Спросить
Войти
DOI: 10.23671/VNC.2019.71.31183
ТВОРЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ К. Л. ХЕТАГУРОВА В НАУЧНОЙ ПРАКТИКЕ ОСЕТИНСКОГО ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКОГО
ОБЩЕСТВА
И. Т. Цориева
Публикация посвящена деятельности Осетинского историко-филологического общества, внесшего значительный вклад в решение задачи сохранения и изучения творческого наследия общественного деятеля, публициста, художника, основоположника осетинской литературы Коста Левановича Хетагурова. Особенно успешным и плодотворным в деле поиска, накопления и популяризации биографических сведений, литературно-художественного наследия Хетагурова стал 1921 г., когда торжественно отмечалось пятнадцатилетие со дня смерти поэта. Публикуемые выдержки из протоколов заседаний и собраний Общества за февраль — май 1921 г. раскрывают малоизвестные страницы деятельности первого научного учреждения на Северном Кавказе и существенно дополняют знание о начальном этапе формирования школы осетиноведения и выделения хета-гуроведения как специального направления. Документы свидетельствуют о постепенном изменении концепции «празднования» этого события, которое наполнялось особым общественно-политическим звучанием и превращалось из мероприятия местного значения в событие общекавказского масштаба. Заложенная в источниках информация дает представление о приемах, методах и итогах поисково-изыскательской работы, в частности, позволяет реконструировать процесс обсуждения и корректировки планов и программы увековечения памяти Коста в ходе подготовки к памятной дате. Тексты содержат ценный материал о персональном составе и интеллектуальном потенциале членов Общества, о приоритетных направлениях деятельности, об источниках финансирования, о взаимодействии с органами власти и частными лицами — добровольными помощниками научного учреждения. Они включают также опосредованную информацию, важную для анализа и характеристики общественно-политической ситуации в многонациональном регионе в переломный период истории страны. Публикуемые материалы извлечены из фонда 13 Научного архива СОИГСИ.
В календаре знаменательных дат Осе- общества, «первого научного учреждетии в 2019 г. отмечаются два знаковых ния горских народностей», заложившего
для национальной культуры события. фундамент научного осетиноведения и
Первое — это юбилейные торжества, по- сыгравшего важную роль в становлении
священные 160-летию со дня рождения хетагуроведения [1, 144-145; 2, 52]. Два
выдающегося представителя националь- юбилея событийно и тематически тесно
ной культуры: общественного деятеля, связаны между собой. Их многогранная
публициста, первого профессионального сопряженность за прошедшие десятилеосетинского художника и основополож- тия неоднократно уже подчеркивалась
ника осетинской литературы Коста Лева- как календарными юбилейными торженовича Хетагурова. Второе — 100-летие ствами, так и научными исследованиями
Осетинского историко-филологического [2; 3; 4; 5].
Напомним, что датой открытия Осетинского историко-филологического общества считается 25 апреля 1919 г. В этот день на заседании Педагогического совета Осетинской учительской семинарии был обсужден и принят подготовленный Б. А. Алборовым Устав Общества. знаменательное для национальной культуры событие произошло в самый разгар революционных событий на Тереке. Регион был расколот на два непримиримых, ожесточенно противостоящих друг другу лагеря «белых» и «красных». Владикавказ находился под властью Добровольческой армии Деникина. Но, несмотря на сложнейший момент Гражданской войны, национальная интеллигенция, вдохновленная пафосом революционных изменений в обществе, ощущала себя «на заре новой эры человеческой истории» [6, 1]. В соответствии с запросом прогрессивной части интеллигенции, учредители и члены первого Правления Общества (А. Г. Кар-санов, Б. А Алборов, Г. А. Дзагуров, священник Х. Д. Цомаев и др.) добились у заигрывавшей с национальной интеллигенцией белогвардейской администрации утверждения статуса Общества. Решением Владикавказского Окружного суда от 25 октября 1919 г. оно было внесено в первую часть реестра «Обществ и союзов, неимеющих своею целью увеличение прибыли» [7, 100], потому отчасти даже могло рассчитывать на финансирование, позволившее решать организационные вопросы. В Уставе Общества были сформулированы стратегические цели и задачи создаваемого научного учреждения. В качестве важнейшей цели определено — «пробуждение и развитие любви к родному прошлому и интереса к изучению памятников, отразивших это прошлое и настоящее осетинского народа» [7, 96].
Поисково-исследовательская работа членов Осетинского историко-филологического общества перешла на новый качественный уровень с окончанием
Гражданской войны и установлением советской власти на Тереке. В 1923 г. Общество было зарегистрировано как научное учреждение, подведомственное Главна-уке РСфСР. Благодаря официальному оформлению статуса, его организационные и исследовательские возможности заметно расширились [1, 144]. Анализ ежегодных отчетов, протоколов заседаний Правления и общих собраний, других источников, как отложившихся в архивных фондах, так и опубликованных, позволяет судить о включенности в предметную сферу деятельности Общества самых разных вопросов истории и культуры осетинского народа [8; 9; 10; 11].
Для реализации намеченных программ, безусловно, требовались большие финансовые средства. Следует отметить, что Общество испытывало немалые трудности в этом плане. Основные источники его существования складывались за счет членских взносов, добровольных пожертвований и незначительных средств, выделяемых Осетинским отделом народного образования. Однако члены научного учреждения были настоящими подвижниками и энтузиастами на ниве просвещения и образования своего народа. С первых дней приоритетными направлениями работы Историко-филологического общества стали поиск, собирание и охрана «памятников осетинской старины, народной словесности, языка и пр.» [7, 96]. При этом вскоре сложилось мнение о том, что в осетинском обществе особенно важным является сбор материалов, «имеющих значение для увековечения памяти» К. Л. Хетагурова [8]. К нему, по словам члена Правления Г. Г. Бекоева, в народе относились «с великим уважением как к человеку, ценя в нем гражданина и борца за народный идеал и мягкую отзывчивую душу, полную самой горячей любви ко всем людям, особенно к обиженным и страждущим» [9, 55].
История собирания и систематизации документов о жизни и творчестве Хетагу-рова членами Осетинского историко-филологического общества достаточно подробно изложена в статье Л. К. Гостиевой [5], что избавляет от необходимости детального рассмотрения этого вопроса в данной публикации.
Однако, в контексте формирования научной школы осетиноведения и выделения хетагуроведения в качестве специального направления, требуется, на наш взгляд, более четко и ясно обозначить период, наиболее успешный и плодотворный в самоорганизации Общества как научного центра. Начальный этап этого периода истории Осетинского историко-филологического общества относится к 1921 г., придавшему в связи с пятнадцатилетием со дня смерти поэта мощный исследовательский импульс поиску, собиранию, сохранению и популяризации биографических сведений, литературного и живописного наследия Хетагурова.
Отложившиеся в фондах Научного архива Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований документальные источники служат яркой иллюстрацией деятельности членов Общества в отмеченном направлении. Ниже публикуются выдержки из протоколов заседаний Правления и собраний научного учреждения за период с февраля по май 1921 г. В эти месяцы шла активная подготовка к памятной дате пятнадцатилетия со дня смерти Коста Хетагурова. Научно-практическая значимость документов определяется заложенной в них информацией о принципах организации и итогах поисково-исследовательской работы членов Общества в области хета-гуроведения в обозначенный период. На протяжении четырех месяцев состоялось шесть заседаний Правления и четыре общих собрания, на которых формулировались задачи и подводились итоги поисково-изыскательской работы, обсуждались
вопросы, связанные с увековечением памяти Хетагурова: подготовкой к изданию сборников произведений, установкой памятника, строительством Дома имени Коста и др. Кульминационным стало торжественное заседание по случаю исполнившегося 1 апреля 1921 г. (по нов. стилю) пятнадцатилетия со дня его смерти. Торжественное мероприятие прошло в Городском (Русском) театре 29 мая 1921 г. с большим общественно-политическим воодушевлением, как отмечает источник: «в присутствии многочисленной публики (до 500 человек) как осетин, так и других национальностей» [9, 46].
Публикуемые выдержки из протоколов заседаний и собраний Осетинского историко-филологического общества расширяют наше знание о начальном этапе поисковой работы, накопления, изучения и популяризации литературно-художественного наследия Хетагуро-ва. Тексты не менее важны как источник, дающий материал для анализа роли Общества в становлении научного осетино-ведения, неразрывной частью которого является осетинское литературоведение, в том числе хетагуроведение.
Документы позволяют судить о приемах и методах поисково-изыскательской работы, несут информацию об отложившихся в архиве и библиотеке Общества в 1921 г. артефактах, связанных с именем Коста. Они дают представление о том, как постепенно, в ходе подготовки к юбилейной дате, менялась концепция «празднования» этого события, наполнявшегося особым общественно-политическим звучанием и превращавшегося из мероприятия местного значения в событие общегорского масштаба [9; 10].
здесь следует, на наш взгляд, обратить внимание на часто встречающееся в представленных текстах выражение «празднование пятнадцатилетия со дня смерти». У читателя невольно может возникнуть двойственное впечатление от такой формулировки и искушение заподозрить авторов документов в плохом знании русского языка. Однако подобное мнение, на наш взгляд, совершенно безосновательно. Если вникнуть в исторический контекст, то становится понятно, насколько неординарным событием для «горских народов», особенно после ужасов братоубийственной Гражданской войны, было чествование Хетагурова, гонимого и запрещаемого при царском режиме. Дух свободы, витавший в Горской республике в начале 1920-х гг. превратил в праздник даже поминальный юбилей «печальника народного горя», «славного поэта и гражданина КОСТА ХЕТАГУРОВА» [9, 51]. В то же время словосочетание «празднование пятнадцатилетия со дня смерти» заключало в себе совершенно конкретный смысл и символизировало единение и культурное развитие народов, «в данном случае горцев Северного Кавказа, на которых привыкли смотреть или как на отчаянных головорезов, или же как на чернооких красавцев, поражающих красавиц» [9, 50]. В сознании национальной интеллигенции в рассматриваемый период такие юбилеи и общественные праздники воспринимались как «этап, остановка на жизненном пути всякого исторического народа. Народ на минуту как бы делает передышку, вглядывается и подводит итог тому, что пройдено, что сделано и что надо еще сделать и с новыми силами идет туда в неведомую, но светлую даль, куда упорно и безостановочно стремится все человечество...» [9, 50-52].
Исследователи могут почерпнуть из представленных текстов некоторый аналитический материал, в частности, важный для прояснения отношения разных слоев не только осетинского, но и всего северокавказского социума к личности и творчеству поэта в конкретное историческое время. Источники свидетельствуют о преобладании в общественном мнении оценки Хетагурова как духовного лидера,
выразителя «чаяний народа», влиявшего на развитие общественных умонастроений и национального самосознания. Как отмечал на торжественном заседании, посвященном пятнадцатилетию со дня смерти поэта 29 мая 1921 г. представитель Карачаевского Исполкома Х. Хуби-ев, «КОСТА ХЕТАГУРОВ дорог не только для одних осетин, но и для горцев, в особенности же для карачаевцев. карачаевцы его никогда не забудут; Карачай считает его своим. он нас, карачаевскую интеллигенцию, всегда поддерживал, разделял все наши радости и горе в памятные 1903-1905 гг., чутко отзывался на все, указывал на все наши ошибки»[9, 52]. При этом следует заметить, что, в отличие от большей части северокавказской интеллигенции, к этому времени власть еще окончательно не определилась в своем отношении к поэту.
Публикуемые материалы содержат опосредованную информацию о персональном составе и интеллектуальном потенциале Историко-филологического общества. Они формируют представление о приоритетных направлениях деятельности, об источниках финансирования, о взаимодействии с государственными структурами и частными лицами — дарителями, добровольными помощниками научного учреждения и др. Тексты имеют безусловную ценность и как дополнительный источник для анализа общественно-политической атмосферы в многонациональном регионе в один из переломных периодов истории страны.
Подборка материалов включает выдержки из протоколов заседаний и собраний Осетинского историко-филологического общества за февраль — май 1921 г., отложившихся в фонде № 13 Научного архива СОИГСИ, и дана в хронологической последовательности. Стилистика и орфография документов сохранены, исправлены только явные опечатки. Расшифровка сокращений дается в угловых скобках.
ПРОТОКОЛЫ ЗАСЕДАНИЙ ПРАВЛЕНИЯ И ОБЩИХ СОБРАНИЙ ОСЕТИНСКОГО ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА.
ФЕВРАЛЬ — МАЙ 1921 г. (извлечения)
Протокол № 8
Заседания Правления Осетинского Историко-Филологического
Общества, происходившего под председательством Б. А. Алборова
<...>
<...> Приобрести для О<сетинско-го> И<сторико>-ф<илологического> О<бщества> и Осетинской учительской семинарии от вдовы Г. Дзасохова 100 экземпляров издания ея мужа/Коста Хета-гуров. Биография и произв<едения> на русск<ом> языке.
Председатель Б. А. Алборов
Секретарь Г. Дзагуров
НА СОИГСИ Ф. 13. Оп. 1.
Д. 1. Л. 5.
Протокол № 22
Заседания Правления Осетинского Историко-Филологического Общества
<...>
II. Пятнадцатилетие со дня смерти Коста.
Б. А. Алборов познакомил собравшихся с планом юбилейных торжеств.
а) на 1 апреля (19 марта) назначено днем торжественное заседание Осетинского Историко-филологического Общества;
б) вечером состоится в театре спектакль, программа которого тоже разработана;
в) заказан бюст Коста из цемента: цемент испрошен у Совнархоза; если бюст не будет готов, то будем пользоваться портретом;
г) выпуск первого номера «Вестник Осетинского Историко-филологического Общества» едва ли состоится по техническим соображениям;
д) разработаны конкурсные требования для составления эскиза памятника Коста.
В конце своей речи АЛБОРОВ ставит вопрос: ограничиться ли празднеством местного характера или же сделать его общенародным.
Д-р Л. Б. ГАЗДАНОВ полагает, что по политическим соображениям, в виду того, что население будет занято выборами в Учредительный Съезд Г<орской> Р<еспублики>, необходимо празднование отложить до весны и ограничиться в день годовщины одним торжественным заседанием Осетинского Историко-филологического Общества. Обращаясь к вопросу об увековечении памяти Коста д-р Газданов вспоминает, что в 1915 году этот вопрос был обсужден на собрании осетинской интеллигенции. На этом собрании было два предложения: одно Г. М. Цаголовым, который предлагал вместо осетинского издательского Об-ва «1р» влачившего жалкое существование, организовать новое издательское Об-во имени Коста; другое д-ром Газдановым, который предложил построить дом имени Коста; было принято предложение д-ра Газданова. Были разработаны план и проэкт этого дома. Объявлена была и подписка. Этот дом должен был стать центром культурного и национального объединения. В нем должны были быть и сцена и библиотека по осетиноведению и т.д. Перед зданием должен был быть поставлен бюст Коста. Предложение д-ра Газданова об отнесении юбилейных торжеств принимается и постановлено:
а) отложить празднование до середины мая/не позднее 15 числа;
б) в день годовщины ограничиться одним торжественным заседанием Осетинского Историко-филологического Общества с произнесением речей;
в) доклады и речи предворительно должны проходить через цензуру Правления;
г) ко дню юбилейных торжеств 4-е издание произведений Коста; издание должно быть общедоступное и пополненное неизданными произведениями1.
III Текущие дела.
Рукопись Коста.
Б. А. Алборов познакомил собравшихся с рукописью Коста «О звуках осет<ин-ского> яз<ыка>» и просил их оценить ее, так как она предложена Правлению Осетинского Историко-филологического Об-ва к приобретению. В результате горячих и долгих прений, в которых принимали участие Г. М. Кесаев, Ахм<ед> Дударов, д-р Газданов, Г. А. Дзагуров, Шамиль Аба-ев, Б. А. Алборов, М. Г. Авсарагов и другие, поступило три предложения:
Большинством голосов принято второе предложение <...>
НА СОИГСИ Ф. 13. Оп. 1.
Д. 1. Л. 38-39.
Протокол № 23
Заседания Правления Осетинского Историко-Филологического Общества
<...>
I) Программа юбилейного издания, посвященного памяти Коста.
При обсуждении этого вопроса Б. А. Алборов указал на то, что в интересах дела не следует спешить с выпуском издания, набрать побольше неизданных произведений, не обращая внимания на художественную ценность их и выпустить такое издание, которое было бы достойно Осетинского Историко-филологического Общества, как научного общества. В дальнейшем внимание собравшихся привлек на себя вопрос о том, следует ли помещать критический разбор произведений или нет. Голоса по этому вопросу разбились: одни были за, другие — против. В результате всех прений, в которых приняли участие Б. А. Алборов, Арс<ений> Коцо-ев, А. 3. Кубалов, Елб<ыздуко> Бритаев и др<угие>, постановлено:
а) выпустить юбилейный сборник на осетинском языке по следующей программе:
в) выпустить юбилейный сборник на русском языке по следующей программе:
б) юбилейные торжества (по протоколам);
с) выпустить четвертое роскошное, исправленное и пополненное издание «1рон Фандур»»; это издание должно быть общедоступное;
д) для четвертого издания найти во что бы то ни стало оригинал рукописи
«1рон Фандур», который должен быть в Тифлисском Цензурном Комитете; для этой цели за содействием обратиться к Пора Джиоеву и просить его также написать для юбилейного сборника свои воспоминания о Коста2.
II) Текущие дела.
а) Торжественное заседание Осетинского Историко-филологического Общества.
После обсуждения вопроса постановлено:
НА СОИГСИ Ф. 13. Оп. 1.
Д. 1. Л. 40-41.
Протокол № 12
общего собрания Осетинского Историко-Филологического Общества, посвященного памяти Коста по случаю исполнившегося пятнадцатилетия со дня его смерти
<...>
I. Воспоминания о Коста.
Открыв общее собрание Осетинского Историко-филологического Общества, посвященное памяти Коста по случаю исполнившегося пятнадцатилетия со дня его смерти, Председатель Б. А. Алборов предложил собранию почтить память Коста вставанием. Далее Председатель сообщил, что всенародное чествование
памяти Коста отложено на май месяц; в данный же момент памяти Коста в день его смерти посвящается очередное собрание Осетинского Историко-филологического Общества. К торжественному заседанию предположено выпустить ряд изданий. Настоящее собрание посвящается ряду воспоминаний о Коста.
а) Воспоминания Шараповой-Про-шинской: «Пока, еще и уже».
Первым оратором с воспоминаниями о Коста вступила Шарапова-Прошин-ская, знакомая Коста. Воспоминания ее были выслушаны с большим вниманием и интересом3. <.>
б) Воспоминания А. з. Кубалова.
А. з. Кубалов говорит, что он впервые видел Коста после возвращения его из ссылки4. Молодая осетинская интеллигенция тогда группировалась около Гаппо Баева. И вот решено было чествовать Ко-ста по случаю его возвращения из ссылки. Торжественной встречи не могли устроить, так как были еще живы все враги Ко-ста, а потому решено было ограничиться скромной встречей у кого-нибудь, чтобы можно было посидеть и поговорить. Собрались мы в доме Гаппо Баева. Центром внимания, конечно, был Коста. Он был доволен. В знак уважения к Коста, как к поэту и политическому деятелю, ему была поднесена чаша; при подношении чаши Гаппо сказал речь, в которой он провел мысль о том, что Осетия ждет очень много го от Коста. Я помню, говорит А. З. Ку-балов, какое впечатление это произвело на Коста. Коста не сразу нашелся, что ответить: он задумался; наконец сказал по-осетински: «Магур 1р мамма ма ащал ч1 касу» (Несчастная Осетия, которая ждет от меня еще помощи). Мы тогда не поняли, что это значило. Но через некоторое время нам стало ясно, что Коста постигла роковая болезнь. Во время болезненного состояния Коста рисовал для Армянской церкви Христа. Как-то раз мы с Гаппо зашли к нему в студию. Когда я посмотрел на
Христа, то меня поразила его борода, которая была похожа на бороду разбойника. Я сказал об этом Коста, но он, пристально посмотрев на Христа, ответил мне, что я ошибаюсь: борода у Христа, как борода, и ничего особенного в ней нет. Думаю, что уже тогда зрение Коста испортилось под влиянием роковой болезни. После этого я много раз встречался с Коста, особенно в одной шашлычной, где Коста постоянно требовал себе бараньи мозги, так что хозяин был в большом удивлении от его вкуса.
в) Воспоминания Арсения Коцоева.
<...> Это было в 1898 году, когда происходил съезд учителей Терской области. Занятия учителей происходили в будничной обстановке. Но вот кто-то принес весть, что Коста здесь, во Владикавказе. Это известие пробежало, как электрический ток, по всем участникам съезда. Решено было чествовать Коста, но тайно. Для этого устроили пикник за городом. На пикнике Коста произнес речь, в которой призвал всех к единению, к работе на благо родного народа. На этом пикнике, я помню, Цоцко Амбалов спел запрещенное стихотворение Коста: «Додой». В самый разгар пикника кто-то сообщил, что о пребывании Коста узнали и что его хотят арестовать. Все были встревожены. Пикник разошелся. На следующий день на съезд учителей явилась целая следственная комиссия, которая допрашивала осетин-учителей. Но учителя-осетины заранее сговорились не говорить о Коста, а говорить о докторе Андукапаре Хетагу-рове, который тоже очень долго не бывал на родине. Так следственная комиссия и не узнала, что чествовали Коста. Она была в уверенности, что чествовали его однофамильца д-ра А. Хетагурова, прибывшего из Петрограда5.
<...>
После воспоминаний вопрос перешел на празднования пятнадцатилетия, а также на то, чтобы в сборник попали неизданные стихотворения Коста.
Сабан Коченов указывает, что подлинная рукопись «1рон Фандыр» хранится в семье Цаликовых в Пятигорске. Там же живет некто Тиц, мельник, большой друг Коста. У него хранится сборник стихотворений Коста, который он хотел бы передать в Музей имени Коста, если только он будет открыт. По сообщению С. Коченова в свое время был разработан проект памятника Коста. Была открыта подписка на сооружение памятника. Собранные деньги должны быть у Асламбе-ка Бутаева.
Д. Г. КОРОЕВ сообщает, что подлинник «1рон Фандыр» хранится у Нины Хе-тагуровой.
ГАГУДЗ ГУРИЕВ сообщает, что у него имеется несколько неизданных стихотворений Коста, которые он передаст для помещения в проектируемый сборник.
Вл. АБАЕВ указывает на ту связь, которую имел Коста с семьей Шредерс, и на необходимость получить от семьи Шре-дерс все материалы, касающиеся Коста. Далее он находит необходимым вызвать Илико и Ципка Хетагуровых (из Садона и Цми), так как они могут дать очень ценные сведения о Коста.
ГИНО БАРАКОВ указывает на необходимость снять дурджын скат, который еще цел в Наре, а также найти пояс и кинжал Коста.
А. У. ДУДАРОВ указывает, что деньги, собранные на сооружение памятника Коста были внесены в Терсоюз. Оттуда, по его мнению, их можно получить и теперь.
С. Х. ЦОМАЕВ указывает на то, что Коста занимался переводом Евангелия от Матвея. Интересно найти эту рукопись.
ХАДЖИ-БЕЧИР ДАТИЕВ полагает, что можно почерпнуть сведения от О. Ф. Гуссовой, часто бывавшей в обществе Коста, а также и от Ибрагима Шана-ева. Который жил в Ставрополе как раз тогда, когда там жил и Коста. Кроме того, по мнению Датиева, для успеха дела необходимо поместить объявления в газетах ко всем знакомым Коста (в Ставрополе, Пятигорске и т.д.), чтобы они дали сведения о Коста, а также его произведения, если они у них имеются.
А. З. КУБАЛОВ указывает на то, что много сведений о Коста может дать М. Н. Коченов, так как он был душеприказчиком его.
Д. Г. КОРОЕВ указывает на то, что А. Я. Попова была близким другом Коста, потому она могла бы дать интересные сведения о нем. Справки о Поповой можно получить у сестер Хечуевых (по Купеческой улице). Кроме того, Короев предлагает сфотографировать дом в Наре, где родился Коста, а также командировать кого-нибудь в Тифлис, так как периодическое издание можно выпустить только там.
И. М. АБАЕВ указывает на то, что в Ставропольской гимназии был образ Христа работы Коста. В Ставрополе очень многие хорошо знали Коста, потому публикацию следует поместить и в ставропольских газетах, а еще лучше командировать кого-нибудь туда. Кроме того он же предлагает приобрести дом на углу Вревской и Мало-Рождественской6. Дом этот строил Коста, связан с его именем, а потому необходимо его приобрести.
Г. Г. ТОМАЕВ указывает на то, что в Тифлисе в заведении св. Нины имеется образ св. Нины работы Коста.
II. Текущие дела.
а) Дар вдовы Гиго Дзасохова.
Вдова Гиго Дзасохова зубной врач М. Дзасохова препроводила 80 экземпляров книги: «Коста Хетагуров» при следующем письме на имя Алборова: «Уважаемый Борис Андреевич. Мне стало известно, что сегодня в память пятнадцатилетия кончины Коста будет заседание в Отделе Народного Образования Владикавказского Округа, по этому случаю посылаю в Ваше распоряжение 80 экземпляров «Коста Хетагуров» издания Гиго.
Постановлено: выразить ей благодарность.
<...>
НА СОИГСИ Ф. 13. Оп. 1.
Д. 5. Л. 17-19.
Протокол № 24
Заседания Правления Осетинского Историко-филологического Общества
<...>
I. Условия конкурса на представление проекта памятника Коста.
В прениях по этому вопросу принимали участие Н. В. Глоба, бывший директор Московского Строгановского Художественно-промышленного училища, художник Арунов, Г. Г. Бекоев и Б. А. Ал-боров.
В результате прений постановлено:
Премии присудить за три лучшие проекта;
II. Рассмотрение портретов Коста для изготовления бюста Коста.
Вопрос снимается с обсуждения за неимением материалов.
III. Программа Всеосетинского празднования пятнадцатилетия со дня смерти Коста.
После обсуждения вопроса постановлено:
IV. Текущие дела.
а) пособие Прошинской.
Постановлено выдать Прошинской, представившей свои воспоминания о Коста, пособие в 25.000 рублей <...>
НА СОИГСИ Ф. 13. Оп. 1.
Д. 1. Л. 42.
Протокол № 13
Заседания Осетинского Историко-Филологического Общества
<...>
Празднование пятнадцатилетия со дня смерти Коста.
а) Б. А. Алборов познакомил собрание с тем, что сделано по данному вопросу. Он указывает на то, что проект празднования будет осуществлен в том виде, в каком он был принят, за исключением издания произведений Коста. Издание не может состояться по причинам, не зависящим от Осетинского Историко-Филологического Общества и Отдела Народного Образования. Б. А. Алборов указывает и на то, что члены Правления вследствие перегруженности работой сами одни не справляются с возложенной на них задачей организовать празднование пятнадцатилетия со дня смерти Ко-ста, а потому просил избрать в помощь Правлению еще несколько лиц. Избранные оказались: А. Н. Тотиев, Иван Джана-ев, А. Г. Карсанов, Г. Гуриев, П. М. Санако-ев и Елбыздуко Бритаев.
б) Постановлено: отпраздновать пятнадцатилетие 29 мая 1921 года;
устроить торжественное заседание Осетинского Историко-Филолгическо-го Общества в Осетинском клубе (угол Вревской и Церковной) 7, а вечером спектакль в городском театре.
в) Доклад о творчестве Коста с его биографией поручить Г. Г. Бекоеву.
г) Место сооружения памятника Коста.
Б. А. Алборов доложил собранию, что Правление после обсуждения этого вопроса остановилось на мысли поставить памятник на Театральной площади или же в Пушкинском сквере.
Вопрос вызвал горячие и продолжительные дебаты, в которых приняли участие С. Тавасиев, Елбыздуко Бритаев, д-р
Л. Б. Газданов, А. З. Кубалов, Г. Г. Бекоев, П. Доцоев, Гино Бараков и др. В результате дебатов для постановки памятника намечены следующие места: 1) Горка на Осетинской слободке, 2) площадь около Чугунного моста, 3) Театральная площадь, 4) площадь Свободы, 5) Пушкинский сквер и 6) площадь между кладками и Деревянным мостом.
<...>.
Большинством голосов 11 против 3 при 3 воздержавшихся собрание, принимая во внимании культурные, национальные, художественные и другие данные, приняло предложение д-ра Л. Б. Газдано-ва о постановке памятника Коста на горке на Осетинской слободке.
<...>.
Елбыздуко Бритаев остался при особом мнении, что настоящее собрание Осетинского Историко-филологического Общества в виду своей малочисленности не вправе решать этого вопроса, а потому отказался от участия в голосовании. К нему присоединились Гино Бараков и Арс<ений> Коцоев.
д) Проект условий конкурса на постановку памятника Коста.
<...>
НА СОИГСИ Ф. 13. Оп. 1.
Д. 5. Л. 26-27.
Протокол №14
Общего собрания Осетинского Историко-Филологического Общества
<...>
I. Текущие дела.
а) Протест против постановки памятника Коста на Горке на Осетинской слободке.
Поступил следующий протест против постановки памятника Коста на Горке на Осетинской слободке:
«На собрании Историко-филологического Общества 9 мая 1921 года вопрос о месте памятника поэту Коста был решен в том смысле, что памятник надо поставить на горке за Осетинской Верхней слободкой. Считая это постановление не достаточно обдуманным, так как единственный памятник единственному поэту-горцу ставить где-то в захолустье Осетинской слободки не допустимо, нижеследующие лица против вышеозначенного решения Историко-филологического О-ва протестуют и настаивают на постановке этого вопроса вновь в повестку дня в воскресенье 15 мая.
Е. Бритаев, М. Басиев, Д. Хетагуров, А. Тотиев, В. Гаглоев, Цоколаев, А. Ко-цоев, Н. Джанаев, И. Аликов, М. Зораев, Г. Тотоев, Б. Тотров, Г. Бараков, Г. Томаев, А. Дударов и др.»
Постановлено: вопрос поставить на обсуждение очередного общего собрания Осетинского Историко-филологического Общества.
<...>
НА СОИГСИ Ф. 13. Оп. 1.
Д. 5. Л. 29.
Протокол № 15
Общего собрания Осетинского Историко-Филологического Общества
<...>
II. Место постановки памятника Коста.
Вопрос снимается с обсуждения в виду отсутствия автора протеста и рассмотрение его переносится на следующее заседание.
III. Текущие дела.
а) Отчет И. М. Санакоева о поездке в Пятигорск.
И. М. Санакоев доложил общему собранию о результатах своей поездки в Пятигорск к сестрам Цаликовым за материалами о Коста. Привезены: оригинал «1рон фандыр», писанный рукой Коста; письма Коста и три картины работы Ко-ста.
Не выдали сестры Цаликовы портрет своей сестры, в которую был влюблен Коста, а также сборника стихотворений, который оказался у кого-то. Сестры Ца-ликовы с своей стороны просили помочь им сохранит пианино8, связанного с именем Коста, от реквизиции.
ПОСТАНОВЛЕНО:
б) что сделано по празднованию пятнадцатилетия со дня смерти Коста.
6) разосланы приглашения на празднество по селам и учрежде
