Военное присутствие США на Ближнем Востоке после холодной войны

УДК 94(7/8)

ВОЕННОЕ ПРИСУТСТВИЕ США НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ ПОСЛЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ

© 2008 А.А.Киреев

Благовещенский государственный педагогический университет

В статье рассматриваются вопросы военного присутствия США на Ближнем Востоке как часть политики контролирования ключевых регионов мира. Увеличение военного присутствия США в регионе было вызвано неспособностью местных государств создать систему коллективной безопасности. Это вызывало нестабильность и угрозу интересам США.

Основы военной политики, как составной части стратегии национальной безопасности США, подверглись после окончания холодной войны пересмотру. Это было вызвано изменениями в геополитической обстановке, а также уверенностью американских политиков и военных в бесспорном лидерстве Соединенных Штатов в мировом сообществе. В то же время, администрация Клинтона ставила на первый план вопросы внутренней политики и экономики. Военное строительство занимало второстепенные позиции, так как администрация надеялась влиять на глобальные и региональные процессы через международные организации и посредством дипломатии.

В докладе о национальной безопасности от 1994 г. говорилось, что вооруженные силы не только осуществляют миссию по поддержанию безопасности страны, но способствуют оживлению экономики и развитию демократии за рубежом [10, С. 1]. Таким образом, доктри-нально признавалось, что военная сила составляет важнейшую опору глобальной геополитики США.

Это имело непосредственное отношение к вопросам военного присутствия в ключевых регионах мира. Ближний Восток являлся районом, который с 1980-х гг. был вписан в военное планирование Пентагона, когда здесь создали Центральное командование (СЕМТСОМ) и началось развертывание сил быстрого реагирования США. Ирано-иракская война и операция "Буря в пустыне" по освобождению Кувейта от иракской оккупации привели к еще большему увеличению американского военного присутствия в регионе.

Администрация Клинтона не собиралась отступать с этих позиций. Как свидетельствовали официальные документы, она стремилась

сохранить сложившийся региональный военно-политический баланс, используя политику "сдерживания-устрашения". Кроме этого, "критическим приоритетом" признавалась борьба с распространением оружия массового уничтожения (ОМУ). Для этого США должны были сохранять способность наносить ответный удар тем, кто решится применить ОМУ [10, С. 3]. Все это соответствовало положению на Ближнем Востоке, где необходимо было сохранять хрупкий региональный военно-политический баланс и одновременно противостоять попыткам ряда стран обзавестись ОМУ (Ирак, Иран, Ливия, Сирия).

В 1993 г. министр обороны США Л.Эспин отметил в своем докладе первостепен-ность угроз для группировок американских войск, размещенных в том или ином регионе мира, со стороны враждебных государств, которые стремятся получить ОМУ [3, С. 2 - 5]. В 1995 г. в докладе У.Перри эти идеи получили продолжение, а также был расширен список угроз. В частности, в сферу ответственности вооруженных сил США были включены:

о попытки региональных сил, враждебных Соединенным Штатам, добиться гегемонии над своим регионом путем агрессии; о внутренние конфликты среди этнических, национальных, религиозных или клановых групп, подрывающие стабильность и международный порядок; о угроза со стороны потенциальных противников получить или использовать ОМУ;

о подрывные действия и беззаконие, направленные против союзных США правительств;

о угрозы американскому экономическому благополучию и конкурентоспособности [12, С. 1 - 2].

Доклад Перри был полностью ориентирован на мнение президента Клинтона и его команды. В частности, в упомянутом выше Докладе президента от 1994 г. говорилось, что готовность к отражению вызовов национальной безопасности США зависит от "долгосрочных отношений с союзниками и другими дружественными государствами" [10, С. 2 - 3].

Приоритетность военно-силового подхода при решении разнообразных стратегических задач нашла свое отражение при формулировании основных направлений деятельности вооруженных сил в доктрине "расширения и участия". Региональный компонент этой стратегии обнаруживается на первом месте и проходит красной нитью через все основные задачи вооруженных сил США.

Во-первых, доктрина утверждает участие в наиболее важных региональных конфликтах "в более чем одном регионе" [10, С. 6 - 7]. Относительно Ближнего Востока подтверждаются обязательства перед союзными режимами -Саудовской Аравией, ОАЭ, Кувейтом. Одновременно имелась вавиду защита союзников в Восточной Азии - Японии и Южной Корее. Несмотря на сомнения в осуществлении такой миссии в двух регионах с военно-технической точки зрения, большинство экспертов отмечали, что эти сценарии представляют собой наиболее реальные варианты угрозы крупномасштабного нападения [7, С. 47].

Во-вторых, сохранение устойчивого присутствия за рубежом, особенно в ключевых регионах для сдерживания агрессии.

В-третьих, противодействие распространению ОМУ. Поскольку главной угрозой здесь являлись "проблемные" страны, стремящиеся овладеть ОМУ, основной акцент делался на региональном сдерживании. В этом большую роль должны были играть американские воинские контингенты, расположенные в ключевых регионах [10, С. 13].

В-четвертых, предоставление сил и средств при проведении многосторонних миротворческих операций. В конгрессе США поднимался вопрос об использовании американских военных для проведения миротворческой миссии в районе Голанских высот при решении

спорных территориальных вопросов, которые имелись между Израилем и Сирией [5, С. 10].

В-пятых, обеспечение операций по борьбе с терроризмом и других задач национальной безопасности. В 1994 г. бывший сотрудник Совета национальной безопасности (СНБ) Ричард Хаас сформулировал концепцию превентивного удара для двух видов объектов: базы террористов и центры по разработке и производству ОМУ [6, С. 21].

Повышение роли военного присутствия за рубежом также стало центральной темой доклада министра обороны США У.Перри в 1995 г. В задачи американских войск в рамках присутствия на иностранных территориях в мирное время входило:

о содействие сдерживанию агрессии, авантюризма и угроз против союзников и друзей США и их интересов в критических регионах мира; о повышение способности Соединенных Штатов быстро и эффективно реагировать на кризисы; о улучшение доступа американских вооруженных сил к объектам военной и транспортной инфраструктуры; о усиление возможностей американских вооруженных сил осуществлять совместные с вооруженными силами других государств операции; о укрепление региональной стабильности путем силового сдерживания соперничества и конкуренции между региональными силами [12, С. 21]. Таким образом, американская военная стратегия оставалась основанной на традиционных принципах передового базирования и стратегической мобильности. Исследователями отмечался тот факт, что задача сдерживания региональных конкурентов являлась самостоятельной и ставилась выше укрепления региональной стабильности [2, С. 171]. Получила дальнейшее развитие концепция сохранения и опоры на союзнические связи. Это было особенно важно, так как для США большинство потенциальных конфликтов являлись региональными. Отсюда интерес американских военных аналитиков в сохранении действенной системы союзных отношений [13, С. 109].

Одновременно в США высказывались и другие мнения по поводу сохранения военного присутствия за рубежом. Так, Х.Ульман со-

трудник Центра военно-морского анализа и Центра проблем международной безопасности и У.Гетлер, журналист-международник, предлагали вместо рассредоточения боевых подразделений по основным "опорным пунктам" в различных регионах мира иметь мощный воинский контингент, находящийся в повышенной степени боеготовности. Эти силы могли бы перебрасываться в кризисный регион, где использовали бы заблаговременно складированную боевую технику и имущество [14, С. 31].

Однако в этом случае терялась гибкость американской военной политики. С другой стороны, некоторые американские аналитики утверждали, что опора США на региональных союзников также ограничивает возможности интервенции в региональных конфликтах, поскольку противник в ответ на действия США может нанести удар против их слабейших региональных союзников [8, С. 173].

Признавая, частично, эти ограничения, администрация Клинтона стремилась ограничить количество ситуаций, которые могли бы привести к военному вмешательству за рубежом. Так, в ноябре 1993 г. госсекретарь У.Кристофер, выступая в конгрессе с речью по вопросу о конфликтах в постбиполярном мире, отметил, что не все они затрагивают интересы США, а, значит, не требуют прямого участия [4, С. 166]. Эту точку зрения разделял и У.Перри говоря в своем докладе, что угроза жизненно важным интересам США не обязательно означает немедленного использования силы с их стороны [12, С. 15]. Однако для реализации данного тезиса было необходимо объяснить, для защиты каких союзников и интересов США готовы использовать войска немедленно, а для каких - нет. На этот шаг администрация Клинтона не пошла. Это означало бы поставить под сомнение статус Соединенных Штатов как державы, обеспечивающей стабильность в глобальном масштабе.

В докладе У.Перри вместо четких критериев использования военной силы приводились лишь факторы, учет которых обязателен при принятии решения [12, С. 16 - 17]. Это давало администрации Клинтона определенную свободу рук.

В регионе Ближнего Востока, согласно докладу У.Перри, не планировалось постоянно размещать какие-либо войска. Однако США сохраняли способность развертывания в дан-

ном регионе в короткое время воинского контингента эквивалентного двум бригадам за счет предварительного складирования снаряжения. Основным сценарием служили события, связанные с войной в Персидском заливе 1990 -1991 гг. [12, С. 175]

Тем не менее, постоянное военное присутствие американских войск на Ближнем Востоке стало главным фактором региональной системы безопасности. Оно осуществлялось в форме дислокации военных кораблей в Персидском заливе и Средиземном море, а также через расширение сети опорных пунктов и баз на территориях государств региона. Как отмечали многие исследователи, это стало возможным благодаря признанию руководителей большинства арабских стран их неспособности обеспечить своими силами безопасность в регионе после войны в Заливе 1991 г. [1, С. 104] В результате заключенных в начале 1990-х гг. двухсторонних соглашений зона Персидского залива оказалась под прямым контролем США. По мнению председателя Комитета начальников штабов вооруженных сил США К. Пауэлла, американское военное присутствие является решающим фактором сохранения стабильности в этом районе [11].

Наземные и морские базы после войны в Заливе остались в Саудовской Аравии и Бахрейне. В мае 1991 г. государства Совета сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), куда входили Саудовская Аравия, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Бахрейн, Катар и Оман, одобрили предложение Вашингтона относительно увеличения военного присутствия стран НАТО. 19 сентября 1991 г. Кувейт подписал с США Соглашение об оборонном сотрудничестве сроком на 10 лет. Оно предусматривало дислокацию американской военной техники на его территории, оказание военно-технического содействия, проведение совместных маневров.

В июне 1992 г. этому примеру последовал Катар, заключив оборонное соглашение с США, согласно которому американская сторона получила доступ к его военной инфраструктуре. В документе также предусматривалось военно-техническое сотрудничество, консультационная помощь и проведение совместных маневров. В марте 1995 г. было заключено новое американо-катарское соглашение, предусматривающее складирование американской

бронетанковой техники для обеспечения сил быстрого развертывания США [9, С. 902 - 903].

Вместе с тем, расширение военного присутствия США в регионе шло далеко не гладко. Общественность и политическая элита арабского мира Ближнего Востока поддерживали мнение, что война в Заливе была скорее войной США и их союзников против Ирака, а не международной операцией по восстановлению мира и суверенитета одного из членов ООН. Отсюда молчаливое сочувствие Ираку и осторожный подход к инициативам американцев по развитию двухстороннего военного сотрудничества [1, С. 93 - 94].

В марте 1995 г.представители Катара и Омана не явились на встречу, которую проводил госсекретарь США Кристофер с министрами иностранных дел ССАГЗ. На ней он пытался убедить их не поддаваться требования многих стран мирового сообщества о смягчении санкций в отношении Ирака. В конце 1997 г. ОАЭ во время очередного кризиса, в связи с отказом Багдада сотрудничать со спецкомиссией ООН по разоружению, не согласились предоставить США свои аэродромы для проведения военной операции против Ирака. В декабре 1998 г., когда США приступили к подготовке операции "Лис в пустыне", руководство Саудовской Аравии подтвердило свою позицию, заявленную ранее, о том, что не допустит использования территории королевства для военных действий против Ирака. Этот запрет не распространялся на разведывательные полеты американских самолетов, осуществлявших мониторинг в "южной бесполетной зоне" иракского воздушного пространства.

Политика "двойного сдерживания", несмотря на ее неприятие со стороны арабских государств Ближнего Востока, являлась важнейшим элементом политики сохранения американского военного присутствия в регионе. За счет нагнетания страстей вокруг Ирака и Ирана Вашингтон поддерживал "регулируемую напряженность" на Ближнем Востоке. Во-первых, это был единственный рычаг давления на арабские государства, с целью заставить их поддерживать проамериканскую политику. Во-вторых, давление, оказываемое на Ирак и Иран должно было заставить "образумиться" другие "проблемные" страны - Сирию и Ливию. В-третьих, это была своеобразная силовая поддержка процесса мирного урегулирования ара-

бо-израильского конфликта, который развивался по американскому сценарию.

Для сохранения этой выгодной ситуации в Вашингтоне предпочитали не замечать никаких изменений в позициях Ирака и Ирана и попыток их руководства изменить ситуацию вокруг своих стран. Наоборот, американское руководство использовало малейшие трудности в процессе урегулирования иракской проблемы, чтобы усилить свое военное присутствие в регионе.

В августе 1992 г. когда правительство Ирака стало препятствовать работе инспекторов ООН, США разместили в Кувейте ракетные комплексы и дислоцировали дополнительно 7,5 тыс. военнослужащих. В январе 1993 г., сославшись на случаи нарушения кувейтской границы, США совершили авианалеты на Ирак и увеличили воинский контингент на 1 тыс. военнослужащих. В октябре 1994 г., под предлогом скопления иракских войск вблизи кувейтской границы, США довели свою военную группировку в Заливе до 12 тыс. человек, усилив её самолетами ударной авиации и кораблями ВМС. В феврале 1998 г. правительство Кувейта согласилось на дислокацию еще 6 тыс. военнослужащих в связи с опасениями относительно возможности применения Багдадом химического оружия [9, С. 924].

В декабре 1995 г. Вашингтон получил согласие Бахрейна на временное базирование на его территории американских военных самолетов для обеспечения безопасности своей военной группировки в Заливе. В марте 1998 г. правительство Бахрейна согласилось на продолжение военного присутствия США, а в апреле американский контингент был увеличен [9, С. 342].

В 1998 - 1999 гг. США пытались осуществить идею создания коллективной системы противоракетной обороны ССАГЗ. Однако до конца срока администрации Клинтона этот вопрос так и остался на стадии обсуждения.

События 2003 г., связанные с вторжением в Ирак с целью свержения режима Саддама Хусейна, открыли новую эру в политике США по контролированию Ближнего Востока. Прямое участие Вашингтона в военных действиях в регионе было следствием неспособности государств Ближнего Востока создать систему коллективной безопасности. Страны региона не смогли преодолеть своих

разногласий. Несомненно, это поворотный пункт в истории региона. Теперь его безопасность целиком и полностью зависит от войск Соединенных Штатов и их союзников.

ПРИМЕЧАНИЯ

THE USA MILITARY PRESENCE IN THE MIDDLE EAST AFTER THE END

OF THE "COLD WAR"

© 2008 A.A.Kireev Blagoveshchensk State Pedagogical University

The author analyses some aspects of the USA military presence in the Middle East as a part of the policy of the world key regions monitoring. The increase in military presence of the USA in the Middle East has been caused by the region states& inability to create the collective security system. This caused instability and threat to the interests of the USA.