов в соседних западнорусских землях, а на территории КДЗ этот скандинавский компонент вообще полностью отсутству-ет1. Отсутствуют в КДЗ и элементы элитарной древнерусской культуры, например, срубные и камерные погребения. Венгры, задержав приход в КДЗ Руси, видимо, тем самым изолировали местное население и местные древности от скандинавского влияния.
Итак, есть основания полагать, что венгры периода «Обретения родины»сыграли в КДЗ для местного полиэтничного населения роль консолидирующего (возможно, господствующего, или, что нельзя исключить, служилого этнокласса) в политическом и культурном отношении фактора. В условиях чересполосно проживавшего полиэтнично-го населения венгры могли создать надэтни-ческие структуры верховной политической власти в регионе. После изменения ситуации в международной политической конфигурации Венгрия-Русь-Болгария-Византия
в 30-х гг. Х в. КДЗ входят в состав Киевской Руси. Весьма показательно, что тенденция к формированию государственного организмав КДЗ - регионе с традиционно полиэтничным населением, все же реализовалась именно благодаря венгерскому фактору: спустя четыре столетия марамурешский воевода Драгош, вассал венгерской короны, создал в поли-этничном Восточном Прикарпатье на реке Молдова одноименное княжество в составе Венгерского королевства.
АртамоновМ.И. История хазар. Издание 2. СПб.: Лань, 2001. 688 с.
Великанова М. С. Данные палеоантропологии о перемещении населения в Днестровско-Прутское междуречье в I-II тысячелетиях // Славяно-волошские связи / Отв. ред. Н.А. Мохов. Кишинев: Штиин-ца, 1978. С. 30—76.
Великанова М.С. Итоги и перспективы палеоантропологических исследований в Днестровско-Прутском междуречье // Славяно-молдавские связи и ранние этапы этнической истории молдаван / Отв. ред. В.С. Зеленчук. Кишинев: Штиинца, 1983. С. 20-31.
Вернадский Г.В. История России. Том 1. Древняя Русь. М.: Аграф, Тверь: Леан, 2004. 448 с.
Галл Э., Галл С., Времир М., Гергей Б. Погребение № 10 из могильника Клуж-Заполья и динамика завоевания венграми Трансильвании // Stratum plus. 2011. №5. С. 223-242.
Древняя культура Молдавии / Отв. ред. В.С. Зеленчук. Кишинев: Штиинца, 1974. 231 с.
Зверев Е.Ю., Ткачук К. Т. К вопросу о периодизации могильников Кэпрэрия, Лимбарь и Бранешть в Пруто-Днестровском междуречье // Stratum plus. 2012. №5. С.125-148.
История Венгрии. В трех томах. Т. I / Отв. ред. Шушарин В.П. М.: Наука. 1971. 644 с.
КомарА.В. Древние мадьяры Этелькеза: перспективы исследований // II-й Международный Мадьярский симпозиум. Сборник научных трудов / Отв. ред.: С.Г. Боталов, Н.О. Иванова. Челябинск: Рифей, 2013. С.182-230.
Коновалова И.Г., Перхавко В.Б. Древняя Русь и Нижнее Подунавье. М.: Памятники исторической мысли, 2000. 272 с.
Константин Багрянородный. Об управлении империей. Текст, перевод, комментарий. Изд.2., М.: Наука, 1991. 496 с.
Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI веков. Тексты, перевод, комментарий. М.: Наука, 1993. 240 с.
НПЛ 1950 - Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. / Под ред., предисловие А. Н. Насонова. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950. 651 с.
ПВЛ 1950 - Повесть временных лет, ч. I, II / Подготовка текста, статьи и комментарии Д. С. Лихачева. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950.
Рабинович Р.А. К проблеме культурной и этнической интерпретации памятников типа Петруха-Лукашевка // Археологические исследования молодых ученых Молдавии / отв. ред. В.А. Дергачев. Кишинев: Штиинца, 1990, С.51-57.
Рабинович Р.А. Гончарный горн на поселении Х-ХП вв. у с. Рудь. // Хозяйственные комплексы древних обществ Молдовы / Отв. ред. Н.А. Кетрару. Кишинев: Штиинца, 1991. С. 99-109.
Рабинович Р.А. К вопросу о полиэтничности в раннесредневековой Молдове // Русин. 2006. № 4(6). С.81-89.
Рабинович Р.А. Межславянское культурное единство в Карпато-Днестровских землях в эпоху раннего средневековья // Славяне в Карпато-Дунайском регионе: вопросы взаимовлияния этносов и культур. Материалы международной научно-практической конференции. Славянский университет / Отв. ред. ТВ. Млечко, Кишинев, 2014. С. 7- 13.
Рабинович Р. А. Пруто-Днестровское междуречье в контексте культурно-исторических связей окружающих регионов в середине V - середине XI вв. // Древности. Исследования. Проблемы. Сборник статей в честь 70-летия Н.П. Тельнова / Отв. ред. В.С. Синика, Р.А. Рабинович / Библиотека Stratum. Кишинев-Тирасполь, 2018. С.465-482.
Рабинович Р.А., Рябцева С.С. Особенности развития древнерусской культуры в Пруто-Днестровском междуречье // Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории Старого Света. Материалы международной конференции (Санкт-Петербург, 14-18 мая 2007 г.) / Труды Государственного Эрмитажа. Вып. XLIX. СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2009. С. 292-308.
Рабинович Р.А. Рябцева С. С. О соотношении древностей Лука-Райковецкой культуры и памятников типа Екимауцы-Алчедар в Пруто-Днестровском регионе // Od Bachorza do Swiatowida ze Zbrucza. Tworzenie si? slowianskiej Europy w uj?ciu zrodloznawczym. Ksi?ga jubileuszowa Profesora Michala Parczewskiego /red.: Barbara Chudzinska, Michal Wojenka, Marcin Woloszyn / Instytut Archeologii UJ / Instytut Archeologii UR. / From Bachorz to Svantovit from Zbruch. The Making of Slav Europe - evidence from archaeology, history and linguistics. Source studies dedicated to Professor Michal Parczewski on his 70th birthday anniversary / sub redac^ia dr. M. Wojenka, M. Woloszyn,Krakow / Rzeszow 2016. S. 323-341.
Рябцева С.С. Ювелирные украшения Пруто-Днестровского междуречья в контексте этнокультурных связей региона в X-XI вв. // Revista Arheologica. Serie noua. 2006. Volumul II., № 1-2. С. 14-168.
Рябцева С.С., Рабинович Р.А. К вопросу о роли венгерского фактора в Карпато-Днестровских землях в IX-X вв. // Revista Arheologica, Serie noua. 2007. Volumul III, № 1-2, Chi§inau, C.195-230.
Рябцева С. С., Рабинович Р. А. О возможности выделения венгерских древностей в Карпато-Днестров-ском регионе в IX-X вв. // Русь в IX-X вв.: общество, государство, культура / Отв. ред. Макаров НА., Леонтьев А.Е. М.-Вологда: Русский Север, 2014. С. 259-275.
Рябцева С.С., Тельнов Н.П. Алчедарский клад и центры ювелирного производства Восточной Европы конца IX - начала XI вв. // Stratum plus. 2010. №5. С. 285-300.
Рябцева С.С., Чокану М.М. Находки средневекового времени с поселения Тарасова в Молдове (по материалам частной коллекции) // Stratum plus. 2009. №5 (2005-2009). С.164-198.
Семенова Т. Ф. Тюркские jar-aryk-jaruga-arok на карпатской территории // Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. Лингвистика, история, археология / Отв. ред. Л. А. Гиндин. М.: Наука. 1984. С. 114-119.
Сказания о начале славянской письменности / Отв. ред. В.Д. Королюк. М.: Наука, 1981. 200 с.
Тельнов Н.П. Восточнославянские древности Днестровско-Прутского междуречья VIII-X вв. Авто-реф. дисс... канд. ист. наук, Л., 1990. 18 с.
Тельнов Н.П. Восточнославянские древности Днестровско-Прутского междуречья VIII-X вв. // Stratum Plus. 2003. №5 (2001-2002). С.142-264.
Тельнов Н.П. К вопросу об этнокультурной ситуации в IX веке в Нижнем Поднестровье // Добруджа. 2017. № 32. С. 503-513.
Трубачев О.Н. О племенном названии уличи // Вопросы славянского языкознания. 1961. Вып.5. С.186-190.
Федоров Г.Б. Население Прутско-Днестровского междуречья и левобережья Нижнего Дуная в конце I и начале II тысячелетия н.э. / Рукопись. 1974 / Хранится в Архиве Высшей Антропологической школы (Кишинев, Молдова).
Федоров Г.Б., Негруша В.М. Славяне и балкано-дунайская археологическая культура // Комплексные проблемы истории и культуры народов Центральной и Юго-Восточной Европы: Итоги и перспективы исследований / Отв. ред. Д.Ф. Марков. М.: Наука, 1979. С. 48-56.
Федоров Г.Б., Чеботаренко Г.Ф. Памятники древних славян (VI-XIII вв.) / Археологическая карта Молдавской ССР. Вып.6. Кишинев: Штиинца, 1974. 136 с.
Фодор И. Венгры: древняя история и обретение родины. Пермь: Зёбра, 2015. 132 с.
Хынку И.Г. Поселения XI-XIV веков в Оргеевских кодрах Молдавии. Кишинев: Издательство АН МССР, 1969. 116 с.
Хынку И.Г. Лимбарь - средневековый могильник XII-XIV веков в Молдавии. Кишинев: РИО АН МССР, 1970. 78 с.
Хынку И.Г. Кэпрэрия - памятник культуры X-XII вв. Кишинев: Штиинца, 1973. 64 с.
Чеботаренко Г.Ф. К вопросу об этнической принадлежности балкано-дунайской культуры в южной части Пруто-Днестровского междуречья // Этническая история восточных романцев / Отв. ред. В.Д. Королюк. М.: Наука, 1979. С. 86-105.
Чеботаренко Г.Ф. Население центральной части Днестровско-Прутского междуречья в X-XII вв. Кишинев: Штиинца, 1982. 82 с.
Чеботаренко Г. Ф. Балкано-дунайская археологическая культура в зарубежной историографии // Славяно-молдавские связи и ранние этапы этнической истории молдаван / Отв. ред. В.С. Зеленчук. Кишинев: Штиинца, 1983. С. 58-79.
Чера С.В. К вопросу о выделении финно-угорского компонента в коллекции наконечников стрел с городищ Алчедар и Екимауцы // Stratum plus. 2013. №5. С.197-202.
Шушарин В.П. Русско-венгерские отношения в IX в. // Международные связи России до XVII в. Сборник статей / Отв. ред. А.А. Зимин, В.Т. Пашуто. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С.131-180.
Шушарин В.П. Этническая история Восточного Прикарпатья IX-XII вв. // Становление раннефеодальных славянских государств. Материалы научной сессии польских и советских историков. Киев, 1969 г. / Отв. ред. Б.А.Рыбаков. Киев: Наукова думка, 1972. С. 166-179.
Щербакова Т.А., Тащи Е.Ф., Тельнов Н.П. Кочевнические древности Нижнего Поднестровья. (По материалам раскопок кургана у г. Слободзея). Кишинев: Elan Poligraf, 2008. 138 с.
Юрасов М. К. Влияние поисков венграми новой родины на освоение восточными славянами междуречья Днестра и Прута // Русин. 2007. № 2 (8). С.20-25.
Юрасов М.К. Венгерско-хазарские отношения в IX в. и складывание Древнерусского государства // Русь в IX - XII веках. Общество, государство, культура / Отв. ред. Н.А. Макаров, А.Е. Леонтьев. М.-Вологда: Древности Севера, 2014. С.74-80.
Posticà Gh., Tentiuc I. Amulete-càlàreti din bronz din perioada medievalà timpurie în spatiul carpato-nistrean Carpato-Nistrean // Tyragetia, serie nouà. 2014. Vol. VIII [XXIII]. № 1, Arheologie. Istorie Anticà. СЫ^ш^ P. 45-72.
Spinei V. Marile migrafii din Estul §i Sud-Estul Europei în secolele IX-XIII. Ia§i: Institutul European, 1999.516 p.
Информация об авторе:
Рабинович Роман Аронович, кандидат исторических наук, доцент, Университет Высшая антропологическая школа (г. Кишинев, Молдова).
ON THE POSSIBLE ROLE OF HUNGARIANS IN THE HISTORY OF THE CARPATHIAN-DNIESTER LANDS IN THE 9TH-10TH CENTURY
R. А. Rabinovich
A study of written and archaeological sources makes it possible to suggest that the Hungarians had a significant impact on the history of the Carpatho-Dniester region in the second half of the 9th-10th century. lt was the location of Atelkuza which the Hungarians populated before the "Conquest of the Homeland". The presence of Hungarians in the region affected the relationships of the local population with Danube Bulgaria and Kievan Rus. The Hungarians withheld the penetration of Rus to the Carpathians-Dniester region which accounted for the isolation of local antiquities from the Scandinavian influence. Moreover, the Hungarians had an impact in on the development of a prestigious military subculture in the Carpathian-Dniester region and they could have played the role of a politically dominating ethnic class which consolidated the local multi-ethnic society.
About the Author:
Rabinovich Roman A. Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, The Higher Anthropological School, University, Zimbrului, St., 10A, Chisinau, MD - 2024, Moldova.
