Спросить
Войти
Уразова С.А. РАЗВИТИЕ ПРОМЫСЛОВОЙ КООПЕРАЦИИ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ НЭПА (На материалах Среднего Поволжья)
Уже в начале нэпа особое внимание центральные партийные органы уделяли промысловому кооперированию. В мае 1921 г. ЦК РКП(б) разослал всем организациям партии циркулярное письмо о роли кооперации в кустарной промышленности, в котором говорилось о том, что кооперация призвана занять миллионы людей изготовлением товаров первой необходимости, способствовать подъему мелкого производства (1). Принятый в июле 1921 г. Декрет «О промысловой кооперации» устранял преграды к созданию артелей и союзов в пределах губернии и устанавливал явочный порядок для их создания.
Отказываясь с переходом к нэпу от методов административного вмешательства, государство вырабатывало методы экономического воздействия на кустарную промышленность, которые позволили бы использовать ее в интересах пролетариата. Ставилась задача создания условий, при которых работа на пролетарское государство была бы более выгодна, чем на свободный рынок.
Одной из главных причин роста внимания к кооперированию кустарей была причина политического характера - через объединение усилить влияние на мелкого товаропроизводителя со стороны партийных и советских органов в ущерб влиянию активизирующегося в условиях нэпа частного капитала. Пензенский горком партии уже в августе 1921 г. отмечал, что создается определенная угроза для рабоче-крестьянского государства из-за усиления влияния частного капитала в мелкой промышленности. Как выход из положения предлагалось кооперирование промыслового населения (2). Частника привлекали предприятия кустарного типа с низким основным капиталом, более быстрым его оборотом и непосредственно связанные с массовым потребителем. В городах по переписи 1923 г. 9/10 мелких заведений и 1/10 рабочих числились за частником (3).
Несмотря на то, что кустарная промышленность возрождалась быстрее государственной, в 1921-1923 гг. в
ее развитии не было большого оживления. На это обратили внимание участники II собрания уполномоченных Самарского губернского союза сельскохозяйственной и кустарно-промысловой кооперации (26-28 мая 1923 г.). В качестве основных причин недостаточного роста кустарной промышленности участники совещания называли отсутствие средств и долгосрочного кредита на приобретение сырья, технического инвентаря, высокие тарифы на перевозки и невозможность транспортировать изделия на внегубернский рынок (4). Это нашло отражение в положении о продналоге, где промысловая кооперация по сравнению с частными предприятиями не пользовалась никакими преимуществами. Так, годовой промысловый патентный сбор с кустарно-ремесленных предприятий увеличился с февраля 1922 г. по март 1923 г. в 15 раз (5). Кроме налогов мелкие товаропроизводители несли немалые накладные расходы, которые составляли в среднем 34,7% с оборота кооператива (6) .
Таким образом, в 1921-1923 гг. регулирование кустарной промышленности финансовыми органами находилось в противоречии с постановлениями партийных съездов и конференций о мерах по вовлечению кустарей в промкооперацию. Более разумного регулирования кустарной промышленности требовало и усиление частного капитала. Со второй половины 1923 г. увеличивается сфера его распространения. Наемный труд не получил широкого распространения в мелкой промышленности Среднего Поволжья. Согласно данным анкетного обследования кустарной промышленности Самарской губернии за 1924-1925 гг. 84% всех промыслов составляли кустари-одиночки, 13% имели двух наемных работников, 3% - от трех до пяти человек (7). По данным ЦСУ СССР в
В 1924 г. ЦК принял решение послать в центральные и местные кооперативные учреждения не менее 3000 партработников (10). На 1 июля 1925 г. в правлении губернских союзов коммунисты составляли 54%, среди председателей правлений членов партии насчитывалось 84%, в центральных органах кооперации - 50% (11).
Продолжая следить за развитием кооперации, 14 конференция РКП(б) в апреле 1925 г. подтвердила правильность политики промыслового кооперирования. Впервые на конференции были разработаны основные направления деятельности государства по отношению к промкооперации.
Постановление ЦИК и СНК СССР от 12 мая 1925 г. освобождало от промыслового налога кустарей, если они не использовали наемный труд, и промкооперативы (12). К середине 20-х гг. кустарная промышленность серьезно отставала от довоенного времени. В 1925 г. впервые было проведено 5%-ное выборочное обследование кустарной промышленности в Среднем Поволжье. По его данным динамика численности кустарей в Ульяновской губернии представлена следующими данными: 1911 г. - 39 тысяч. В 1925 г. число кооперированных кустарей
составило в Ульяновской губернии 5% от общего количества занятых в кустарной промышленности (14), в Пензенской - 7,3% (15), в Самарской - 7,2% (16).
В целом по стране из 2,6 млн. кустарей в 1924/25 гг. в системе Всекопромсоюза было объединено 11,4% (17) Можно сделать вывод, что на местах директивы партийных съездов и конференций о необходимости всемерной поддержки промкооперации не выполнялись, а отношение к промартелям не вылилось в определенную форму. Члены производственных кооперативов рассматривались как представители нетрудовой категории, такое отношение объяснялось тем, что «они пайщики, имеют собственное предприятие». Кроме того, снабжение сырьем осуществлялось на практике с перебоями. По данным Самарского ГСНХ из 10 артелей 7 распадались из-за отсутствия сырья и кредита (18).
