Спросить
Войти
стью контролировала общество, препятствовала прогрессу общества, развитие производительных сил все более втягивало императора и чиновничество в присвоение общественного богатства в огромных масштабах, результатом чего было происходившее непрерывно разрушение производительных сил.
Существует три возможности выдвижения новых тем исторических исследований.
И.С. Ермаченко
СУ ЧЖИГАН. Лунь да гэмин шици чжунгун чжиши фэньцзы ли-лунь ды чуанли хэ фачжань // Хэнань дасюэ. - Кайфэн, 2005. - N 3. -С. 119-122. - Кит. яз.
Период революции 1925-1927 гг. в Китае, пишет сотрудник Института истории и культуры при Хэнаньском университете (г. Кайфэн), был начальным этапом формирования КПК своей концепции об отношении к китайской интеллигенции. Проведенный КПК анализ ее классовой принадлежности является частью теории новодемократической революции в Китае, которой было посвяще-
но множество работ, но при этом проблема интеллигенции и отношения к ней КПК почти не рассматривалась.
За время от I съезда КПК (июль 1921 г.) до III съезда (июнь 1923 г.) партия лишь приступила к ознакомлению с проблемой интеллигенции. Поскольку в самом начале создания КПК большинство ее членов были выходцами из высших слоев интеллигенции, вопрос о том, как рассматривать интеллигенцию того времени, как определять ее классовую принадлежность и оценивать ее место и роль в революционном процессе, как определять отношение между партией и интеллигенцией, естественно, встал перед китайскими коммунистами. Хотя на I съезде КПК проблема интеллигенции не стояла в повестке дня, но она затрагивалась в программе партии, партийном уставе и в определении направления работы партии. В докладе на съезде Чжан Готао назвал самым большим недостатком интеллигенции ее отношение к пролетариату как к неграмотному, бедному, слабому классу, в то время как сама интеллигенция отводила себе очень важное место в обществе. В результате возникли огромные препятствия на пути рабочего движения. Он высказал мнение, что интеллигенция должна изменить свое отношение к народным массам, крепить внутренние связи с рабочим классом, вести работу по просвещение рабочих.
В ходе обсуждения на I съезде вопроса об отношении к интеллигенции обозначились явные разногласия. Лю Жэньцзин назвал интеллигенцию «идейным представителем буржуазии», предлагал отказаться от приема интеллигентов в партию, но встретил критику со стороны большинства делегатов съезда. «В Программе партии было записано, что “КПК окончательно порывает все отношения со слоем желтой интеллигенции и другими подобными партиями и группировками”»; однако «все признающие программу и политику КПК и желающие стать преданными членами партии» могут вступать в партию (с. 119). Сопоставление этих двух пунктов показывает, что партия заявляла о своем негативном отношении не ко всей интеллигенции, а только к той ее части, которая относилась враждебно к КПК.
Спад первого подъема рабочего движения в стране заставил КПК задуматься о важности единого фронта различных сил общества и провести всесторонний анализ позиций всех классов, слоев, организаций китайского общества. Дальнейшее углубление пред-
ставления об интеллигенции в период до и после III съезда КПК (июнь 1923 г.) выразилось в трех моментах:
Цюй Цюбо довольно рано высказался о формировании интеллигенции и ее экономической базе и смутно понял зависимость новой интеллигенции от класса буржуазии. Недостатком его оценки были полностью негативное отношение к старой буржуазии и взгляд на интеллигенцию как на самостоятельный класс.
В вышедшей в декабре того же года статье Чэнь Дусю содержалось в основном правильное и четкое определение классовой принадлежности интеллигенции. Он отметил, что мелкобуржуазная интеллигенция не имеет собственной экономической базы, и поэтому у нее нет собственной четкой позиции в отношении политических представителей любого класса.
В статье впервые говорилось о революционной позиции интеллигенции и ее роли, впервые сформулирована партийная позиция привлечения интеллигенции. Чэнь Дусю отметил, что именно из-за отсутствия у класса интеллигенции особой «экономической базы у нее нет незыблемой классовой принадлежности», она стоит
на идейных позициях революционного романтизма, и тяга к революции у интеллигенции временами сильнее, чем у буржуазии.
Развивая анализ, Дэн Чжунся отметил, что интеллигенция находится под экономическим гнетом и испытывает последствия обеднения своих семей. Учащаяся молодежь переживает экономические трудности во время учебы и не удовлетворена своим социальным положением после окончания учебных заведений, что пробуждает в ней тягу к революции. Кроме того, обладая знаниями, интеллигенты часто становятся связующим звеном между революционными силами из разных классов, центральными фигурами в революционном движении, как это показал опыт Синьхайской революции 1911-1912 гг. и движения «4 мая» 1919 г. К сожалению, не имея собственной экономической базы, интеллигенция может добиваться каких-то успехов, лишь находясь в зависимости от экономически сильного класса. Поэтому, хотя интеллигенты преисполнены идеями революционного романтизма, свободы и анархизма, они не могут собрать свои силы.
Выводы Дэн Чжунся, особенно о возможности интеллигенции находиться в зависимости от любого экономически сильного класса и только тогда добиваться определенных успехов, имели большое значение для практической работы партии. Понимание того, что интеллигенция теоретически могла присоединиться и к пролетариату, определяло политику партии по вовлечению и перевоспитанию интеллигенции. В то же время вывод о зависимости интеллигенции от класса буржуазии оказал глубокое влияние на последующую политику КПК в отношении интеллигенции, что проявилось в политике перевоспитания интеллигенции в период движения за упорядочение стиля партийной работы («чжэнфэн») в Яньани в 1941-1945 гг., в проходившей после 1949 г. борьбе с «правым уклоном», в отправке в период «культурной революции» (1966-1976 гг.) интеллигентов в деревню на «перевоспитание» их крестьянами - бедняками и середняками. Такая политика партии всегда основывалась на выводах о классовой зависимости интеллигенции от буржуазии и о том, что интеллигенция не является самостоятельным классом, а значит, может использоваться как буржуазией, так и пролетариатом.
В принятой в октябре 1923 г. «Резолюции по вопросам воспитания и пропаганды» КПК впервые был высказан тезис об использовании интеллигенции для дела пролетарской революции.
После IV съезда (январь-февраль 1925 г.) сформировалась основная идея партии - идея демократической революции. Партия подвергла анализу с марксистских позиций место и роль китайской интеллигенции в обществе. На IV съезде КПК отмечалось, что в колониальных странах интеллигенция заслуживает очень большого внимания, ее можно превратить в борца революции. В принятой съездом «Резолюции по организационному вопросу» прямо указывалось, что самой важной и насущной задачей партии является вовлечение в революцию передовых элементов промышленной буржуазии, революционно настроенных мелких ремесленников и предпринимателей, а также интеллигенции. Впервые КПК поставила интеллигенцию в один ряд с рабочими, крестьянами как одну из трех составных частей революционных сил.
В принятой в декабре 1925 г. резолюции КПК «О просвещении в деревне» предлагалось всех окончивших в 20-е годы начальную школу, как и всех сельских учителей, относить к интеллигенции. В «Резолюции» отмечалась важность роли сельских учителей как зачинщиков коммунистического движения среди крестьян, указывалось, что в отсталой китайской деревне сельские школы на начальном этапе могут стать центрами этого движения. Соответственно высказывалось требование к партийным организациям низшего звена вести упорную работу по идейному просвещению сельских учителей, вовлекать их в коммунистические молодежные организации и в КПК. Там же содержалось требование к партийным организациям использовать особое положение учительства для ведения партийной работы по подъему и организации крестьян, стремиться к тому, чтобы интеллигенты становились «мостом» между партией и крестьянами.
В качестве самой необходимой задачи после проведенной партией организации учителей называлось привлечение их к ведению пропаганды крестьянской программы КПК, пропаганды борьбы против помещиков.
В декабре 1925 г. Мао Цзэдун в статье «О классах китайского общества» впервые провел разделение интеллигенции на слой, зависящий от крупных помещиков и крупной буржуазии, на слой
буржуазной интеллигенции и на слой мелкобуржуазной интеллигенции, назвав врагом революции только зависящую от класса крупных помещиков, компрадоров, империализма и милитаристов реакционную интеллигенцию.
Этот вывод означал понимание коммунистами сути и роли интеллигенции, и был полезен для формирования политики КПК в отношении интеллигенции. Мао относил подавляющую часть китайской интеллигенции к мелкой буржуазии и делил ее на три части. Относящаяся к правому крылу часть боялась власти и боялась революции. Вторая часть, к которой принадлежало подавляющее большинство, ругала иностранцев, милитаристов, злостных помещиков (тухао и лешэнь), не хотела участвовать в движении против империализма и милитаристов, занимала нейтральную позицию, но не выступала против революции. Левое крыло интеллигенции активно участвовало в революции и играло в ней очень важную роль.
Тем самым, признает автор, Мао Цзэдун правильно разделил мелкобуржуазную интеллигенцию на три части и определил их позиции в отношении китайской революции, что означало начало формирования концепции КПК об отношении к китайской интеллигенции.
I съезд КПК постановил не ограничивать прием интеллигентов в партию. Из 53 членов партии в 1921 г. все были интеллигентами, и все партийное руководство принадлежало к интеллигенции. В июне 1922 г. среди новых членов партии были 21 рабочий и 121 интеллигент (с. 122). Многие представители передовой интеллигенции, становясь членами партии, доходили до руководящих постов в партийных органах. Так, на II съезде КПК в Шанхае (1922 г.) среди 12-и делегатов был только один рабочий, все остальные - интеллигенты (с. 122). К III съезду (1926 г.) численность партии достигла 420 человек, среди которых были 164 рабочих и 256 интеллигентов, в состав избранного на III съезде ЦК КПК входили шесть интеллигентов и три рабочих, Бюро ЦК полностью состояло из интеллигентов (с. 122).
Вслед за углублением понимания КПК классовой зависимости интеллигенции и позиции разных слоев интеллигенции по отношению к китайской революции ЦК постепенно осознал необходимость идейного воспитания и практической закалки интеллигентов при вступлении их в партию. Были исправлены прежние поло-
жения партийного устава и установлен шестимесячный кандидатский срок для вступавших в партию интеллигентов и трехмесячный - для рабочих.
После официального утверждения на I съезде гоминьдана (ГМД) сотрудничества между ГМД и КПК число членов коммунистической партии быстро возрастало. К V съезду КПК (апрель 1927 г.) в рядах партии состояли 57 967 человек, из них 50,8% были рабочие, 19% - интеллигенты, 18,7% - крестьяне, 3,1% - военные (с. 122). Однако в составе избранного на съезде ЦК (27 человек) были лишь шесть рабочих, остальные - интеллигенты. Все семь членов Политбюро также были интеллигентами (там же). Таким образом, интеллигенты по-прежнему играли ведущую роль в партийных организациях и в партийном строительстве. Изложенные выше факты показывают, что выработанная КПК оценка классовой зависимости интеллигенции, ее особенностей и роли в обществе, так же как и политика КПК в отношении интеллигенции были в основном правильными и привели к вступлению большого количества представителей интеллигенции в партию, к их движению по пути объединения с рабочими и крестьянами. Интеллигенция внесла огромный вклад в возникновение и развитие китайской революции.
По мнению Ли Вэйхая, отрицая ведущую роль интеллигенции в первой революции (1925-1927), очень трудно понять ту руководящую роль, которую сыграла КПК в политической и организационной областях для возникновения великой революции, и также трудно понять поражающие человеческое воображение темпы развития революции» (с. 122). Это, считает автор, объективная и точная оценка роли и места китайской интеллигенции в революционной борьбе.
И. С. Ермаченко
NELSON TH. Slavery in medieval Japan // Monumenta nipponica. -Tokyo, 2004. - Vol. 59, N 4. - P. 463-492.
Во второй половине ХVI в., отмечает преподаватель Оксфордского университета, португальские и другие европейские источники часто упоминали о вывозе рабов из Японии. Возможно,
