Трансграничная конфессиональная общность и национальное государство: шииты и власть в Ираке в годы правления Саддама Хусейна (1979-2003)

с Сомали более чем уместно, ибо теперь это не государство, а всего лишь географическая территория на политической карте Северной Африки.

«Запад - Восток - Россия 2014. Ежегодник. ИМЭМО РАН», М., 2015 г., с. 111-116.

В. Кириченко,

востоковед (ИВ РАН)

ТРАНСГРАНИЧНАЯ КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ОБЩНОСТЬ И НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО: ШИИТЫ И ВЛАСТЬ В ИРАКЕ В ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ САДДАМА ХУСЕЙНА (1979-2003)

Ареал той или иной конфессиональной общности часто не ограничивается территорией одного государства. Наличие в двух или нескольких соседних государствах разделенного границами крупного массива одной религиозной группы может восприниматься в том из этих государств, где данная группа не является господствующей в политическом отношении, как потенциальный вызов национальной государственности на стадии ее становления. Ибо возникают опасения, что религиозная идентичность пересилит гражданскую, и политические лояльности ее носителей будут определяться из-за границы.

Примером такого восприятия может служить режим Саддама Хусейна в Ираке. И на его внутреннюю политику, и на отношения Ирака с соседним Ираном значительное влияние оказывал факт присутствия в обоих государствах миллионов шиитов. По оценке ЦРУ США, они составляют 60-65% населения в Ираке1 и 90-95% - в Иране2. Эти цифры оспариваются как завышенные: так, ряд экспертов и международных организаций считают, что доля шиитов в Ираке - не более 53-54% ; однако в любом случае

шииты образуют большинство и в Ираке, и в Иране. В Ираке они преобладают на юге страны и в Багдаде, но вообще шиитские общины встречаются на всей территории страны. Сунниты проживают в основном в центре и в северной части Ирака.

Далее мы попытаемся найти ответы на два вопроса. Вопрос первый: действительно ли шииты Ирака могли бросить вызов той модели светской государственности, которая строилась в Ираке при Саддаме и которую, несмотря на все панарабские компоненты в ее идеологическом обосновании и ярко выраженный авторитаризм в политической практике нациестроительства, следует всё же определить в целом именно как модель национальной государст-венности?1 Вопрос второй: если они могли это сделать, реализовался ли потенциал трансграничного этноконфессионального вызова национальному государству в Ираке, перерос ли он в угрозу, и если да, то в каких масштабах?

Религиозные противоречия между иранскими шиитами, которые составляют большинство населения Ирана, и суннитами арабских стран переплетались с политическими амбициями правителей и в Средние века, и в Новое и Новейшее время.

После смерти Пророка в 632 г. часть мусульман полагала, что новый лидер должен происходить из его семьи, что лишь его родственник имеет право на халифат2. Эта фракция поддержала Али ибн Аби Талиба, двоюродного брата и зятя Мухаммада. Однако большинство посчитало данное условие не обязательным и выбрало халифом Абу Бакра (632-634), одного из ближайших сподвижников Мухаммада. Еще дважды большинство мусульманской общины высказывалось против кандидатуры Али: в 634 г. в пользу Умара, и в 644 г. в пользу Усмана. Али стал халифом лишь в 656 г. после убийства Усмана. Условия, при которых Али

был провозглашен халифом, - отсутствие в Медине ближайших сподвижников Мухаммада, которые могли претендовать на пост халифа, - делали его избрание уязвимым. Наместник Сирии Муа-вийя, родственник Усмана, не признал власть Али. В результате новый халиф был вынужден искать решение проблемы на поле брани. Пытаясь заручиться поддержкой арабов Ирака, Али перенес свою резиденцию в г. Куфу и дал бой войскам Муавийи в долине Сиффин в верховьях Евфрата. В решающий момент, когда Али получил перевес, сирийские войска прикрепили к своим копьям листы Корана, что означало призыв к третейскому суду. Али, настроенный примиренчески, прекратил сражение, но часть его сторонников (12 тыс.) не согласилась с ним и покинула военный лагерь, создав прецедент раскола в стане мусульман. Позднее этих людей стали называть хариджитами (от араб. хараджа - покидать).

После гибели Али в 661 г. вопрос о преемственности в халифате возник снова. Хасан, старший сын Али, под давлением Муавийи отказался от своих претензий на власть при условии значительного отступного. Его младший брат Хусейн по призыву сторонников своего отца отправился отвоевывать свое право у сирийского наместника. Однако в 680 г. он был окружен сирийскими войсками у г. Кербелы и затем убит в бою. После этого Муавийя провозгласил себя халифом, став, таким образом, первым правителем династии Омейядов.

Тем не менее многие из мусульман, в свое время поддерживавших Али, были не согласны с таким поворотом событий. В частности, особое недовольство высказывали мусульмане Ирака, на которых в последние годы опирался Али (их называли шиат Али - «партия Али»). Не согласны были и бедуины, ставшие основной движущей силой при завоевании Ирака. Для них идея наследования власти (а не выборность) имела принципиальное значение. Так возникли предпосылки для возникновения шиитского направления ислама.

Ирак занимает особое место в истории шиизма. На территории этой страны имам Али и его потомки обрели сторонников сначала среди арабов, а позднее и среди персов. В иракском городе Кербеле находится гробница Хусейна, младшего сына имама Али и Фатимы, дочери Пророка. По мнению российского исследователя О.Г. Большакова, именно гибель Хусейна при Кербеле «завершила кристаллизацию идеологии шиизма»1. На формирование шиизма в целом повлияло то, что там, где он зародился, - в Южном Ираке - происходило активное взаимодействие разных этнических групп и имело место смешение культур, в том числе и религиозных идей. В этом регионе арабская кочевая культура вступила во взаимодействие с иранской земледельческой культурой. Не менее значимым было влияние христианской Византии. Примерами такого влияния можно назвать наличие в шиизме особой роли махди и культа мученичества.

Что касается Ирана, то хотя шиизм начал распространяться там еще в Средние века, официальной религией государства он был провозглашен лишь в XVI в. при династии Сефевидов (15011736). Как отмечал выдающийся советский востоковед И.П. Пет-рушевский, «до начала XI в. Иран был по крайней мере наполовину (если не больше) суннитской страной»2. При Сефевидах шиизм нередко навязывался силой. Так, множество оппозиционно настроенных суннитов было убито в Тебризе, Герате и Исфахане3. В конечном счете, шиизм возобладал в Иране повсеместно. Приведем мнение французского исследователя Ж.П. Ру о значении этого для последующей истории страны4: «Иран добился единства благодаря шиизму, став единственной мусульманской страной, которая его исповедовала. Этот факт стал для него предметом гордости. Он исполнился презрением ко всем соседям, не разделявшим его веру. В нем он находил силы, чтобы противостоять их нападениям».

В 1553 г. Ирак стал османским, но, как отмечает американский исследователь И. Накаш, османское правление там «было часто номинальным и неполным» из-за отдаленности Ирака от центра власти в Стамбуле и давления со стороны Ирана. Были и два периода иранской оккупации территории Ирака: в 1508-1533 и в 1622-1638 гг.5

Со времен Османской империи власть в Ираке находилась в руках суннитов, несмотря на тот факт, что в XX в. шииты стали составлять большинство населения этой страны1. Переход иракских племен в шиизм во многом был вызван поиском ими новой идентичности после начала распада племенного строя. Также на увеличение количества шиитов повлияла активная проповедническая деятельность шиитских муджтахидов2 Кербелы и Неджефа среди иракских племен. Опасаясь набегов саудовских ваххабитов, муджтахиды стремились заручиться поддержкой новых сторонни-ков3. Достаточно позднее обращение большинства иракцев в шиизм способствовало сохранению у них общей с суннитами исторической памяти.

В Османской империи к шиитам относились с подозрением. Вот что пишет об этом английский историк К. Финкель4: «В суннитской Османской империи приверженность к шиитскому вероучению в принципе считалась такой же подрывной деятельностью, как и национализм балканских христиан <...> в центре османо-иранских отношений всегда находились неуклюжие попытки Стамбула склонить на свою сторону тех, кого подозревали в сочувствии к шиитам, ведь значительная часть населения османских провинций Басра, Багдад и Мосул состояла из шиитов... Лояльности султану-халифу добивались путем раздачи почестей и наград шиитам и приверженцам вероучений, которые противоречили суннизму».

После падения Османской империи территория современного Ирака попала под мандат Британской империи (1920). В 1921 г. по инициативе британских властей было образовано Королевство Ирак. До 1932 г. оно фактически находилось под британским управлением. С начала 1920-х годов, т.е. еще в период мандата, в Ираке стали формироваться национально-государственные институты: были созданы единая армия и полиция, разрабатывалось законодательство. В республиканский период (с 1958 г.) иракские власти также активно занимались укреплением институтов

национального государства. 26 июля 1958 г. была принята первая Временная конституция республиканского Ирака. В ней гарантировались равные права всех граждан страны1. В республиканский период, особенно при С. Хусейне, большое внимание властей уделялось Вооруженным силам и был принят Закон о всеобщей воинской повинности. В 1980 г. в Ираке был учрежден первый с 1958 г. парламент - Национальная ассамблея. Больших успехов иракское правительство достигло в развитии национальной системы образования. Согласно отчетам ЮНЕСКО, вплоть до начала войны в Персидском заливе (1991) иракская система образования была лучшей в регионе2. Но и в королевстве, и в республике (с 1958 г.), как и при Османах, важнейшие посты на государственной службе и в армии занимали сунниты, шииты же не могли рассчитывать на высокие должности.

В 1968 г. к власти в Ираке пришли представители партии «Арабского социалистического возрождения» (БААС), и между ними и шиитами почти сразу возникла напряженность. В 1977 г. шиитами была проведена одна из крупнейших антиправительственных демонстраций. Тогда на улицы вышло около 3 тыс. шиитов, недовольных светской и одновременно просуннитской политикой, проводимой иракским руководством3. Следствием демонстрации стал запрет на празднование ашуры4, остававшийся в силе вплоть до свержения в 2003 г. С. Хусейна.

За период президентства С. Хусейна (1979-2003), этнокон-фессиональная структура Ирака осталась практически неизменной. К концу 1970-х годов население Ирака на 77% было арабским, курды составляли около 20%. К национальным меньшинствам принадлежали также персы, евреи и ассирийцы, туркмены и др.

При этом мусульмане составляли около 95% населения, и примерно 40% из них были суннитами, 60% - шиитами. На долю христиан приходилось 3%, оставшаяся часть населения Ирака принадлежала к иудеям и езидам (курды)1. В 2003 г., в конце правления С. Хусейна, этноконфессиональная структура была схожей: 97% всего населения - мусульмане, 55-60 - шииты, от 75 до 80 - арабы, 20% - курды2. Следует отметить, что все данные об этнической и конфессиональной структуре Ирака времен правления С. Хусейна - неточные.

Во второй половине ХХ в. отношения баасистов и шиитов Ирака обострились. Победа в 1979 г. исламской революции в Иране отразилась на положении шиитской общины Ирака. Если раньше иракское руководство скорее просто следовало исторически сложившейся традиции определенной дискриминации шиитов в сфере управления и силового контроля, то теперь, опасаясь экспорта иранской исламской революции в Ирак, оно стало осознанно относиться к шиитам с подозрением. Наличие в стране шиитского большинства стало восприниматься властью как вызов. Вызов той модели доминирующего над обществом авторитарного, но одновременно стремящегося к социальной модернизации светского национального государства, которую строил в Ираке режим Хусейна и с которой он связывал свое существование. Более того, Багдад рассматривал «своих» шиитов как потенциальных союзников Ирана. Со своей стороны, Иран, потеряв после 1979 г. поддержку США, стал искать новых политических союзников, в том числе и в лице иракских шиитов. Всё это не могло не обеспокоить руководство Ирака, страны, граничащей с только что провозглашенной Исламской Республикой.

Стремление Ирана стать важнейшей региональной державой шло вразрез и с личными политическими амбициями С. Хусейна, с его расчетами на укрепление своего политического влияния на Ближнем Востоке после падения постоянного и сильного соперника в лице иранского шаха. И без того огромная в условиях авторитарного режима значимость настроений и решений верховного правителя дополнительно усиливалась особенностями личности

Хусейна. По мнению американского психолога доктора Джеральда М. Поста, опубликовавшего в 2003 г. доклад о его психологии, диктатор часто терял связь с реальностью в вопросах, касающихся внешней политики. Также Пост указывает на то, что Саддам почти не имел опыта общения за пределами арабского мира1: «Его единственный длительный опыт работы с неарабами - это сотрудничество с советскими военными советниками, также, предположительно, он дважды побывал за пределами Ближнего Востока - во время краткого путешествия в Париж в 1976 г. и еще одной поездки -в Москву».

Саддам, безусловно, воспринимал наличие в Ираке шиитского большинства как вызов. Причем шииты казались ему опаснее курдов. Курды боролись лишь за свою, локальную, автономию, тогда как шииты, решись они оспорить суннитское доминирование, тем самым стали бы угрожать режиму в целом.

Следует отметить: нераздельность в восприятии правящей верхушки ее монополии на власть и выстраиваемой ею же модели национальной государственности способствовала тому, что задача удержания власти решалась отнюдь не только за счет усилий репрессивного аппарата. Весь период нахождения у власти правого крыла партии БААС (1968-1979) и последующей диктатуры Саддама Хусейна (1979-2003) иракские власти систематически старались влиять на народные настроения. Лояльности подданных они добивались, делая упор на ту или иную грань идентичности иракцев, активно используя идеологию и пропаганду как инструмент для достижения своих политических целей. На вооружение были взяты и арабский национализм (араб. каумийа), и иракский патриотизм (араб. ватанийа). А вот религиозная составляющая в пропаганде использовалась редко. Один из немногих примеров приходится на время проведения антииракской коалицией операции «Буря в пустыне» (1991), когда, пытаясь обеспечить максимальную мобилизацию населения в свою поддержку, режим провозгласил войну с «неверными». Более сложный случай представляет попытка индоктринации, предпринятая во время ирано-иракской войны, когда Саддам Хусейн, не отрицая и не замалчивая конфессиональную составляющую идентичности иракских шиитов, акцентировал их арабскую идентичность, рассчитывая таким обра1 Post, Gerald M. Saddam Hussein of Iraq: A Political Psychology Profile // Law.case.edu. - URL: http://law.case.edu/saddamtrial/documents/saddam_hussein_ political_psychology_profile.pdf (Access date: 03.08.2014.)

зом противопоставить их шиитам иранским, тем самым ощутимо повлиять на настроения шиитского населения Ирака и не допустить в его среде коллаборационизма. В то же время, когда это было выгодно, власти могли апеллировать к ценностям и лояльно-стям, не совместимым с моделью национального государства, например к племенным. Во время шиитского восстания 1991 г. режим опирался на помощь шейхов племенных союзов, в том числе и шиитских, в подавлении антиправительственных выступле-ний1. Но генеральная линия всё же заключалась в том, чтобы сплотить нацию на основе идеологии иракского патриотизма. Соответственно, целью официальной пропаганды при Хусейне было не только возвеличивание лидера в глазах иракцев, но и консолидация единой иракской нации независимо от этнического происхождения и конфессиональной принадлежности всех ее предполагаемых составляющих. Еще в середине 1970-х годов, будучи тогда одним из партийных лидеров БААС и инструктируя комитет по образованию, Хусейн подчеркнул2: «Когда мы говорим об [арабской] нации, мы не должны забыть упомянуть об иракском народе... когда мы говорим об арабской родине, мы не должны пренебрегать воспитанием в иракце гордости за кусок земли, на котором он живет... [иракцы] состоят из арабов и не арабов, [так], когда мы говорим о великой [арабской] родине, мы не должны отталкивать не арабов, с тем чтобы они искали себе страну за пределами Ирака».

Вместе с тем логика авторитарной власти работала и против ею же принятой политики национальной консолидации. Несмотря на то что баасистами официально провозглашалось равенство возможностей для всех иракцев и формально Ирак тех лет можно назвать национальным государством, доступ к руководящим постам и материальным благам мог получить лишь узкий круг лиц, приближенных к Саддаму. Характерной чертой политической жизни страны, начиная с прихода к власти БААС в 1968 г., стало то, что важнейшие посты в армии и на государственной службе и в армии стали занимать сунниты - выходцы из Тикрита, родного города Саддама Хусейна. Не удивительно, что хотя Хусейн и заявлял о том, что «каждый гражданин, который предан Родине,

любит свой народ и свою работу... заботится о них и верит в революцию - по-своему баасист»1, шииты с подозрением относились к панарабизму - идеологии партии БААС. Они видели в ней лишь инструмент укрепления позиций суннитов во властных структурах Ирака.

В связи с активизацией после иранской революции шиитских оппозиционных движений иракские власти начали проводить репрессии против членов шиитских религиозных организаций. Первой жертвой стала организация «Ад-Да&ва ал-Исламийа» («Исламский призыв»), созданная в конце 1960-х годов2. Лидером ее был шиитский идеолог Мухаммад Бакир ас-Садр, являвшийся весьма уважаемой фигурой среди шиитских &улама (богословов).

В основе учения ас-Садра лежало традиционное исламское положение о том, что Аллах - единственный источник силы, создатель всех земных благ. Распоряжаясь земными богатствами, человек выполняет лишь божественную волю и должен неукоснительно следовать повелениям свыше. Над человеком не господствует ничто, кроме воли Аллаха. Выполнение предписаний ислама рассматривалось ас-Садром в контексте социальной революции, направленной против эксплуатации и несправедливости. Эта революция должна была носить всеобщий характер, вовлекать все классы общества. Целью партии провозглашалось построение истинно мусульманского государства, возглавляемого авторитетным муджтахидом. В области экономики ас-Садр ставил перед мусульманами задачи запрещения ростовщичества, приведения доходов членов общества в строгое соответствие с их усилиями и потребностями, борьбы против излишеств, роскоши и концентрации

капитала в руках немногих .

Активность шиитов в рамках «Ад-Да&ва ал-Исламийа» была отнюдь не первым опытом их участия в деятельности политических организаций. В 30-е годы ХХ в., благодаря реформе системы образования, шииты получили возможность учиться в светских учебных заведениях. Повышение образовательного уровня привело к росту политического самосознания среди шиитского населения. Так, в 1940-е годы почти половина членов Иракской коммунистической партии были шиитами. И хотя доля шиитов в общем числе членов компартии упала с 46,9% между 1949 и 1953 гг. до 33,4% между 1955 и 1963 гг., они продолжали играть важную роль в ИКП, занимая высокие посты1.

К идеологии БААС шииты испытывали меньшую симпатию, но в 50-60-е годы XX в. молодые образованные шииты довольно охотно вступали в ее ряды. Между 1951 и 1963 гг. шииты дважды становились председателями БААС: Фуад аль-Рикаби возглавлял партию в 1951-1959 гг., Али Салих ас-Са&ди - в 1961-1963. Но после того как в 1963 г. Сади был исключен из партии, шииты потеряли доминирующие позиции и были вытеснены со всех руководящих постов суннитами2. Тогда, разочаровавшись в светских партиях, шииты стали вступать в набиравшие популярность шиитские религиозно-политические организации. Одной из них и стала «Ад-Да& ва ал-Исламийа». Примечательно, однако, что, несмотря на религиозный уклон в ее идеологии, обусловленную им определенную солидарность с иранскими единоверцами и выраженный оппозиционный настрой, члены этой партии гордились арабским происхождением и подчеркивали свою иракскую идентичность3.

Революционные события в Иране побудили иракское руководство принять жесткие меры против оппозиционно настроенной части шиитской общины. В 1979 г. власти арестовали аятоллу Му-хаммада Бакра ас-Садра. В день его ареста на улицы Багдада, Басры, Диялы, Самавы, Кербелы и других городов вышли тысячи разгневанных шиитов, в Неджефе по призыву шиитских религиозных авторитетов был закрыт городской базар, имели место схватки

населения с полицией1. Властям пришлось освободить шиитского лидера. Однако уже в следующем году он был снова арестован и казнен2. В марте 1980 г. были казнены еще 97 человек, половина из них состояла в «Ад-Да&ва»3. В ответ ее боевики совершили 1 апреля 1980 г. покушение на заместителя премьер-министра Та-рика Азиза4, закончившееся неудачей. В апреле 1980 г. деятельность партии была запрещена, членство в ней каралось отныне смертной казнью, и эта мера применялась даже к бывшим членам партии5.

В отношениях Ирака и Ирана имелись немалые территориальные разногласия, которые привели в итоге к войне между ними. В 1971 г. Иран занял несколько иракских островов в Персидском заливе. Позже Ирак захотел присоединить Хузистан6 - богатую нефтью область Ирана, населенную арабами. Еще до начала ирано-иракской войны, в сентябре 1980 г., спецслужбы Ирака начали призывать арабское население этой иранской провинции, которая в Ираке именуется Арабистан, к вооруженной борьбе за автономию. Ирак оказывал поддержку таким антииранским организациям Хузистана, как «Борцы за дело арабского мусульманского народа», «Народное движение Арабистана», «Политическая организация арабского народа Арабистана»7. Однако поддержка Хусейном ху-зистанских оппозиционеров реально способствовала лишь отдельным антииранским акциям, предпринятым за пределами Ирана.

Споры возникали и относительно прав на использование для судоходства вод реки Шатт эль-Араб (в Иране именуется Арвандруд), по фарватеру которой проходит граница1. Через год после исламской революции в Иране иракское руководство в одностороннем порядке разорвало подписанное с Ираном в 1975 г. в Алжире соглашение, предусматривавшее совместное использование вод пограничной реки.

Помимо территориальных претензий с обеих сторон в развязывании войны свою роль сыграли бонапартистские амбиции иракского лидера, его стремление превентивно оградить Ирак от ожидавшегося им экспорта исламской революции и надежды на быструю победу над противником, пребывающем в состоянии революционного хаоса. В сентябре 1980 г. иракская армия вторглась на территорию Ирана, начав войну. На первом этапе боевых действий Ираку действительно удалось добиться успехов, но к лету 1981 г. Иран перехватил инициативу и перешел в контрнаступление на некоторых участках фронта.

На протяжении войны иракское руководство активно использовало как исламскую риторику, так и исторические параллели противостояния персов и арабов. В частности, одним из символов, взятых саддамовским режимом на вооружение, была победа при Кадисии2. Также для того чтобы мотивировать иракскую армию, в которой большинство личного состава было шиитским, использовалась фигура халифа Али3. Одновременно в риторике официальных властей постоянно фигурировало понятие «арабской нации». Со своей стороны Иран, призывая народ Ирака к свержению Хусейна, питал немалые надежды на «шиитский фактор». Однако они не оправдались, что дало возможность Хусейну в одном из «открытых писем» народам и армии Ирана гордо заявить, что «если бы народ и армия Ирака не были довольны своим режи1 Ближневосточные конфликты. Ирано-иракский конфликт // Ближний Восток. Информационный центр. - URL: http://www.middleeast.org.ua/conflicts/ 2.htm (Дата посещения: 15.09.2014.)

мом, то положение его было бы не таким, как это почувствовали многие из вас на поле боя после трех лет войны.»1. Уровень дезертирства среди шиитов в армии был сопоставим с тем, что наблюдалось у суннитов, в курдских подразделениях это явление встречалось гораздо чаще. И хотя большинство офицерского состава по-прежнему составляли сунниты, некоторые шииты выдвигались на офицерские должности и, заняв их, стремились показать свою компетентность и преданность Ираку2.

Вместе с тем, когда в 1982 г. позиции Ирака в войне ухудшились, оппозиционно настроенная часть иракских шиитов создала Высший совет исламской революции в Ираке (ВСИРИ). ВСИРИ объединял десятки организаций: «Ад-Дава аль-Исламийа», «Исламское действие», «Исламское движение в Ираке» и др. Главой ВСИРИ был аятолла Мухаммад Бакир аль-Хаким. У ВСИРИ имелось боевое крыло, подконтрольное иранскому Корпусу стражей исламской революции (КСИР), так называемый «Корпус Бадр». Его штаб находился на территории Ирана, в г. Ахвазе. С помощью «Бадра» КСИР осуществляла диверсии и теракты на юге Ирака и в центральной части страны3. Главной целью вооруженной шиитской оппозиции было свержение режима С. Хусейна и установление исламского правления в Ираке. Однако проиранским группировкам не удалось заручиться поддержкой шиитских масс Ирака. Большинство просто опасалось репрессий, которые и без того практиковались властями против шиитов не только в военное, но и в мирное время: с 1970 по 1981 г. был казнен 41 шиитский религиозный деятель и 150 тыс. шиитов депортированы4. Но помимо страха репрессий патриотическую позицию иракских шиитов можно объяснить и тем, что историческая память тесно связывала

их с Ираком. И напротив, на протяжении всей войны баасисты умело подогревали исторически сложившуюся неприязнь между персами и арабами.

Ирано-иракское противостояние продлилось до 1988 г. По продолжительности, задействованным ресурсам и человеческим жертвам (более миллиона убитых с обеих сторон) этот конфликт стал одним из самых крупных. Но мирная жизнь иракцев продлилась недолго: 2 августа 1990 г. Ирак оккупировал Кувейт. Причиной нападения на Кувейт было стремление Хусейна овладеть огромными запасами кувейтской нефти и занять место регионального лидера в регионе Персидского залива. После безуспешных дипломатических переговоров, целью которых было заставить Ирак отказаться от своих намерений, под эгидой США была создана международная коалиция, которая провела крупномасштабную военную операцию под кодовым названием «Буря в пустыне» (январь 1991 г.)1.

За месяц боевых действий подразделения США и их союзников, которые были несравненно лучше оснащены, обучены и организованы, чем воинство Хусейна, разбили иракские войска в Кувейте и в южных пограничных районах Ирака. Основные военные, промышленные и инфраструктурные объекты Ирака были разрушены союзниками. В конце февраля режим был вынужден прекратить боевые действия и признать поражение.

В ходе военной операции особенно упорное сопротивление оказывали жители Неджефа и Кербелы. В этих городах из артиллерийских орудий были обстреляны шиитские гробницы и мечети. 16 марта 1991 г. восстание было подавлено, но в отдельных районах бои продолжились1.

Чтобы умиротворить шиитов, в марте 1991 г. после подавления восстания Саддам Хусейн назначил премьер-министром шиита Са&дуна Хаммади. Однако уже в сентябре Хаммади был отправлен в отставку, его место занял другой лояльный режиму шиит -Мухаммад Хамза аз-Зубейри. Эти назначения фактически не повлияли на положение шиитов, так как важнейшие решения принимались лично Хусейном2. Стремясь вызвать симпатию шиитов, С. Хусейн стал публично заявлять о своем происхождении от имама Али. Президент Ирака также выделял личные средства на развитие шиитских районов Ирака, посещал шиитские мечети. Лояльные режиму шиитские богословы поощрялись материально, фактически становясь государственными служащими.

В 1992 г. иракские власти начали осушение болот в междуречье Тигра и Евфрата, где проживали болотные арабы3. Власти пошли на данный шаг, чтобы легче было контролировать южную часть страны. Примерно 100 тыс. болотных арабов пришлось покинуть свои дома. Против обитателей болот проводились и силовые операции, при этом разрушались целые деревни. Параллельно иракские власти продолжили политику, направленную на ослабление самостоятельности шиитского духовенства, фактически подчиняя его государству. При этом режим делал ставку на одних богословов и притеснял или ликвидировал других. Например, в 1992 г. в качестве духовного лидера шиитов властями был выдвинут аятолла Мухаммад Садык ас-Садр (двоюродный брат аятоллы Мухаммада Бакра ас-Садра, казненного в 1980 г.). Пона1 Люсин С.Г. Роль шиитского движения в общественно-политической жизни Ирака... - С. 43.

чалу ас-Садр не конфликтовал с властями, однако по мере возрастания своей популярности стал позволять себе критиковать режим. В 1999 г. аятолла был убит, и есть веские основания считать, что за этим убийством стояли иракские власти1.

Подавление режимом С. Хусейна восстаний шиитов и курдов послужило предлогом для вмешательства в ситуацию США и их союзников. Уже в начале 1990-х годов США, Великобритания и Франция при поддержке Генерального секретаря ООН объявили о создании над Ираком бесполетных зон. Одна из них, установленная в 1991 г., проходила по 36-й параллели и предназначалась для защиты курдов; вторая, об установлении которой было заявлено в следующем году, прошла южнее 32-й параллели, обезопасив шиитов от атак с воздуха. Но этим дело не ограничилось, США взяли решительный курс на ликвидацию иракского режима. Обоснованием для подготовки США к силовой акции против Багдада служили обвинения иракских властей в несоблюдении прав человека, жестокости по отношению к своему народу, в массовом уничтожении курдов в 1988 г., в нарушении международной законности и в угрозах безопасности своим соседям, а также в связях с организацией «Аль-Каида». Но главные обвинения по-прежнему сводили