Индонезия: Кавказ на экваторе

Александр Туров,

журналист

ИНДОНЕЗИЯ: КАВКАЗ НА ЭКВАТОРЕ

«Будем принимать меры к изданиям, которые предоставляют трибуну бандитам. Журналисты, конечно, могут освещать действия по окончательному наведению порядка. Но пусть делают это правильно. Мы не допустим, чтобы СМИ публиковали интервью главарей бандитов и восхваляли их». Эти до боли знакомые российскому журналисту слова прозвучали, однако, не в Чечне, а на другом конце света: их произнес командующий военной операцией в индонезийской провинции Ачех. Был сделан и угрожающий намек: журналистам сообщили, что «бандиты» — сепаратисты из Движения за свободный Ачех — используют для своих акций в том числе и автомобили с надписью «пресса». А значит, по таким машинам может быть открыт огонь без предупреждения. Так что журналистам лучше держаться подальше от района боевых действий.

Отношение военных к журналистам — не единственное, что роднит Северный Кавказ с индонезийской глубинкой на северо-западной оконечности острова Суматра. Ачех, как и Чечня, — пример конфликта, в котором сепаратистские настроения, замешенные на давних обидах, подогреваются самим правительством, а партизанская война, в сущности, — реакция на произвол центральной власти. Корни конфликта в Ачехе уходят в 40-е годы. Индонезия — тогда Нидерландская Индия — провозгласила независимость в 1945 г. Началась война с бывшей метрополией, в которой огромную роль сыграли вооруженные отряды, сформированные из жителей Ачеха. После победы Ачех получил статус провинции с очень значительной степенью автономии. Это была плата благодарной родины героическим борцам за независимость. Однако в 1950 г. автономия была ликвидирована, и Ачех вошел в состав провинции Северная Суматра. В Ачехе это восприняли (и до сих пор воспринимают) как обман и предательство. Об автономии уже никто не вспоминал, речь шла о полной независимости. Ни одна из сторон не была готова идти на уступки.

Огромная Индонезия — лоскутное одеяло, сшитое из множества народностей и культур. Центробежные настроения в ней всегда были сильны, и Ачех — не единственная провинция, стремящаяся к независимости. Слово «сепаратизм» на власти страны действует как красная тряпка на быка, и то, что в России называется «восстановлением

конституционного порядка», в Индонезии именуется «обеспечением целостности страны».

Есть у проблемы и нефтяная составляющая. Индонезия — крупнейший экспортер нефти, единственный член ОПЕК в Юго-Восточной Азии. Большие запасы нефти и газа есть и в Ачехе. Месторождения разрабатываются совместно «ExxonMobil» и индонезийской государственной компанией «Pertamina». Ежегодная прибыль — от 1,2 до 1,5 млрд. долл. Однако лишь ничтожная часть этих денег остается в Ачехе, который, несмотря на свои богатства, по-прежнему одна из беднейших провинций страны. Сепаратисты, конечно, предпочли бы сами тратить нефтедоллары.

Исламский экстремизм — тоже огромная проблема для правительства: достаточно вспомнить прошлогодний взрыв на Бали. Индонезия — мусульманская, но, согласно конституции, светская страна. Однако еще в середине 50-х, когда об исламских революциях слыхом никто не слыхивал, в Ачехе произошло восстание, получившее название «Дар уль-ислам» («Дом ислама»): повстанцы добивались создания в провинции исламского государства. Сегодня, когда радикальные настроения усиливаются во всем мусульманском мире, они снова набирают силу и в Ачехе, хотя формально Движение за свободный Ачех националистическое, а не религиозное.

Конечно, ачехские сепаратисты отнюдь не ангелы. Они действуют вполне террористическими методами. Достаточно сказать, что наиболее активная фаза партизанской войны началась в 1989 г., когда на родину вернулись 250 боевиков, тренировавшихся вместе с бойцами Ирландской республиканской армии и другими плохими парнями в лагерях террористов в Ливии. Убийства солдат и гражданских чиновников-коллаборационистов здесь обычная практика. Но под огнем не только представители власти. 17 августа — День независимости Индонезии — традиционно отмечается терактами. Излюбленный прием борцов за независимость — швырять гранаты в толпу. В 2002 г. таким образом было убито 30 человек, в том числе ребенок.

Однако преступления сепаратистов совершенно не отменяют того факта, что конфликт в Ачехе — это история бесконечных военных преступлений. В 1989 г. провинция была объявлена «зоной военной операции» — власть целиком оказалась в руках военных. Разумеется, деятельность правозащитников и журналистов стала практически невозможной. Чрезвычайный режим просуществовал почти десять лет, до

падения Сухарто, и точное число погибших до сих пор неизвестно. Говорят как минимум о 3 тыс. невинных жертв.

Летом 1998 г. режим «зоны военной операции» был отменен, правительство даже назначило комиссию по расследованию — тем более, что свидетельств преступлений оказалось предостаточно. Но уголовных дел было заведено всего пять, из них до суда довели одно, да и то обвиняемых оправдали. Это вызвало возмущение не только в Ачехе, но и по всей стране: согласно проведенным тогда опросам, 76% индонезийцев сочли, что правительство покрывает убийц. Тогда же было объявлено вне закона и фактически приравнено к вооруженной группировке мирное студенческое движение в поддержку референдума о независимости. Стоит ли удивляться, что большая часть населения Ачеха стала поддерживать сепаратистов. Последняя попытка усмирения, предпринятая в августе 2001 г., привела к гибели еще 1 тыс. человек.

Нынешнее «наведение порядка» тоже успело «украситься» преступлением. На третий день высадки войск солдаты расстреляли в одной из деревень восьмерых молодых людей и подростков, младшему было 11 лет. Военные особо и не скрывают, что собираются действовать самыми жесткими методами. Индонезийский аналог призыву «мочить в сортире» пока не известен, но выражения «железная метла» и «выжженная земля» уже прозвучали. Военные собираются переселить в специальные лагеря 200 тыс. (!) мирных жителей (при том, что число боевиков оценивается в 5 тыс.). Цель — лишить партизан поддержки местного населения. Говорят, что для лагерей уже закуплены палатки, причем очень-очень комфортабельные. Однако ни этих палаток, ни самих лагерей не видел ни один журналист. На вопрос, что будет с людьми, которые откажутся покидать свои дома, военные отвечать отказываются. Впрочем, нетрудно догадаться. В настоящее время в Ачехе уже находится около 30 тыс. индонезийских солдат, в ближайшее время их число будет доведено до 55 тыс. С десантных судов выгружается тяжелая техника. В первый же день предполагаемые позиции боевиков обстреляли ракетами и применили против них штурмовые вертолеты. Мало того, были задействованы даже штурмовики «Хоук», купленные в свое время в Великобритании: появились сообщения, что четыре таких самолета совершили налет на одну из удаленных деревень. Это вызвало крайнее возмущение в Лондоне. Дело в том, что самолеты были поставлены в Индонезию с категорическим условием: они не должны использоваться во внутренних конфликтах.

Индонезии продают оружие многие страны. Но все они так или иначе включают в контракты пункт, что Индонезия (страна, мягко говоря, не вполне демократическая) обязуется не использовать это оружие во внутренних конфликтах. По идее нарушение условий контракта должно приводить к прекращению поставок, однако на деле так, конечно, происходит не всегда. В апреле 2002 г., во время визита в Москву президента Индонезии Мегавати Сукарнопутри, речь шла о масштабных закупках российской военной техники, включая истребители, вертолеты и бронетранспортеры. Это было объявлено большим успехом российских оружейников: до сих пор на индонезийском оружейном рынке доминировала Америка. Однако после резни в Восточном Тиморе в 1999 г. конгресс США запретил продажу оружия Индонезии. Так что, возможно, в лице президента Путина президент Сукарнопутри просто нашла более покладистого партнера.

«Еженедельный журнал», М., 2003 г., № 20(71), с. 48-50.

Юрий Савенков,

публицист

ДВОРЦОВЫЙ МАТРИАРХАТ В ЗНОЙНЫХ ШИРОТАХ

Южная и Юго-Восточная Азия, где традиционно доминировали мужчины, дала женщин-президентов и премьеров куда больше, чем остальной мир. Как правило, это дочери лидеров. Такой азиатский феномен специалисты называют «дворцовым матриархатом в знойных широтах».

Мегавати Сукарнопутри — застенчивая леди

«Застенчивая леди», как называют Мегавати, неуютно чувствует себя на митингах и вообще старается быть за кадром, избегает открытой полемики по острым политическим проблемам, воздерживается от публичных высказываний, предпочитая делать это через доверенных лиц из ближайшего окружения. Но в июле 2001 г., принимая присягу в качестве пятого президента Индонезии, она нашла верные слова: призвала соотечественников отказаться от вражды, забыть распри и ссоры. Она не упоминала имени своего отца, но люди с хорошим слухом поняли: дочь хочет продолжить его дело. В поисках национальной