Женщины при дворе майя классического периода в текстах и изображениях

Мезоамерика

Д. С. Байда

ЖЕНЩИНЫ ПРИ ДВОРЕ МАЙЯ КЛАССИЧЕСКОГО ПЕРИОДА В ТЕКСТАХ И ИЗОБРАЖЕНИЯХ*

В статье рассматривается ряд вопросов, связанных с изображением женщины из придворного общества древних майя классического периода в различных видах письменных и изобразительных источников. Отдельное внимание уделяется политической роли женщины при дворе и ее отражению в сохранившихся источниках.

На протяжении большей части человеческой истории наиболее распространенной формой правления была монархия. В разных регионах она обретала свои особенности, но в целом имела ряд неотъемлемых характеристик, таких как социальное неравенство и статусная иерархия, передача власти по наследству и особые социальные нормы, при которых домовладение правителя включает в себя и государственную администрацию. Яркой особенностью подобных политических систем является наличие в них придворного общества, главной и, пожалуй, единственной задачей которого является служение монарху. Состав придворных и выполняемые ими функции варьируются в зависимости от каждого конкретного рассматриваемого общества. Однако в целом наличие привилегированной группы людей, наиболее приближенных к правителю, которой свойственны особые нормы поведения, характерны для всех обществ с монархической формой правления1.

И хотя большинство придворных, как правило, составляют представители мужского пола, ни один царский двор не может функционировать без присутствия в нем женщин. Скрыто или публично, они выполняют множество функций, без которых существование царского двора и самого института монархии было бы невозможным. В первую очередь это жены и матери правителей, женщины обеспечивают сохранение династии. Зачастую именно связи по женской линии являются для правителя единственным легитимным вариантом обоснования своих

Байда Дарья Сергеевна — аспирантка кафедры истории Древнего мира исторического факультета МГУ им. В. М. Ломоносова. E-mail: datel@bk.ru

* Публикация подготовлена при поддержке РФФИ в рамках научно-исследовательского проекта на тему «Территориально-политическая организация древних майя в области Центральных низменностей (ГИС-моделирование)» (грант РФФИ № 14-06-00372; 2014-2015 гг.).

притязаний на престол. Помимо подобной пассивной роли, женщина может весьма активно влиять на судьбу династии и государства, беря правление в свои руки путем регентства при малолетнем правителе, сохраняя таким образом за ребенком его права на трон, либо занимая престол самостоятельно.

Матери, жены, наложницы, служанки — присутствие женщины при дворе и в жизни правителя зачастую скрыто от посторонних глаз, но является необходимым и фундаментально важным.

В данной работе мы обратимся к придворному обществу древних майя с точки зрения положения в нем женщины. Основной фокус будет направлен на рассмотрение того, как роль женщины при дворе отражена в иероглифических текстах и иконографии.

Гендерные исследования активно развиваются с середины XX в., в том числе и на материале доколумбовой Америки, и на сегодняшний день достигли большого прогресса.

Рис. 1. Керамический сосуд K0764. В тексте и подписях к иллюстрациям (Рис.1 и 8) буква «К» и номер означают порядковый номер в каталоге Джастина Керра (Justin Kerr).

Одной из первых к теме изображения женщины в майяском искусстве обратилась Татьяна Проскурякова, опубликовав в 1961 г. работу "Portraits of Women in Maya Art", основанную на анализе иконографии монументов из наиболее известных центров (таких как Пьедрас-Неграс, Йашчилан, Тикаль, Паленке, Копан и др.).

Растущий интерес к гендерным исследованиям и накопление достаточного количества материала к концу 80-х гг. XX в. позволили провести первые конференции2.

В настоящее время, основываясь на данных археологии, эпиграфики и иконографии, современные ученые не подвергают сомнению важность той роли, которую женщины играли в жизни царского двора у древних майя. В силу особен2 Gero, Conkey 1991; Walde, Willows 1991; Wright 1996; Claassen 1991; Claassen, Joyce 1997; Schroeder, Wood, Haskett 1997; Nelson 1997; Gilchrist 1999; Bruhns, Stothert 1999; Sorensen 2000; Arden 2001; Rodríguez-Shadow 2007; Rodríguez-Shadow, López Hernández 2011.

ностей источниковой базы исследователи в основном располагают сведениями именно об этой категории женщин. Искусство майя, особенно монументальное, носило строго элитарный характер, а потому сохранившиеся источники содержат информацию именно о женщинах, относившихся к верхушке майяского общества, принимавших непосредственное участие в политической жизни.

Женские изображения присутствуют на всех видах изобразительных источников: на предметах мелкой пластики, керамике и в монументальном искусстве. Каждому из них присущи свои особенности, продиктованные как спецификой материала, так и существовавшими традициями. Здесь необходимо обратиться к вопросу о том, что лежит в основе идентификации женского изображения в различных типах источников и какие проблемы в данном контексте встают перед исследователями.

Прежде всего отметим, что монументальное искусство демонстрирует отличную от предметов мелкой пластики и керамики традицию изображения человеческого тела3. Наиболее точно женские образы отражены в керамических статуэтках, получивших широкое распространение в классический период. Глиняные фигурки выполнялись в различных стилях и формах, чаще всего в виде свистулек и погремушек, а также как часть погребального инвентаря. Наивысшего развития техника их изготовления достигла в регионе р. Усумасинты и на побережье Мексиканского залива в районе Кампече. Фигурки из Хонуты, Табаско и о. Хайна (Кампече) хорошо известны высокой натуралистичностью изображения, отражающей многие аспекты повседневной жизни4. Довольно точная передача контуров тела, одежды и изображение характерной деятельности не оставляет вопросов о гендерной принадлежности изображенного человека.

Женские изображения также встречаются на полихромной керамике. На многих из сохранившихся керамических сосудов запечатлены дворцовые сцены, где среди присутствующих часто встречаются женщины (рис. 1). Женские фигуры на керамике легко идентифицируются, так как традиция изображения на сосудах, так же как в случае с керамическими статуэтками, подразумевала весьма достоверную передачу контуров человеческого тела.

В монументальном же искусстве, как наиболее официальном, традиция изображения человеческого тела была более строгой и унифицированной. На монументах редко изображается обнаженное тело (в данном случае речь идет о протагонистах, персонажах, принадлежавших к элите майяского общества; пленники или поверженные враги часто изображаются в одной набедренной повязке либо вовсе без одежды), а его пропорции или тип лица в большинстве случаев являются одинаковыми у мужчин и женщин. В таком случае основную роль в идентификации мужской или женской фигуры играют различия в костюмах и наличие подписи в тексте5.

Здесь, однако, надо иметь в виду, что такой вид монументального искусства, как фреска, имеет схожую с керамикой традицию изображения человеческого тела и в большинстве случаев сложностей с определением половой принадлежности персонажей не возникает.

Если сравнивать мужской и женский костюм, то, как они представлены на монументальных изображениях, видно, что женское одеяние максимально скрывает тело, в то время как задачей мужского является демонстрация и подчеркивание силы и мужества через обнажение большой части тела. Женская одежда зачастую многослойна и покрывает все тело, кроме головы, кистей рук и ступней, рисунком изысканно сотканного текстиля. Мужское облачение, напротив, демонстрирует обнаженные руки и ноги, а верхняя часть корпуса лишь частично скрывается за нашейным или наплечным украшением6.

В женском костюме, будь то изображение на керамике или на монументах, никогда не используются шкуры животных. Женский пол стойко ассоциируется с тканой одеждой, в то время как мужчины часто изображаются в костюмах из шкур животных, прежде всего ягуара7.

Изображения на монументах позволяют выделить несколько типов женского костюма:

«Саронг».

Женщины, изображенные на керамических сосудах, часто облачены в костюм, состоящий из одного куска материи, который оборачивался вокруг тела и завязывался спереди над грудью (рис. 2а). Подобный костюм мог быть обычной повседневной одеждой. На некоторых сосудах встречаются вариации этого ко -стюма: один край материи мог быть перекинут через плечо. Подобного рода оде -яние встречается на керамических фигурках из Петена, Гватемала, и Кампече, но значительно реже на монументах8.

Уйпиль (Ишрй).

Костюм, выполненный из искусно сотканного материала, полностью покрывающий тело, также часто встречается на керамике и в монументальном искусстве (рис. 2б). Наиболее яркими примерами здесь могут служить изображения на притолоках из Йашчилана и монументы из Бонампака. Женщины из царской

семьи изображались в костюме, сшитом из плотной, богато декорированной ткани с вышитым орнаментом (например, в виде ромбов)9.

Костюм из юбки и отдельной верхней части, которая завязывалась над грудью и оставляла руки открытыми (рис. 3а). Подобное одеяние встречается на фигурках из Кампече, а в монументальном искусстве на «Палетке Рабов» из Паленке (Чиапас, Мексика).

б. /..1.Л в.

Рис. 3. — рисунок М. Росса.

Кечкемитль (Quechquemitl) и юбка.

В данном костюме сочетаются юбка и небольшое пончо, кечкемитль, которое закрывает плечи и грудь (рис. 3б). Этот элемент костюма был заимствован майя из центральной Мексики10.

Костюм, состоящий из юбки и верхней части, которые изображены похожими на сеть и были выполнены из стекляруса и жада (рис. 3в). Женщины в подобном одеянии изображены на монументах Петена и Паленке. На керамике такой костюм встречается редко и только в изображении божеств.

Юбка. Костюм, состоящий из одной юбки, оставляющий открытой грудь, никогда не встречается на монументах, однако довольно часто изображается на керамике (рис. 4)11.

Монументальные тексты и сопровождающая их иконография дают немало сведений о женщинах, присутствовавших при дворах майяских правителей и игравших значительную роль в их жизни. Большая часть текстов, где встречаются упоминания женщин, относится к периоду поздней классики (600-800).

Рис. 4. — рисунок М. Росса.

Несомненно, при упоминании о женщине при дворе в первую очередь на ум приходит ее роль как матери или жены правителя — центральной фигуры всей дворцовой жизни. В текстах присутствуют соответствующие термины родства: y-al — &ребенок матери& или ujuntahn, &ее забота&, термин, также относящийся к ребенку, и y-atan — &жена&.

Нередко майяским правителям приходилось подчеркивать свои связи с матерью с целью легитимации прав на престол; один из наиболее известных тому примеров присутствует в текстах Паленке, связанных с началом правления царя К&инич-Ханаб-Пакаля (615-683). Пришедший к власти после династического кризиса, К&ииич-Хаиаб-Пакаль относился к царской династии Лакамхи именно

по линии матери, Иш-Сак-К&ук. На знаменитой Овальной палетке, монументе, находящемся в тронном зале Дворца Паленке, К&инич-Ханаб-Пакаль изображен принимающим инсигнии власти из рук своей матери (рис. 5). Вполне вероятно, что после воцарения сына, ко -торому на тот момент было 12 лет, Иш-Сак-К&ук еще какое-то время исполняла роль регента при малолетнем правителе12.

Политическая роль женщины, таким образом, может быть охарактеризована с точки зрения сохранения династических связей, а также установления новых через заключение междинастических браков.

Не стоит, однако, полагать, что вступление в брак и рождение

Рис. 5. Овальная палетка (Паленке, Мексика). наследников престола было единПрорисовка Л. Шили. ственной функцией женщины при

дворе. Наиболее часто представительницы двора упоминаются в контексте их участия в различных ритуалах. На монументах женщины чаще всего изображены в церемониальном облачении во время того или иного ритуала, как правило сопровождающими своего мужа. Частое изображение царя и царицы во время совместного проведения ритуала на монументах Йашчилана, Калакмуля и других археологических зон свидетельствует

о практически равной вовлеченности мужчины и женщины в ритуальную актив-13

ность1-3.

Однако существует и достаточное количество ритуалов, запечатленных в монументальном искусстве, где женщина выступает главным или единственным действующим лицом; особенно это касается монументов западных низменностей14.

О подобной роли красноречиво повествуют притолоки Здания 23 из Йашчилана, бывшего резиденцией жены Ицамнах-Балама III (681-742), Иш-К&абаль-Шок, на которых царица принимает участие в ритуалах кровопускания вместе с мужем и одна. На притолоке 24 она изображена стоящей на коленях перед мужем в момент пропускания веревки с шипами через язык (см. рис. 6). На притолоке 25 она также запечатлена в момент проведения ритуала кровопускания, но уже без мужа. Перед царицей стоит чаша для кровопускания, из которой появляется так называемый «Змей Видения» (vision serpent).

Некоторые исследователи подчеркивают важность участия женщины в ритуалах кровопускания из-за их связи с лунным календарем. Польский археоа-строном С. Иванишевский на основе анализа притолок из Йашчилана высказал мнение о том, что мужчины-правители старались совершать ритуалы, связанные с кровопусканием, в то время, когда Луна была не видна на небе, тем самым избегая ее влияния. Жены правителей, напротив, не считали Луну опасной для себя, а потому при необходимости могли выполнять ритуалы вместо мужей в неблагоприятные даты15.

Интересной деталью изображений ритуальной активности является возможная необходимость использовать один и тот же тип костюма для определенных ритуалов даже в разных поколениях. Это видно на примере нескольких ритуалов, связанных с vision serpent и окончанием календарных периодов из Йашчилана (включая некоторые ступени иероглифической лестницы 2 из здания 33 и притолок 38, 39 и 40 из здания 16)16.

Иконография йашчиланских притолок — один из наиболее изящных примеров изображения женщины на монументах майя. На каждой из них, где присутствует царица, ее облачение передано с невероятным мастерством. Ни на одной притолоке рисунок ткани не повторяется и передан с большой точностью. Резчикам удалось изобразить и бахрому по краю одеяния царицы, и плавные линии его складок, когда она стоит на коленях во время ритуала. На притолоке 26, где царица Иш-К&абаль-Шок изображена в полный рост, уйпиль, сшитая из ткани искусной работы, мягко спадает, обнажая плечи женщины (рис. 7).

Глядя на изящные изображения женского костюма на йашчиланских притолоках, нельзя не упомянуть и о такой экономической роли женщины, как производство текстиля. Классическое искусство демонстрирует богатую традицию

Рис. 6. Притолока 24 (Йашчилан, Мексика). Прорисовка Я. Грэма.

производства тканей высокого уровня. По-видимому, в нем отражено появление традиции женского ткачества и вышивки по ткани, хорошо известной среди майя в более поздние периоды. Велика вероятность того, что мужчины были практически полностью исключены из процесса производства текстиля17.

Хлопковая ткань была важным элементом дани и подношений, что хо -рошо отражено в изображениях на ке -рамике. Полотна связывались в тюки и подносились вместе с различными редкими материалами, такими как перья кецаля и морские раковины. Даже женщины самого высокого ранга не были исключены из процесса производства ткани, так как среди находок встречаются кости для шитья, принадлежавшие царицам (рис. 8). Кости покрыты резьбой, где говорится об их принадлежности: ырШ89 Ьаак, ее кость для шитья18.

Можно также предположить, что некоторые помещения дворца отводились под нужды текстильного производства, в котором принимали участие в том числе и представительницы царской семьи. Ранние колониальные источники содержат сведения о «домах, куда женщины отправлялись, чтобы ткать»19.

Из источников известны и такие случаи, когда женщина находилась не на вто -ростепенных ролях, а непосредственно правила в том или ином царстве, хотя в источниках зафиксировано крайне малое количество подобных случаев. В текстах имеется лишь несколько примеров, и один из наиболее ранних встречается в династическом списке царей Паленке, составленном К&инич-Ханаб-Пакалем. В тексте на восточной панели из Храма Надписей встречается имя царицы Иш-Йоль-Ик&наль (583-604), о которой известно, что на период ее правления пришлось первое разрушение Лакамхи, столицы царства Бакаль, войсками Кануля (599).20 Имя правительницы в тексте сопровождается полным царским титулом: К&ики1 Баака1 &А]ам? — божественная царица Бакаля.

Иш-Йоль-Ик&наль была единственной царицей на бакальском троне. Очевидно, что пребывание женщины на престоле для майя было случаем экстраординарным и выходило за рамки традиции престолонаследия. Свидетельством тому служит ранняя история Тикаля (Петен, Гватемала). Династические списки царей

Рис. 7. (Йашчилан, Мексика). Прорисовка Я. Грэма.

Кукуля содержат не только упоминание имени правителя, но и его порядковый номер после основателя династии Йаш-Эб-Шока. Это хорошо видно на примере позднеклас-сических текстов, в которых используется специальная формула в царской титулатуре: Xth tz&akbul Yax &Ehb Xook — «Nb™ наследник Йаш-Эхб-Шока». И в данном контексте большой интерес вызывает надпись на сосуде К4679, в которой поочередно упоминаются 11, 13 и 14 цари Тикаля. Имя же 12 правителя в надписи отсутствует. К сожалению, у нас нет письменных источников этого времени и мы не можем полностью восстановить событийную историю данного периода. Тем не менее, согласно ретроспективным текстам, двенадцатым правителем Тикаля была царица Иш-Уне-Балам ( &Ix &Une Bahlam)21. Согласно тексту стелы 31, именно при ней закончилось 14-е 20-летие. Конец двадцатилетия приходится на дату по

долгому счету 8.14.°.°.0, что соответствует 1 Рис. 8. Кости для шитья К8019а. сентября 317 г. н.э. Однако до конца не понятен статус Иш-Уне-Балам в династической

истории Тикаля. Остается вопрос, была ли она правящей царицей, а главное, почему, несмотря на то что она не записана в династическом списке, за ней все равно оставили 12-й номер.

Чаще женщины исполняли роль регента при своих малолетних детях — наследниках престола. Один из таких случаев, с Иш-Сак-К&ук и К&инич-Ханаб-Пакалем, уже был упомянут выше, однако, пожалуй, один из самых известных подобных примеров происходит из надписей Наранхо (Петен, Гватемала), куда 3° августа 682 г. прибыла дочь царя Дос-Пиласа Балах-Чан-К&авиля, Иш-Вак-Чан-Ахав-Вин. Очевидно, что был заключен династический брак, однако муж дос-пиласской царевны известен лишь тем, что ни одного упоминания о нем в текстах до сих пор не обнаружено. Сама же Иш-Вак-Чан-Ахав-Вин, ставшая матерью царя К&ахк-Тилив-Чан-Чаака, упоминается на нескольких монументах, в том числе она изображена на стелах 24 и 29 попирающей пленников (см. рис. 9). Несмотря на то что Иш-Вак-Чан-Ахав-Вин ни разу не названа царицей Са&иля (k&uhulSa&il &ajaw), в своей титулатуре она всегда носит эмблемный иероглиф Дос-Пиласа; будучи регентом, она достигла большого могущества и политической силы: на обоих монументах имя царицы сопровождает титул kalo&mte&, наивысший царский титул, использовавшийся в области майя.

Если мы обратим внимание на иконографию стелы 24 (рис. 13), то увидим Иш-Вак-Чан-Ахав-Вин, имперсонирующую богиню луны, с чашей для жертво21 Martin, Grube 2000, 27.

приношений в руках. Имперсонация богини луны встречается в искусстве майя как один из распространенных женских ритуалов. Художественный стиль изображения отличается от монументов области р. Усумасинты: фигура царицы лишена присущего изображениям на притолоках Йашчилана изящества. Она одета в юбку из бусин, которая спускается чуть ниже колен, и широкий пояс с изображением головы акулы и морской раковины, руки царицы обнажены. Ее внешний вид скорее приближен к изображениям правителей-мужчин: возможно, это не просто особенность изобразительного стиля, но намеренное сходство, целью которого было подчеркнуть политическую силу царицы.

Еще один интересный случай нахождения у власти женщины, не носившей официально царский титул, происходит из Пьедрас-Неграс, где во время правления К&инич-Йональ-Ака II (687-729) большое влияние получает его жена Иш-Винакхаб-Ахав. Из 8 сохранившихся монументов, установленных в период правления К&инич-Йональ-Ака, его жена упоминается на Рис. 9. Стела 24 (Наранхо, Гвате- 4, а 2 монумента полностью посвящены ей. мала). Прорисовка Я. Грэма. Кроме того, на стеле 3 упоминается крайне интересное событие, связанное с именем царицы: &u-chamaw te&m &Ix Winaakhaab &Ajaw &ix-Naman &ajaw, «взяла трон Иш-Винакхаб-Ахав, божественная царица Намана».

Является ли данный пассаж указанием на то, что &Иш-Винакхаб-&Ахав стала законной правительницей при живом муже? Как правило, в подобных фразах используется глагол Chum «воссесть», однако он не используется в данном случае по отношению к женщине. Анализ источников, относящихся к периоду правления К&инич-Йональ-Ака II, говорит о его низкой политической активности, что в сочетании с частыми упоминаниями в текстах жены правителя может указывать на ее фактическое правление вместо мужа, который по тем или иным причинам оказался недостаточно сильным правителем.

В настоящее время в распоряжении исследователей находится достаточный корпус источников, как эпиграфических, так и археологических, постоянно пополняющийся за счет новых находок, который позволяет рассматривать вопросы, связанные с ролью женщины в майяском обществе в целом и в жизни царского двора в частности. Женские изображения широко представлены во всех видах майяского искусства, особенно в период поздней классики. Большое количество упоминаний, прежде всего женщин из царской семьи, а также других представительниц элиты, показывает высокую степень вовлеченности женщины практически во все сферы функционирования царского двора.

При исследовании источников на первый план выходит роль женщины как матери и жены правителя. Она также является связующим звеном в политических и военных отношениях за счет установления и сохранения династических связей. Однако не только за счет заключения браков и производства на свет наследников престола женщина оказывается вовлеченной в политическую жизнь двора. Выше были представлены примеры активного участия женщины в политике в качестве самостоятельного правителя.

Будучи основными, данные роли далеко не являются единственными для женщины при дворе. Представительницы царского рода принимают активное участие в ритуальных практиках. И хотя большую часть ритуалов, особенно с вовлечением широкой публики, проводят мужчины, жены сопровождают царей в достаточном количестве менее публичных ритуалов, а зачастую являются единственным участником действа.

Не столь заметной, но важной является роль женщины в экономике царского двора и общества в целом. Даже будучи представительницей знати, женщина была вовлечена в процесс производства текстиля, который использовался в том числе в качестве дани и подношений.

Таким образом, социальный статус женщины при дворе древних майя определялся широкой вовлеченностью практически во все сферы его функционирования.

Литература

Arden T. (ed.) 2002: Ancient Maya Women. Walnut Creek.

Bruhns K., Stothert K. 1999: Women in Ancient America. Norman.

Clark J., Houston S. 1998: Craft Specialization, Gender, and Personhood Among the Post-Conquest Maya of Yucatan, Mexico // Craft and Social Identity / C. Costin, R.Wright ( eds.). Washington, 31-46.

Claassen C. (ed.) 1991: Exploring Gender through Archaeology: Selected Papers from the Boone Conference. Madison.

Claassen C., Joyce R. (eds.) 1997: Women in Prehistory North America and Mesoamerica. Philadelphia.

Gero J., ConkeyM. (eds.) 1991: Engendering Archaeology: Women and Prehistory. Oxford.

Gilchrist R. 1999: Gender and Archaeology Contesting the Past. New York.

Houston S., Stuart D. 2001: Peopling the Clssic Maya Court // Royal Courts of the Ancient Maya / T. Inomata, S. Houston (eds.). Boulder, 54-84.

Iwaniszewski S. 1997: Lunar Cycles and the Rulers& Life at Yaxchilan, Chiapas, Mexico // Paper Presented at the Fourth International Congress of Mayanists at La Antigua. Guatemala.

Joyce R. 2001: Gender and Power in Prehispanic Mesoamerica. Austin.

Martin S., Grube N. 2000: Chronicle of the Maya Kings and Queens. London.

Nelson S. 1997: Gender in Archaeology, Analyzing Power and Prestige. Walnut Creek.

Proskouriakoff T. 1961: Portraits of Women in Maya Art// Essays in Pre-Columbian Art and Archaeology // S. K. Lothrop et al. (eds.). Cambridge, 81-99.

Rodríguez-Shadow M. (ed.) 2007: Las Mujeres en Mesoamérica Prehispánica. México.

Rodríguez-Shadow M., López Hernández M. (eds.) 2011: Las Mujeres Mayas en La Antigüedad. México.

Schroeder S., Wood S., Haskett R. (eds.) 1997: Indian Women of early Mexico. Norman.

Sorensen M. 2000: Gender Archaeology. Oxford.

Stuart D., Stuart G. 2000: Palenque. Eternal City of the Maya. London.

Sweely T. (ed.) 1999: Manifesting Power: Gender and the Interpretation of Power in Archaeology. New York.

Taylor D. 1983: Classic Maya Costume: Regional Types of Dress 2 vols. PhD. dissertation. Yale University.

Kerr J., Kerr B. (eds.) 1999: Painted Ladies: Costumes for Women fn Tepeu Ceramics // The Maya Vase Book Vol. 3. A Corpus of Rollout Photographs of Maya Vases. New York, 524-546

Walde D., Willows N. (eds.) 1991: The Archaeology of Gender: Proceedings of the 22nd Annual Chac Mool Conference. Calgary.

Wright R. (ed.) 1996: Gender and Archaeology: Essays in Research and Practice. Philadelphia.

WOMEN OF THE CLASSIC MAYA COURT IN TEXT AND IMAGE

D. S. Bayda

The article discusses some questions related to the image of women in court society of the ancient Maya of the classical period as it is represented in various types of written and visual sources. Special attention is paid to the political role of women in the court and its reflection in the surviving sources.

Е. С. Острирова

НАЧАЛЬНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ СЛОЖНЫХ ОБЩЕСТВ В СЕВЕРНОЙ КОЛУМБИИ (I ТЫС. ДО Н.Э. — I ТЫС. Н.Э.)*

В статье дан обзор раннекерамических памятников северной Колумбии и развития деревень ранних земледельцев и рыболовов в I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. на примере поселений в бухтах карибского побережья Сьерра-Невада-де-Санта-Марта.

Археология северной Колумбии — динамично развивающееся направление, представленное как исследованиями наиболее значимых для всего Нового Света раннекерамических памятников V-IV тыс. до н.э., так и изучением поселений с монументальной архитектурой, относящейся к концу I тыс. н.э. — первой половине II тыс. н.э. При этом долгое время практически полностью отсутствовали исследования формативного периода в данном регионе — эпохи ранних деревень,

Острирова Елена Сергеевна — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института археологии РАН. E-mail: maraveriza@gmail.com

* Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 14-31-01294 «Неолитизация в Южной и Центральной Америке: новейшие исследования и подходы».