УДК 821.161.1.09"20" ; 791
Плотникова Анастасия Геннадьевна
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН, г. Москва
filologinya@gmail.com
«КИНЕМАТОГРАФ БУДУЩЕГО» - НЕОСУЩЕСТВЛЁННЫЙ ПРОЕКТ М. ГОРЬКОГО
В данной статье на материале писем М. Горького, М.Ф. Андреевой, П.Г. Тимана, А.А. Курсинского, а также с привлечением архивных документов и малоизвестных материалов дореволюционной прессы раскрывается история одного из неосуществлённых проектов М. Горького - собственной киностудии, ориентированной на выпуск кинолент образовательного и идейно-художественного содержания. Просветительскую функцию кинематографа Горький считал важнейшей, и с 1913 до 1917 года Горький пытался создать собственное кинематографическое предприятие - «кинематограф будущего» - при поддержке М.Ф. Андреевой, А.Н. Тихонова, С.Г. Лианозова, Ф.И. Шаляпина и др. Основной идеей было производство качественных художественных и научно-популярных фильмов. Контакты Горького и Андреевой с фирмами П. Тимана и Прокудина-Горского приближали проект к реализации. Первая мировая война заставила надолго отложить планы о создании нового кинематографа.
М. Горький в своих статьях, посвященных Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде, очертил два пути развития кинематографа. Первый - путь социально важного явления, имеющего просветительское значение: «Я не представляю научного значения изобретения Люмьера, но оно, несомненно, есть, и его наверное возможно применить к общей задаче науки, к усовершенствованию жизни человека, к развитию его ума» [11]. Второй - путь развлекательного средства, которое обращается к самым низменным желаниям человека.
Просветительскую функцию кинематографа Горький считал важнейшей, и с 1913 до 1917 года Горький пытался создать собственное кинематографическое предприятие. Главным энтузиастом этого дела была М.Ф. Андреева, которая по приезде из Италии вернулась к артистической деятельности. Основной идеей было производство качественных художественных и научно-популярных фильмов. Как заявлял Горький в октябре 1915 г. в интервью сотруднику газеты «Театр»: «Кинематограф меня занимает давно. Я одобряю кинематограф будущего, который безусловно займёт исключительное место в нашей жизни. Он явится распространителем широких знаний и популяризатором художественных произведений. И когда кинематограф проникнет в демократическую среду, считаясь с требованиями и вкусами народа, тогда он станет сеять "разумное, доброе, вечное" там, где это будет необходимо, то его роль будет чрезвычайно высока» [7]. Горький пытался создать этот «кинематограф будущего».
Дело продвигалось трудно и медленно. Из переписки Горького и Андреевой восстанавливается история этого предприятия. Начало замысла относится к лету 1913 года, когда Горький обратился к Н. А. Румянцеву, администратору и члену правления МХТ и идеей об устройстве киностудии. Ответное письмо его не сохранилось, но очевидно, Румянцев с энтузиазмом отреагировал на идею Горького, поскольку 16 августа 1913 года писатель
высказывал ему свои опасения: «О синематографе. Меня несколько смущает необходимость торопиться, - ведь у нас ничего ещё нет! А тут - договор, 40 т., подвал на 12 лет, Камергерский переулок и всякие страхи. Почему переулок оный - наилучшее место и для какой публики оно особенно удобно? Сего не понимаю. Но - Вам лучше знать. Мне казалось бы, что меня не следует вдвигать сразу же в деловые переговоры, а нужно только опираться на меня как на литературную силу, которая обязуется посвятить себя данному делу, - хотя, опять-таки, Вам виднее, что лучше. Не поговорить ли Вам с Лианозовым и Сытиным сейчас же, пощупать почву, насколько она удобна? Попробуйте!» [9, т. 11, с. 35]. К сентябрю 1913 года появился предварительный проект. 26 сентября 1913 года Андреева послала его Горькому и сообщила о намеченном составе Совета общества: «Отдел художественно-литературный: М. Горький, И. П. Ладыжников,
A.Н. Тихонов. Отдел сценический: М.Ф. Андреева, К.А. Марджанов, А.А. Санин. Отдел технический:
B.М. Каменский, Ю.А. Желябужский, В.А. Крит. Отдел хозяйственный: Румянцев и кого он пригласит» [12, с. 496]. Впоследствии к этому начинанию были привлечены Ф.И. Шаляпин, С.Г. Лианозов, Л.Б. Красин, И. Д. Сытин и другие. Ю.А. Желябужский иронически замечал в своих воспоминаниях: «По правде говоря, единственное, чего не было -не было ни одного человека, знакомого с тем, как это делается» [6].
Осенью 1913 года ситуация менялась практически ежедневно. 28 сентября Андреева сообщала Горькому: «Сейчас мы ищем денег, нужно тысяч 20 предварительно, чтобы заплатить нотариусу за наш договор, за общий договор со всеми вкладчиками и чтобы внести первый взнос Лианозову. Эти двадцать тысяч рублей мы тотчас же вернём из тех 90 тысяч рублей, которые нам даёт "Биохром", общество с капиталом в 2 миллиона рублей, купившее цветные ленты Подгурского (русского инженера) <...> Дело, как видишь, затеяно большое.
Вестник КГУ ^ № 1. 2018
© Плотникова А.Г., 2018
Если оно удастся, целая периферия окраинных синематографов, да не только в Москве, а во многих местах, обеспечена <...> Рассчитано все так, чтобы, щедро оплачивая труд работающих в деле, никто не брал себе наживы, но отдавал её на расширение и поддержание основной идеи» [12, с. 215]. С.Г. Лианозов, владелец здания МХТ, предполагал построить фабрику во дворе театра. Общество «Биохром» было открыто в 1912 году и предлагало услуги по цветной и черно-белой фотографии. Её основателем был С.М. Прокудин-Горский (Андреева ошиблась в имени), химик, ученик Д.И. Менделеева, изобретатель, издатель, педагог и общественный деятель. Позже в фирме появилось отделение кинематографа, о котором писал журнал «Сине-фоно»: «Петроград. На днях открыло свои функции <...> акционерное общество "Биохром", известное в коммерческих, промышленных и литературных кругах многочисленными предприятиями, функционирующими под разными фирмами. Порукой солидному ведению дела служат имена главных акционеров Общества: нефтяные короли Манташев, Лианозов, князь Челокаев, Белозерский и другие <. > Летом решено построить на юге России большой павильон для производства собственных съёмок» [13]. Богатая фирма, видимо, хотела расширить свою деятельность, и начинание Горького и Андреевой пришлось весьма кстати.
К зиме 1913 года проект всё ещё не был оформлен, 4 декабря 1913 года М.Ф. Андреева писала И.П. Ладыжникову: «Относительно синемо дело обстоит так: есть договор с Лианозовым, ещё не подписанный, но обещанный; есть обещание Шаляпина играть исключительно для этого синематографа; есть тысяч 25-30 денег, данных дву-мя-тремя человеками; есть сочувствие Алексея Максимовича, но даже без права упоминать его имя; и есть обещание Л.Б. Красина принять деятельное участие в постановке техники» [12, с. 267]. Л.Б. Красин был привлечён не только как старинный друг и партийный товарищ, но как инженер, знакомый с кинотехникой. На электротехническом съезде в декабре 1912 года он представлял доклад «Применение синематографа для запечатления
электрических процессов в производстве» и иллюстрировал его кинематографической лентой. Далее Андреева объясняла, почему имя Горького не упоминается в проекте: «А. М. устранила я вначале, чтобы не трепать его имя. Брать нам деньги на театр ли, на синематограф ли с Алексея Максимовича - недопустимо! Слишком дорого они стоят, и рисковать ими - грех, да на это никто порядочный и не согласится» [12, с. 267-268].
Надо сказать, что сам Горький не был уверен, что идея «кинематографа будущего» осуществима. Все хлопоты в течение шести месяцев не давали результата, и в январе 1914 года он писал Андреевой: «Позволь мне ещё раз сказать, что, по моему мнению, ты должна бросить эту затею - на время, пока не упрочится твоё положение в театре, т. е. на сцене. Я уверен, что сейчас из этой суеты ничего не выйдет, кроме излишнего утомления, раздражения, разочарования» [9, т. 11, с. 71].
В начале 1914 года появилась некоторая надежда на контакты, возникшие со знаменитой кинематографической фирмой «Тиман и Рейнгардт». Пауль Тиман, немецкий подданный, служил директором одного из отделов фирмы «ваитой» в Москве. «Его вкладом в основание собственной фирмы прежде всего был кинематографический опыт. А крупный капитал в неё вложил владелец табачных фабрик в Москве немец Фридрих Рейнгардт» [10, с. 12]. Тиман пытался, хотя и не всегда успешно, привлечь к кинематографу элиту русского театра: К.С. Станиславского, В.И. Немировича-Данченко, актёров М. Германову, А. Бестужева, Е. Рощи-ну-Инсарову. В 1915 году здесь как кинорежиссёр дебютировал В.Э. Мейерхольд, поставивший «Портрет Дориана Грея» по О. Уайльду. У Тимана начинали свой творческий путь Я.А. Протазанов и В.Р. Гардин. Фирма «Тиман и Рейнгардт» считалась немецким предприятием, и расцвет её был обусловлен, в том числе, и тем, что весной 1913 года состоялось подписание совместной российско-немецкой литературной конвенции, «положения которой гарантировали взаимную защиту авторских прав на драматические (в том числе кинематографические) произведения» [14, с. 29].
В начале февраля 1914 года Андреева и Горький встречались с Александром Антоновичем Курсинским, представлявшим интересы фирмы «Тиман и Рейнгардт». Курсинский, поэт, переводчик и журналист, друг В.Я. Брюсова, З.Н. Гиппиус, А.А. Блока, в начале 1910-х годов увлёкся кинематографом, писал сценарии и сотрудничал с различными киноорганизациями. Будучи хорошо знакомым с литературным обществом Москвы и Петербурга, он стал своеобразным посредником между ним и кино. Во время встречи Горький и Андреева рассказали Курсинскому об идее просветительского кинематографа. А. А. Курсинский ответил на следующий день, 7 февраля 1914 года:
Вестник КГУ^ № 1. 2018
«Глубокоуважаемые Мария Фёдоровна и Алексей Максимович!
Содержание нашей вчерашней беседы вчера же было мною передано г. Тиман. Я сообщил ему Ваши взгляды на задачи кинематографии и желательное её направление, которыми Вы поделились со мной, и о вашем идейном активном сочувствии к тому формирующемся уже коллективу лиц, которые намерены уделить свои силы и средства, чтобы создать и двинуть дело серьёзного художественно -го кинематографа.
В значительной степени сообщение моё не оказалось новым для моего патрона. Он достаточно осведомлён о намерениях петербургских инициаторов дела и даже назвал мне имена, которые Вам было неудобно упоминать. Взгляд на предприятие у г. Тиман весьма определённый. Дело это, как чисто художественное, идейное дело, прежде всего потребует значительных материальных жертв, потребует меценатства. Если жертвы эти не окажутся достаточно крупными, чтобы в течение нескольких лет вести борьбу со вкусами миллионов кинематографических посетителей, дело будет одинаково проиграно, как в финансовом отношении, так и с идейной стороны. Только исключительно прочный финансовый фундамент в связи с интеллектуальной работой талантливых руководителей и работников дела может рано или поздно обеспечить торжество этого культурного предприятия.
И если такая прочная постановка дела практически оказалась бы осуществимой, то нет сомнения, что г. Тиман был бы готов внести в общее дело и свою долю опытности, знаний и материальных средств.
Если Алексей Максимович пожелал бы теперь же или по выяснении некоторых перспектив обменяться более подробно мнениями по этому вопросу с г. Тиман, последний не преминул бы посетить Алексея Максимовича по первому его извещению.
Переходя к вопросу моей личной компетенции - об опытной постановке ваших миниатюр ("Хан", "Марко", "Зобар и Радда"), - вопросу, оставшемуся временно открытым, в силу соображений, неизвестных мне во время беседы, вынужден просить Вас, Алексей Максимович, если только это окажется возможным, выяснить его до поста. Дело в том, что, хотя постановка этих вещей может быть выполнена только летом, режиссура должна во время поста озаботиться приглашением артистов, находящихся в прямой зависимости от репертуара, так как зимняя система экстренных приглашений гг. артистов в мёртвый сезон применима быть не может.
С совершенным уважением, А. Курсинский» [2].
Очевидно, даже Тиману, ратовавшему за повышение культурного уровня кинематографа, было ясно, что для того момента идея Горького слишком утопическая. Тем не менее П. Тиман был заинтересован в постановке отдельных произведений Горького и через несколько дней отправил ему телеграмму: «Ввиду сообщения газеты о Вашем скором отъезде, напоминаем о возникших переговорах, просим ответить на последнее письмо Курсинского относительно Чудры, Хана и Цыгана Марко» [4]. Горький ответил телеграммой, где просил уточнить конкретные условия, предлагаемые кинофирмой. 26 февраля Тиман сообщил: «Мы находим наиболее справедливым поставить эти условия в непосредственную зависимость от степени распространённости ленты предполагаемых инсценировок и предложить вам определённые отчисления с каждого проданного в России метра позитива. Нам представляется возможным определить величину этого отчисления в размере трёх копеек. Приблизительная длина ленты (с тремя пьесами) -2400 метров. Получается 72 рубля с каждой проданной ленты. Какое количество их будет продано, определить, конечно, трудно, но 15-20 лент могли бы быть нами гарантированы» [3]. Вероятно, условия эти не удовлетворили Горького, переговоры он не продолжил.
Первая мировая война заставила надолго отложить планы о создании нового кинематографа. Как немецкий подданный, П.Г. Тиман 1915 году был выслан в Уфу, а перед этим, осенью 1914 года, контора его фирмы была разрушена во время немецкого погрома [8, с. 161]. Военные действия и экономические проблемы стали причиной острого дефицита киноплёнки, что создало кризис во всей отрасли.
Тем не менее, в конце 1916 - начале 1917 года в прессе время от времени появлялась информация о кинематографических начинаниях Горького. Издание «Раннее утро» 10 декабря 1916 года сообщало: «Нам передают, что Максим Горький организует кинематографическое издательское дело, в которое привлечены видные представители артистического и литературного мира. В некоторых постановках будет участвовать Ф.И. Шаляпин. Павильон для съёмок кино-пьес предполагается построить или в Москве или в Крыму» [1]. Однако Горького увлекли революционные события, и в середине лета 1917 года он писал Е.К. Малиновской: «О синематографе - ничего не придумал, да и некогда думать о нем. До иллюзионов ли в наши сугубо реальные дни?» [9, т. 12, с. 161].
Библиографический список
Вестник КГУ ^ № 1. 2018
References
М. Горький в рабочем кабинете. Сорренто, 1927 г.
Вестник Kry^J № 1. 2018