Спросить
Войти
УДК 947.072.3(471.324) ББК 63.3(2)47
ДВОРЯНСТВО ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1812 ГОДА: К 200-ЛЕТИЮ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И 100-ЛЕТИЮ ВЫХОДА В СВЕТ КНИГИ «ВОРОНЕЖСКОЕ ДВОРЯНСТВО В ОТЕЧЕСТВЕННУЮ ВОЙНУ»
Гостева Светлана Степановна,
доктор исторических наук, профессор Воронежского филиала Московского государственного университета путей сообщения (МИИТ) (г. Воронеж)
Аннотация. Статья посвящена 200-летию Отечественной войны и 100-летию публикации книги «Воронежское дворянство в Отечественную войну».
Gosteva S.S. (Voronezh)
NOBILITY OF THE VORONEZH GUBERNIA IN THE PATRIOTIC WAR OF 1812: THE 200-YEAR ANNIVERSARY OF WORLD WAR II AND THE 100-YEAR ANNIVERSARY OF THE RELEASE OF THE BOOK "VORONEZH NOBILITY IN THE PATRIOTIC WAR"
Abstract. Article is devoted to the 200-year anniversary of World War II and the 100-th anniversary of the publication of the book "Voronezh nobility in the Patriotic war".
Отмечая 100-летний юбилей Отечественной войны, русские люди были убеждены в том, что силу России никто и ничто не в состоянии были сокрушить. С другой стороны, воспоминания о 1812 годе должны были протрезвить тех, кто дерзал бряцать оружием перед Россией.
Отшумел праздник на русской земле. И вскоре стало ясно, что история ничему не научила правителей ряда стран. Мир был ввергнут в кровавую бойню первой мировой войны, а затем была развязана и вторая мировая война. России, Советскому Союзу довелось быть в центре событий обеих мировых войн, в ходе которых были понесены огромные людские и материальные потери.
Сегодня, когда Россия отмечает 200-летие Отечественной войны 1812 года, трудно оценить празднование
К сожалению, сегодня историки лишены тех возможностей, которые имелись у их предшественников в конце XIX - начале XX столетия. В этот период было сделано очень много для сбора исторических материалов, относящихся к Отечественной войне 1812 года. Во многих центрах России были изданы сборники материалов о войне 1812 года. Несмотря на то, что на территории Воронежской губернии боевых действий в 1812 году не было, по инициативе губернского предводителя дворянства Александра Ивановича Алехина, на его средства был издан в 1912 году сборник материалов «Воронежское дворянство в Отечественную войну». Сбор исторических материалов был проведен М. К. Паренаго, В. С. Ярцевым и священником С. Е. Зверевым. К сожалению, в начале XXI века книга «Воронежское дворянство в Отечественную войну» является редчайшим, бесценным библиографическим источником. Подчеркнем, что это настоящий сборник об участии воронежских дворян в Отечественной войне 1812 года.
Структура сборника состоит из вводной части, подготовленной М. Н. Писаревым. Общий раздел также принадлежит перу М. Н. Писарева. О воронежской милиции пишет священник С. Е. Зверев. Далее В. В. Литвинов и В. С. Ярцев дают сведения о наиболее видных и деятельных участниках Отечественной войны, с приложением снимков с портретов некоторых из них, которые были собраны М. К. Паренаго. В книге приведены 24 биографии (формуляра) о следующих участниках Отечественной войны: генерал-майоре В. А. Русанове; Н. Н. Муравьеве-Карском; генерал-лейтенанте А. Н. Марине; полковнике М. Г. Бедряге; полковнике Н. Г. Бедряге; полковнике С.Н. Марине; полковнике Я. М. Старкове; штабс-ротмистре П. И. Те-вяшеве; подполковнике А. П. Северцеве; майоре Д. Д. Гра-довском; майоре А. Е. Малиновском; подполковнике И. П. Жмурине; капитане И. С. Мягком; майоре Е. А. Амосевс-ком; поручике Т. З. Абрамове; подполковнике М. М. Петрове; ротмистре И. В. Ярцеве; генерал-майоре И. И. Шиц II; капитане П. Л. Прусском; генерал-майоре П. К. Арноль-ди; генерал-майоре, бароне О. Ф. Гамме Шеппинге; генерал-лейтенанте Д. И. Чекмареве; М. Б. Карякине и подполковнике З. К. Сомове. Затем в следующем разделе приводятся интересные записки и мемуары участников войны 1812 года, добытые в Воронежской губернии от В. Н. То-мановского, М. И. Новикова, В. Г. Веселовского и других. В конце книги в хронологическом порядке размещены различные документы: указы, циркуляры, списки, отношения и т.д. Большинство из этих материалов были извлечены из архивов Воронежа и губернии, а также из фондов Воронежского губернского музея. Многие из них утрачены, что многократно усиливает значимость книги «Воронежское дворянство в Отечественную войну».
Но включим Интернет и приступим к чтению страниц книги «Воронежское дворянство в Отечественную войну», чтению серьезному и эмоциональному. Узнаем, каким было дворянство Воронежской губернии в начале XIX века, что сделало оно для того, чтобы в Отечественной войне 1812 года победа осталась за русским оружием.
Автор предисловия М. Н. Писарев считает, что опубликованные материалы в книге «Воронежское дворянство в
Отечественную войну» позволяют составить представление об участии Воронежской губернии в борьбе России против Наполеона в 1805-1815 годы. «Главная тяжесть ее легла на плечи дворянства, как это было во всем государстве. Только в Воронежской губернии, как и вообще во всех губерниях, которые высочайшим манифестом 18 июля 1812 года освобождены были от формирования ополчения, эта исключительная роль дворянского класса, сравнительно с другими сословиями, подчеркивается особенно резко. Здесь остальные низшие классы населения были освобождены от чрезвычайных напряжений, а главное от службы в ополчении. Дворянство же, как «верная и крепкая ограда престола, ум и душа народа», призывалось к самому деятельному участию в ополчениях других губерний, в которых чувствовался все время большой недостаток в офицерском составе... дворянство, стоявшее во главе народной массы и заключающее в себе главную опору и военную мощь государства, с стихийной силой и единодушием откликнулось на призыв царя и, в сознании долга перед родиной, понесло свою жизнь и достояние к подножию престола» [1, с. 8].
В подтверждение этому М. Н. Писарев приводит слова воронежского дворянина, активного участника Отечественной войны полковника М. М. Петрова. Когда отец решил отдать его с братом в военную службу, то мать, по рождению своему купеческая дочь, очень убивалась и горько плакала. Вот что в утешение ей говорил дворянин-муж: «Ежели судьба сделала тебя, купеческую дочь, женою дворянина, которых сословие не платит за себя никаких податей государственных деньгами, то ты должна понимать, что взамен того и в уплату за почесть, по неоспоримой справедливости и даже по одной доброй совести, дети наши обязаны, наряду с другими, заплатить за свое почетное звание дворянское, т.е. рыцарское, потоками крови на поле чести и может быть утратою которого-нибудь из них жизни; иначе же они были бы чистые тунеядцы, могущие размножением себе подобных задушить свое отечество, а не защитить, что от них ожидается. Дворянские поколения пользуются правом высшего уважения от всех иных сословий, но за то они, истаивая в военных трудах и огнях боевых, защищают и прославляют свои государства в роды родов». Когда же старик-отец принес из дворянского депутатского собрания грамоту о дворянстве, необходимую при определении сыновей в службу, то в доме Петровых разыгралась такая, характерная для взглядов и помыслов дворянства того времени, сцена. «Посмотрите, - сказал старик, - вот данная нам на дворянство грамота. Ее пергамент обложен кругом рисовкою, по большей части полковыми знаменами, штандартами и боевым военным оружием; и вот атлас, ее прикрывающий, прикрепленный золотым снурком висячей большой царской печати, означает, огненно-кровавым цветом своим, уплату за эту честь огнем и кровью войны, под знаменами и штандартами полков и флагами кораблей, с боевым оружием в руках, во славу отечества.» Мать Петровых перекрестилась и поцеловала Императорский вензель, «а упадшие на пергамент слезы ее», говорится в записках, «скрепили священный обет отца нашего, сделанный по чистой совести дворянина [1, с. 6-7].
Несомненно, большой интерес представляют рассказы полковника М. М. Петрова [1, с. 115-222], особо выделим из них материалы, посвященные 1812 году. М. М. Петров был участником Бородинского сражения, он отличился при выполнении боевого задания по уничтожению мостов при оставлении Бородина. Приказ «тотчас истребить дотла мосты» отдал начальник главного штаба генерал-майор Ермолов.
Вот что об этом рассказал М. М. Петров: «Во исполнение этого приказания, полковник Карпенков, созвав полк свой, перевел его на правый берег Калочи и поручил мне немедля приступить к истреблению мостов; что надлежало исполнять под сильным огнем неприятельской артиллерии, с бугра из-за церкви села Бородина производимым французами... Но все же это успешно было исполнено мною, через особенное честолюбие моих офицеров: штабс-капитана Юшковича, поручика Коневцова, подпоручиков Сивер-ских 1-го и 2-го и прапорщиков Атаманского и Готовцева, бывших со мною для примера и ободрения подчиненных, по груди в воде тинистой речки Колочи.
Разломавши плавучий и сожегши надводный мосты, полковник Карпенков отвел полк свой, опять, за предмостный бугорок, оставя на берегу . одну роту, которая и продолжала перестреливаться, до самой ночи, с французами, не допуская их приближаться к Колоче из села Бородина» [1, с. 155-156].
За истребление мостов М. М. Петров был награжден орденом Св. Георгия 4-го класса.
«С наступлением ночи угаснул пыл Бородинской битвы, кровопролитие прекратилось; ружейные выстрелы кое-где изредка во мраке ночном мелькали; нет-нет иногда орудия артиллерийские, - как бы отфыркивая свое дневное утомление, покрывали поле сражения гулом свирепых вздохов своих; лишь стоны умирающих длились между грядами убитых и были нам прощальными приветами: священных теней храбрых наших товарищей, падших там со славою, защищая свое отечество. Мир Вам, благословенные сыны России во веки!» [1, с. 156].
Военный совет в Филях принял решение оставить Москву. М. М. Петров вспоминал: «Смятение народа было ужасно и трогательно, даже твердым душам воинов, едва несколько крат первечеревших после Бородинского побоища. Сердца наши обливались кровью при виде злополучия народа нашего. Один Бог, тайно предвещавший нам: за бедами нашими благодать свою, был утешением и подкреплением нашей бодрости, сохранившей полки наши от разрушения их; ибо отступательное движение арьергарда, в этот и следующий день, сопровождено было представлениями, от которых сердца наши в тяжком смятении. Тут старцы, согбенные тяжестью лет и болезней, едва живые брели спотыкаясь. Там родители, обремененные ношами своего порождения и самого нужного им имущества, подавляемые изнеможением, с воплем падая шаг за шагом, ускоряли ход свой, от страшного врага своего. Стороны дороги покрыты были толпами воющих скитальцев, сидящих при огнях в отчаянии и не имеющих ничего к отраде своей в душах, кроме собственного вопля своего пред Господом».
Далее М. М. Петров с огромной болью повествует (восклицает): «Да, други мои! Я видел, как Москва пылала! ... Тяжко мне и теперь еще досказать вам: я видел несчастных младенцев, в бедах родителями утраченных, на пути давимых, скачущими на уход колесницами.
Когда 4-го сентября к ночи, арьергард наш, пробираясь тайно с Рязанской на Калужскую дорогу, стал на ночлег, без бивачного огня на правом высоком берегу Москвы-реки, около селения Никитского, то с горного этого места, видны были огромные гряды живых пламенных взмахов огня, пожиравшего Москву; где 300 церквей и
М. М. Петрову довелось участвовать во многих баталиях Отечественной войны, что нашло отражение в его рассказах. Конечно, М. М. Петров рассказал не только о битвах. Запоминаются его размышления о войне, в которых проявляется его русский дух, русское великодушие, одновременно ненависть и сострадание к врагу. В связи с этим приведем два абзаца рассказа М. М. Петрова, которые помещены им в связи с его воспоминаниями об освобождении русскими войсками Дорогобужа. В день его освобождения, 25 октября, резко похолодало, « в этот день, пополудни, вдруг при северном ветре нахлынули тучи; зачал порошить снег; в ночи же погода высказала: полную зиму, при 5 градусах морозу» [1, с. 161].
Далее в воспоминаниях М. М. Петрова читаем: « Едва замолкли выстрелы орудий боевых, едва миновал один час по освобождении города от неприятеля, как стеклись в него граждане от всюду: из лесов и дебрей, едва верившие от изумления чувствам своим, и едва чувствовавшие от изнеможения нежданную ими радость свою, что город их уже во власти воинов их Отечества, а не французов. Прежде всех приспел к нам старец-священник, в благочестивом восторге бросившийся со слезами к ногам полковника Карпенко-ва . призывая «Господа Сил» во спасение воинов, подвизающихся на освобождение своего Царства «и Святой Церкви от нашествия вражия». Многие умоляли нас сказать им: могут ли они привести в дома свои семейства, живущие в лесах и оврагах в крайности, и не придут ли опять в город их французы, и получив от нас радостное извещение, они, отбежав несколько шагов туда, где пребывают их страдающие семейства, опять возвращались сказать нам: «Ну как мы притащим в дом стариков и ребятишек наших, а злодеи-то опять привалят сюда?» В чем мы их с трудом смогли переуверить, и они тогда, положа несколько земных поклонов, глядя на опустошенный собор свой, на бугре стоящий, священный для них и в опустошении, скрылись от нас. В глубокой сумерке ненастного вечера, при ревущей буре и крутящейся вьюге, прибыли эти страдальцы в город в свои жилища, в ужасном состоянии всей их сущности!» [1, с. 162].
На следующий день при усилившемся морозе до 10 градусов авангард русских войск, «отбив засадное прикрытие моста, перешел за Ужу и пустился быстро настигать и обезоруживать французов. оставляя самих на произвол их рока по дороге, покрытой замерзлыми, замерзающими и в изнеможении сидящими на сугробах».
Противоречивые чувства испытывал М. М. Петров, когда смотрел на замерзших или замерзающих французов. «Суд Божий постигнул вас, буйные мечтатели! Говорил я, душою моею глядя на них. Вы губили некогда миллионы без жалости собственных ваших соотечественников. и, вот теперь в отмщение гибнете наигорчайшей смертью от жестокого климата Русской земли, довершающего победы наши, принудившие вас идти путем погибели, как побежденных ... Пища ваша - дохлые кони. ваше одеяние приносит вам ныне возмездие судьбою определенное, за зло свету во нравах людских содеянное. Какие страшные представления являлись нам на пути этом. Там у изнемогших у огня лежавших отгорали руки или ноги; в иных местах упадшие оканчивали жизнь, делая страшные крив8
ляния, и вместо стонов испускали из уст клокотание замерзающей пены. Как ни велики были злодеяния французов, содеянные в недрах нашего Отечества, но мера страдания их превзошла и превозмогла справедливую к ним ненависть и священное мщение за Отечество наших воинов, которые смотря на их. мучение, с сердечной скорбью, желали уже простерть не пагубу оружия своего, а руку помощи, от христианской души своей, но никто не находил и не придумал средств к спасению их; ибо селения, на большое расстояние по сторонам дороги, истреблены войною до основания; а хлеба, просимого ими, мы почти и сами не имели, по причине поспешного марша, отдалившего нас от идущих за нами провиантских фур. Однако нельзя не вспомнить, с благоговением, святое не злобивое умиление наших воинов, отдавших последний свой хлеб страдающим от голода врагам своим. О! Эти крупинки благотворения из последнего!» [1, с. 162-163].
Война - это всегда кровь, гибель, много ужасного. Блестяще это показал великий Лев Толстой в романе «Война и мир». Об этом же писал М. А. Шолохов в «Тихом Доне»...
По-своему это же сделал и воронежский дворянин М. М. Петров, прошедший длинной дорогой Отечественной войны. Он был прекрасным воином-офицером и оказался прекрасным рассказчиком. Интерес представляют и записки генерала В. Д. Богушевского.
В соответствии с Указом императора от 13 мая 1812 года из рекрутов 82-го набора были сформированы 12 новых полков. 8 пехотных и 4 егерских, в том числе в Воронеже были сформированы 2 егерских полка численностью в 1987 человек нижних чинов каждый. Для их формирования были взяты рекруты из трех губерний: Пензенской - 500 человек, Воронежской - 1964 и Саратовской -1511. Была проделана огромная работа по обучению нового пополнения военному делу. Оба воронежских егерских полка 15 сентября оказались под Тарутиным хорошо подготовленными к походу и военным действиям. Боевую готовность воронежских егерских полков в ряду других высоко оценил Кутузов. За формирование и боевую подготовку полков генерал-майор Василий Акимович Русанов был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени. Все новые полки пошли на укомплектование старых полков действующей армии и приняли достойно боевое крещение в Тарутинском сражении, в котором, по словам генерала В. А. Русанова, многие «были покрыты ранами и изувечены».
Не могут не привлечь внимания опубликованные в книге приложения 31 и 35. Оба эти документа касаются личных отношений между генералами Русановым и Ло-бановым-Ростовским. На странице 25 читаем: «По-видимому дело обстояло так. Когда князь Лобанов-Ростовский был назначен 5 июня руководителем формирования полков генералов Урусова и Русанова, то он решил обмундировать все полки из материалов, купленных в Москве. В этом духе он и отдал приказание губернаторам и окружным генералам. Но к этому времени генерал Русанов успел уже заказать все обмундирование воронежских полков в самом Воронеже, где имелись хорошие суконные фабрики, и, естественно, не был в состоянии исполнить приказание своего главноначальствующего. Полки были обмундированы материалами, заготовленными в Воронеже. Князь Лобанов-Ростовский принял это как акт ослушания со стороны подчиненного ему генерала Русанова. Между начальником и подчиненным установились отношения, и генералу Русанову, вероятно, не раз приходилось после того испытывать на себе немилость и тяжелую руку своего главного начальника, облеченного исключительными полномочиями и властью увольнять со службы по своему личному усмотрению даже подчиненных ему генералов. Боевой, израненный генерал, украшенный Георгиевским крестом, с трудом терпел несправедливые, по его мнению, отношения к себе князя. Но вот формирование закончено, полки сданы в действующую армию, и он назначается опять под начальство того же князя Лобанова-Ростовского, который теперь облечен еще большей властью, чем раньше. К тому же князь успел уже с дурной стороны охарактеризовать генерала Русанова и перед самим государем. Тогда больной генерал, чувствуя, что ему опять придется терпеть несправедливость, решается прибегнуть к заступничеству государя. Но за поданное им не по команде прошение, он получает выговор от военного министра и приказание немедленно отправиться под команду князя Лобанова-Ростовского. После этого совсем больной он пробыл еще почти весь ноябрь месяц в Туле. Князь Лобанов-Ростовский, считая это за новое ослушание, по предоставленной ему власти подал рапорт на высочайшее имя, в котором после исчисления разных недочетов в службе, представил его к увольнению. Генерал Русанов немедленно был уволен государем и уехал к себе в имение, где с горьким сознанием несправедливой опалы, прожил до вступления на престол императора Николая I, который вспомнил о нем. Государь сам лично рассмотрел все дело, произвел расследование и признал его невиновным».
Казалось бы на этом можно поставить точку. Но не будем торопиться. На наш взгляд, конфликт между Русановым и Лобанов-Ростовским был связан не только с ослушанием первого. Можно выдвинуть версию: Лобанов-Ростовский обрушил свой гнев на Русанова потому, что его действия при формировании полков помешали князю «заработать» на заказах. И 200 лет назад, как и в наше время, находились люди, желавшие обогатиться на военных заказах. Но это лишь наша версия.
В книге приводится список воронежских дворян, участников Отечественной войны, составленный по сведениям архива Воронежского депутатского собрания. Список включает около 260 фамилий воронежских дворян. Многие из них кровью запечатлели свою горячую любовь к Родине, многие были видными деятелями «Отечественной войны, а некоторые внесли свои имена на страницы истории России» [1, с. 29]. В их ряду следует отметить генерал-майора Василия Акимовича Русанова, генерала от инфантерии Николая Николаевича Муравьева-Карского, братьев Сергея и Аполлона Никифоровичей Мариных, братьев полковников Михаила и Николая Григорьевичей Бедряга, полковника Якова Михайловича Старкова, подполковника Алексея Петровича Север-цева, подполковника Ивана Петровича Жмурина, генерала от кавалерии Василия Дмитриевича Богушевского, полковника Михаила Матвеевича Петрова и др.
Воронежское дворянство активно поддерживало своими пожертвованиями сражавшуюся армию. Так, например, по высочайшему рескрипту 25 мая 1812 года, данному на имя Воронежского губернатора Штера, воронежское дворянство пожертвовало 982 лошади для артиллерии в возрасте 5-7 лет и не ниже 1 аршина 14,5 вершков. Затем требовалось 2000 волов для продовольствия армии и 250 парных фур с 500 упряжных волов для перевозки войсковых грузов. Дворянство и это задание выполнило, добавив 79 волов на продовольствие армии. Также дворянство в казну пожертвовало 16936 рублей 13 копеек [1, с.15].
На обмундирование 2-го егерского Воронежского полка было пожертвовано 150000 рублей.
В первых числах ноября 1812 года воронежское дворянство за свой счет направило в армию 400 пароконных повозок (800 лошадей) для подвоза продовольствия. В 1813 году дворянство Воронежской губернии пожертвовало еще 921 лошадь.
Вносили пожертвования не только дворяне, но размеры их были поскромнее. Так, городские общества собрали 22439 рублей на обоз 1-го егерского Воронежского полка, откупщик Бородин пожертвовал для двух егерских полков двойную порцию вина и 500 рублей, а купец Иван Титов - 114 солдатских ружей...
По подсчетам М. И. Писарева, за один только 1812 год пожертвования воронежского дворянства составили в сумме свыше 1 млн рублей [1, с. 35, 36].
Книга «Воронежское дворянство в Отечественную войну» - это погружение в прошлое, героическое и многотрудное, трагическое. Время «размывает» прошлое, делает его уходящим...
У Николая Рубцова есть стихотворение «Видения на холме». В нем он, в частности, пишет:
Россия, Русь - куда я ни взгляну... За все твои страдания и битвы -Люблю твою, Россия, старину, Твои огни, погосты и молитвы, Люблю твои избушки и цветы, И небеса, горящие от зноя, И шепот ив у омутной воды, Люблю навек, до вечного покоя...
Россия, Русь!Храни себя, храни! Смотри, опять в леса твои и долы Со всех сторон нагрянули они, Иных времен татары и монголы. Они несут на флагах чёрный крест, Они крестами небо закрестили, И не леса мне видятся окрест, А лес крестов
в окрестностях
России...
Кресты, кресты...
Нельзя не согласиться с Глебом Горбовским, что так написать мог только истинный поэт, живший болью своей эпохи, патриот земли родной в самом высоком смысле этого слова, потому что мысль «храни» перерастает здесь рамки личного и даже - отчего. Сохраняя любовь и память к своему изначальному, к родимой деревеньке, городу, речке детства, мы тем самым сохраняем любовь к Отчизне и даже больше - ко всему живому на земле.
Поэт по-своему сопереживает историю России, своего народа, усиливает свое сопереживание крестами поколений русских людей.
Много-много раз перечитаны «Видения на холме». Но в душе постоянно остается что-то недосказанное, недопонятое, волнующе протестное... Не могут быть кресты памятью о героических и менее героических поколениях. К тому же
кресты не вечны, со временем и они «уходят», погосты врастают в землю... Сегодня сохранились единицы захоронений участников Отечественной войны. Молча, с болью исчезают не только погосты, кресты, но и села, деревни.
С 2002 по 2010 год число сельских населенных пунктов уменьшилось на 8,5 тысяч сел и деревень. При переписи 2010 года было зафиксировано 19,4 тысяч сельских населенных пунктов, в которых население фактически не проживало. По сравнению с переписью 2002 года число таких населенных пунктов увеличилось на 48% [2].
Но народная память протестует, сохраняя названия деревень, хуторов. Ведь сила народа - в его жизни, пока мы помним, продолжается жизнь ушедших с Земли. Это, конечно же, относится и к воронежцам - участникам Отечественной войны 1812 года. Пока живут Иваны да Марьи, жива Россия.
В России немало талантливых людей. Среди них поэт и журналист Владимир Шуваев. Время, пространство, жизнь заставляют его метаться между Москвой и Воронежем. Шуваев зарабатывает свой хлеб насущным журналистским ремеслом. И продолжает писать стихи. Двадцать лет назад его в очередной раз посетила муза. Он выстрадал стихотворение «Воспоминание о русском народе», позднее оно было посвящено Е. А. Исаеву.
Вспыхнет свет ненадолго, Тень мелькнет у ворот. Будет вечно и долго Сниться русский народ.
Но не тот, что на «зонах». И не тот, что в авто. Тот, что смотрит с иконы, Тот, что умер давно.
Утонувший в знаменах. И ослепший от бед. Лик его на иконах Превращается в свет.
В век двадцатый прегрешный В сатанинский оплот Канул самый сердешный, Самый светлый народ.
Мимо войн и соборов, По дорогам прямым Всему миру укором Он уходит живым.
Откликаясь зарницам, Улыбаясь цветам, Непогибшие лица Тут мелькают и там.
Дети моря и суши -Это прежние мы. Неформальные души, Неземные умы.
В наше время угара, В бесовские дворцы Возвращайтесь, Икары, Возвращайтесь, Творцы!
На путях Воскресенья, Где священны огни, Надо верить в Спасенье, Надо жить, как они.
Ведь народу Поэтов, Что в банкротах давно, Кроме Веры вот этой, Ничего не дано.
И хотя Владимир Шуваев пишет о русских из двадцатого века, в памяти невольно возникают дружинники Александра Невского и Дмитрия Донского, ополченцы Минина и Пожарского, богатыри Суворова и Кутузова, герои Великой Отечественной войны.
На путях Воскресенья, Где священны огни, Надо верить в Спасенье, Надо жить, как они.
Отмечая 200-летие Отечественной войны, было бы хорошо, как-то по-людски в память о воронежцах - участниках Отечественной войны 1812 года переиздать книгу «Воронежское дворянство в Отечественную войну». Кто-то скажет: «Не оптимисти». И будет прав. И все-таки хочется верить, что эта книга о патриотизме воронежцев, их любви к Родине будет переиздана.
Вспыхнет свет ненадолго, Тень мелькнет у ворот. Будет вечно и долго Сниться русский народ.
В народной памяти хранятся героические и не очень героические страницы истории. Много подвигов описано Л. Н. Толстым в романе «Война и мир». Автор романа настойчиво ищет и находит ответы на вопросы, связанные с причинами победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года. Лев Николаевич дает целый ряд объяснений разгрома Наполеона нашими соотечественниками. Для нас одним из ключевых моментов, объясняющих победу русских в Отечественной войне, являются образные строки из романа «Война и мир» (т. 4, часть третья). Кто читал «Войну и мир», тот не мог не обратить внимания на следующие пять абзацев этого великого произведения.
«Представим себе двух людей, пишет Л. Н. Толстой, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым, поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший
шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война - все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие-то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям, казалось почему-то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce1, сделать искусное выпадение в prime2 и т. д., дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью» [3, с. 761].
Подхватили «дубину победы», поднимали и опускали ее на головы и спины французов и воронежские дворяне, участники Отечественной войны, крепостные крестьяне из воронежских деревень, сел и хуторов, рекрутированные в ряды действующей армии.
Никак невозможно победить страну, народ которой становится воюющим, защищая Родину. Это с лихвой подтвердилось и в годы Великой Отечественной войны 1941- 1945 гг.
Так было, так есть, так будет всегда!
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Литература:
Воронежск1е дворяне участники Отечественной войны
(по свгьдгъшямъ изъ архива Ворон. Депутатского Собран/я.)
Вахмистръ Андрей Михаиловичъ Асадченковъ.
Оберъ-аудиторъ X кл. Андрей СергЬевичъ Амосов?..
Поручнкъ Тимофей Захаровнчъ Абрамовъ.
Подпор. Андрей Алекс-Ьевичь АлексЬевъ.
Капитанъ Дмитрий Васильевич!. ЛггЬевъ.
Коммисюиеръ ТШ кл. Аполлоin. Федорович!. Лнлпывъ.
Maiopb Георпй Акнмовнчъ АмосевскШ.
Подпоруч. Иванъ Васильевнчъ Акуловъ.
Пол ковы - Петръ Карловичъ Арыальди.
Кол. Сов&Ьти. Огепанъ Прокофьевпчъ Але ксандрписк¡íí,
Капитанъ Яковъ Яковлевич! Алексннъ.
Шт, Капнт. Иванъ Григорьев. Водарсюй.
Капитанъ ДмнтрШ Григорьевичъ Водарсшй.
Геиер. Maiopb Павелъ Яковлевич-!, Де-Внттс,
Maiopb Мнхаилъ Юрьевичъ Валка.
Щт. Капит. Степапъ Петровнчъ Всеволодск1й.
П1т. Кипит. Аристархъ Ивановнчъ Даиыдовъ.
Машръ Евграфъ Семенович!, Дехтеревъ.
Полковникъ Егоръ Александровпчъ Де-Бринш.
Поруч, Федоръ Васильевнчъ Дуброисвдй,
Чпновицкъ XII кл. Петръ Ефимовпчъ Дерюгаиъ.
Шт. Капнт, Федоръ Карловичъ Де-Пуле.
Полковникъ Александръ Михайловнчъ ДЬевъ.
Полковникъ Фнлиппъ Кузьмичъ Дерожинсюй.
Полк. IIpoToiepeB Васнл1й Дмнтр]евичъ Деньговъ.
Подполковник!, Николай Кириллович!. Доломи почт,.
Шт. Капнт. Bacn.iitt Ивановнчъ Островстй.
Шт. Капит. Васил1й Ивановнчъ ОстрожскШ.
Капитанъ Матвей Кириловичъ Осиповъ.
Маюръ Изосимъ 1оснфовнчъ Осиповъ.
Полковникъ Сеыенъ Андреевпчъ Олиферъ.
Поручнкъ Николай Васильевнчъ Ушаковъ.
Прапорщикъ Иванъ Николаевича Ушаковъ.
Кавитаиг Иванъ Трофимовичт Щеглов!..
Maiopb Александр!, Петровичъ Юрьевъ.
Капитанъ Федоръ Янколаевичъ Ведряга.
Поручнкъ Николай Васильевнчъ Булатовъ.
Портуней-юпкеръ Иванъ Степаномчъ Вабаковъ.
Ротмистр! Михаилъ Васильевич!. ВехгЁепъ.
Maiopi Антонъ Адамовичъ BotobckíB.
Капптапъ Петрт. Афанасьевпчт, Везносовт,.
Полковникъ Осипъ Осипович!. Бородаевсмй.
Maiopb Алексей Богданович! Броневскш, Полковвикъ Дмитрь! Вогдановичъ БроиевскИ!. Шт. Капит. Васнлш Мартыноничъ Бейгуль. Поручинъ ©ома Егоровичъ Еузерновъ. Шт. Капит. МатвЪИ Михайловнчъ Боберсшй. Генер. Maiopb Констангинъ Федоровнчъ Бобылевъ I. Подниручикъ Кирнллъ Никнтичь БЪдошшнтовъ. Шт. Канит. Даншлъ Прокофьевичт. БуславсшЛ.
Поручикъ Осипъ Ивановнчъ Баточкинъ. Генералъ-Машръ Грнгорш Васнльевичъ БогдановстН. Поручикъ Александръ Ивановнчъ Балкъ. Подполковннш. Алексей Марковнчъ Голостенипъ. Капнтанъ Самсонъ АлексЬевичъ Гетмаиъ. Шт. Канит. Марко Ннколаевнчъ Гончаровъ. Макфъ Владимиръ Ивановнчъ Фонг-Галлеръ. Поручикъ АлексЬй Григорьевнчъ Григорьев!. Машръ Дмитр]й Дмитр1евичъ Градовсюй. Машръ Лавренпй Антоновича Грнлековсюй. Прапорщнкъ Петръ Ннколаевнчъ Грнневх. Подпоручнкъ Ефнмъ Захаровичь Гурьевъ. Шт. Капит. Александръ АлексЬевичъ Голубиновъ. 111т. Капйт. Иваыъ Яковлевичъ Злпевъ. Машръ Яковъ Дмитр1евнчъ Зайцевъ. Подпорушкъ Александръ Филипповича, ЗммнпцкШ. Ма1оръ Васнлш Ильнчъ Моиаепковъ. Шт. Капит. Николай Федоровичъ Мерчанстй. Капнтанъ Игнагъ Маргыновичъ Махайловскш. Капитант Иваиъ Саввичъ Мягкой. Штабсъ Капнт. Петръ Васнльевичъ Мерзлюкннъ. Машръ Андрей Егоровичъ МалиновскШ. Шт. Капит. Дмптр1Й Степановнчъ Мартыновъ. Машръ ГригорШ Ивановнчъ Мышляевъ. Прапорщик!. Артемтй Михайловичъ Малнмоненко. Протоиерей Трофимъ Федоровичъ Мезецюй. Машръ Абрамъ Устнновнчъ Масловъ. Прапорщнкъ Сергей Семеновнчъ Медовщиковъ. Генер. машръ Антонъ Егоровичъ Матв-Ьевъ. Подпоручнкъ АфанасШ Макаровичъ Макаровъ. Кол. Ассесоръ Федоръ Мартыновичъ Мартыновъ. Поручикъ Млтрофанъ Демьлновичъ Мезенцовъ. Гепер. Адъютантъ Николай Ннколаевнчъ Муравт.ппъ. Шт. Капит. Францъ Богдановнчъ Цейдлеръ. Шт. Капнт. Николай Андреевнчъ Шишкннъ. Корнетъ Макснмъ Филиппович!, Шнпиловъ. Подпоручнкъ Васнлш Мартыновичъ Шагановъ. Подпоручикъ Лука Григорьевнчъ Штанковъ. Подпоручнкъ Андр1анъ Мартыновичъ Шагановъ. Надв. Сов&Ьти. Николай Кирилловнчъ Швансгай. Генералъ машръ Иванъ Ивановнчъ Шицъ 2-й. Генералъ Адылтантъ Васшпй Ннканоровичъ Шенышшъ. Капнтанъ Эдуардъ Андреевнчъ Шлейеръ. Кол. Ассесоръ Васп.&пй Григорьевич!, Евстафьевъ. Машръ Илшдоръ Михайлович!. Еврепповъ. Прапорщнкъ Федотъ Авд-Ьеввчъ Евстратовъ Шт. Каппг. Иванъ Петровъ Ермолаевъ. Ген. машръ Иванъ Степанович! Измалковъ. Порушшъ 0ома Васнльевичъ Ивановъ. Подпоручик!. Алексей Герасимовъ Ивановъ. Капнтапъ Евтихей Петровъ Иваненко. Шт. Капит. Никнфоръ Фнлатовъ Ивановъ. Поднолковникъ Захаръ Апдрееевичъ Тогель.
Подпоручикъ Шкаворъ Ивановичъ Ильннсшй.
Маюръ Ивапъ Яковлевичъ Понпровсшй.
Капнтанъ Александръ Васильевич!. Перцовъ.
Капптанъ Иванъ Михайлович!. Ползиковъ.
Шт. Ротм. Петръ Васильевнчъ Протасов!..
Шт. Капит. Дмнтр1Д Петрович!, Перелепишь.
Прапорщикъ Стратонъ Никифоро?
