Казачий феномен в культурно-историческом наследии отечественной истории

Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 4 (142).

История. Вып. 29. С. 91-95.

КАЗАЧИЙ ФЕНОМЕН В КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОМ НАСЛЕДИИ

ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ

Проблема генезиса казачества, его этносоциальной идентификации была и остается сегодня предметом повышенного интереса не только среди специалистов, но и общественности в нашей стране и за рубежом. Одна из главных причин этого интереса кроется в самобытности и неординарности самого этого феномена. Главная цель казаков - духовное, культурное, хозяйственное возрождение самобытного народа, корни которого, тесно переплетаясь с судьбами славян, некоторых народов Северного Кавказа, уходят в глубокую древность.

Радикальные изменения в общественном развитии в результате политических и социально-экономических преобразований, осуществляемых в России с середины 80-х гг. ХХ столетия, вызвали изменения и в сфере духовной жизни. Коренная перестройка базисных отношений сопровождается ломкой десятилетиями складывавшегося образа жизни, стереотипов поведения и нравственных норм, болезненно сказывается на состоянии духовно-нравственной атмосферы в обществе. Этим процессам сопутствуют падение жизненного уровня значительной части населения, безработица, распространение таких негативных явлений, как организованная преступность, конфликты на межнациональной и религиозной основе. Динамика этих изменений слабо отрефлексирована не только потому, что мы сами являемся их участниками, а значит, нет исторической дистанции в осмыслении их характера и результатов, но и потому, что нет социальной и гносеологической установки для их анализа, которая разделялась бы большинством российского научного сообщества в культурологической науке. Естественным шагом в этом плане является обращение исследователей к истории российской действительности, в частности к истории русской культуры, чтобы найти некую прочную социокультурную основу для рефлексии процессов современности.

В последние годы в России происходят позитивные изменения, охватывающие все сферы жизни общества. Это требует заново переосмыслить многие из устоявшихся положений об общественных отношениях. Особое значение приобретает исследование специфики и закономерностей формирования культурно-исторических общностей Российского

государства. В полной мере это относится к казачеству.

В числе культурно-исторических проблем постоянно находилась и находится история казачества.

Активное возрождение казачьего движения диктует настоятельную необходимость иметь полную и объективную картину эволюции казачества. В настоящее время развивающееся движение казачьего возрождения является неотъемлемой частью становления структуры современного общества и российской государственности, в связи с чем чрезвычайно важно обладать знанием механизма его специфической эволюции и исторической судьбе.

Проблема генезиса казачества, его этносоциальной идентификации была и остается сегодня предметом повышенного интереса не только среди специалистов, но и общественности в нашей стране и за рубежом.

Одна из главных причин этого интереса кроется в самобытности и неординарности самого этого феномена. Поэтому и требуются новые, нестандартные подходы, использование широкого комплекса методологических приемов, позволяющих преодолеть как упрощенные представления об историческом процессе, так и искусственные его интерпретации, диктуемые субъективными, политическими, идеологическими и прочими мотивами. Безусловно, как и в любом научном исследовании, методологические принципы изучения проблемы казачества должны исходить из очевидных исторических фактов. Однако очевидность этих фактов часто приводила исследователей к их простой фиксации, а не к выявлению сущностных причин.

Например, процесс этносоциальной консолидации казачества начался одновременно

с процессами выделения из русской общности и началом становления русской нации, что, по мнению В. О. Ключевского, породило особый тип русского человека1.

Не случайно XVII в. оказался временем активного вмешательства казачества в общественно-политическую жизнь страны, начиная с событий Смутного времени.

Активное участие в этом процессе практически всех сословий - боярства, дворянства, низших сословий, казачества - выражалось в стремлении каждого из них максимально обеспечить свой правовой и социально-политический статус и создавало благоприятную почву для самозванства.

Именно в ходе Смуты казаки продемонстрировали ряд положительных качеств, способствовавших возбуждению к ним интереса со стороны государства в будущем. Во-первых, они предстали дееспособной военной силой. Во-вторых, казаки показали себя патриотами, решительно выступив против избрания царя из чужеземцев.

Говоря о методологических основах исследования истории казачества, прежде всего следует подчеркнуть ряд моментов:

К анализу массива источников следует подходить с позиций достоверности, чтобы не впасть в крайности и однобокость, часто диктуемые идейно-политическими соображениями периодов смены общественного строя.

Ни сам человек, ни общественные процессы и явления не могут быть поняты вне связи с обстоятельствами места и времени.

Для принципа историзма существенно, что события, процессы объективной исторической реальности причинно обусловлены. Однако попытки «разрыва истории» (до 1917 г, после 1917 г. и т. п.) свидетельствуют

о том, что отказ от принципа историзма в недавнем прошлом привел к созданию необъективной версии отечественной истории, в том числе и истории казачества, но и сегодня новый политический заказ может привести к аналогичному результату.

Следует согласиться с точкой зрения, которая предлагает альтернативный «принцип дополнительности»2. Это продуктивно, поскольку не предлагает одну догму вместо другой, а расширяет наши представления в рамках уже сложившихся теорий.

В этой связи, в ситуации значительного расширения и обновления круга источников,

возрастает роль сравнительно-исторического метода, позволяющего глубже осмыслить историческое явление как составной элемент исторического процесса.

По этим же причинам важен диалектический метод. Выявление противоречий как источника и импульса самодвижения позволяет установить степень важности и самостоятельности исторического процесса, определить его ведущую тенденцию.

При изучении казачества следует также исходить из того факта, что оно является сложной социальной системой, формировавшейся в течение нескольких веков и вобравшей в себя многообразные этнические, социально-экономические, культурно-исторические, политические элементы. Этот процесс протекал под воздействием разнообразных факторов - географического, природно-климатического, геополитического, экономического, социальнополитического, культурного и многих других.

Имея общие славянские корни с русскими, украинцами и белорусами, казаки имеют и общие с ними культурно-этнические черты. Одновременно, проживая вместе или рядом с иноплеменными этносами, казаки многое восприняли от них в плане образа жизни, ведения хозяйства и т. д.

Более чем за 200 лет официального пребывания в составе Российской империи казаки окончательно приобрели в результате консолидационных и ассимиляционных процессов большинство черт русского народа, прочно восприняли его богатейшую культуру и язык. Ученый В. В. Глущенко провел сравнения более тысячи русских и казачьих слов. Оказалось, что около двух третей из них входят в словарный состав русского языка3.

В ходе консолидационных и ассимиляционных процессов по формированию древнерусской этнической общности в ее недрах сложилась и небольшая по тем временам особая общность, которая со временем стала именовать себя казаками.

Казаки никогда не являлись и не являются однородной массой. Разные в этнографическом отношении каждая группа казаков ведет родословную от своего корня. Эти корни родственные. В конечном счете они соединяются в одном стволе дерева казачества, ветви которого в своем разнообразии и разноцветье и дают нам картину этого уникального и неповторимого этноса.

Своим этнонимом казаки обязаны специфике своего пограничного, порубежного местонахождения и характера службы.

Место казаков среди других народов и народностей определяется примерно следующим образом:

• Казаки с момента своего зарождения проживали в зонах военногеополитических интересов различных государств.

• Природно-климатический фактор во многом определили строгий образ жизни, основанный на самоуправлении.

• Геополитический и природно-климатический факторы обусловили наличие в казачестве:

— смешанной этничности, т. е. его консолидация, затем его славянизация и русификация;

— форумность культурной среды, т. е. объединение в казачьих войсках культурных влияний различных народов;

— конфессиональную терпимость в среде казаков при преобладании православия;

— развитие пассионарного генотипа этноса казаков.

• Казаки в отличие от населения Европы и Азии развили более демократические принципы общинной социальной самоорганизации, приблизив их к республиканским, причем минуя крепостничество и рабство. Казак всегда оставался свободной личностью.

• Казаки - не только воины и земледельцы, но и лидеры - первопроходцы неизведанных земель, организаторы их первичной колонизации, земледельцы и т. д.

Эти характеристики лежат в основе философии развития казачества и его истории, определяют его как особый феномен4.

Казак в массовом сознании - это непременно кавалерист с пикой и шашкой. А станичник, ловко управляющийся не с уздой и стременами боевого коня, а с парусом и штурвалом боевого корабля, считается сюрреализмом в русской военной истории. И на представлении о сухопутно-кавалерийском образе казачества воспитаны десятки поколений.

Казачество, как и средневековое рыцарство, было интернациональным. Донские и запорожские казаки имели в своих рядах великороссов и малороссов, поляков, потомков тюркских народов, даже немцев и французов, но каждый из пришлых становился православным христианином, верующим в Христа и в Святую Троицу. Православное казачество,

как и европейское рыцарство, имело свой «кодекс чести», неукоснительно соблюдавшийся в бою и в быту.

Есть и еще одно удачное сравнение: донское и запорожское казачество - это православные «викинги» южных морей.

Запорожцы и донцы были грозой Азовского и Черного морей. («Черного» потому, что так его прозвали турки из-за черной роковой угрозы казачьего флота. А более мирное, спокойное море - Мраморное - именовали «Белым». Азовское в те времена называли «Синим»)5.

В старину казаки имели свою лодочную гребную флотилию. Адмирал Кедров и морской писатель Терещенко и другие признавали казаков первыми учителями русских в морском деле.

В начале 80-х гг. XIX в. стал восстанавливаться русский регулярный Черноморский флот. Строились новенькие канонерские лодки. И в черноморском Адмиралтействе стали присваивать им казачьи названия: «Донец», «Запорожец», «Терец», «Уралец», «Кубанец». Пять боевых кораблей один за другим получили казачьи названия.

Казаки-черноморцы лишь к концу XIX в. окончательно превратились в кавалерию Кубанского казачьего войска.

Наименование «кубанские казаки» проявилось после восстания Степана Разина, когда часть его сторонников сумела уйти на турецкую сторону за реку Кубань.

Черноморское войско просуществовало до 1860 г., когда оно вместе с частью Кавказского линейного войска было преобразовано в Кубанское казачье войско.

В. О. Ключевский первым вышел на очень важную характеристику казачества - двойственность его роли в русской истории, породившей и двойственность казачьей историог-рафии6.

Казачий феномен имеет свои определенные специфические черты. По определению П. Н. Лукичева и др., суть их состоит в следующем: в казачестве сочеталась европейская идея свободы и славянорусское понимание воли при наличии корпоративной военно-сословной организации, подчиненной в XVIII-

XIX вв. интересам Российской империи; в казачестве соединялись демократические и авторитарные традиции в самоуправлении в условиях военизированной общины, осуществлялась высокая культура взаимствова-ния, которая опиралась на форумность, взаим-

ную интеграцию различных этно-культурных типов; при преобладании в среде казачества православия существовала высокая веротерпимость и допускалось различное вероисповедание; проявлялась и сохраняется поныне своеобразная этно-социальная психология и казачья ментальность7.

Научные споры по вопросам этногенеза казачества и его роли в истории России не прекращаются и сегодня.

Л. Н. Гумилев соглашается с тем, что определить этнос вообще очень трудно8.

Казаков в целом правильнее рассматривать как мощный и самостоятельный субэтнос в составе славяно-российского суперэтноса, а отдельные казачьи общины, войска, как малые группы этого субэтноса9.

В наше время особый интерес вызывает вопрос о том, как исторически складывался статус казаков, ибо после распада Советского Союза, в бывших союзных республиках развернулись процессы правового становления различных малочисленных национальных групп населения.

Статус казаков в Русском государстве более четко определился в конце XV начале -начале XVI веков. В 1571 г. впервые был принят «Устав сторожевой станичной службы», который закрепил деление служилых казаков на городовых (полковых) и сторожевых (ста-ничных)10.

По мнению В. В. Глущенко, каждый отряд казачества имеет свои особенности зарождения и развития, и прежде всего, на начальном этапе. С вхождением в состав Российской империи эти особенности под воздействием и влиянием государства, социально-экономических факторов постепенно стирались11.

Возрождение казачества России во многом шло успешно благодаря принятию государственных законов и актов, начиная с 1991 г. В их числе следует выделить: Закон «О реабилитации репрессированных народов», Постановление Верховного Совета Российской Федерации «О реабилитации казачества», Постановление правительства Российской Федерации «О концепции государственной политики по отношению казачества» и другие.

Эти и другие нормативные документы создали, в рамках Конституции РФ, правовое поле для перехода от возрождения к становлению казачества, включая и нахождение на государственной службе. Последняя регла-

ментируется Указом Президента РФ «О государственном реестре казачьих обществ в Российской Федерации». Он прежде всего определил, что государственная и иная служба казаков не преследует никаких политических целей, а исходит из исторических традиций, положений Конституции РФ и требований нынешнего времени.

Поэтому государственный реестр, наряду с общинами, становится также основной формой единения казачества и государства, казачества и других народов России.

Резюмируя, можно отметить, казаки - составляющая часть общей истории народов, но с особенностями своего развития. Родовые корни казаков берут начало у многих народов. И все же судьбы казаков более тесным образом переплетены с судьбами славянских народов, что способствовало их русификации. Но черты своей уникальности казаки сохранили и поныне.

Рассматривая проблему культурных функций казачества, нельзя обойти вопрос об особенностях его культурно-бытовой жизни.

Говоря о культурных традициях казачества Северного Кавказа, Л. Б. Заседателева выделяет их несколько групп:

— архаические традиции, отражающие этногенетические связи с древней культурой восточнославянского населения южных и центральных областей России и Украины;

— традиции, воспринятые у местного населения;

— традиции, отражающие специфику патриархально-бытового уклада казаков, явившуюся результатом их военизированного быта, сословной замкнутости;

— архаические элементы культуры русских старообрядцев;

— синкретические (смешанные) формы культуры, возникшие в результате сложного взаимодействия традиций и инноваций индустриальной культуры12.

Таким образом, культура образа жизни, включая быт и внешний облик казаков, еще раз подчеркивает своеобразие их культурно-бытового уклада, вобравшего и казачьи, славянско-тюркские элементы, и традиции местных народов, трансформировав их в собственный оригинальный тип. Это было процессом взаимовлияния, взаимообогаще-ния разных культур, результатом которого и стал своеобразный казачий образ жизни.

Духовное окормление и воспитание чле-

нов казачьих обществ - это важнейшая сторона традиционного исторически сложившегося образа жизни казачества. Сегодня казачьи общественные организации имеют с момента возрождения надежные взаимоотношения каждого казачьего общества с церковью, ее служителями. К проведению и дальше этой богоугодной работы направлено и соглашение между Русской православной церковью и главным управлением казачьих войск.

Важнейшей частью данных отношений является: возрождение православных традиций и укрепление духовно-нравственных начал в среде войсковых казачьих обществ, внесенных в государственный реестр казачьих обществ Российской Федерации; развитие сотрудничества в области благотворительности и социальной защиты реестровых казаков и членов их семей, а также казаков, получивших ранения при исполнении государственной или иной службы, семей погибших казаков; оказание содействия в регистрации новых и пополнении уже существующих приходов Русской православной церкви, должное попечение о восстановлении имеющихся и строительстве новых церковных сооружений в местах традиционного проживания казаков; обеспечение войсковых казачьих обществ через приходы Русской православной церкви духовной литературой и периодическими изданиями, другими материалами духовно-просветительского характера и т. д.

Ныне в реестре возможна поддержка созданных и создаваемых казачьих ансамблей, кадетских корпусов и классов, воскресных школ, оздоровительных лагерей и других форм допризывной подготовки.

В начале XXI в. казаки - органическая часть русского народа. При этом каждый казак, гражданином какой бы страны не был, считает себя прежде всего казаком, а потом уже русским, украинцем, белорусом. Это нисколько не умаляет патриотизм казаков, их любовь к своему Отечеству. Казачество как

исторически сложившаяся социальная общность - свидетельство его феномена в мировой истории.

В России еще существуют нерешенные проблемы, связанные со становлением казачества. Возрождение казачества началось с создания общественных казачьих организаций (общин). Они заложили основы для службы казаков в рамках государственного Реестра, установленного Указом Президента РФ.

Казачьи общины и реестровые войсковые общества - это две основные формы развития казачества. Их цель одна - служение своему Отечеству.

Примечания

Альтернативность истории / гл. ред. Р. В. Манекин. - 1992. - № 3. - С. 10.

во всемирной истории / П. Н. Лукичев, А. П. Скорик, Р. Г. Такиджьян // Казачий Дон : очерки истории. Ч. 1. - Ростов н/Д. : ОблИУУ, 1995. - С. 38.

ХХ века : динамика этнокультурных процессов : дис. ... д-ра ист. наук / Л. Б. Заседателева.

- М., 1996. - С. 68-69.