Спросить
Войти
Р.Г. Буканова
ОДИН ИЗ БАШКИРСКИХ ГОРОДОВ В ОПИСАНИИ МИССИОНЕРА ИОГАНКИ
В первой половине XIII в. (1219—1236) территория Дешт-и-Кипчака, куда входили юго-восточные степные районы Южного Урала, Пред-уралья и Зауралья, была завоевана монголами, подчинившими себе союз кипчакских (тюркских) племен и с начала 40-х гг. XIII в. оказалась в составе вновь образованной Золотой Орды. Многие существовавшие до этого города вошли в историю как города золотоордынского периода. Волжско-Камская Булгария стала ее северозападной областью [5, с. 103]. На первых порах, в период отсутствия своих городов, монголо-татарские завоеватели успешно пользовались старыми центрами торговли, такими как Булгар [5, с. 108]. Но постепенно главные торговые пути были направлены в низовья р. Волга, где возникли богатые столичные города Сарай и Сарай ал-Джедид. Волжский путь соединял теперь низовья Волги не с Вяткой и Пермской землей, а с землями русов. Если во времена Хазарского каганата и Волжской Булгарии Итиль, Чулман-Итиль (р. Кама), Ак-Итиль (р. Белая), Кара-Итиль (р. Уфа), Кук-Итиль (р. Дим / Дема) с их притоками представляли собой единый речной бассейн, то географические ориентиры постепенно менялись: Итиль стала Волгой. Теперь главную роль в торговых отношениях с Востоком начинает играть не Северо-Западная Русь с Новгородом, а Московия. Р.Г. Фахрутдинов приводит высказывания К. Маркса, который применительно к 50—60-м гг. XIII в. писал: «...Монголы распространили свои владения за пределы Казанской Болгарии до самой Перми, и многие жители этих стран эмигрировали в Норвегию, где король Га-кон обратил их в христианство» [5, с. 105—106]. Очевидно, это относится к жителям европейских (скандинавских) торговых факторий на Каме. Неоднократные нападения новгородских ушкуйников на камские и средневолжские города в период Золотой Орды (Жукотин, Булгар, Нижний Новгород и др.) в 1360, 1366, 1374— 1376, 1391 гг. [5, с. 120], должно быть, были продиктованы стремлением вернуть традиционные торговые пути в Поволжье. Борьба за овладение торговыми путями не прекращалась.
Оказавшись внутренней провинцией Золотой Орды, Башкортостан теряет посредническую роль в международной торговле. Соответственно приходят в упадок и города. Тем не менее, в арабских источниках XIV в. название «Башгырд» встречается. Так, Ал-Омари, арабский географ XIV в., в пределах Золотой Орды перечисляет «со стороны Джейхуна»: Хорезм, Саганак, Сайрам, Яркенд, Дженд, Сара, города Маджар, Азак, Акчакерман, Кафа, Судак, Саксин, Укек, Булгар, области Сибирь и Ибир, Башгырд и Чулы-ман... [5, с. 109—110].В.Л. Егоров о положении Башкортостана в составе Золотой Орды писал следующее: «...этот район находился в стороне от крупных торговых транзитных путей и представлял собой, скорее всего, сырьевую базу, снабжавшую купечество пушниной, медом, воском, кожей и другими продуктами, вывозившимися по рекам в приволжские торговые города. Подобная роль Башкирии в экономической жизни Золотой Орды наложила свой отпечаток на ее развитие, законсервировав общую традиционность кочевого быта» [3, с. 106]. С другой стороны, именно это позволило башкирам сохранить вотчинное право на свои земли, самоуправление, свою военную организацию, язык, обычаи и вероисповедание, т.е. все то, что было характерно для самостоятельных княжеств раннего средневековья. Средневековые письменные источники свидетельствуют о том, что татаро-монголы, подчинив себе башкир, оставили в неприкосновенности все, что существовало до них в сфере хозяйственной и внутриполитической жизни, лишь
Буканова Роза Гафаровна, доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой историографии и источниковедения Башкирского государственного университета
©Буканова Р.Г., 2010
Р.Г, Буканова
внедрив в башкирское общество своих наместников, которые контролировали поступление налогов, исполняли судебные функции и осуществляли надзор за внешнеполитическими связями башкир.
Одним из интереснейших документов, характеризующих жизнь башкир под властью татарских завоевателей в начале XIV в., является подробный отчет одного из христианских миссионеров, венгра Иоганки, прожившего среди башкир в течение шести лет. Это — «Письмо брата Иоган-ки, венгра ордена миноритов, к генералу ордена, бр. Михаилу из Чезены», написанное «в татарском лагере близ Баскардии в год господень 1320» [1, с. 71—76, 90—94; 2, с. 106—109].
Иоганка был одним из немногих средневековых путешественников, кто прожил среди башкир длительное время, пытаясь обратить их в католическую веру. Как известно, венгры считали башкир своими сородичами и далекими предками. Его сведения отличаются от записок Пла-но Карпини, Юлиана и др. глубоким знанием внутренних сторон жизни башкир. О взаимоотношениях покоренного населения с татарами Иоганка пишет следующее: «Ведь татары военной мощью подчинили себе разные племена из народов христианских, но позволяют им по прежнему сохранять свой закон и веру, не заботясь или мало заботясь о том, кто какой веры держится — с тем, чтобы в мирской службе, в уплате податей и сборов и в военных походах они [подданные] делали для господ своих то, что обязаны по изданному закону. Они, даже сохраняют такую свободу христианам, что многие, женясь и содержа большую семью, становятся иногда богаче своих господ, причем господа же не решаются коснуться имущества рабов и даже зовут их товарищами, а не рабами; но когда господа идут в бой, те, вооружившись, следуют за ними и соблюдая верность договору» [1, с. 90].
По свидетельству Иоганки, башкиры имели своего государя (хана), но он находился под неусыпным наблюдением татар. «Сообщу кое-что верное, что подействует на всех, — пишет он. — Когда я, брат Иоганка, с двумя братьями-венграми и одним англичанином дошли до Баскар-дии, большого народа, подчиненного татарам, двое братьев-венгров по делам веры отошли от нас, а я со сказанным англичанином, по имени Вильгильмом, оставался там 6 лет непрерывно. И были там татары, судьи баскардов, которые,
не будучи крещены, а исполнены несторианской ереси, когда мы стали проповедовать им нашу веру, с радостью приняли [ее]. Государя же всей Баскардии с большей частью его семьи мы нашли совершенно зараженным сарацинским заблуждением. Когда мы проповедовали им, они сказали: «Если бы вы сначала пришли, то мы, во всяком случае, приняли бы эту веру, но государям постыдно, принявши один закон, с легкостью отступать от него и переходить к другому». Когда же мы участили поучения о вере и доказали сарацинским ученым всеми доступными нам способами, и писанием, и знамениями и доводами и примерами, что весь их закон ложный и языческий, ...они, придя в ярость, пытались нас умертвить. Нас схватили и с жестокостью заключили в тюрьму, заковав в железо, и мы, мучаясь голодом в тюремной грязи среди ужасных червей и смертоносной вони, с радостью ждали смерти, но они, боясь татар, не смели на это решиться. Ибо татары любят христиан, а их ненавидят и преследуют» [1, с. 92—93]. Далее он сообщает, что в период их пребывания в Башкирии «пришел некий посол из страны Сибирь (8Мг), которая окружена Северным морем», но, вероятно, дипломатические связи башкир с другими народами осуществлялись в это время только через татар — послы прибыли с письмом от своего татарского ставленника к татарскому наместнику в Башкирии.
«Письмо брата Иоганки» — это своеобразный отчет о его миссионерской деятельности. Оно было написано им после того, как он вынужден был покинуть Башкортостан и находился уже среди татар. Примечательно то, что Иоганка дает географические координаты татарского лагеря (города), который находился не внутри, а «близ Баскардии», в местечке Чезен, т.е. в устье р. Ча-ган (Чеган), левого притока р. Яик. В 30-х гг. XVI в. здесь проживал один из ногайских биев (князей) Орды Саид Ахмед. Здесь же проводились курултаи ногайской знати. Чаган упоминается также как место военного сбора: в 1535 г., когда готовился поход на Астрахань, к Саид Ахмеду на р. Чаган стекались воинские отряды [4, с. 186—188]. Все это свидетельствует о том, что главные административные функции, а также торговля в XIV в. были сосредоточены в золото-ордынских городах. Однако для искушенного европейца ни поселение башкирского хана, ни поселение татар на р. Чаган не являются городаПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2010/3 (49)
ОДИН ИЗ БАШКИРСКИХ ГОРОДОВ В ОПИСАНИИ МИССИОНЕРА ИОГАНКИ
ми — нигде в своем письме он не употребляет это слово. Он называет Чаган «татарским лагерем».
Что касается поселения «государя же всей Баскардии», в письме Иоганки нет даже намека на описание обычной городской жизни кроме того, что там имелась тюрьма и находились там «татары, судьи баскардов». Зато можно почерпнуть следующие сведения, которые позволяют условно назвать городом данное поселение: 1) в городе жил государь всей (подчеркнуто нами. — Р.Б.) Баскардии (Башкирии); 2) здесь находился крупный религиозный центр, где ведущую роль в духовной жизни общества играли сарацины — арабские миссионеры. Следовательно, через ислам башкиры сохраняли связь с внешним миром; 3) город был открыт также для европейцев — венгров и англичан; 4) город был местом пребывания татарских наместников; 5) город имел тесную связь с Сибирью; 6) был связан традиционными путями не только с Сибирью, но и с
Яиком — именно туда вывезли Иоганку после освобождения из тюрьмы.
Из всего вышесказанного можно предположить, что речь идет о городе начала XIV в., находившемся в центре Башкирии.
Roza G. Bukanova
ONE OF THE BASHKIR CITIES IN THE MISSIONARY IOHANCA&S DESCRIPTION
The article is about the decline of cities on the territory of Bashkortostan in the Golden Horde period. Being the inner province of the Golden Horde, Bashkortostan lost its mediatory role in international trade. In spite of this, we can find some information about Bashkir cities in the notes of Arabian travellers and European missionaries. In particular, in 1320 Iohanca, the Hungarian Roman Catholic missionary, gave a description of one of such cities.
ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2010/3 (49)
