Шарль де Голль: от военного к политику

УДК 94(44).085/087 Е.А. ДОЛМАТОВА

старший преподаватель, кафедра истории государства и права, Орловский государственный университет

E-mail: helene57@yandex.ru

UDC 94(44).085/087 E.A. DOLMATOVA

Senior teacher, Department of History of State and Law,

Orel State University E-mail: helene57@yandex.ru

ШАРЛЬ ДЕ ГОЛЛЬ: ОТ ВОЕННОГО К ПОЛИТИКУ CHARLES DE GAULLE: FROM A MILITARY MAN TO A POLITICIAN

Данная статья посвящена личности Шарля де Голля, одного из величайших государственных деятелей в истории Франции, которому в этом году исполнилось бы 125 лет. В преддверии юбилея хотелось бы еще раз обратиться к истории жизни одного из наиболее ярких политиков ХХ века, в том числе в свете новых проблем современности, которые заставляют с новых сторон оценить личность де Голля и его политику.

This article focuses on the personality of Charles de Gaulle, who is one of the greatest statesmen in the history of France, this year he would be 125 years old. On the eve of his anniversary I would like to turn to the history of the life of one of the most prominent politicians of the twentieth century, in the light of new challenges of our time, that make us evaluate the personality of de Gaulle and his policy from new sides.

Шарль-Андре-Мари-Жозеф или, что более привычно нашему слуху, генерал де Голль был и остается яркой, неординарной и по-прежнему почитаемой личностью в истории Франции. По свидетельствам современников, сам де Голль ставил себя в один ряд с великими людьми. Именно первому президенту Пятой республики принадлежат следующие слова: «У Франции в ее истории бывали тяжелые времена. Но она всегда находила выход из положения, ибо в критические моменты у нее оказывались Жанна д&Арк и Людовик XIV, Клемансо и Шарль де Голль»[5, с. 389].Однако, как известно, великими людьми не рождаются, ими становятся. Поэтому обратимся к началу биографии де Голля и попробуем проследить его путь от военного к политику.

Шарль был третьим ребенком в семье Анри и Жанны де Голлей. Это была многодетная семья: у Шарля были братья Ксавье, Жан, Пьер и сестра Мария-Агнесса. Род де Голлей был достаточно древним, впервые о нем упоминалось в летописи XIII века. По семейной легенде, один из предков де Голля - выходец из Нормандии Ришар де Голль - участвовал в походе Жанны д&Арк, был ее преданным рыцарем. В XVII веке де Голли стали «дворянством мантии», служили королю наместниками и советниками. Шарль де Голль всегда безмерно гордился своей принадлежностью к столь древнему роду, которому удалось внести свою лепту в историю становления великой Франции. С раннего детства он навсегда запомнил девиз: «Лучше погибнуть на войне, чем увидеть несчастья своей отчизны»[2, с. 11].

Отец Шарля де Голля, «человек хорошо образованный и воспитанный в определенных традициях, очень

гордился своим дворянским происхождением»[3, с. 23], был убежденным роялистом[7, с. 5] и всячески прививал детям аристократическое высокомерие и почитание своего рода. В равной степени он «был преисполнен веры в высокую миссию Франции» и старался воспитывать детей в традиции служения отечеству[3, с. 23]. Он часто возил детей по местам боевой славы французской армии в окрестностях Парижа. Впоследствии Шарль де Голль признавался: «Ничто так не поражало меня... как символы нашей славы: Собор Парижской Богоматери, окутанный ночным сумраком, Версаль в его вечернем великолепии, залитая солнцем Триумфальная арка, знамена, колышущиеся под сводами Дворца инвалидов»[3, с. 30].

Даже в детских играх Шарль де Голль неизменно представлял себя командующим французской армией. По свидетельствам старшей сестры Марии-Агнессы, Шарль «часто играл в оловянных солдатиков с братьями. Ксавье был королем Англии и командовал английскими войсками. Жан Корби, наш двоюродный брат, был императором России, возглавлявшим русские войска. Шарль всегда был королем Франции. Он всегда командовал французской армией»[11].

Итак, де Голль, воспитанный в традициях служения родине, избрал для себя карьеру военного.Осенью 1909 года Шарль поступил в знаменитое военное училище, основанное еще при Наполеоне I и расположенное в местечке Сен-Сир, недалеко от Версаля. Свой выбор де Голль обосновал тем, что армия всегда «занимала очень большое место в жизни любой европейской страны»[3, с. 25].

© Е.А. Долматова © E.A. Dolmatova

Окончив Сен-Сир, де Голль получил отличную аттестацию: «Обладает большими способностями, энергией, усердием, энтузиазмом, самостоятельностью и решительностью. Может стать прекрасным офице-ром»[1, с. 17]. В списке выпускников он значился 13-м по успеваемости. Очень неплохо - 13-й из 300 человек. Выпускник получил звание младшего лейтенанта и начал «тянуть армейскую лямку» в 33-ем пехотном полку, которым командовал тогдашний кумир молодого офицера, в будущем - крестный отец его детей полковник Анри Филипп Петен. Позднее, несмотря на все изменения, произошедшие в их отношениях, ставших, в конце концов, откровенно враждебными, Шарль де Голль так говорил о своем командире: «Моим первым полковым командиром был Петен, который открыл для меня все значение таланта и искусства военачальника»[3, с. 53].

Несмотря на все рвение молодости и поддержку командира, карьера у де Голля не пошла: сказывалась проявившаяся у лейтенанта привычка критиковать приказы старших по званию и должности, что не приветствуется в военной среде.

Но вскоре началась Первая мировая война, и де Голлю представился случай проверить свои теоретические знания в ходе реальных боевых действий. 33-й полк принимал участие в боях на северо-востоке Франции. Однако начало карьеры боевого офицера тоже оказалось для де Голля далеко не самым многообещающим: он был дважды ранен, а в первых числах марта 1916 года в ходе ожесточенных боев при Дуамоне он получил третье ранение и в бессознательном состоянии был взят в плен. Это было тяжелейшим испытанием для де Голля, ведь с детства он воспитывался с мыслью, что гибель на поле боя - честь для настоящего солдата своей родины, а плен - позор.

Во время пребывания в плену основным занятием де Голля была подготовка побега. Он предпринял несколько попыток выбраться из плена. Как правило, ему удавалось выйти за стены тюрьмы, однако через несколько дней немцы ловили беглеца и возвращали его в лагерь, но уже более строгого режима. Каждая новая попытка бегства отличалась от предыдущей все большей изобретательностью (однажды он съел мазь для лечения обморожения, вызвав тем самым симптомы желтухи, чтобы попасть в госпиталь, в котором работал подкупленный санитар) и смелостью, граничащей с безрассудством. Неудачи, постигавшие де Голля после очередной попытки бежать, не пугали его, как и тот факт, что за каждым провалом следовало ужесточение режима содержания либо даже перевод в другой лагерь. Он неуклонно шел к своей цели, разрабатывая все новые и новые планы.

Но судьба была к нему неблагосклонна: де Голль провел в плену 32 месяца и был освобожден уже после подписания перемирия. Однако именно в плену он приобрел те черты характера, которые будут много значить в его последующей жизни: смелость, храбрость, целеустремленность, изобретательность, терпение, устойчивость к жизненным невзгодам. Вернувшись домой, капитан де Голль узнал, что за бой при Дуамоне был удостоен (посмертно!!!) высшей награды Франции - ордена Почетного Легиона.

В 1919 году де Голль отправился в Польшу в качестве военного инструктора. «Наконец-то я стал ощущать себя таким, каким был до этого жуткого плена. Ко мне возвратилась вера в себя и в будущее. И это главным образом оттого, что я нахожусь в школе офицеров, значит, в своей стихии», - вспоминал де Голль[2, с. 25]. Вскоре началась советско-польская война, в которой де Голль принял непосредственное участие. Он возглавил батальон, сражавшийся на южном направлении против 1-ой Конной армии Семена Буденного.

Для де Голля участие в советско-польской войне было важным этапом в жизни в силу нескольких обстоятельств. Во-первых, это позволило ему подняться в собственных глазах после пребывания в немецком плену. Во-вторых, он, после окопной Первой мировой войны, получил оказавшийся впоследствии бесценным опыт маневренной войны и сумел понять, что основу современной армии должны непременно составлять мобильные силы, способные одним броском преодолевать огромные расстояния, оказываясь там, где противник их не ждет, наносить сокрушительный удар и исчезать, пока противник не опомнился. В-третьих, он осознал, насколько важен в современной войне моральный фактор. Сначала русские, а затем поляки были настолько воодушевлены идей защиты своей страны, что стали способными на действия, которые в мирное время казались просто немыслимыми. В дальнейшем он вспомнит об этом в годы войн в Индокитае и Алжире, когда несмотря на военное, экономическое и политическое превосходство Франции так и не удастся сломить сопротивление некогда покоренных ее народов, теперь готовых сражаться за свою независимость до последней капли крови. В целом же обобщение военного опыта советско-польской кампании позволило де Голлю в межвоенный период стать военным-теоретиком, и, самое главное, теоретиком-новатором. Именно под влиянием польской кампании начали формироваться взгляды де Голля на развитие и модернизацию французской армии, которые найдут свое отражение в его работах, написанных в 20-30-е годы.

После его возвращения из Польши родина оказалась неблагосклонной к молодому офицеру. Не обладавший реальным боевым опытом второй половины Первой мировой войны, он не имел практической ценности и был «задвинут» по службе: его пристроили ассистентом профессора по кафедре военной истории в родной Сен-Сир. Но де Голль в это время предпочитал не учить, а учиться. В 1922 году он добился поступления в Высшую военную школу, которую закончил в 1924 году с очередной блестящей аттестацией: «Очень способный и широко образованный, ... отдает четкие приказы, решителен, трудолюбив. Личность очень развитая, с большим чувством собственного достоинства. Может достичь блестящих результатов...»[6, с. 157].

И де Голль оправдывает надежды. Он начинает свою

деятельность как военный теоретик. Хотя деятельность де Голля как военного теоретика не является предметом рассмотрения данной работы, мы все же не можем не упомянуть об этом, так как именно в этой сфере он проявил себя как человек, способный рушить стереотипы, менять убеждения и идти до конца, отстаивая свою точку зрения.

Итак, 32 месяца немецкого плена стали серьезным моральным испытанием для де Голля, но именно здесь он собрал материал, который лег в основу его первой книги «Раздор в стане врага». В ней Шарль де Голль размышлял над причинами поражения Германии в Первой мировой войне. И в числе факторов, предопределивших неблагоприятный для немцев исход войны, он указал несогласованность действий военных и гражданского командования. Сегодня мысль о том, что в условиях чрезвычайных ситуаций и в случае агрессии со стороны какой-либо другой страны армия подчиняется главе государства и его администрации кажется очевидной, но в то время это были весьма смелые взгляды, тем более для молодого офицера, недавно окончившего Сен-Сир. Эта книга была опубликована уже после войны, и идеи де Голля получили весьма нелестную оценку его бывших наставников.

В межвоенные годы он написал еще несколько работ, в которых нашли отражение две основные идеи, которых де Голль как политик придерживался в течение всей своей жизни. Первая - это абсолютное верховенство интересов Франции над любыми политическими императивами. Вторая - лидер должен быть беспристрастным и решительным, так как он призван служить высшим интересам Франции. «Государственный деятель - это человек, способный пойти на риск», - утверждал де Голль[8, р. 4]. В дальнейшем он не единожды будет идти на риск (создавая «Свободную Францию» и возрождая французскую армию на африканских берегах, заявляя о независимости колоний, когда в обществе еще сильны имперские настроения), всякий раз доказывая, что только дальновидный человек, не боящийся принимать неожиданные, рискованные решения, может привести Францию к успеху.

В середине 20-х годов Шарль де Голль впервые высказал мысль о необходимости срочного реформирования армии. Подготовив по заданию маршала Петена доклад о системе оборонительных мер во Франции, де Голль пришел к выводу о бесполезности оборонительных укреплений при существовавшем в те годы уровне развития техники. В связи с этим он настаивал на создании во французской армии мобильных тактических соединений. Но и на этот раз его инновации столкнулись не просто с непониманием, но и с отсутствием в среде военного командования малейшего желания услышать и внять идеям де Голля.Выводы Шарля де Голля противоречили официальной военной доктрине, которой придерживался маршал Петен. И вскоре отношения де Голля с маршалом разладились.

Осенью 1931 года де Голль был назначен секретарем Высшего совета национальной обороны в Париже. В

Рассуждая о характерных чертах сильной личности, способной стать во главе государства или армии, де Голль писал об интуиции, о сильном характере и способности к размышлению. «Ни солдат, ни политик не смогут извлечь прозорливость и высшую мудрость, рождающую взаимопонимание, из науки, которую можно освоить, или из свода правил. Здесь нужны интуиция и характер, которым нельзя научить, которые невозможно возбудить или предписать, свою роль должны сыграть дарования, способность к размышлению и в первую очередь то скрытое горение, из которого произрастают выдающиеся способности»[4, с. 212].

Следующая книга де Голля «За профессиональную армию» была опубликована в 1934 году. В ней он открыто выступил против военной доктрины маршала Петена, считавшего, что Франция превосходно защищена от Германии «линией Мажино». Офицер французской армии упрекнул высшее военное командование в недальновидности. Но в то время у де Голля уже не было иного пути. В 1933 году в Германии пришел к власти А. Гитлер, и в этой стране активизировалась пропаганда реваншистских идей. «Не без колебаний я решил выступить после двадцати пяти лет подчинения официальной военной доктрине, - вспоминал де Голль то время. - ... Я предлагал немедленно приступить к созданию ударной маневренной армии, в состав которой входили бы отборные механизированные и бронетанковые войска и которая должна была существовать наряду с соединениями, комплектующимися на основе мобили-зации»[3, с. 30].

Цель, которая стояла перед Францией в 1934 году, по мнению де Голля, состояла в том, чтобы обеспечить страну «армией, предназначенной для превентивных и репрессивных действий»[3, с. 31]. А для этого Третьей республике было необходимо создать, как минимум, шесть линейных и одну легкую полностью моторизованные дивизии, имеющие также и танки[3, с. 32].

В конце книги де Голль указывал, что «изменение способов ведения войны требовало соответствующих изменений в управлении войсками»[3, с. 34]. В частности, он считал, что на смену командирам, управлявшим действиями войск из штаба, опираясь на помощь штабных офицеров, должны прийти командиры, способные принимать самостоятельные решения, находясь в самой гуще боя. Такая перестройка всей системы вооруженных сил, создание армии, способной сыграть решающую роль, могли быть осуществлены, с точки зрения де Голля, только сильной государственной властью.

Книга «За профессиональную армию» не получила признания ни в военных, ни в государственных кругах. Последнюю попытку заставить военное командование Третьей республики согласиться на модернизацию армии де Голль предпринял в 1938 году, когда была опубликована завершающая череду его трудов межвоенного периода книга «Франция и ее армия». Работу над ней он начал еще под руководством маршала Петена в середине 20-х годов. Но вскоре взгляды маршала Франции и противника официальной военной доктрины де Голля разошлись. Поэтому книгу де Голль закончил сам. Хотя в целом она была посвящена роли французской армии в истории и жизни страны, в завершении де Голль в очередной раз остановился на необходимости создания танковых войск для более эффективного противостояния немецкой агрессии.

Убедившись в том, что в большинстве своем военные не придавали значения его аналитическим выкладкам о состоянии французской армии, Шарль де Голль обратился к политикам: сначала к Полю Рейно, а затем к Леону Блюму. Он вновь и вновь повторял одну и ту же мысль: «Мы должны не сохранять привычную для нас армию, а создать армию, отвечающую нашим по-требностям»[9, р. 22]. На сей раз его услышали, но усилия де Голля привели лишь к тому, что во Франции был создан один единственный танковый полк, но и тот не укомплектовали до конца. Реорганизация французской армии накануне новой войны оказалась столь незначительной, что никак не могла изменить расстановку сил, а начало Второй мировой войны показало, насколько утопичными и недальновидными были взгляды французского военного руководства и насколько Шарль де Голль превзошел своих бывших наставников.

Для нас эти работы важны с точки зрения формирования личности Шарля де Голля не только как военного, но икак государственного деятеля и политика. По иронии судьбы при получении офицерского звания де Голль дал традиционную для того времени клятву, что никогда не будет заниматься политикой. Однако можно с уверенностью говорить, что к началу Второй мировой войны де Голль в полном смысле слова сформировался как политик. Во-первых, он был одним из немногих военных, позволявшим себе в печати открыто критиковать официальную военную доктрину. Во-вторых, столкнувшись с полным непониманием в среде военного командования, де Голль адресовал свой план модернизации французской армии политикам: Полю Рейно и Леону Блюму. Тем самым де Голль уверенно заявил о себе в

политических кругах Франции как о новаторе, вышедшем из среды военных.

Таким образом,следует отметить, что для де Голля, как человека и как политика, были характерны следующие черты: патриотизм, патернализм, авторитаризм, целеустремленность, новаторство. Все они были заложены еще в детстве и юности родителями, учителями-иезуитами и наставниками по Сен-Сиру. Безусловно, де Голлю были свойственны и те черты, которые он превозносил в своих книгах, а именно сильный, даже несгибаемый характер (его невозможно было заставить отступить от принятого решения), решительность, готовность пойти на риск, интуиция, способность к размышлению и критической оценке устоявшихся догматов. Он научился с великолепным аристократизмом игнорировать мнение и прямые приказы вышестоящих командиров и начальников, людей, от которых зависели его судьба и карьера.

Но самое главное - Шарль де Голль всегда был прекрасным аналитиком, он умел безошибочно распознавать характер времени и нередко давал прогнозы, которые сбывались с поразительной точностью. Так, еще в декабре 1928 года он писал Эмилю Мейеру, что война с Германией «не за горами»: «Я убежден, что аншлюс близок, затем Германия добровольно или силой заберет у Польши свои территории. После чего у нас потребуют Эльзас. Это ясно как белый день»[10]. Таким образом, еще в 1928 году де Голль совершенно точно описал как неизбежность Второй мировой войны, так и ее начало. Умение анализировать ситуацию и предсказывать различные варианты ее развития позволяло де Голлю заранее готовиться к предполагаемым событиям и давало ему время, необходимое для обдумывания множества вариантов и для выбора и апробации наилучшего из них.

Итак, можно смело утверждать, что Шарль де Голль стал на путь политика еще в межвоенное время, но именно в годы Второй мировой войны он сделал окончательный выбор между карьерой военного и политической стезей в пользу последней. Поворотным моментом в жизни генерала де Голля стал день 18 июня 1940 года, когда он, понимая очевидную близость капитуляции Франции во Второй мировой войне, обратился с воззванием к своим соотечественникам по английскому радио. В тот день он адресовал французам следующие слова: «Для Франции ничто не потеряно. Мы сможем в будущем одержать победу теми же средствами, которые причинили нам поражение. Ибо Франция не одинока! Она не одинока! Она не одинока! За ней стоит обширная империя!»[9, р. 16]. Он признавал: «Эта война не ограничивается лишь многострадальной территорией нашей страны»[3, с. 311]. И с того самого дня он начал уверенное движение по пути к политическому Олимпу.

Библиографический список

References