Спросить
Войти
Андрей Германович Маслеев
Кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социологии Уральской государственной юридической академии
В.И. Вернадский о роли науки в хозяйственной жизни общества
Обращение к фигуре Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945), выдающегося отечественного естествоиспытателя и мыслителя, может показаться до некоторой степени неожиданным. Теоретическое наследие ученого было бы весьма затруднительно отнести к сфере компетенции какой-либо одной научной дисциплины. Неудивительно, что начиная с 70-х годов прошлого столетия, когда после длительного перерыва была возобновлена публикация его работ, происходит непрерывное нарастание интереса к различным аспектам творчества Вернадского. Безусловное первенство здесь принадлежит представителям философии, историкам развития отечественной науки и высшего образования. В гораздо меньшей степени сказанное касается вопросов экономики, хозяйственной жизни общества. Между тем практика российских реформ последних двух десятилетий со всей очевидностью демонстрирует современность большинства идей, сформулированных мыслителем почти сто лет тому назад.
Нельзя сказать, что обращение к экономической проблематике составляет какое-то самостоятельное направление исследований ученого. Однако оно весьма органично вписывается в общее русло его научных изысканий. Истоки этого весьма вероятно можно найти в том влиянии, которое оказал на будущего естествоиспытателя его отец, И.В. Вернадский, преподававший в качестве профессора политэкономии в Киевском и Московском университетах, Петербургском политехническом институте и Александровском лицее. Но в еще большей степени интерес к вопросам хозяйственного развития российского общества определялся особенностями того взгляда на окружающий мир, который был присущ самому Владимиру Ивановичу.
Течение отечественной мысли, к которому впоследствии был отнесен и Вернадский, получило наименование русского космизма. Его отличительной чертой выступает восприятие мира как целого, где нет непреодолимых границ между природой, историей и человеком. В противоположность традиционному подходу, склонному разделять указанные реальности и рассматривать их порознь, космизм утверждает их исходное подвижное единство и динамичное взаимодействие. Отсюда представление о мире как космосе, где все со всем связано. История здесь не противостоит природе, человек не может быть вырван из сети социальных связей.
Вернадский считал неоправданной ситуацию, при которой материальная и духовная эволюция общества рассматриваются в отрыве от развития природной основы. Наиболее полно эту идею выражает следующая
мысль ученого: «До сих пор история человечества и история его духовных проявлений изучается как самодовлеющее явление, свободно и незакономерно проявляющееся на земной поверхности, в окружающей среде как нечто ей чуждое. Социальные силы, в ней проявляющиеся, считаются в значительной степени свободными от среды, в которой идет история человечества» [1. С. 45]. Исторический процесс един. Это значит, что любое событие социальной жизни - в экономике, политике, науке, философии, религии - необходимо рассматривать в более общем контексте событий, включая планетарный аспект нашего существования.
Обращение к проблематике хозяйственной жизни определялось для Вернадского своеобразием момента, переживаемого страной. Наиболее показателен период 1914-1917 гг., когда российское государство и общество оказались втянутыми в крайне тяжелый затяжной военный конфликт. К этому времени относится цикл статей, в которых ученый формулирует свои взгляды относительно роли науки в обществе в целом и ее положения, задач в условиях войны. Главный вопрос - это перестройка всей хозяйственной жизни и экономики на военный лад. Задачи науки определяются исходя из необходимости развития производительных сил, открытия и использования природных ресурсов, дефицит которых ощущался наиболее остро. Особенность позиции ученого состоит в том, что он в этом случае не ограничивается обсуждением конкретных частных вопросов. Обращаясь к ним, он одновременно формулирует свой взгляд на проблемы развития экономики, хозяйственной жизни страны в целом. Особое внимание он уделяет той роли, которую выполняет в этой ситуации прикладная и фундаментальная наука.
Война выявила те отрицательные черты развития хозяйственной жизни, которые прежде не были столь очевидны, им не придавалось какого-либо значения. На первое место Вернадский ставит произошедший разрыв экономических отношений между странами. «Перед русским обществом, -писал ученый, - совершенно неожиданно открылась недопустимая для сильной здоровой страны и для живого могучего народа экономическая зависимость нашей жизни от Германии» [2. С. 4-5]. То, что прежде казалось преимуществом, стало существенным недостатком. В условиях кризиса и военного противоборства отечественная экономика столкнулась с необходимостью восполнять дефицит ресурсов и материалов, которые в мирное время она получала в результате естественного товарообмена, сложившегося между нашими странами. Современная глобальная экономика демонстрирует еще более высокий уровень взаимозависимости между государствами. Внезапный кризис - прекращение поставок электроэнергии, нефти, газа, нередко используемое для оказания давления на соседей, -способно поставить под вопрос благополучие практически любой страны, на сколь бы высоком уровне развития она ни находилась.
Другое важное обстоятельство, волновавшее ученого, это впервые открывшееся значение достижений науки в приложении к военной технике, используемой участниками мировой войны. «В Германии против нас движется не только сила армии, - замечает Вернадский, - но и организованная сила науки во всех разнообразных ее проявлениях как в
области экономической, так и военной» [3. С. 54]. Научные достижения, воплощаемые в конкретные технические решения, становятся в связи с этим фактором, обеспечивающим военное превосходство одной стороны над другой. Условием успешности этого процесса выступает наличие соответствующих экономических и природных ресурсов, что опять-таки повышает запросы к представителям естествознания, точных наук.
Сегодня претензия общества и государства к науке в решении и вполне конкретных, и фундаментальных проблем выступает как нечто вполне само собой разумеющееся. Между тем каких-нибудь сто лет тому назад роль науки не была столь очевидной. На рубеже Х1Х-ХХ веков ни военное, ни экономическое, ни, наконец, социальное значение науки фактически еще не получило достаточного признания. Вернадский в связи с этим отмечает, что «отношение государственных людей к науке определялось их личным вкусом, а огромное большинство людей не считало заботу о научном искании и о научной работе вообще делом государственным, а полагало ее делом частным и личным» [4. С. 243]. Величайшие потрясения мировой войны, в которые в столь широком масштаба оказалось ввергнуто человечество, впервые заставило по-новому взглянуть на действительную роль, выполняемую наукой в современном обществе.
По мнению Вернадского, можно выделить ряд негативных черт, характеризующих ситуацию, с которой столкнулось российское общество.
Во-первых, речь идет о недооценке влияния науки на решение конкретных проблем, возникающих перед обществом и государством, включая и вопросы экономического плана. Научные исследования играли здесь, скорее, вспомогательную, нежели сколько-нибудь самостоятельную роль. Соответственно, недооценивались статус людей науки, их мнение, их положение в обществе и в государстве. Фактически с их мнением не считались при принятии государственных решений, реализации экономических проектов.
Во-вторых, с этим логически стыкуется практически полное отсутствие организации научной работы со стороны государства. То, что не было очевидным в условиях мирного времени, стало совершенно нетерпимым в ситуации затяжного военного противоборства великих держав. Вернадский указывает, что осознание указанного момента вполне верно отражает тенденцию развития на длительную перспективу, когда «организация научной деятельности выйдет из рамок личного, частного дела и станет объектом могущественных организаций человечества, делом государственным» [4. С. 243]. В известном смысле он предугадал превращение науки в один из наиболее мощных социальных институтов, получающих самостоятельное значение в государственной и социальной жизни современного общества.
В-третьих, недостаточное вложение средств в развитие научных исследований не позволяло вести их с полнотой и в масштабе, необходимом для развития экономики. Ученый обращает внимание на показательный опыт США, где научные изыскания, в частности полезных ископаемых, в значительной мере финансировались частными лицами, коммерческими организациями, пришедшими на еще неосвоенные земли. Именно благодаря
этому обстоятельству, при соединении государственных усилий и предпринимательской инициативы, удалось в достаточно короткий срок добиться видимых результатов. Эти затраты, как отмечает Вернадский, давно окупились, так как привели «производительные силы Америки, природой данные, в активное состояние». Наоборот, в России естественно данные ей ресурсы «лежат мертвым капиталом в значительной мере неведомым самому их обладателю» [5. С. 39]. Не вдаваясь в политические и социокультурные причины, ученый усматривал причины этого явления в отсутствии в государстве и обществе ясной и осознанной воли.
В-четвертых, все вышеуказанные причины не могли не сказаться на отсутствии планомерности в исследовании природных производительных сил нашей страны. Исследования на протяжении практически всего предшествующего времени носили стихийный, а во многом и вовсе случайный характер, не подкрепляемый сколько-нибудь продуманным научным обоснованием. Поэтому-то возникает потребность в создании некоего центра, который бы занимался регулированием в данной сфере.
В 1915 г. при деятельном участии Вернадского была создана Комиссия по изучению естественных производительных сил (КЕПС) при Академии наук. В нее первоначально вошли 13 академиков, в дальнейшем ее состав значительно расширился за счет таких организаций, как Вольное экономическое общество, Минералогическое общество, Петроградское общество естествоиспытателей и др. В короткие сроки удалось проделать объем работы, на который при обычных условиях ушли бы десятилетия. В более позднее время, уже в 30-е годы прошлого века, ученый одобрительно высказывался относительно создания «мозгового центра» советников при администрации президента США Рузвельта для решения вопросов государственной политики в тесной связи с научным обоснованием и прогнозом. Более сдержанно Вернадский оценивает «создание Госплана в нашей стране», указывая, что по структуре здесь мы имеем «более бюрократическую форму» [1. С. 99].
Идея ученого остается весьма продуктивной и по отношению к современному периоду, переживаемому российским обществом. В 90-е годы прошлого века произошло ничем не объяснимое самоустранение государства от регулирования и оказания помощи научному сообществу в организации и финансировании его деятельности. Резкое падение доли ассигнований на науку в бюджете, сопровождаемое хроническим недостатком финансирования как фундаментальной, так и прикладной науки, свертывание многих перспективных направлений исследований и массовый исход ученых за рубеж - все это внешние свидетельства вызревания кризиса, который может угрожать экономике страны, связывающей свое будущее с преимущественным наращиванием экспорта нефти и газа. Со вступлением в новое тысячелетие отечественное научное сообщество и вовсе сталкивается ни с чем не прикрытыми попытками государства перераспределить в свою пользу средства, которые заработаны благодаря коммерческой составляющей научной работы. Сюда же следует отнести попытки административного, подчас граничащего с произволом, вмешательства в работу исследовательских учреждений, а также в сферу внутривузовского самоуправления. С фактами
такого рода Вернадский никогда не мирился. Так, в 1910 г. в знак протеста против политики министра просвещения он вместе с большой группой профессоров покинул Московский университет. Известны его резко негативные высказывания периода 20-х годов прошлого века относительно усилий власти по коммунизации высшей школы.
Вернадский, сознавая отрицательный потенциал бюрократического вмешательства в сферу научных исследований, указывал на необходимость соблюдения государством определенной меры в рассматриваемом вопросе. Поскольку наука, подобно религии, философии или искусству, выступает как форма духовных исканий человека, «организация научной работы должна быть предоставлена свободному научному творчеству русских ученых, которое не может и не должно регулироваться государством». Отсюда он делает вывод, что речь идет не о «государственной организации науки», а «государственной помощи научному творчеству нации» [4. С. 249]. Сказанное вполне применимо к условиям не только мирного, но и военного времени. По своей сути ученый - это патриот своего отечества, способный руководствоваться его интересами перед лицом внешней военной угрозы и действовать в интересах ее отражения. Он не нуждается в жесткой опеке или контроле, бесцеремонном и некомпетентном вмешательстве в процесс своего творчества. Много позже, оценивая такую перспективу, Вернадский заключает: «Это возможно только при коренном изменении положения науки и ученых в государственном строе» [1. С. 90-91].
Можно утверждать, что обращение к данной теме в период Первой мировой войны было закономерно обусловлено всем предшествующим творчеством нашего великого соотечественника. И в последующие годы его интересовал вопрос зависимости между условиями, в которых осуществляется научная деятельность, и размерами общественного богатства. Логика его рассуждений может быть прослежена посредством нескольких основных положений.
Во-первых, речь идет о достаточно традиционном для экономической теории утверждении, согласно которому богатство государства, его граждан определяется размерами энергии, аккумулированной и накопленной «в полезной для человечества форме». Сюда Вернадский относит весь промышленный капитал, которым располагает общество, разнообразные материальные блага и степень равномерности распределения, доступности их для жителей страны. Последнее положение, касающееся справедливости, было отнюдь не чуждо ему, считавшему, что ученые должны действовать руководствуясь не только поиском истины ради истины, но прежде всего в интересах народных масс.
Во-вторых, важную роль в создании экономического благосостояния играет наука, объем знаний, которыми располагает население. При этом размер общественного богатства, «каковы бы ни были те внешние, вне человека лежащие, условия, которые находятся в среде природы, его окружающей», оказывается тем большим, чем «больше простора предоставлено его (населения. - А.М.) творчеству, больше свободы для развития личности, меньше трений и тормозов для его деятельности» [3. С. 57]. Будучи членом ЦК партии конституционных демократов, Вернадский
идеи либерализма последовательно распространял на сферу научных исследований.
В-третьих, сравнивая возможности, которыми располагают люди в условиях демократии и, напротив, при ее отсутствии, ученый определенно высказывается в пользу необходимости наиболее широкого круга прав, предоставляемых гражданам. «Когда есть ряд человеческих обществ, -замечает он, - и в этих обществах, государствах, в одних - широко дана возможность мыслящим единицам высказывать, обсуждать и слагать свое мнение - в других такая возможность доведена до тттит&а, - то первые общества гораздо сильнее и счастливее вторых обществ» [6. С. 156]. Это положение, высказанное ученым, нашло последующее подтверждение в соревновании двух мировых систем, исход которого был предрешен в том числе условиями развития человеческого потенциала.
Вернадский неоднократно возвращался к мысли о том, что с расширением демократии и гражданских прав, свобод видимые недостатки, столь ярко выявившиеся в условиях войны, приобретут характер столь же несомненных преимуществ. Одна из таких проблем связана с обширностью территории, которую занимает Россия. Ученый решительно выступал против мнения, согласно которому размеры нашей страны, составляющей шестую часть суши планеты, не позволяют нам достичь достаточной полноты знания относительно разнообразия ее природы, ресурсов, богатств недр. По его мнению, «при правильном государственном хозяйстве и разумном управлении сплошное протяжение российской территории может дать поразительные результаты» [3. С. 64]. Задача состоит в том, чтобы осознать и использовать этот факт в интересах всего народа.
Показательно, что Вернадский всегда руководствовался широким, универсальным подходом к анализу любой проблемы. Его взгляд на пространственную протяженность территории страны, соединяющей в себе Европу и Азию, выходит далеко за пределы нужд сегодняшнего дня. Он считал, что дальнейший рост научного знания будет неизбежно сопровождаться усилением планетного единства человечества. Это позволяет по-другому взглянуть на следующую мысль нашего соотечественника: «Огромная сплошная территория, добытая кровью и страданиями нашей истории, должна нами охраняться как общечеловеческое достижение, делающее более доступным, более исполнимым наступление единой мировой организации человечества» [4. С. 247]. Уже здесь угадываются черты его более поздней, ставшей программной для творчества ученого, концепции биосферы и ее переходе в ноосферу (букв. - сфера разума). Интернационализация хозяйственной жизни общества выступает в этом контексте как одно из проявлений более общей тенденции к нарастанию единства в масштабе нашей планеты. Показательно то, что его сын, Г.В. Вернадский, вероятно, испытавший сильнейшее идейное влияние отца, стал впоследствии одним из теоретиков евразийства.
Ноосфера есть последняя и наиболее известная, к сожалению все еще недостаточно исследованная, идея Вернадского. Вне зависимости от того, выступает ли она как абстрактный идеал, гениальная гипотеза или же процесс реального нарастания планетного единства человечества, ее несомненное
эвристическое значение связано с нераздельностью науки, не знающей в своем развитии ни внешних, ни внутренних преград. «...Рост научного знания в XX веке быстро стирает грани между отдельными науками, - писал мыслитель. -Мы все больше специализируемся не по наукам, а по проблемам. Это позволяет, с одной стороны, чрезвычайно углубляться в изучаемое явление, а с другой - расширять охват его со всех точек зрения» [1. С. 73]. Актуальность этого утверждения, как мы пытались показать, продолжает сохраняться и в наши дни. От степени успешности его претворения в жизнь зависит решение как задач наших дней, так и будущего развития человечества.
■к -к -к -к -к
